В Розе Гаратиса тоже приходилось притворяться, будто я не знаю, куда делась Сари. Поползли слухи. Кто-то был уверен, что Сариэль сбежала, кто-то думал, что она ушла в город и скоро вернется. Кто-то утверждал, что слышал, как мы с ней поссорились из-за Рафаэля. О ее пропаже шептались каждый день, но голоса смолкали, стоило поблизости появиться Найваре.
Она осунулась всего за неделю. Заметно похудела, под глазами появились густые тени. Волосы стали тусклыми, а взгляд пустым.
Я не могла смотреть на Найвару, потому что замечала в ней то, на что раньше редко обращала внимание, – схожесть со старшей сестрой. И каждая встреча с Найварой приносила невыносимую, почти физическую боль.
В первые вечера после смерти Сари я сама отменила наши уроки рисования, сославшись на болезнь. Сказала, что жар поднимается такой, что я вижу галлюцинации. Из-за них якобы я и плакала на лестнице.
Рафаэль мне охотно подыграл. Позволил отсиживаться в комнате, которую я больше никогда не забывала запирать изнутри. Чтобы не сойти с ума от мыслей, я все время посвящала тренировкам. И пусть управлять силой Яснары уже получалось заметно лучше, я ненавидела эту мощь. Ненавидела, что для того, чтобы богиня захватила контроль над моим телом на пару секунд, которые могут стать роковыми, достаточно лишь капли крови.
Если бы в тот вечер я случайно не прикусила губу, если бы на ладонях уже не было порезов, Сари была бы жива.
Яснара ненавидела, что я сожалею о случившемся. Она часто злилась и ругалась, и мне пришлось научиться глушить ее голос. Когда у меня впервые получилось подавить его, я чуть не расплакалась от облегчения.
Впервые тишина в моем сознании была абсолютной. Я и забыла, что такое настоящее уединение.
Когда на деревьях совсем не осталось листвы, а осеннее небо почти всегда было низким и серым, настало время последних приготовлений к балу. Для меня они заключались в том, что я чаще размышляла о том, какую прическу сделаю, ведь платье у меня уже было. То самое, в котором мы с Рафаэлем были на помолвке Анти.
К слову, она до сих пор не особо охотно выходила на связь, что заставляло нервничать. Успокаивало лишь то, что такое уже случалось раньше. Все же, в отличие от меня, Анти не умеет быстро направлять послания. Для этого нужен специальный человек, а найти его не всегда легко. Трейз Вулервуд наверняка держит своего мага словесности всегда рядом. Если он у него, конечно, вообще есть…
Я собиралась готовиться ко сну, когда в дверь моей комнаты постучали. За порогом неожиданно оказался Рафаэль. Я привыкла, что в последнее время вечерами он всегда облачен в легкую броню. Но сегодня Рафаэль оделся обычно: рубашка с распахнутым воротом на шнуровке, а сверху плащ из плотного материала.
– Собирайся, – вместо приветствия бросил он и встал сбоку от двери. Намек ясен. Без меня Рафаэль не уйдет. Но куда?
– Что-то случилось?
– Да, – буркнул Рафаэль, и мое сердце сделало кульбит. – Канун королевского бала.
Если бы у меня в руке было что-то, я бы точно швырнула это в Рафаэля. Он прочитал мои мысли по раздраженному изгибу губ и искрящим гневом глазам и ухмыльнулся.
– Напугал. Я думала, Валан…
– Т-с, – Рафаэль щелкнул языком. – Он дал мне выходной от службы, чтобы я мог подготовиться к балу. Мило, не правда ли?
В его голосе сквозила очевидная насмешка. Все-таки мы оба знали, что на завтрашнем балу Валанте попытается Рафаэля убить.
Не позволю.
Эта мысль пронеслась с пугающей жестокостью и стальной решимостью. Я даже не узнала собственный внутренний голос, который прочеканил слова так твердо.
– А зачем тебе я? Куда мы пойдем?
– Мы поедем. За нарядами, разумеется.
Скоро под заинтересованными взглядами слуг мы вышли из замка. Слухи о нашей с Рафаэлем романтической связи росли и укреплялись, ведь нас все чаще видели вместе, а я больше не работала уборщицей. Я знала, что обо мне говорят. Якобы я приехала в замок магом, работала служанкой, но в итоге стала любовницей господина.
Я понимала, что завтрашний бал поставит точку в нашей с Рафаэлем истории. Независимо от того, как все кончится, наши пути разойдутся. Мой с ним договор вынужденно разорвут, и я отправлюсь либо в ложу круга луны, либо, что вероятнее, на усмирение.
На подъездной дороге у главных дверей уже ждала карета. Простая, без изящных украшений и узоров, из темного дерева, с плотно зашторенными окнами. Кучером был Каян. Наши взгляды пересеклись на короткую секунду, а потом Каян отвел глаза и сделал вид, что не заметил меня.
Дело в том разговоре о моей внешности и крови? Или Каян тоже уверен, что я подалась в кормилицы?
Плевать.
– Забирайся, – Рафаэль распахнул передо мной дверцу кареты и помог забраться в салон, обитый темно-алым бархатом.
Я села на сиденье. Рафаэль устроился напротив и закрыл дверь. Карета, запряженная парой лошадей, тут же тронулась.
Тесный салон затопило ароматом, который всегда окружал Рафаэля: цветочный запах с ноткой перчинки. Он мне нравился и напоминал о лете. А лето напоминало о том, как все началось.
– Странно ехать в карете, когда всю жизнь приходилось добираться в повозках, – бросила я с очевидным уколом.
Прошел не один месяц, но я не забыла, как Рафаэль посадил меня в открытую повозку во время дождя. Я до сих пор злилась, но понимала, что свою вину Рафаэль искупил не единожды.
– Когда мы победим, будешь ездить только в каретах.
– Да, с цепями на шее, руках и ногах.
Я улыбалась, а вот Рафаэль шутку не оценил.
– Прекрати. Я же сказал, что все будет хорошо.
– Ах, ну если ты сказал…
– Рогатая, не зли меня. Просто не думай об этом, поняла?
Не думать не получалось. Как бы Рафаэль ни отвлекал меня рассказами о своих подвигах в сражениях и о приключениях по Гаратису и другим городам Артери, я все равно не могла отвлечься.
Кивала, поддакивала и даже поддерживала разговор, но каждую секунду чувствовала, что надо мной неумолимо нависает черная тень чего-то страшного.
Совсем некстати вспомнилось пророчество чтицы звезд и предсказание старухи Лорклар. Солнце на моей стороне, но смерть ходит рядом.
Карета остановилась через полчаса у модного салона. Было поздно, многие магазины и лавки уже не работали, но витрины этого салона до сих пор подсвечивали волшебные огоньки. Они кружили вокруг нарядных манекенов в пышных платьях и строгих камзолах, завораживая.
Рафаэль выбрался первым и подал мне руку. Я не оборачивалась на Каяна, но чувствовала его взгляд.
Внутри магазин оказался очень уютным. Здесь приятно пахло травяным чаем и духами. На сверкающих подставках из прозрачного материала покупателей манили туфли и украшения. Вдоль стен на манекенах и вешалках красовались самые модные платья.
Единственным, что портило мой восторг, было огромное количество людей. Казалось, лишь сегодня почти все аристократы вспомнили, что на носу королевский бал. Я насчитала три семьи (на примерку пришли супружеские пары и притащили старших детей), четыре пары и одну компанию шумных подруг.
Помощницы носились между рядами с нарядами и примерочными. Шторка, что отделяла основной зал от комнатки швеи, то и дело колыхалась. Девушка, которая стояла за ней на подиуме перед швеей, уже была алая, как рубин. Еще бы, наверняка не я одна случайно разглядела ее полуобнаженное тело.
– Рафаэль, давай уйдем.
Он щупал ткань камзола на манекене с задумчивым видом. Когда я подошла поближе, он переключил внимание на меня.
– Это лучший салон в Гаратисе. Уверена, что ничего не хочешь примерить? Я оплачу все, что понравится, – Рафаэль похлопал себя по груди. Наверное, в кармане плаща был увесистый мешочек с монетами. Он фыркнул: – Валанте расщедрился в честь бала.
На самом деле глаза разбегались. Здесь много красивых нарядов, но мне было некомфортно даже просить помощниц подать мне что-то из приглянувшихся вариантов, ведь в мою сторону уже настороженно поглядывали.
Смех взволнованных дам стал тише. Мужчины с опаской следили за мной, думая, что я не вижу. Помощницы не спешили подходить, хотя видели новых гостей.
Рафаэль закатил глаза и буркнул под нос ругательство, когда понял, в чем дело. Он положил руку мне на плечо и повернул так, чтобы я не видела ничего, кроме витрин с одеждой.
– Просто покажи пальчиком, какое тебе нравится. Нет. Не смотри на цены! Только на платья.
И я послушалась.
Я ни минуты не хотела задерживаться в салоне, который вдруг показался слишком душным. Примерила платье, которое, к счастью, отлично село, и покрутилась перед Рафаэлем. Он одобрил выбор и ушел расплачиваться за наши покупки. Я же вышла на улицу, к карете, которая ждала почти у дверей.
Я уже собиралась забраться внутрь кареты, но остановилась. Каян покашливал, делая это слишком показательно и театрально. Не заметить намек было невозможно.
– Ходишь по магазинам, воркуешь с господином, пока Сариэль неизвестно где? – осуждающе бросил Каян, глядя на меня сверху вниз. Он сидел на козлах так, будто это трон.
– Я делаю то, что от меня требуется, – слова превратились в щит, но я подняла его несвоевременно. Несколько дротиков, умело брошенных Каяном, достигли цели.
Настроение стало еще хуже, чем было.
– Я видел через окно, как вы с Рафаэлем гуляли по салону. – В голосе Каяна было столько яда, что удивительно, как он сам им еще не отравился. – Выглядишь довольной, Тиа. Хорошо под боком у господина?
– Что за глупости ты говоришь?
– Не притворяйся. Он обнимал тебя. Ты даже не попыталась ему помешать.
Каян наверняка говорил про то, как Рафаэль закинул мне руку на плечи. Дурак… Даже не понимает и не поймет никогда, что Рафаэль меня защищал. Каян не знает или не помнит, каково это, когда тебя ненавидят и боятся из-за внешности.
Я не видела смысла с ним говорить. Каян переживал за Сари, но и я не забыла о ней. Однако все равно ничего не могла изменить.
– Признайся, Тиа, ты рада, что Сари исчезла, – донеслось мне в спину, когда я уже шагнула на ступеньку. – Остальных двух кормилиц господин всегда любил меньше, чем Сари. Ты их не считаешь конкурентками…