Моргнул, будто отходя ото сна, обернулся и не поверил глазам. Всех этих людей вырезал он?..
«Ты не так безнадежен, как я думал, – радовался Вой Ночи. – Все-таки есть в тебе страсть, Рафаэль».
Бог впервые назвал его по имени, и это вряд ли было хорошим знаком.
– Рафаэль! – последний раз надрывно взвизгнула девчонка, и он наконец заметил ее.
Рыцари в сером тащили Найвару сквозь разлом в стене на улицу. Она брыкалась, но не могла справиться с цепями, которые на нее накинули.
«Брось ее, – приказал Мрак, и Рафаэль внутренним взором увидел его. Уродливое существо с четырьмя руками, покрытыми перьями от плеч до кончиков пальцев. Черные глаза углями смотрели с бледного лица, деформированного из-за вытянутых, будто клюв, челюстей. – Убей оставшихся. Завладей их силой!»
Рафаэль мешкал.
То, что предлагал ему Вой Ночи, манило. Сколько себя помнил, Рафаэль всегда жаждал силы. Чтобы никто и никогда не смог его даже пальцем тронуть. Все, что он знал, – это издевательства. В детстве – от сверстников. Дома – от родителей, для которых он был нежеланным восьмым ребенком и лишним ртом. В армии над ним издевались старшие. Он устал и пошел за силой к Валанте. Но тогда все стало только хуже.
«Возьми то, что тебе причитается!»
Найвара плакала и кричала, хотя голос ее уже был приглушен из-за расстояния и металлического шлема, который на нее надели. Девчонку волокли все дальше по снегу, прямо к какому-то странному механизму с кабиной и чем-то вроде крыльев. Рафаэль видел такое впервые в жизни и даже отшатнулся, когда в небе сквозь разлом заметил такой же аппарат.
Так вот как они перебрались через его стену!
«Забудь о девчонке! Ее посадят в воздушную лодку и усмирят. Какое тебе дело? Убей тех, кто выжил!»
Но Рафаэль не шевелился. Стоял на границе света и тени, не решаясь шагнуть в снег под солнце. Что он сможет? Боль вгрызется в тело, уже знакомо лишит контроля и разума.
Рафаэль мысленно приказал своим живым мертвецам броситься за Найварой, а сам соткал заклинание из теней. Черная стрела полетела вперед, прошила плечо одного из рыцарей, но этого было мало.
Рафаэль справился бы быстрее.
«Ты знаешь, что такое страх, как никто другой, но не пытаешься спасти от него никого, кроме себя», – прозвучал в голове еще один голос. Звонкий и чистый, как весенний ручей.
Вой Ночи зло зарычал, заглушая голос Тиа. Но Рафаэль хватался за него, как за канат, брошенный тонущему ему.
Зачем?
Зачем он ее слушает?
– Найвара!
Из другого разлома в стене на улицу вырвалась еще одна фигура. Она промелькнула, как осенний лист, подхваченный ветром. Рыжий парень бросился девчонке на помощь, но предсказуемо получил отпор.
Найвара завизжала:
– Каян! Каян!
А его уже тоже запутывали в цепи. Один из рыцарей готовился прямо сейчас усмирить глупого жреца.
«Что ты делаешь?! Солнце тебя убьет!» – взвился Вой Ночи, когда Рафаэль сделал первый решительный шаг за границу тени.
Солнце впилось в кожу сотнями игл, но Рафаэль не отступил.
– Смотри, Тиа. Я не боюсь «сломать ноготок», – процедил он тихо, а затем выпустил всю накопленную в битве силу, не оставив в теле ни капли.
Она вырвалась на волю густой тьмой, что тяжелой дымкой потянулась к небу. И чем выше она становилась, тем больше разрасталась. Очень быстро небо заволокло, солнце скрылось за пеленой мрака.
Мир будто рухнул под горизонт, и день резко сменился ночью.
И снова крики, полные ужаса. Похоже, пилоты не смогли дышать в вязком черном тумане, потому что небесные лодки одна за другой начали падать. Некоторые из них взрывались, наверняка еще полные снарядов, которые метали в замок. Некоторые разбивались о землю с мерзким треском.
И хоть Рафаэль истратил всю темную силу, он знал, что оно того стоило. Он накопит новую мощь, это несложно. И те рыцари, что теперь побросали цепи и пятились от Найвары и Каяна, станут новыми первыми жертвами.
– Да будет к нам добра вечная ночь, – улыбнулся Рафаэль и вместе с выжившими отступниками бросился за позорно убегающими врагами.
Глава 12Обещание костей
У одного божества может быть до десятка имен. Разные расы, верования и традиции оставляют свои отпечатки в истории.
Но какое из множества имен правильное для каждого бога? Ответ прост – все эти имена истинны.
Откладывать поход к Драконьей горе было нельзя. Тем же днем, когда небо затянуло тьмой, старейшины приказали всем взрослым драконорожденным собраться на главной площади, к которой народ двинулся потоками со всего острова. Тревога неуловимым дымом витала в воздухе и была главной спутницей.
Я тоже пошла на площадь в сопровождении Рорджи и Джарахи. Наш путь был короток, потому что прямо из главного зала гостиных нор открыли множество порталов. Один из них перенес нас сразу на площадь, и мы оказались в океане обеспокоенных драконорожденных и полукровок.
Впервые я могла видеть поверхность драконьего острова собственными глазами, а не через описания Антинуа, но едва ли я хотела смотреть по сторонам.
Вокруг царил полумрак. Солнце осталось лишь красноватым силуэтом, спрятанным за густым туманом. Все сейчас казалось каким-то печальным, будто над миром нависла тень чего-то ужасного.
Площадь окружали холмы, плотно усеянные домами. И там тоже толпились встревоженные слушатели. Все смотрели на сцену – помост, где уже стояли, тихо переговариваясь, старейшины.
Вместе с Джарахой и Рорджи мы протолкались к помосту. На меня рычали, кто-то даже хотел ударить, но Рорджи пресекал любые нападки. А когда в толпе меня заметила Лорклар, для нас и вовсе приказали расчистить путь. Лорклар тростью указала на край помоста, в стороне от старейшин совета, где мы провели все собрание.
Было решено выдвигаться к горе утром. Ждать нельзя, ведь зло процветает. Лорклар объявила, что у нее было видение – солнечная богиня прогонит тьму, и что в наш мир приведу Яснару именно я. Как это случится, в видении не говорилось. Однако с этого момента моя жизнь стала еще более ценна, чем раньше.
Пока старейшины выбирали, кто отправится к горе, я думала о словах Антинуа, которые она сказала на туртаме. Действительно, хорошая ли это идея – выпустить заточенное божество? В первый раз со мной все обошлось, Яснара не показалась мне безумной или злой. Но что, если…
– Не смей так даже думать! – зарычала Джараха, когда я шепнула ей о своих тревогах. – Мы верим, что наша прародительница добра и мудра! В заточении она оказалась из-за Полуночника и неудержимого горя. Но у Солнцеликой были века, чтобы смириться и исцелить душу.
– Но…
– Лорклар же сказала, что богиня убьет зло, – перебила Джараха, не желая слушать о моих сомнениях. – Другие провидцы это подтверждают. Да и твой рассказ о Яснаре не похож на сказку о злобном духе. Она хочет остановить Получночника, как и мы. Без ее помощи нам не справиться.
Я кивнула и прикусила язык, подняв взгляд к изуродованному небу. Можно сколько угодно тревожиться и гадать, что правильно, но Джараха права. Сами мы Рафаэля не одолеем. Если он способен победить даже солнце, что будет дальше?
Призрак солнца упал за горизонт, а мы все не расходились. Долго решали, кто будет в отряде и как лучше идти. В итоге старейшины выбрали около пятидесяти лучших воинов и магов, среди которых будет и Джараха.
Мы выступали рано утром, хотя некоторые были готовы двинуться в путь хоть ночью. Однако многие еще не смыкали глаз после того, как сошли с туртамов, поэтому нам дали часы на отдых и сборы.
В гостиные норы я и мои спутники не вернулись. Это посчитали лишней тратой времени. На ночь нам позволили остаться в доме одного из старейшин, который отправится в путь с нами. Уже оттуда я написала Анти зачарованное письмо, где коротко рассказала о случившемся и пообещала скоро вернуться.
Джарахе и Рорджи выдали новую броню. Я тоже надеялась получить какую-то одежду, но на меня ничего не нашлось. Пришлось остаться в уже застиранной рубашке Рафаэля и брюках, которые я подвязывала шнурком.
Ночь была тревожная. Лежа на полу между Джарахой и Рорджи, я задремала не скоро, а когда это все же случилось, то снов не было. Я проснулась раньше остальных. Поймала крысу, которая пряталась в доме от голода и холода зимы, и выпила всю ее кровь. На вкус – самое мерзкое, что я пробовала в жизни. Но даже это лучше голода.
Выступали мы рано. Солнце, прячась за дымкой, только-только показало красный бок, а мы уже заходили в портал. Ужом у сердца вилась тревога, но я хотя бы знала, что не сгорю под солнцем, и испытывала странную благодарность к нависшему туману. Ведь если отбросить здравомыслие и сочувствие к тем, кто не поражен вампиризмом, туман мне только на руку.
Вечная ночь – это мечта любого, кто обречен от солнца бежать. Но оставлять все как есть, разумеется, нельзя. Как бы сильно мне этого ни хотелось.
Через порталы весь наш отряд оказался посреди леса. Незнакомые деревья с широкими стволами и узкими листьями были припорошены снегом. Его здесь было меньше, чем зимой в Артери. Под подошвами сапог оставались следы – зеленые от травы, прячущейся под тонкой белой пеленой.
Когда все были готовы, мы двинулись по узкой лесной тропе. Идти приходилось по двое или по одному, иначе кустарники и деревья лезли ветками прямо в лицо. Я шла с Джарахой, а Рорджи следовал сразу за нами.
– Драконья гора – это что-то вроде людских храмов, – поясняла Джараха. – Вы приходите к статуям, веря, что боги услышат молитвы. А мы приходим к костям наших предков.
Последний раз я была в храме, когда училась в школе круга луны. При ней в замке был храм Лунного Стража – покровителя магов. Небольшое узкое здание из белого камня и с крышей, похожей на наконечник копья, устремленный к небу. Внутри не было статуи, только обломок щита, спрятанный под специальное закаленное стекло. По легенде, щит принадлежал Стражу. Он разбил его в битве с Царицей Мечей, в которой одержал победу, и в напоминание об этом подарил осколки людям.