Вслед за Каяном бросилась Найвара. Она суетилась и едва не плакала, когда схватила Каяна за рукав куртки и пошла за ним, что-то говоря.
В толпе из моих уже бывших товарищей остались только Анти и Рорджи. Подруга избегала смотреть мне в глаза, а Рорджи выглядел пугающе отстраненным.
– Нам стоило бы убить их, – услышала я за своей спиной и обернулась. Говорил золотистый драконорожденный – один из старейшин. – В наказание и девчонке, и вторгшимся чужакам.
– Мы не можем, – мотнул головой другой. – Мы обещали давать приют всем, кто в этом нуждается.
– Ты видел, как себя ведет та человечка? – старейшина говорил о Найваре. – Ей не нужно наше убежище. Она бы с удовольствием сбежала, если бы могла.
– У нас есть возможность открыть ей портал в Артери. Пусть подумает немного, а потом уходит, если вздумается.
– Нет, – обессиленно покачала головой я, но этого никто не услышал.
Если Найвара действительно покинет остров, все было зря. Я зря подставила Анти, зря Джараха стала калекой, а Каян зря отрекся от богини.
– Не надо! Не дайте ей вернуться к Рафа… к монстру, – попросила я, привлекая внимание старейшин.
Их взгляды ожесточились. Несколько драконорожденных даже зарычали. Это не осталось незамеченным, и рык подхватила собравшаяся вокруг помоста толпа.
– Не указывай нам. Твоя судьба – тоже большой вопрос!
– Отрубим ей руку, – процедила сквозь заостренные зубы старейшина. – Пусть испытает все, на что обрекла нашу соплеменницу!
– Нельзя. Она все еще избранная Солнцеликой.
– Тогда отправим ее в заточение на дно Драконьей горы. Пусть посидит там до следующей зимы, думая о своем предательстве!
– Пустить провинившуюся полукровку к костям великого предка? Безумство!
– Тогда пусть сородичи решат, как наказать ее!
Я заметила, как кто-то в толпе поднял сжатую в кулак руку. Кто-то подхватил с земли камень… Раздался хор разъяренных голосов.
– Так нельзя, – вмешалась Лорклар. – Мы не дикари!
– А как быть? Девчонка нарушила запрет, рисковала собой и нашими соплеменниками! Тогда пусть ее пострадавшие «товарищи» вынесут приговор. Это будет честно!
Я повернулась к толпе, и внутри все сжалось. Меня ненавидели, и я ощущала это так остро, что каждая клеточка тела будто пылала от чужой ярости. Я давно не чувствовала себя настолько одинокой, ведь понимала – этой ночью я лишилась всего.
У меня не осталось союзников.
Антинуа все так же не поднимала головы. Рорджи сверлил меня изничтожающим взглядом и тяжело дышал, раздувая ноздри. Джараха… я боюсь представить, что она сделает со мной, когда придет в себя.
Лучше бы меня отправили в заточение в недра вулкана… Я не готова сейчас говорить хоть с кем-то, кого раньше считала товарищем или даже другом.
– Да чего мы тянем? – не выдержал самый молодой старейшина. Плечистый драконорожденный с алой чешуей и шрамом на морде вышел вперед и резко дернул меня за руку, ставя рывком на колени. – Плетью ее или палкой! Один удар от каждого на этой площади!
Толпа довольно взревела. Я не стала поднимать глаза, чтобы вновь взглянуть на бывших союзников. Боялась, что увижу согласие и одобрение на их лицах.
– Троксар, так нельзя! – внезапно вступился молодой женский голос.
– Что, Лурса, боишься за отродье? Зря. Она и не такое вытерпит.
Внутри все сжалось от ощущения надвигающейся угрозы.
«Сейчас ударит», – подумала я и вжала голову в плечи. А потом передо мной возникла женская фигура. Лурса встала передо мной, закрывая от удара.
– Уйди!
– Нет. Мы не будем никого избивать!
– В чем дело? Переживаешь за предательницу?
– Я лекарь. Я ценю жизни и здоровье, а не ломаю их.
Она повернулась ко мне и протянула большую желтую ладонь. Я посмотрела в глаза Лурсы, и та одобрительно кивнула. Немного помедлив, я все же оперлась на руку драконорожденной, чтобы подняться, и, когда это случилось, Лурса вдруг шумно втянула раздувшимися ноздрями воздух и закатила глаза. Крохотные колокольчики на ее рогах зазвенели, когда она чуть запрокинула голову.
– Что-то случилось? – Лорклар на шаг подалась к нам. – Лурса, ты что-то видишь?
– Невозможно, – выдохнула лекарка. Колокольчики вновь звякнули, когда она выпрямилась и наклонилась ко мне. – Ты же отродье. Это не в вашей природе!
Она сжала мое лицо в пальцах и повертела, разглядывая, будто я была куклой. Все присутствующие с интересом наблюдали за происходящим, а кто-то – с нетерпением.
– Да что происходит, Солнцеликая тебя прожги! – прорычал Троксар и сжал кулаки.
– Т-с-с, – шикнула Лурса и вдруг опустилась передо мной на колени.
Я недоуменно отшатнулась, смутилась. А потом все поняла еще до того, как Лурса виском прижалась к моему животу.
Следующие слова Лурсы еще долго эхом звенели в моей голове.
– Тиа носит дитя.
Вокруг повисло секундное молчание, которое должно было разразиться бурей, если бы Лурса не добавила:
– И я чувствую в этом ребенке свет Солнцеликой.
Глава 16В объятия времени
Еще никогда красноглазые чудовища не могли зачать новую жизнь. Если бы Лурса не почувствовала в ребенке Тиа присутствие нашей прародительницы, мы бы избавились без раздумий и от проклятой матери, и от ее противоестественного дитя.
«Потребуется крохотная жертва, – тогда сказала она. – Сущая мелочь, о существовании которой ты даже не подозреваешь. Нечто, что могло бы у тебя быть, но уже отнято вампиризмом».
Я бы в жизни не подумала, что Яснара говорила о ребенке… О нашем с Рафаэлем ребенке, который мог бы родиться, если бы мы оба были людьми. Я читала, что вампирское семя – мертвое и не способно зародить жизнь. Но даже если случилось чудо – или проклятье? – и я понесла после той ночи с Рафаэлем, то все бы оборвалось в тот миг, когда я стала отродьем.
«Мелочь, о которой ты даже не подозреваешь». Что это? Обреченный плод, в который Яснара вдохнула жизнь?
Дрожащие ладони легли на живот, еще плоский и никак не выдающий мое положение. Может, это ошибка?
Вокруг суетились драконорожденные. Лекари подходили, чтобы коснуться моей руки, лба или живота, после чего удивленно вздыхали или склоняли головы в почтении. Не передо мной, разумеется. Перед тем, что я носила в себе.
– Сколько уже? – услышала я чей-то шепот.
– Месяц, – тихо ответила одна из лекарок.
Мысли смешались. Я ощущала себя так же, как тогда в бассейнах, когда меня уносило потоком воды. Я барахталась, но ничего не могла сделать. Меня окутало ощущение нереальности, потерянности.
Сроки не совпадали.
Наша ночь с Рафаэлем была пару месяцев назад или даже больше. У костей драконов мы были буквально на днях.
Что со мной происходит?!
– Теперь ты понимаешь, как рисковала, когда тайком ускользнула к чудовищу? – Когда все желающие лекари осмотрели меня, рядом встала Лорклар.
Я низко наклонила голову, волосы закрыли лицо. Лорклар когтем подцепила прядь моих выцветших волос и заправила за острое ухо.
– Ну? Что молчишь? Стыдно за то, что подвергала опасности не только себя и товарищей, но и наше будущее? – Лорклар кивнула на мой живот, а я скривилась.
Мне не нравился этот новый статус будущей матери. Я вообще к этому не готова!
– Тиа, ты же понимаешь, что это дитя – сосуд для Солнцеликой. Самый лучший сосуд, какой она могла бы найти, потому что вырастет в нем, подстроит его под себя. И все благодаря связи с тобой.
– Знаю, – неохотно буркнула я. Хотелось сбежать. Спрятаться хоть где-то. Да даже на дне вулкана в компании костей!
– Этот ребенок – самое ценное, что у нас есть. А ты чуть не преподнесла его чудовищу на блюдечке! Если бы он узнал, что ты носишь дитя…
– Он бы меня и пальцем не тронул, – вырвалось у меня, и я тут же прикусила язык. Я не должна защищать Рафаэля, но чувствовала вину перед ним.
Он выполнил обещание. Позволил мне уйти, не пытался задержать. А я, пусть и случайно, но привела с собой «хвост».
– Откуда такая вера в этого монстра? – изумилась Лорклар и хрипло рассмеялась.
«Потому что это и его ребенок тоже», – хотела сказать я, но промолчала, вспомнив, что Яснара обещала сражаться против Рафаэля. Она придет, чтобы ритуальным клинком вырезать его сердце и победить Воя Ночи.
И я промолчала.
Меня отвели в дом Лурсы – он был ближе всего к площади – и усадили на лавку в главной комнате. Она была самой большой из всех, с кучей полок, шкафов и стеллажей, уставленных склянками и колбами. Под потолком висели засушенные травы, в подобии камина танцевало пламя.
Тут же собралось с десяток драконорожденных, которых я не знала, Лорклар и еще несколько старейшин.
Я чувствовала себя голой, сидя перед всеми ними. Пыталась вслушаться в шепотки, но не могла разобрать ни слова. От волнения все перемешалось.
– Возьми. – Рядом со мной на лавку села хозяйка дома. Лекарка Лурса вложила в мои руки сверток ткани.
Развернув его, я поняла, что это свободное платье на тонких лямках. На мне оно будет висеть балахоном. А еще там была детская одежда.
– Зачем?
– Твоя беременность уже развивается не так, как положено, но там, куда ты отправишься, время будет течь совсем иначе. Живот быстро вырастет, а твоя одежда, – она окинула взглядом изношенную грязную рубашку и потертые брюки, – не годится для такого положения.
Дыхание сбилось от накатившей тревоги. Заметив мою панику, Лурса приложила ладонь к моему лбу. Я почувствовала легкое тепло, а затем – прилив искусственного спокойствия.
– Тиа, держи себя и эмоции в руках, – посоветовала Лурса, поглаживая меня по плечу. – Ни я, ни кто-то еще не сможем отправиться с тобой. Вас и так уже двое. Нашим магам придется постараться, чтобы удержать тебя и ребенка в междумирье как можно дольше.
– Междумирье? – оглушенная успокаивающей магией, эхом повторила я.
– Это единственный способ ускорить твою беременность. В междумирье время течет иначе. Старейшины уверены, что такое путешествие поможет тебе быстрее выносить дитя. Еще быстрее.