– На что? – Я с недоверием потрясла головой. – Почему ты прицепился ко мне? Я не трогала тебя, ушла на другой материк, спряталась в междумирье… И ты все равно пришел за мной. Зачем?
Рафаэль не выдержал моего взгляда. Опустил глаза, нервно перебрал пальцами.
– Не знаю, – раздраженно бросил он, все еще глядя куда угодно, но только не на меня. – Мне просто захотелось, вот и все. Нужна была еще причина?
Я тихо прыснула и закатила глаза.
– Откуда мне знать, Тиа? Я не любитель копаться в собственных мыслях, чувствах. – Последнее слово он произнес со странным пренебрежением.
Хотя… Переживи я столько грязи и боли, сколько пережил Рафаэль, может, и сама бы предпочла закрыть эмоции на замок и выбросить ключ.
– Я не понимаю, зачем ты пришел.
– А я не понимаю, что ты хочешь услышать! Откуда мне знать, в чем дело? Может, я просто люблю тебя.
Сердце оборвалось. Наши взгляды встретились и туго переплелись. В повисшей тишине наверняка было слышно, как часто забилось глупое сердце.
– Это ты хотела услышать? – шепнул Рафаэль, разрушая хрупкий миг.
Розовая пелена спала. Трепет сердца стих.
– Не хотела. Ни этих слов, ни твоего визита, – процедила я. – Но ты уже здесь.
Я демонстративно села в кресло у кроватки Ясны. Чистое платье отложила на детский столик. Переоденусь, когда Рафаэль уйдет.
А это случилось достаточно скоро. Поджав губы и бросив последний взгляд на нас с дочкой, он вышел из дома. Я осторожно выглянула в окно. У меня от удивления приоткрылся рот, когда Рафаэль внезапно исчез. Там, где он стоял, остался лишь черный дым, который быстро развеял ветер.
Я торопливо взяла Ясну на руки и выскочила на улицу. Рафаэля нигде не было, но ни дом, ни далекие теневые стены не исчезли.
Ясна заворочалась у меня на руках, но не проснулась. Ее укачивало, пока я бегом неслась к стенам. Рафаэль сказал, что они мешают войти тем, кто пришел со злым умыслом. Выйти я смогу всегда.
Взволнованно я подняла руку и коснулась полупрозрачных стен, сотканных из мрака. Моя кисть беспрепятственно прошла сквозь нее, я даже ничего не почувствовала. А вот чтобы решиться пронести через стену Ясну, мне потребовалось какое-то время. И когда я все-таки попыталась сделать это… сопротивления не последовало.
Я могла сбежать прямо сейчас и забрать с собой дочь. Легко не будет – придется идти по холмистой местности через лес. К тому же дорогу я знала не полностью – в прошлый раз нас с отрядом подкинули до леса порталом.
Но у меня был шанс вырваться к поселениям драконорожденных.
Я стояла снаружи стены и не могла решиться бежать дальше. Меня пугал не только путь, но и его финал. Что будет, когда я вернусь к драконорожденным? Они примут меня или возненавидят за то, что сделал Рафаэль?
Глупости. Моей вины в чужих грехах нет.
Но…
Как бы я ни старалась, с драконорожденными я всегда ощущала себя чужой. Проблемной.
Не знаю, сколько я так стояла на границах двух жизней. Босая. С дочерью на руках. И множеством сомнений в мыслях. Но когда я услышала: «Тиа, я вернулся!» – почему-то без сожалений пошла обратно к дому.
Рафаэль не задал ни единого вопроса, когда я вошла в дом с дочкой на руках. Окинул нас беглым взглядом и продолжил раскладывать на тумбах в кухне еду, которую доставал из холщовой сумки. Мясо, овощи и фрукты. На столе стоял кувшин. Проходя мимо, я приподняла крышку. Молоко.
– Пей. – Рафаэль подвинул на тумбе завязанный мешок, внутри которого что-то шевелилось.
Заметив мой вопросительный взгляд, он пояснил:
– Там заяц. Если не понравится, в следующий раз принесу другой гостинец из Артери.
Я кивнула, взяла мешок, внутри которого брыкался заяц, и вместе с ним закрылась в комнате Ясны. Положила еще дремлющую дочь в кроватку, а сама впилась зубами в зверька.
По рту и горлу разлилось приятное тепло. Я и не подозревала, как сильно оголодала, пока не глотнула крови! Насытившись, я спрятала уже мертвого зайца обратно в мешок и вынесла его на кухню. Дверь в детскую специально оставила распахнутой. Так, чтобы всегда видеть Ясну.
– Напилась? – не оборачиваясь, спросил Рафаэль. – Оставь тушку в мешке. Выбросим в лесу, когда пойдем к озеру. Пусть животные съедят.
– Я не пойду с тобой к озеру.
– Как хочешь. Просто знай, что тебе стоит помыться.
Это я и так прекрасно осознавала…
– Когда Ясна проснется, мы пойдем в купальни. Вдвоем с ней.
Рафаэль ухмыльнулся, но на меня не посмотрел. Орудовал ножом над мясом.
– Как пожелаешь. Но раз ты еще здесь, можешь помочь. – Он кивнул на разложенные продукты. – Умеешь готовить?
– Только овощи чистить. В школе луны нас до большего не допускали.
– Значит, мы примерно на одном уровне.
Рафаэль протянул мне нож. Я обернулась на Ясну. Та мирно спала.
– Это не только для нас, но и для нее, – заметил мой взгляд Рафаэль. – Ты же видела ее уши и зубы? Ясна – человек. Ей нужна обычная еда.
– Я привыкла, что ей достаточно только молока.
– То было в междумирье. Здесь она может есть за троих. Наверное… Я никогда не был отцом, знаешь ли. Но…
– Но? – подтолкнула я, прищурившись.
– Но рад, что все сложилось так.
Я не сдержалась и испортила момент, тихо хохотнув. Рафаэль скорчил недовольную мину и уставился на меня в упор.
– Ты рад, что твой ребенок – сосуд древней богини, которая наверняка захочет тебя убить?
– Не захочет. Она полюбит меня. Я постараюсь сделать все ради этого.
– Так вот каков твой план? Хочешь притвориться хорошим отцом, чтобы Ясна растаяла от любви и передумала убивать тебя, когда придет время?
– Слишком сложный план, не находишь? Куда проще было бы убить девочку. И если бы я собирался, она бы уже была мертва.
Я хмыкнула. Только теперь я подошла к тумбе и решила взять нож, который Рафаэль мне протягивал. В этот момент наши пальцы лишь на миг соприкоснулись, и меня окатило волной чужих эмоций. Поразительных в своей искренности и глупости.
Нет, Рафаэль не надеялся обмануть судьбу и подкупить Ясну. Он верил, что человеческая суть девочки переборет Солнцеликую. И он и правда от чистого сердца радовался тому, что у него есть ребенок.
– Что случилось? – Он вскинул бровь, глядя на мое растерянное лицо.
– Ничего, – соврала я и торопливо принялась за чистку овощей.
– Ничего или ты что-то увидела? Потому что я – да.
Я не хотела знать, в какую именно часть моего сознания Рафаэль заглянул. Эта наша способность проникать в мысли друг друга все больше напрягала.
Слишком опасно.
– Почему связь обострилась? – Я озвучила то, что крутилось в мыслях.
Рафаэль лишь пожал плечами:
– Ты долго была в междумирье. Мы оба получили большую эмоциональную встряску. Возможно, усиление связи – временный эффект.
– А что насчет Ясны? Она родилась в междумирье. Как это скажется на ней?
Мы оба обернулись и сквозь открытую дверь посмотрели на белокурую девочку, спящую в кроватке с тонкими прутьями.
– Возможно, скоро мы об этом узнаем, – тяжело выдохнул Рафаэль.
Окунуться в горячую воду было приятно. Еще приятнее было то, что мне не приходилось во время купания нервничать о Ясне, ведь она все время была со мной. Мы искупались, оделись в чистое и снова ушли в детскую.
Пока Ясна играла с куклами в деревянном замке, я сидела в кресле, погрузившись в тяжелые размышления об отложенном побеге и о том, что ждет меня после него. И самое главное – о причине, по которой я сегодня решила остаться.
Скоро Ясна снова вымоталась и начала клевать носом. Я уложила ее в кроватку, а сама устроилась в кресле. Придется спать так либо на полу, но я не жаловалась.
Когда Ясна уже сопела, дверь в детскую открылась. В комнату вошел Рафаэль. На нем уже не было кожаного доспеха. Его место заняли простые брюки и свободная рубашка.
– В спальне есть кровать, – оповестил Рафаэль, привалившись плечом к дверному косяку.
– И?
– И спать на ней удобнее, чем сидя.
– Меня все устраивает, – сказала я и отвернулась от Рафаэля к кроватке.
– Тогда доброй ночи, Тиа, – не стал уговаривать он и ушел, прикрыв за собой дверь.
Я устало откинулась на спинку кресла, посидела несколько минут в тишине, затем прошлась по комнате и погасила свечи. Снова вернулась на свое место уже в полной темноте и закрыла глаза. Мрак ночи напоминал о междумирье, в которое я даже мыслями не хотела возвращаться. На душе было неспокойно, сон не шел.
Казалось, я провела несколько часов в попытках задремать. Ворочалась, меняя позы, но сна не было ни в одном глазу. Тогда я поднялась и на носочках, не издавая ни звука, направилась к двери. Та открылась без скрипа, выпустив меня в небольшой коридор. В нем – еще одна дверь, наверняка ведущая в спальню.
Может, не стоит?
Я обернулась на мирно спящую Ясну. Убедившись, что с дочкой все в порядке, я все же решила красться дальше.
В спальне Рафаэля свечи еще горели, хотя сам хозяин спал. На широкой кровати, расположившейся на небольшом возвышении, к которому вели изогнутые полукругом ступени, Рафаэль занимал только левую половину. Справа и подушки, и одеяло выглядели нетронутыми, будто ждали кого-то.
«Меня», – догадалась я.
Пройдя в комнату подальше, я заметила у стены туалетный столик с зеркалом. Он очень походил на тот, что был в спальне Рафаэля в Розе Гаратиса. И, как и там, к зеркалу был прикреплен до боли знакомый рисунок. Мой портрет Рафаэля.
Я приблизилась, чтобы рассмотреть его поближе, но так и не смогла определить – оригинал это или подделка, воссозданная Рафаэлем с помощью магии. Бумага выглядела потрепанной, ее явно носили с собой.
Я подкралась к зеркалу, на столике перед которым среди благоухающих цветов в вазах горели свечи. Зеркало уже привычно не встретило меня отражением. Из него смотрела пустота. Но не за этим я шла к нему. Хотела посмотреть на рисунок поближе.
«Настоящий», – все же решила я, глядя на портрет. Я видела каждый штрих, который когда-то сделала своей рукой. Но теперь мне казалось, что от Рафаэля на портрете – только его внешность. Взгляд и даже улыбка сейчас у него будто стали иными.