Тиа подняла мяч и направилась к дому. Она чуть пошатывалась, светлое платье испачкалось в крови, белые волосы растрепались.
– И ты не хочешь отомстить? – выкрикнул Рафаэль, сделав несколько шагов за ней.
И остановился, когда Тиа обернулась.
– Кому? Шпион мертв.
– Мне, – глядя ей прямо в глаза, сказал Рафаэль. – Это ведь из-за меня ты здесь и даже сбежать не можешь. Пытаешься защитить ящериц от новых сражений и жертв. Но если бы я не преследовал тебя, все бы было иначе. Ты бы вернулась к своим друзьям.
Несколько секунд Тиа молчала. Ее лицо – абсолютно нечитаемая маска. В глазах – пустота.
– У меня больше нет друзей. Мне не к кому возвращаться.
Еще один нерешительный шаг в ее сторону. Тиа не пошла навстречу, но и не попятилась. Она поджала губы, покачала головой, а потом голосом, от которого внутри все свербело от боли, произнесла:
– Ты говорил, что в конечном итоге у меня не останется никого, кроме тебя. Смертные вокруг будут стареть, погибать или просто уходить. Мир изменчив, но наша связь – нет. Что ж, Рафаэль, ты доволен, что оказался прав?
Внутри разлилось приятное тепло, но очень быстро оно обращалось в ожигающий жар. Слова Тиа звучали сладко, но больно. Рафаэль упивался ими, но чувствовал, что глотает яд.
– Это признание? Я дорог тебе?
– Я не знаю, – выплюнула она резко. – Не знаю, ясно?! Я привыкла жить вдали от тебя с ненавистью в сердце. Я сделала ее смыслом своей жизни, а потом…
Он молчал. Ждал, когда Тиа скажет все, что тяжким грузом лежит на сердце. Это сложно, он прекрасно понимал. У самого мысли разбегались, будто лепестки, разогнанные ветром.
– А потом ты все чаще заставлял меня думать, что я хуже, чем ты, Рафаэль. – Она коснулась бледной рукой лба, на котором когда-то золотые чешуйки теперь выглядели бледными и выцветшими. Было видно, что правда вытягивает из Тиа силы. – Пока я жила местью, ты думал о тех, о ком я почти забыла в угоду ненависти. Ты спас Найвару. Ты отпустил Каяна, о котором я даже не вспоминала.
Ох, эта правда Рафаэлю безмерно льстила. Он знал, что Тиа раньше неровно дышала к Навознику. И как же замечательно, что мысли о Рафаэле вытеснили рыжего жреца из головы Тиа!
– И ты… Ты увидел в Ясне нашу дочь, а не оружие, какой ее считала я. Ты дал ей нормальную жизнь, которой бы у Ясны не было среди драконорожденных. Они бы с пеленок заставляли ее тренироваться! А я бы и слова против не сказала. Так кто из нас «белое чудовище», Рафаэль?
– Мы оба. Мы стоим друг друга.
Тиа натужно рассмеялась. Рафаэль тоже слабо улыбнулся. Если бы этот разговор случился в других обстоятельствах, он бы был почти счастлив, ведь Тиа потихоньку признавала их связь. Но теперь…
– Я могу задать тебе вопрос и надеяться на честный ответ? Все же мое время истекает. Я хочу уйти, зная правду.
Тиа заметно удивилась. Она встревоженно покрутила мяч в руках, но все же кивнула.
– Скажи, ты счастлива здесь? Со мной?
– Прямо сейчас? – Она приподняла кончиками пальцев окровавленную юбку и с сарказмом протянула: – Даже не знаю…
– Не прикидывайся, будто не поняла, о чем я.
Она резко посерьезнела.
– Зачем тебе это?
– Хочу знать, было ли в моей жизни хоть что-то настоящее и светлое.
Перед глазами пронеслись десятилетия службы на Валанте Карстро. Сотни и тысячи сражений, пытки, убийства. Он предавал, и его предавали. Он использовал женщин ради крови и секса, а они использовали его ради надежды на обращение и ради денег, которые на самом деле принадлежали Валанте.
– Я не знаю, как ответить на этот вопрос, – нервно пожала плечами Тиа. – Я была счастлива, но не понимаю, насколько это мои чувства.
– Что ты имеешь в виду?
Сердце колотилось с безумной скоростью, разгоняя холодную кровь.
– Ты ведь тоже отродье, Рафаэль. Ты должен понимать, что мы всегда по-особому относимся к хозяину. Вопреки здравому смыслу, стремимся защищать породившее нас чудовище, испытываем к нему симпатию…
– Я никогда не испытывал к Валанте симпатии, – подловил Рафаэль.
Тиа смутилась, но быстро перевела тему:
– Ты понял, о чем я. Все, что я испытываю к тебе, меня сбивает с толку. Я не понимаю, что это. Благоговение перед хозяином или нечто иное? Я не один раз ночью собиралась убить тебя, но все без толку. Почему?
– Это ты скажи.
Дыхание сбилось. Рафаэль смотрел, как Тиа кусает от волнения губы, и хотел прильнуть к ним в поцелуе. Наблюдал, как она нервно постукивает пальцами по мячику Ясны, и жаждал, чтобы эти же пальцы гладили его по волосам и голой спине…
– Возможно, я боюсь убить тебя, потому что тогда навсегда останусь одна. Буду тосковать по хозяину, даже если ненавидела его всем сердцем.
Рафаэль разочарованно хмыкнул.
– Ты все скидываешь на эту связь, но забываешь, что я освободил тебя от нее. Может, я и создал тебя, но я больше не твой хозяин.
Даже в темноте безлунной ночи Рафаэль увидел, как широко распахнулись глаза Тиа. Она забыла о том, что свободна, а теперь ее главное оправдание перед самой собой разлеталось вдребезги.
Постепенно удивление в глазах Тиа сменялось разочарованием. Она искала другие причины своих чувств и наверняка находила. Но они ей не нравились.
– Ладно, – вздохнул Рафаэль и вернулся к трупу ящера. – Сначала разберемся здесь.
Первым делом он нащупал внутри себя силу, которую получил от убитого, и вытянул наружу. Магия, отделенная от тела, приняла форму черной бусины, к которой Рафаэль ловко присоединил кольцо, которое снял со своей руки.
– Это тебе, – не глядя на Тиа, он протянул ей украшение. – В бусине сила этого ублюдка. Он умел создавать порталы, так что и ты пару раз сможешь. Потом бусина исчезнет.
– А зачем мне кольцо?
– На случай, если послушаешь меня и все-таки вернешься в Артери. На кольце моя гравировка. Скажешь, что ты – моя невеста. Сейчас меня уважают в королевстве и не тронут тебя, даже если я умру.
Оставлять тело драконорожденного здесь было нельзя. Ясна может увидеть его во время прогулки, и ничем хорошим это не кончится. Так что Рафаэлю все же пришлось заставить мертвеца ожить и приказать уйти в лес. Можно было бы просто перенести труп, но Рафаэль не собирался мараться об это недоразумение, осмелившееся напасть на Тиа.
Когда мертвец скрылся в темноте леса далеко за стеной, Рафаэль довольно отряхнул ладони.
– Можем возвращаться. – Он зашагал в сторону дома, но внезапно его накрыл новый приступ. Голову будто стянуло металлическими раскаленными кольцами, а голос Воя Ночи впился в разум, точно солнечные лучи в вампирскую плоть:
«Убей рогатую. Она тебе никто! Она никогда не будет почитать тебя, никогда не встанет на колени! Она – обуза!»
– Порошок, – прохрипел Рафаэль и схватился за виски.
Столь сильного приступа у него давно не было! Он чувствовал, как теряет контроль. Руки дрожали, перед глазами опять мелькали прекрасные, нет, ужасные картинки смерти Тиа.
«Ее кровь так красиво будет блестеть на твоих руках!»
– Быстрее! – сквозь зубы процедил Рафаэль, не слыша ничего, кроме омерзительного голоса.
«Она раскроется перед тобой. По-настоящему. Ты увидишь, кто она внутри! Сможешь коснуться каждого органа! – смеялось жестокое божество. – Она не хочет раздвигать перед тобой ноги сейчас, но, если послушаешь меня, бледная полукровка станет податливой куколкой! Сможешь делать с ней все, что хочешь! Она все равно уже не сможет сопротивляться! Мертвая, но прекрасная. Тебе понравится!»
– Хватит! – цепляясь за крупицы самообладания, Рафаэль пытался вытравить из головы голос, что теперь звучал ужасно громко.
…И стих, когда в нос ударил знакомый запах, а потом ноздри начало нестерпимо жечь. Рафаэль закашлялся. Уже знакомая слабость навалилась на него со всей тяжестью, придавливая к земле.
– Который это приступ за день? – будто сквозь туман до него донесся голос Тиа.
– Не знаю. Я перестал считать, когда их стало больше пятнадцати.
– И порошка почти не осталось…
Сквозь головокружение и медленно развеивающуюся слабость Рафаэль ощутил, что Тиа подтащила его к дереву. Он привалился к нему спиной, открыл глаза…
– Не двигайся, – приказала Тиа, вытягивая из короткого нетугого корсета шнурок.
– Что ты делаешь? – Рафаэль не сумел сдержать глупую улыбку. – Я не против спонтанного секса, но…
– Заткнись, Рафаэль. Я собираюсь тебя убить.
Она толкнула его в плечо, заставляя плотно прижаться плечами и спиной к стволу дерева. Обошла его, встав сзади, и недовольно рыкнула, когда Рафаэль попытался проследовать за ней.
– Встань, как стоял, и не шевелись. А еще руки заведи за дерево. Мне нужно связать тебе запястья.
– Так мне не шевелиться или завести руки?
– Веселишься? – насупилась Тиа и снова толкнула Рафаэля к дереву. Сама взяла его руки и поставила в нужное положение, после чего принялась стягивать их шнурком. Тот был узким, а потому больно впивался в запястья. – Я долго тянула. И вот результаты. Тебе все хуже. Приступы чаще. Порошок их контролирует все слабее.
– Я давно просил убить меня, – спокойно напомнил Рафаэль.
– А еще ты просил провести с тобой время! – Тиа резко дернула шнур, затягивая последний узел, а потом вышла вперед. Встала с Рафаэлем лицом к лицу.
– И ты дала мне его достаточно.
Он заметил, как Тиа поджала губы и отвела глаза. Проклятье…
– Но недостаточно было тебе, – понял он, и на лице появилась одновременно и счастливая, и печальная улыбка.
Тиа избегала его взгляда и явно нервничала. Ее руки дрожали, когда она вынула из ножен на поясе Рафаэля меч.
– Пора заканчивать, – выдохнула она, и Рафаэлю показалось, что Тиа обращается к себе. Убеждает сделать этот сложный, но необходимый шаг.
Тиа приблизилась, вспорола клинком рубашку. Оголенную кожу торса лизнул прохладный ночной воздух. Рафаэль поерзал – стоять вот так было неудобно. Руки тянуло, запястья жгло от шнурка, который он мог порвать одним резким движением. Но если Тиа спокойнее, когда он связан, он подыграет ей.