– Я сделаю это быстро. Ты должен оставаться в сознании, пока я не… Пока я…
– Пока ты не вырежешь сердце, – услужливо подсказал Рафаэль. – Обещаю цепляться за жизнь всеми зубами.
Тиа кивнула. Подняла меч, держа его обеими руками, и нацелилась на грудь. Смятение на ее лице – лучшее, что Рафаэль мог желать увидеть в последние минуты жизни.
– Скажешь что-нибудь напоследок? – уже вжимая острие между ребер, спросила Тиа.
– Скажу, что время, проведенное с тобой и Ясной, было лучшим в моей жизни. – Он слабо улыбнулся. Сердце часто билось под кончиком меча, но вовсе не из-за страха смерти.
– Возможно, если бы мы с тобой никогда не встретились, сейчас бы ты не стоял с мечом у сердца, – с кривой ухмылкой выдавила Тиа, а Рафаэль покачал головой:
– И все же я рад, что все сложилось именно так. Ты сделала для меня больше, чем кто-либо в целом свете. И даже сейчас ты продолжаешь отдавать мне всю себя. Столько усилий прикладываешь, чтобы просто меня убить…
– Я переживаю за Ясну. Твоя смерть раздавит ее.
– А тебя?
Тиа надавила на меч, и Рафаэль вскрикнул. Клинок вошел глубоко под ребра. Там разгоралась такая боль, что в глазах потемнело. А когда зрение чуть восстановилось, Рафаэль обнаружил, что расстояние между ним и Тиа сильно сократилось. Ей пришлось приблизиться, чтобы вогнать меч поглубже.
– Тиа, – прохрипел он. – Есть кое-что еще…
Она подняла глаза. Они странно блестели, Тиа часто моргала.
– Говори.
– Я… Я тебя…
Каждое слово вырывалось с хрипом. Каждый удар сердца – взрыв боли.
– Ни с кем… Даже после смерти… Ни с кем не хочу делить.
Рафаэль с неукротимой жаждой смотрел, как дрожат ее нежные губы. Так хотелось наклонить голову, накрыть их поцелуем! Но он не сможет, пока Тиа сама не приблизится, не встанет на носочки, чтобы отдать ему последний подарок.
– Люби меня, – на выдохе взмолился он. – Только меня. Сейчас… И через сотни лет бессмертия…
Она замотала головой. Отпрянула. Меч выскользнул из груди Рафаэля. Боль не ушла, но стала не такой жгучей.
– Что ты несешь? – чуть не плача, спросила она. – Это неправильно. Так нельзя!
– Тогда не слушай меня. Не исполняй просьбу. Уходи и будь счастлива, когда все кончится. Используй мое кольцо. Открой портал, куда захочешь, где тебя никто не будет знать. И живи. Живи полной жизнью!
– Я так и сделаю, – поджала губы Тиа, но выглядела при этом не уверенно, а подавленно. – Выращу Ясну, а потом… Потом буду жить в свое удовольствие.
– Найдешь другого мужчину?
– И даже не одного.
– Будешь обнимать его. – Рафаэль скривился, представив это. – Целовать?
– Бери выше. Я уже давно не невинная девочка.
– Конечно. – На кончике языка горел яд. Он отравлял рассудок и душу. – Трахайся с кем хочешь, Тиа. Мне даже интересно, что испытаешь, когда поймешь, что, даже будучи с другим, все равно вспоминаешь меня.
Тиа раздраженно оскалилась. Кинулась к нему, вонзила клинок в открытую рану и провернула, ломая реберные хрящи.
– Откуда тебе знать, о чем я буду думать? – прорычала она ему в лицо.
– Потому что… мы похожи. И я уверен… Если ты не покидаешь мои мысли… То я… Не ухожу из твоих. Моя любовь к тебе ведь взаимна? Так ведь?..
Сквозь туман боли он посмотрел в глаза Тиа. Он жаждал найти в них ответ – отражение тех же чувств, что он с ужасом обнаружил в себе. Пытался вырвать, растоптать и сжечь, но ничего не выходило. Тиа будто стала частью его самого, забралась глубоко под кожу и растворилась в крови.
И, о боги… Он даже дышать перестал, когда действительно нашел то, что искал. Рубиновые глаза напротив горели от ярости, отчаяния и болезненной, невозможной любви.
«Ты тоже любишь меня», – хотел рассмеяться Рафаэль, но не успел даже вдохнуть. Тиа встала на носочки, прижалась к нему всем телом и накрыла губы поцелуем.
Боль и наслаждение сплелись в одно. Клинок все еще мучил его тело, причиняя страдания, от которых перехватывало дыхание, а в глазах темнело. Кровь лилась по оголенной груди и прессу, впитывалась в штаны, что натянулись в районе паха… И эта же кровь теперь окрасила платье и нежную кожу Тиа.
Ее губы сминали его с диким напором. Поцелуй походил на ураган, от которого уже поздно бежать. Подчинись и дай себя унести. И Рафаэль сделал шаг навстречу закручивающейся страсти. Раздвинул языком губы Тиа, толкнулся в нее, углубляя поцелуй.
Он глухо застонал, когда почувствовал, что платье на груди Тиа распахнулось. Она ведь вынула шнурок из корсета, и теперь одежда сидела неплотно. Оголенная грудь Тиа, такая мягкая, нежная, вжалась в его.
Он хотел коснуться ее. И мог бы! Проклятый шнурок раздражал до одури. Впивался в запястья так, будто намеревался распилить их. Мешал обнять Тиа. Рафаэль уже напряг руки, чтобы порвать шнурок, но остановил себя.
Тиа придет в ярость, если он освободится.
– Я хочу тебя, – горячо прошептал он, когда их губы на секунду перестали быть одним целым. – В последний раз.
Тиа торопливо закивала. От ее растрепанного вида, от очевидного желания в глазах, которое Тиа больше не хотела прятать, Рафаэль стал еще тверже. Он прикусил губу, когда Тиа чуть отошла. Платье сползло, открывая взору аккуратную округлую грудь с острыми сосками. В горле пересохло от этого вида. В голове не осталось ни единой мысли, кроме короткого имени, которое он был готов повторять, умоляя о новых касаниях.
Тиа вытащила из его груди меч, спрятала его в ножны, подойдя близко-близко. Настолько, что твердый сосок чуть скользнул по груди Рафаэля.
– Развяжи мне руки, – попросил он. – Я хочу касаться тебя.
– Нет, – покачала головой Тиа и коготком провела по линии его подбородка. – Прости.
– Тогда?..
– Я сделаю все сама.
Рафаэль тяжело сглотнул, наблюдая, как Тиа сбрасывает с себя платье. Оно соскользнуло с нее так легко, будто было морской пеной, которую смыла вода. Тиа переступила через платье, упавшее на землю, и медленно приблизилась.
– Почему ты думаешь, что любишь меня? – спросила она, ведя ладонью от его щеки вниз.
– Посмотри, что я сделал с миром, лишь бы впечатлить и вернуть тебя. Это недостаточное доказательство?
– Рафаэль, это не любовь. Это зависимость. – Ее пальцы поглаживали рельефную грудь. – То, что происходит между нами, – ненормально.
– То, что происходит между нами, кончится уже сегодня. Так какая разница, как мы это назовем?
Тиа заметно помрачнела. Ее движения, которыми она поглаживала грудь и пресс Рафаэля, стали медленнее, нерешительнее…
– Я боюсь… Боюсь, что после твоей смерти не смогу отпустить…
Рафаэль не понимал, что чувствует из-за ее слов. С одной стороны, он радовался, что Тиа признает их связь и понимает, как он важен для нее. Сколько ни ищи, никто не сможет по-настоящему его заменить! Но с другой… Он жалел их обоих. Едва не выл, потому что времени у них больше не оставалось.
Но все эти мысли разлетелись на осколки, когда рука Тиа скользнула ниже. Он шумно втянул носом воздух и запрокинул голову – ладонь Тиа нырнула в штаны и сомкнулась в кулак на пульсирующем желанием члене.
Она водила вверх-вниз сначала медленно и почти нежно и так же ласкала губами его шею. Рафаэль, тяжело дыша, опустил взгляд и едва не задохнулся от открывшегося зрелища. Его штаны сползли до бедер, и теперь было идеально видно, как Тиа ласкает его, одновременно трогая себя. Одна ее рука скользила по члену Рафаэля, а вторая в том же темпе поглаживала Тиа между ног. Ее грудь терлась о грудь Рафаэля.
– Мне нравится, – выдохнул он, любуясь происходящим. – Не останавливайся.
Тиа целовала и покусывала его шею. Когда она использовала зубы, ее рука сжималась на члене чуточку сильнее, заставляя Рафаэля стонать. Когда ее губы втягивали и сминали его кожу, он почти до головокружения желал, чтобы эти же губы спустились ниже. Ниже… Ниже!
Или то было вовсе не его желание?
Их мысли давно переплелись. Уже привычно сознания слились в одно. Страсть, скорбь и нежность они делили на двоих. Как и желания.
Тиа отстранилась. Ее глаза блестели от предвкушения, а тело – от крови Рафаэля. Она с вызовом посмотрела на него и так же, не отводя взгляд, опустилась перед Рафаэлем на колени.
Он пульсировал от желания, которое растекалось жаром и тяжестью. И каждый сантиметр этих чувств скоро погрузился в горячий рот Тиа.
Она начала делать это постепенно. Сначала лизнула Рафаэля от основания до головки и, уловив, что ему нравится, повторила это вновь. Поцеловала самое чувствительное место, обвела его языком по кругу, будто леденец, а потом плотно обхватила губами и взяла в рот.
Если бы не дурацкий шнурок, Рафаэль бы накрыл ее голову ладонью и погладил по белоснежным волосам.
– Умница, – прохрипел он, когда член глубже проник в рот Тиа. – Еще…
Пока ее губы и язык ласкали Рафаэля, ее пальчики продолжали удовлетворять себя. Рафаэль слышал, как влажно под ними, и едва не рычал от досады, что не может узнать это сам. Ощутить ее наслаждение и желание на кончиках пальцев.
Губы Тиа все плотнее сжимались на Рафаэле, все быстрее и глубже вбирали его. Он помогал – подмахивал бедрами, насколько мог, – и любовался тем, что видит.
Ему всегда нравилось, когда перед ним вставали на колени, признавая силу и власть. И в последнее время это происходило слишком часто – уже успело приесться. Но с Тиа все было в корне иначе.
Ее шаг – не признание власти Рафаэля, не слабость перед ним. Тиа стояла перед ним на коленях, но Рафаэль знал, что это он в ее власти, а не наоборот. И ему это до дрожи нравилось.
Когда движения Тиа стали совсем быстрыми и глубокими, Рафаэль почувствовал, что близок к развязке. Он крепко зажмурился, запрокинул голову, чтобы не дразнить себя видами. Он еще не готов кончить. Ночь длинна, и он хочет испить ее до дна.
– Остановись, – едва дыша, попросил он. – Тиа…
Но она будто не слышала его. Быстрее и резче скользила по нему губами, втягивая и посасывая, кружа языком.