– Тиа!..
В его разум вторгся чужой образ. Он стоял, дрожа и судорожно ловя открытым ртом воздух. Такой уязвимый на пике наслаждения. Как она могла остановиться? Как могла лишить его яркого конца?
И он не заставил себя ждать. Рафаэль не сдержал стон и ощутил, будто взрывается Тиа прямо в рот. Секунды блаженства, а потом – раздражение и злость на себя.
Ей не понравится, что он не сдержался. Ей покажется мерзким, что Рафаэль закончил так… Их расставание пройдет на ужасной ноте.
Но тут его губ коснулись ее – солоноватые и влажные. Рафаэль с жадностью принял этот поцелуй, и по телу пронеслась мелкая дрожь восхищения, обожания и наслаждения.
– Мне понравилось, – шепнула Тиа. – Но я хочу еще.
– Развяжи мне руки.
– Только если ты примешь лекарство, – с опаской произнесла Тиа, и он кивнул.
Через минуту он уже сидел на земле, привалившись спиной к дереву. Тиа села на него сверху.
– Можно? – Она забрала у него из рук мешочек и, выгнув спину, под удивленным взглядом Рафаэля насыпала небольшую горку порошка себе на руку.
Она тяжело дышала, взволнованно ожидая. Рафаэль нежно коснулся мягкой груди, погладил округлости. Подушечками больших пальцев потер затвердевшие вершинки. Наклонился к раскрытой ладони и вдохнул лекарство, чувствуя, как быстро накатывает слабость. Он навалился на Тиа, прижался щекой к ее груди. Тиа успокаивающе погладила его волосы, обняла и помогла Рафаэлю откинуться на дерево.
Сквозь головокружение он ощутил, как его узко и влажно сжало снизу. Рафаэль глухо застонал и приоткрыл глаза. Мутно, расплывчато он видел, как Тиа движется на нем, сидя сверху.
– Самостоятельная, да? – улыбнулся Рафаэль, а Тиа наклонилась и поцеловала его.
Он положил ладони на ее ягодицы и резко прижал к себе, войдя глубоко, до самого основания. Тиа выгнулась, вскрикнула от наслаждения и приняла новые правила игры. Рафаэль задает темп – она подчиняется.
Тиа была послушной и ласковой. Она улавливала малейшее желание Рафаэля, стоило ему лишь погладить ее по ягодице или резко двинуться, желая сделать толчки более глубокими и жесткими.
В какой-то момент, когда головокружение ушло, Рафаэль попросил Тиа подняться. Теперь они оба стояли, но к дереву уже была прижата Тиа, а Рафаэль нависал над ней. Одна рука упиралась у виска в ствол дерева, а пальцы второй скользили в глубь влажных складок.
– Называй это как хочешь, но я все равно буду считать, что люблю тебя, – низко проговорил Рафаэль и заметил, как тяжело сглотнула Тиа.
Он погладил ее по бедру, перешел на его внутреннюю сторону и чуть потянул. Тиа уловила очередное желание и послушалась – приподняла ногу, которую Рафаэль придерживал под коленом.
– Никто не будет любить тебя так, как я, – с полной уверенностью сказал он и, глядя в рубиновые глаза, в которых дрожали слезы, провел головкой по влажным лепесткам, а затем вошел в Тиа.
Она охнула, запрокинула голову. Рога проскребли по коре. Тиа сильнее выгнула спину, подавшись навстречу Рафаэлю, а он, будто на собственной коже, ощутил, как кора царапает ее спину.
– Ты нужен мне, – всхлипнула Тиа, заставляя Рафаэля дрожать.
Он вышел из нее, ощущая сосущую пустоту и в груди, и внизу, а потом резко вошел до самого основания. Груди Тиа колыхнулись, она вскрикнула, а потом все повторилось вновь. Глубокие, резкие толчки, которые впечатывали Тиа в дерево и заставляли стонать все громче. Она крепче сжималась вокруг Рафаэля, царапала спину и кричала его имя. Он качал бедрами все быстрее и жестче, выбивая из них обоих дыхание и стоны.
Его пьянила Тиа, ее тело. Но ее мысли – сводили с ума.
Казалось, она была на грани того, чтобы разрыдаться. Она непрерывно думала о нем, но не в эту секунду, когда их тела и души сплелись. Нет. Она представляла другую жизнь, в которой есть она, Ясна и Рафаэль. Счастливую жизнь, в которой нет места страху и ненависти.
«Ты любишь меня», – подумал Рафаэль, и это не было вопросом.
В ответ – мешанина эмоций и острая боль. Это Тиа вцепилась когтями в его спину, не желая отпускать.
«Я не знаю, как провести вечность без тебя», – наконец подумала она, и Рафаэль узнал в этих мыслях свои собственные.
Он думал точно так же, когда сворачивал Тиа шею, а потом отпаивал своей кровью, чтобы она пришла в себя.
В какой-то момент, когда темп достиг безумной скорости, Тиа сжалась вокруг него, пульсируя, и за секунду до того, как она устало обмякла, Рафаэль тоже кончил. Он позволил Тиа навалиться на него, крепко обнял ее и вот так, держа на руках, опустился на землю.
Они еще долго целовались, чувствуя соленый привкус на губах. Рафаэль старался не думать, что таковы на вкус слезы. Он забирал у Тиа воздух и мысли, срывал с ее губ поцелуи, лишь бы она не могла разрыдаться в голос. Лишь бы она не сказала, что пора ставить точку.
А потом все по кругу. Но она уже снизу – лежа на земле. Ее ноги, закинутые на его плечи. Стоны, вздохи, шлепки…
– Тебе стоило прийти раньше.
Кто это сказал? Он или она?
Соединенные руки, переплетенные тела.
Новая доза лекарства.
Тиа снова на коленях. Он врезается в нее, стоя сзади и выбивая стоны, крики… и слезы.
– Не хочу, чтобы ты умирал.
Он наклонился, поцеловал ее спину между лопаток, все еще двигаясь внутри. Рука погладила грудь, спустилась ниже, к чувствительному бугорку, доводя до точки. Последней на сегодня.
Мокрые и уставшие, они лежали на земле, обнявшись. Оба смотрели на небо, проглядывающее сквозь ветви деревьев. Оно все еще было затянуто туманом, но даже так было понятно, что скоро рассвет.
– У тебя еще остался порошок? – спросила Тиа, лежа на груди Рафаэля.
– Почему спрашиваешь?
– Потому что сейчас ничего не получится. Я не смогу тебя убить.
– У тебя не так много времени, чтобы передумать. Порошка хватит на день. Не больше.
– Тогда к вечеру я что-нибудь придумаю.
Он даже за руку поймать ее не успел. Тиа поднялась, быстро оделась и ускользнула в сторону дома. Еще какое-то время он лежал на траве, борясь с желанием закричать в голос от боли. Потом Рафаэль встал, натянул штаны и разорванную рубашку и поплелся следом.
Он жалел, что все не кончилось на этой поляне.
Здесь он бы умер счастливым.
Глава 24Мертвое сердце
Преданность драконорожденных своей прародительнице – пример поразительной любви, но и поразительной глупости.
Уже когда солнце встало, я несколько раз заглядывала в спальню Рафаэля. Известно, зачем, но кончалось все не так, как я планировала. Я либо останавливалась у кровати, смотрела, как он спит, и уходила. Либо ложилась рядом, свернувшись клубочком, и слушала, как Рафаэль сопит.
Это нечестно. Почему я видела смыслом своей жизни убийство Рафаэля, когда у нас был выбор и море времени, а теперь, когда исход был один, даже ранить его больше не желала? Мне было тошно думать о том, что сегодня сердце Рафаэля должно быть вырвано из его груди.
Я снова вышла из спальни и обессиленно закрыла за спиной дверь.
Не смогу. Ни сейчас, ни к вечеру. Мягкотелая слабачка. Такими темпами я дотяну до того, что Вой Ночи возьмет над Рафаэлем верх. Это сулит смерть и мне, и Ясне. Нет, запускать так далеко нельзя.
Выход я видела один. Если сама не могу убить Рафаэля, это должен сделать кто-то другой.
На кухне я вынула лист бумаги и грифель, которые прятала в тумбе. Села за стол и задумалась. Кого позвать на помощь? Того, кто сможет вырвать сердце, но при этом не повяжет после этого меня. Кого?
Хороших вариантов не было. Наиболее подходящим кандидатом казался Рорджи. Он достаточно силен и при этом не обозлен на меня. Может, Рорджи закроет глаза на мой побег?
Мне показалось, что дверь в спальню открылась. Я напряглась, прислушалась, но шагов не последовало. Так и не дождавшись, что Рафаэль выйдет на кухню, я продолжила размышлять.
Что ж. Допустим, я позову Рорджи. Он еще как-то должен найти нас в лесу и пересечь теневую стену. Как он сможет это сделать? Слишком много вопросов, слишком мало времени.
Я постукивала грифелем, таращась на пустой лист, когда вдруг услышала какой-то шум. И на этот раз мне точно не показалось. Что-то похожее на сдавленный крик, от которого кровь в жилах заледенела, был достаточно громким, чтобы я мигом подлетела со стула и кинулась в спальню.
Если Рафаэль теряет контроль, дело плохо. Неужели он не успел принять лекарство? Или недуг завладел им во сне? Что будет, если вместо Рафаэля сейчас мне придется говорить с Воем Ночи?
Сердце колотилось где-то в горле. Нервы тлели под напряжением эмоций. Я готовилась ворваться в спальню и схватиться либо за меч, либо за порошок. Будет зависеть от того, в каком Рафаэль состоянии.
Но я никак не ожидала, что сражаться уже будет не с кем.
– Ясна? – вырвалось у меня.
Я застыла на пороге спальни и не могла пошевелиться. Босые ступни будто приросли к полу комнаты, что уже пропахла кровью. Я не верила глазам, так много здесь было алого. На простынях, на полу и стенах… На руках нашей дочери, которая сидела на животе Рафаэля, низко склонившись над ним.
Она обернулась на мой голос. Медленно, будто какой-то зверь.
Я забыла, как дышать, когда увидела, что весь подбородок Ясны в крови. А когда она улыбнулась, я заметила, что красными были и ее зубы.
– Что ты делаешь? – Мой голос звучал будто издалека.
Все это походило на оживший кошмар.
– То, что ты сделать так и не смогла, Тиа, – проговорила богиня голосом моей дочери.
Одной рукой она отбросила от себя ритуальный меч. Конечно, она без труда вынула его из ножен, ведь в ней текла кровь Рафаэля. Вторую руку она запустила в раскрытую грудную клетку Рафаэля и подняла из нее уже вырванное сердце. А потом Ясна разом затолкала его себе в рот и проглотила.
– Зачем? – только и успела выдохнуть я, а затем накрыла губы дрожащими пальцами.