Я чувствовала запах живой крови и едва не облизывалась от голода. Сжимала в нетерпении кулаки, и израненная, обожженная кожа натягивалась, вызывая новую волну боли.
Тень оказалась котом. Как он сюда попал? Наверное, где-то в стене, за наваленными мешками и ящиками была щель.
Кот обошел меня по широкой дуге, уселся у противоположной стены и уставился на недоеденную мной еду.
– Ты тоже голоден, да?
Гость мяукнул, но с места не сдвинулся. Тогда я заставила себя замереть. Задержала дыхание, что получалось у меня неплохо. Я все еще не понимала, дышу ли по привычке или мне действительно нужен воздух. Однако без нового вдоха я могла выдержать с десяток минут и столько же не шевелясь.
В итоге глупый кот осмелел. Поверил, что я не представляю угрозы. Может, решил, что я мертва, и приблизился. А когда он опустил голову, чтобы доесть из плоской тарелки мой скудный обед, то сам превратился в свежее блюдо.
Кот шипел и царапался, пока я впивалась в него зубами. Светлый мех испачкался кровью, которая на вкус была как дешевое вино. Не деликатес, но и я ищу не наслаждений.
Когда голод и боль отступили и я ощутила, что раны потихоньку начали затягиваться, я отпустила кота. Он зашипел, но кидаться не стал, а тут же рванул прочь.
И пусть физически мне стало лучше, на душе было мерзко.
Вот теперь, когда я напала на свою первую жертву, происходящее казалось еще более реальным.
Все же Рорджи прав. Я монстр.
Глава 3Встреча
Более всего живое существо уязвимо, когда спит. И физически, и ментально.
Щеки щекотала молодая трава, что чуть качалась от слабого ветра. Он же гнал по лазурному небу пышные облака, что едва ползли. Солнечный диск завис в зените, кожу ласкало летнее тепло.
Я лежала на поляне, широко раскинув руки, и смотрела на облака. Пыталась угадать в них фигуры зверей и наслаждалась беззаботностью, какой давно не ощущала. Как вдруг кто-то коснулся моей щеки.
Чужие пальцы льдинкой скользнули по коже. Надо мной склонилась чья-то тень – кто-то лежал совсем рядом на траве. Я прикрыла глаза и позволила человеку погладить меня по рыжим волосам, что разметались вокруг головы.
– Тиа.
Знакомый голос повторил мое имя несколько раз, но я притворялась спящей. Улыбка просилась на губы, и я не сдержалась. Засмеялась, когда некто сорванной травинкой пощекотал мой нос.
Рафаэль выглядел здесь чужим. Я не понимала, почему, мысли ускользали. Все казалось таким ярким, сочным и безмятежным. И лишь какая-то далекая догадка осколком льда застыла в сознании.
– Ты меня разбудил. – Я чуть приподнялась на локтях и, прищурившись, посмотрела на Рафаэля.
Белокурые волосы, как всегда, лежали беспорядочными короткими волнами. Красные глаза сверкали под солнцем, как никогда раньше.
– Не ври. Ты не спала. Только притворялась.
Рафаэль потянулся, чтобы воткнуть мне в волосы сорванный цветок, но я перехватила его руку. Завязалась шуточная потасовка, в результате которой я снова оказалась лежащей на земле. Рафаэль навис надо мной, но теперь не только лицом, а всем телом. Он заслонил солнце, и мне показалось, что все вокруг переменилось.
Под лопатками больше не ощущалось жесткой земли, открытую кожу не щекотала трава. Кажется, я лежала на чем-то мягком.
Рафаэль внимательно смотрел в мои глаза какое-то время, а потом чуть склонил голову. Над ним я заметила знакомый балдахин, но сложить в голове новую картинку не успела.
– Вернись ко мне, – нависая надо мной, сказал Рафаэль.
Что-то во мне дрогнуло. В сознании закопошилось подозрение.
– Вернуться? Но я и так с тобой.
Рафаэль вдавливал меня своим весом в кровать. Сначала это нравилось и даже возбуждало, но постепенно становилось тяжело дышать.
Он поднял руку к моему лицу. Я думала – чтобы погладить по щеке. Но Рафаэль вдруг сжал мой подбородок жестко и властно и так же произнес:
– Скажи мне, где ты.
– С тобой, – с недоумением обронила я, а Рафаэль раздраженно поджал губы.
– Где ты?! – жестче спросил он, и остатки уюта в моей душе превратились в прах.
Я смотрела на Рафаэля снизу вверх и не понимала, откуда в его глазах этот пугающий огонь. Откуда в голосе столько отчаяния, а в касаниях – требовательность?
Он резко прижался к моим губам в яростном поцелуе. Я растерялась, не зная, как реагировать. Но не успела я ни оттолкнуть Рафаэля, ни открыться ему, как губу пронзило болью, а во рту разлился соленый вкус. Знакомый, пробуждающий нечто глубинное…
С этим вкусом ко мне будто возвращалась память.
Я подняла руку, но не для того, чтобы коснуться волос Рафаэля. Когда он отстранился, я взглянула на свою кисть и беззвучно втянула носом воздух.
Что со мной случилось? Почему моя рука выглядит так, будто я по локоть засунула ее в огонь?!
– Тиа! – Рафаэль не выдерживал. Алое пламя в его глазах угрожающе разгоралось. – У нас мало времени! Говори, где ты?! Как мне тебя найти?
Но даже если бы я хотела сказать, я не могла.
– Я с тобой! – выдавила с трудом то, что уже говорила.
Я верила в это и другой правды не знала. Или не помнила.
Рафаэль сцепил зубы, схватил меня за руку, которая уже почему-то выглядела здоровой, и одним рывком поднял нас обоих с кровати. Перед глазами мелькнули мои рыжие волосы, но в следующий миг, стоило лишь моргнуть, все переменилось.
Мои отчего-то белые локоны легли мне на плечи. Сердце забилось чаще, в груди разлилась тревога, а в ушах завыл ветер.
Рафаэль все еще стоял передо мной, но теперь мы были не на поляне и не в спальне. Вокруг – пустынная долина, укрытая снегом. И лишь полосы от колес чего-то огромного говорили, что жизнь рядом есть.
– Я понял, – глядя куда-то вдаль, мне за спину, обронил Рафаэль.
И я тоже в тот момент кое-что поняла…
Память вернулась ко мне, будто по щелчку. Я дрожащей рукой коснулась выцветших после обращения волос и часто заморгала, чтобы прогнать жжение в глазах.
– Ты убил меня, – вырвалось сначала совсем тихо, с болью и отчаянием. Но потом, когда в душе не осталось неуместной глупой нежности, я повторила уже громко и яростно: – Ты убил меня!
Солнце было единственным свидетелем того, как я замахнулась на Рафаэля. Вскинула руку, выгнув пальцы так, чтобы когтями вспороть ублюдку шею. Но Рафаэль в последний момент поймал мое запястье и, глядя в глаза, приказал:
– Проснись.
Я открыла глаза и увидела над собой Рорджи, который занес топор аккурат над моей шеей. В последний момент я успела поднять руку так, чтобы натянувшаяся от запястья цепь защитила меня от смертельного удара.
– Отродье, – выругался драконорожденный и приготовился к новой атаке.
Я перекатилась и быстро поднялась, чтобы не быть в уязвимом положении. Хотя ситуацию это не особо улучшило. Я все еще была закована в цепи и не могла даже до двери дойти.
– Я знаю.
– Что знаешь? – Рорджи не ожидал, что я заговорю, и ненадолго замялся.
– Что я отродье.
Я не рассчитывала на колоссальный успех, но стоять как вкопанная не могла. Как сумела, я попыталась ударить Рорджи цепями, но того это только разозлило. Он схватился за цепи, которые я сама услужливо подкинула ему прямо в лапы, и резко натянул так, что меня ударило об стену.
– Так тебе, – утробно рассмеялся Рорджи. – Будешь знать, как обижать маленьких!
– Что? – выдавила я перед тем, как древко топора врезалось в висок.
В ушах зазвенело, перед глазами поплыло, но сознание я не потеряла.
– Я никог-го не обиж-жала! – промямлила я не очень-то четко.
Рорджи схватил меня за ворот рубашки, которую я напоследок украла у Рафаэля, и прижал к стене, явно собираясь снова ударить топором. Наверное, он для меня станет последним.
– Обижала. Дружище весь в крови ко мне пришел!
– Дружище?
Из угла комнаты донеслось жалобное:
– Мя-я-а!
В тени сидел кот. Тот самый, которого я поймала и укусила.
Гнилой переплет…
– Я так и знал, что подобные тебе не могут держать себя в руках!
Я кое-как извернулась, и острый конец топора вонзился в стену, а не в мой череп. Рорджи пнул меня в живот, и я, захрипев, упала на колени.
– Сначала мой кот, а потом и на добычу покрупнее пойдешь? Перегрызешь глотку кому-то из драконорожденных? Или сначала кинешься на людей?
– Здесь есть еще люди?
Рорджи вместо ответа щелкнул языком и приготовился снова пнуть меня в живот. Я внутренне сжалась, готовясь, что сейчас меня отбросит в стену, но дверь вдруг распахнулась.
– Рорджи, остановись немедленно!
Кто бы мог подумать, что скрипучий старушечий голос может звучать так грозно? И я уж точно не представляла, что огромный жилистый воин послушается.
– Неужели решения совета старейшин для тебя пустой звук? – вопросила старуха, которую я почти сразу узнала. Мы уже встречались раньше, в деревне Йонул, в укрытии, где драконорожденная предсказала мне будущее.
«Смерть уже ходит по пятам, но не бойся, пока в тебе живет солнце».
Что ж, солнце во мне ушло вместе с Яснарой, а смерть меня все-таки настигла.
– Она напала на Дружище, – не спуская с меня глаз, прорычал Рорджи.
– И это повод ослушаться совета? – Лорклар сузила мутные глаза и склонила набок рогатую голову. – Уходи отсюда, Рорджи, пока я добрая и готова притворяться глухой и окончательно ослепшей.
Рорджи напоследок окатил меня полным презрения взглядом и ушел, перед этим не забыв прихватить с собой кота. Тот запрыгнул драконорожденному на плечи, посмотрел на меня свысока и на прощанье зашипел.
Лишь когда воин и его кот исчезли за дверью, я облегченно выдохнула и села на пол. Эта тесная грязная каюта, больше похожая на кладовку, могла стать мне могилой…
«Если бы не Рафаэль», – закончила я мысленно, но тут же мотнула головой.