Ее голос дрожал. И хоть Рафаэль не видел ее лица, он понимал, что Тиа плачет.
– Приговор еще не вынесен, – напомнил он, поглаживая ее по волосам.
– А ты сомневаешься в том, каким он будет? Гекар сказал, что драконорожденные и люди заключат перемирие. Наша казнь станет одним из требований драконорожденных.
На это ему нечего было сказать. Разве что не только драконорожденные могут желать им смерти. Материк людей сильно пострадал по вине их обоих. И даже помощь в битве вряд ли станет поводом для снятия обвинений.
– Хочешь сбежать? Я могу взломать замок. Это несложно.
Тиа резко перестала даже дышать. Медленно привстала на локтях и, нахмурившись, заглянула Рафаэлю в глаза.
– А ты? Ты хочешь уйти?
– А есть смысл? Мое сердце остановится со дня на день. И что тогда? Будешь тащить мое тело до королевства Ризолд, чтобы сделать новый протез? Прости, но я против.
– Не хочешь быть обузой?
– Не хочу мучить ни тебя, ни себя, – кивнул Рафаэль. – Это очень больно. Любая нагрузка заставляет сердце биться чаще. Иногда мне кажется, что оно взорвется внутри. Я могу взломать дверь для тебя, помочь сбежать. Может, даже пройду с тобой несколько дней, но потом – дай мне умереть. Не пытайся тащить за собой, прятать мое тело в тени…
– Не придется. – Тиа снова положила голову ему на грудь. – Я не хочу сбегать. Если наша казнь действительно станет одним из условий мирного договора, то кто я такая, чтобы снова ставить покой под угрозу? Я хочу наконец сделать что-то действительно хорошее. Даже если ради этого придется умереть.
Рафаэль до скрежета стиснул зубы. Опять эти ее разговоры о смерти!
Если бы он был в форме, если бы не утратил над Тиа контроль, то использовал бы силы, чтобы приказать ей бежать. Пусть ненавидит его за это, но хотя бы будет жива!
– Мы оба пытались изменить мир, Рафаэль, – сквозь полудрему прошептала она. – Может, это и есть наш шанс?
– Рафаэль, – голос Тиа дотянулся до него сквозь сон, – вставай.
Он открыл глаза и увидел Тиа, нависшую над ним. Рафаэль не сразу вспомнил, где находится, но ему было достаточно того, что она рядом, чтобы улыбнуться. Столько безумно долгих месяцев он провел в ее поисках, что теперь, видя Тиа рядом, приходилось спрашивать себя – а не сон ли это?
Но вот Тиа встала, потянув его за ладони, и Рафаэль увидел решетку, что открылась его взору. А по ту сторону камеры ждали знакомые лица.
– Приговор вынесен, – объявил Гекар. Сейчас он был одет в темную строгую мантию и рубашку с высоким узким горлом. Волосы собраны в тугой высокий хвост. Руки он сложил перед собой. Держался ровно, статно, но все же нервничал. Будто на него легла ноша, которую он сомневался, что сможет принять.
Рафаэль взял Тиа за руку, и они вместе встали напротив визитеров. Лицом к лицу, разделяемые решеткой.
– Ясна жива и здорова. Мы проверили ее десятками способов, но ни один не выявил ничего подозрительного. Ее взросление замедлилось до естественного. И она уже на пути в ближайший неразрушенный храм Лунного Стража – в провинцию Портэ.
Тиа шумно выдохнула и чуть склонилась вперед от облегчения. От Рафаэля не укрылось, как от этого зрелища на губах светловолосой чародейки, что стояла по правую руку от Гекара, зародилась добрая улыбка.
Антинуа? Кажется, так ее имя.
– Она уже отбыла? И нам даже не позволили проститься. – Рафаэль вновь впился взглядом в строгое лицо Гекара.
– Не думаю, что это хорошая идея. Ясна… Почти ничего не помнит о себе.
Сначала эти слова показались кинжалом, прокрученным в сердце. Но чем дольше Рафаэль думал об этом, тем яснее понимал – так будет лучше. Девочку не будут преследовать кошмары о том, что она сделала.
– Совсем ничего? – дрогнувшим голосом спросила Тиа и приблизилась к решетке. Вцепилась в нее дрожащими пальцами.
– Она знает только то, что детство провела в лесу. Помнит, что ей там нравилось, но не больше. Может, она знает, что у нее есть родители, но не помнит их лиц.
Рафаэль погладил Тиа по плечам. Он не понимал, чего в нем сейчас больше – радости или тоски.
– К лучшему, что воспоминания Ясны канули в Лету, как и Солнцеликая. – Гекар искоса посмотрел на чешуйчатую спутницу. – Драконорожденные отреклись от своей богини.
Тиа заметно вздрогнула. Сам Рафаэль удивленно вскинул брови. В мире грядут большие перемены, раз уж даже ящеры готовы отказаться от былых взглядов.
– Эта ненависть не отразится на Ясне? – взволнованно спросила Тиа, а Гекар качнул головой:
– Я уже говорил, что буду ее защищать. Я не забираю обещания и сделаю все, что в моих силах. Уже решено дать Ясне новое имя, а о том, где именно она будет теперь жить, знают единицы.
Тиа удовлетворенно кивнула.
– Что касается вас, – продолжил Гекар, и алая драконорожденная по левую руку от него сделала шаг к камере, чтобы лучше видеть лица пленников, – суд приговорил вас к казни. Обоих.
Уголки губ дернулись вверх. Рафаэль знал, что так будет. Тиа тоже не выглядела удивленной. Наоборот, столько спокойствия она давно не излучала.
– Однако…
Рафаэль крепче сжал руку Тиа, а Гекар продолжил:
– Однако вы оба внесли огромный вклад в победу над Воем Ночи и Царицей Мечей. Этого нельзя отрицать.
Алая драконорожденная заговорила. Рафаэль не понимал ни слова на этом грубом, рявкающем языке. Он опустил глаза от чешуйчатой морды и вдруг понял, что у драконорожденной нет одной руки.
– Джараха говорит, что без нас этого сражения бы и не случилось вовсе, – перевела Тиа, глядя собеседнице в глаза. – Наши грехи велики, но и люди, и драконорожденные признают, что исход битвы мог бы быть иным, если бы не наша помощь.
– За тебя, Рафаэль, многие особенно просили. Твоей пощады жаждут сотни людей и вампиров, – говорил Гекар. – Но драконорожденные…
– А что насчет Тиа? – перебил Рафаэль. – Она провинилась меньше меня. Неужели хотя бы ее нельзя пощадить?
Тиа всем своим видом показывала, что не примет подарок. Гекар удрученно качнул головой. Драконорожденная зарычала.
– Невозможно. Вы насолили слишком многим, – вздохнул Гекар. – Некоторые винят Тиа больше, чем тебя. Люди ненавидят ее за то, что выносила сосуд богини. Драконорожденные – за то, что укрывала Ясну от них и не сумела вовремя остановить «белого монстра», пожалев его. Это бы предотвратило переплетение сознаний Воя Ночи и Царицы Мечей в Ясне. Ты же, Рафаэль…
– Просто чудовище, – кивнул он и улыбнулся.
– И все же вам обоим смягчили наказание. Вместо казни – заточение.
Рука Тиа дрогнула. Она сильно напряглась и думала о том же, о чем и Рафаэль. Заточение в камере хуже смерти.
– Значит, отсюда нам уже не выйти? – спросила Тиа мрачным тоном.
– Вы будете заключены не здесь, – вдруг произнесла Антинуа и подняла ладонь, сложенную лодочкой. Над ней открылся крошечный портал, через который было видно захудалый дом в какой-то долине.
Он отдаленно напоминал домик, в котором Рафаэль, Тиа и Ясна жили летом. Он бы много отдал, чтобы вернуться туда хотя бы на часок.
– Это наша тюрьма? – удивленно произнес Рафаэль, глядя на иллюзию домика.
– И наказание, и подарок. – Гекар чуть склонил голову, будто в знак уважения за помощь в битве. – Дом будет окружен барьером, через который вам не пройти. Это максимум, который я и ваши друзья смогли для вас выпросить вместо смерти и темницы.
Антинуа слабо улыбнулась и отвела глаза. Драконорожденная расправила плечи. Все трое по ту сторону решетки выглядели довольными, но Тиа… Она едва не дрожала, и Рафаэль понимал почему.
Он скоро умрет. Механическое сердце откажет, и под барьером у дома Тиа останется одна.
– Спасибо, – пролепетала Тиа. – Не понимаю, как вам это удалось?
Гекар смущенно опустил взгляд, а Антинуа вдруг довольно засияла.
– Вести переговоры и торговаться об условиях мира проще, если ты – новый король Артери, – сказал Гекар, и Тиа тихо охнула.
Так вот почему жрец казался ему будто слегка пришибленным! Рафаэль почти рассмеялся своим мыслям и новым взглядом прошелся по Гекару. Тот точно меч проглотил, так старался держать осанку! А эта девчонка? Антинуа. Выходит, будущая королева?
– Воля народа надела на тебя корону? – Рафаэля действительно забавляла мысль, что в своей темнице он месяцами держал того, кто теперь будет править целым государством. Хорошо, что Гекар не стал этого припоминать.
– Сам я этого никогда не хотел, – кивнул он, а блондинка, стоящая рядом с новым королем, засветилась от гордости.
– Люди видели, как Гекар сражался за мир. Потому и выбрали его новым лидером, – мелодичным голосом произнесла Антинуа.
От слуха Рафаэля не укрылось, как Тиа тихо прыснула. Он догадывался, о чем она думает. Сражались вместе, но одному – корона, а другим – уютная тюрьма до конца дней. Но Гекар не был виновен в том, что мир чуть не рухнул. Он исправлял чужие ошибки, а не свои.
– Если вопросов больше нет, то в ближайшее время Антинуа поможет переправить вас в новую… камеру, хм, где вы проведете остаток дней, – сообщил Гекар и уже приготовился уйти, но Тиа вдруг ожила:
– Стойте! Скажите, что с Найварой? Что с другими нашими товарищами?
Гекар выглядел удивленным, но все же ответил:
– Сейчас Найвара помогает раненым…
– С ней все хорошо?
– Как и с Рорджи, – заверила Антинуа. – Как и с Каяном. Они живы, но им нужно прийти в себя.
Подруги обменялись взглядами, которые Рафаэль прочесть не смог. Он лишь ощутил спокойствие и облегчение, исходящие от Тиа.
– Тогда… Это все.
Гекар кивнул. Джараха что-то произнесла на драконьем, обращаясь к Тиа. Та сначала поджала губы, но потом улыбнулась и благодарно кивнула. Только Антинуа не собиралась уходить, а готовилась к открытию портала.
– Что же… Ваше величество, – преклонил колено Рафаэль, не сдерживая своей привычной улыбки. – Спасибо.
Судьба подарила им чуть больше времени, чем Рафаэль мог надеяться. Около месяца они с Тиа жили в полном уединении, и это время стало для Рафаэля лучшим за долгие века.