Днем они спали, обнявшись и плотно задернув шторы на крохотных окнах приземистого дома, а ночами гуляли под звездным небом, охотились и посвящали себя друг другу.
Тиа мучилась от желания написать Ясне хоть пару строк, но предусмотрительно держалась, прекрасно понимая, что это может навредить дочери. Рафаэль тоже скучал по Ясне, но эти мысли тонули под другими. Он четко чувствовал, что его время на исходе. В груди будто поселилось солнце и жгло-жгло-жгло. А он не хотел уходить. Не хотел прощаться.
Но выторговать себе еще время не выйдет. Под их магический купол никто и никогда не сможет зайти, к тому же дом находился где-то далеко за границей королевства. Рафаэлю некому помочь найти исцеление, и скоро их с Тиа связь порвется, как тонкая цепочка, звенья которой со звоном полетят в стороны. Если только не найти какой-то способ сделать их связь настолько прочной, что даже смерть ее не уничтожит.
Рафаэль знал легенду о перерождении душ. Оно даруется не всем, и Рафаэль мог лишь гадать, заслужил ли новую жизнь в другом обличье? Вряд ли. Его душа так прогнила, что после смерти его наверняка ждут только Пустошь и вечная служба ей. Но если шанс на перерождение все же есть, Рафаэль хотел бы, чтобы судьба не разбросала их с Тиа по разным мирам, не разлучила временем. Он верил, что существуют узы, что свяжут их на века. И тогда, может быть, они встретятся вновь.
В других телах. С другими именами.
Тиа давно носила его кольцо не снимая, но Рафаэль никогда не спрашивал, что это для нее значит. Но когда предательское сердце снова напомнило о себе, он все же спросил:
– Тиа, ты станешь моей женой?
Тогда они сидели на крыльце дома. Слушали, как над долиной резвится ветер в ожидании скорого рассвета.
Было темно, но Рафаэль все равно увидел, как удивленно распахнулись глаза Тиа, и улыбнулся.
– Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?
– Потому что не хочу отпускать, – уклончиво ответил он и поцеловал костяшки пальцев Тиа.
Он ни за что не собирался озвучивать правду. Не хотел спугнуть Тиа, которая наверняка бы отказалась принять руку и сердце Рафаэля, догадайся она, в чем дело.
«Мы принесли слишком много бед этому миру, – сказала бы она. – Я бы не хотела повторять это в другом».
Но она не догадывалась, какие надежды цветут в умирающем сердце Рафаэля, а потому с улыбкой, в которой сплелись нежность и тоска, обронила:
– Я согласна.
Рафаэль взял ее руку в свои ладони и, глядя в глаза, произнес слова клятвы, которую когда-то давно слышал лишь однажды. Тогда он был еще человеком, ребенком. Но сейчас слова вспыли в памяти легко и точно.
– Сквозь время, радости и горести, с этого дня и до последнего – я клянусь любить тебя.
Сердце в груди билось все сильнее, все жарче. Конец был близок. Рафаэлю пришлось сцепить зубы, чтобы от боли не сломать пальцы Тиа в своих.
– С этого дня и до последнего, – повторила слова клятвы Тиа. В ее глазах стояли слезы. Она неотрывно смотрела на Рафаэля. Кажется, она понимала, что это конец.
Он потянулся за поцелуем, поймал лицо Тиа в ладони и в ее губы прошептал:
– И даже после смерти. Клянусь любить тебя.
Услышав эти слова, Тиа вздрогнула. Рафаэль ослабил хватку – дал шанс уйти, если она все поймет и передумает. В последний момент он решил не хранить никаких тайн перед своей невестой.
Между ударами сердца тянулась вечность, в которую сомнения проступили на лице Тиа. Улыбка стерлась с ее лица, в глазах поселился страх. Небо уже стремительно светлело. Время было на исходе, и Рафаэль всерьез подумал, что это их личная точка в истории, полной боли и страданий.
Он поймет, если Тиа побоится брать их в другие жизни.
Но кажется, она верила в возможность их счастья так же, как верил он.
– Клянусь, – твердо произнесла она.
Рафаэль коснулся губами кольца, которое подарил Тиа, а затем поцеловал и ее. В их последнем поцелуе сплелись тысячи невысказанных слов и обещаний. Рафаэль сцеловывал слезы с лица Тиа, ласкал ее губы, вкладывая в касания все свои чувства, и она отвечала взаимностью.
Самый отчаянный, самый нежный их поцелуй.
– Солнце встает. Иди в дом, Тиа.
– А ты?..
Она не шевелилась. Сидела рядом с Рафаэлем, который от боли уже не мог двигаться, только цеплялся за рубашку, комкая ее у груди. Смерть найдет его на крыльце этого дома, где он взял Тиа в жены. Что это будет? Откажет сердце или солнце испепелит его раньше?
– Уже не могу. – Уголки губ дернулись вверх, но это было жалкое подобие улыбки.
Тиа, которая уже поднялась на ноги, все поняла. Ее лицо исказила гримаса боли, губы задрожали… И вдруг Тиа снова села на крыльцо рядом с Рафаэлем, положила голову ему на плечо.
– Уходи, рогатая.
– Только вместе с тобой, – сказала она, переплетая их пальцы.
И так оно и случилось.
Тиа вскрикнула, когда первые солнечные лучи впились в ее кожу. Рафаэль же сцепил зубы, крепче обнял ее, защищая от света, которого с каждым мгновением становилось все больше.
Она горела быстрее, чем он. Ее тонкое платье совсем не защищало от солнца. Тогда он навис над ней скалой, почти лег сверху, придавливая к крыльцу. Тиа лежала, скрючившись от боли и рыдая взахлеб. В любой момент могла сбежать в дом, в безопасную тень, но не стала.
Под ребрами закручивался огненный ураган, мысли меркли.
– Ты же знаешь, что я тебя никогда не отпущу? – спросил он, в последний раз заглядывая в рубиновые глаза. В них уже гасла жизнь. – Я научусь любить тебя, не раня. Клянусь.
– Клянусь, – улыбнулась она и на его глазах рассыпалась пеплом, будто и не существовала никогда.
Мир без Тиа показался невыносимой пыткой. Рафаэль сквозь боль посмотрел на взошедшее солнце и развел руки, подставляясь его лучам. Ни крика, ни стона.
Тишину нарушил только глухой стук, с которым механическое сердце упало на горстки пепла.
С этого звука пошел отсчет в жизни нового мира без безумных богов и войн.
Без Тиа и Рафаэля Карстро.
Эпилог
Однажды послушнице Лунного Стража, которая не владела магией, нанесла визит девушка с рыжими косами. Она улыбнулась и подала белокурой красавице сверток, в котором были только пепел и обломки странного механизма.
Послушница не понимала, что это, но подарок отзывался тоской на сердце.
Она так и не узнала, что это такое, но хранила сверток всю свою жизнь. Говорят, в глубокой старости с ним ее и похоронили.
Ромашка и роза, чьи корни переплетены.
Дерево, заглядывающее в воды фонтана под ним.
Облака, плывущие рядом.
Мазки в картине, оставленные рукой одного художника.
Образы, звери, люди…
Сотни новых имен и судеб.
Сотни жизней с чистого листа, таких непохожих друг на друга.
Я всегда другая.
Но одно неизменно – наша встреча.
Я не помню, кто ты.
Но всегда тебя жду.
КОНЕЦ