Я схватила в горсть прядь зеленых волос и заставила его поднять лицо, отвести от моего тела.
– Гален, нет!
Он скользнул по мне руками, подсунул пальцы под чашки лифчика, приподнял его, обнажив мне грудь.
– Скажи "да", Мерри, скажи, скажи "да"!
Он водил руками по моим грудям, сжимая их, гладя.
Я не могла думать, не могла вспомнить, почему этого делать нельзя.
– Я не могу думать, – сказала я вслух.
– Не думай, – отозвался Гален, опустил лицо и стал нежно целовать мне груди, полизывая соски.
Я уперлась рукой ему в грудь, оттолкнула его. Он навис надо мной, упираясь руками по обе стороны от меня, наполовину на мне.
– Что-то здесь не так. Мы не должны этого делать.
– Все так, Мерри.
Он опустил лицо к моим грудям, но я обеими руками уперлась ему в грудь, продолжая от себя отталкивать.
– Нет, не так.
– Что же?
– Вот в том-то и дело, никак не вспомню. Не могу вспомнить, Гален, понимаешь? Не могу вспомнить, а должна мочь вспомнить.
Он наморщил брови.
– Что-то же есть... – Он мотнул головой. – Не могу вспомнить.
– Как мы оказались на заднем сиденье этой машины? – спросила я.
Гален отодвинулся от меня, сел, все еще в расстегнутых штанах, руки на коленях.
– Ты едешь навестить бабушку.
Я поправила лифчик и села, сдвинувшись на свою сторону.
– Да, это так.
– А что случилось сейчас? – спросил он.
– Я думаю, это чары.
– Но мы не пили вина и не ели того, что здесь.
Я посмотрела на черный интерьер автомобиля.
– Заклинание где-то здесь. – Я начала водить руками по краю сиденья. – Кто-то заложил его в машину, и это не была сама машина.
Гален повел руками по потолку, обыскивая его.
– Если бы мы тут занялись любовью по-настоящему...
– Моя тетя приказала бы нас казнить.
Я не стала рассказывать ему про Дойла, но сильно сомневалась, что королева позволила бы мне растлить двух ее стражей в один день и остаться безнаказанной.
Я нашла комок под черной материей пола. Осторожно приподняла обивку, не желая делать машине больно. Под ней лежал плетеный шнур с привязанным серебряным кольцом. Это было кольцо королевы – один из магических предметов, который фейри было позволено вывезти из Европы в дни великого исхода. Это был предмет великой силы, и потому магия шнура действовала без прикосновения к коже и без вызова.
Я подняла эту штуку, показала Галену:
– Я его нашла, и на нем – ее кольцо.
Гален широко раскрыл глаза.
– Она никогда не снимает это кольцо. – Он взял у меня шнур, потрогал разноцветные пряди. – Красная – вожделение, оранжевая – опрометчивая любовь, но при чем здесь зеленая? Этот цвет обычно резервируется для нахождения моногамного партнера. Эти три цвета никогда не смешивают.
– Даже для Андаис это слишком по-сумасшедшему. Зачем приглашать меня домой как почетного гостя, но при этом подставлять под казнь по дороге? Совершенно бессмысленно.
– Никто не мог бы получить это кольцо без ее разрешения, Мерри.
Что-то белое торчало между сиденьем и спинкой. Я пододвинулась ближе и увидела, что это конверт.
– Его здесь не было, – сказала я.
– Да, не было, – согласился Гален. Подобрав с пола свитер, он натянул его на себя.
Я потянула конверт, и его будто кто-то подтолкнул с другого конца, как если бы мышца сократилась. У меня пульс забился в горле, но я взяла конверт. На нем значилось мое имя, написанное красивым почерком. Почерком королевы.
Я показала его Галену, который продолжал одеваться.
– Открыла бы ты его, – предложил он.
Я перевернула конверт и увидела ее печать на черном сургуче, нетронутую. Сломав печать, я вытащила листок плотной писчей бумаги.
– Что там написано? – спросил Гален.
Я прочитала вслух:
– "Принцессе Мередит Ник-Эссус. Прими это кольцо как дар и знак того, что будет. Я хочу видеть его на твоей руке, когда мы встретимся". Смотри ты, она даже подписалась. – Я посмотрела на Галена. – Смысла все меньше и меньше.
– Взгляни, – сказал он.
Я посмотрела туда, куда он показывал, и увидела на сиденье бархатную сумочку. Когда я брала конверт, ее там не было.
– Что это творится?
Гален осторожно вытащил сумочку на свет. Она была миниатюрной, и в ней лежал только кусок черного шелка.
– Дай мне взглянуть на кольцо, – попросил Гален.
Я отцепила серебряное кольцо от шнура, держа его в ладони. Холодный металл стал теплым. Я напряженно ждала, что он станет горячим, но нет – осталось пульсирующее тепло. Либо это часть магии самого кольца, либо... Я протянула кольцо Галену:
– Возьми в ладонь, посмотрим, что ты почувствуешь.
Он осторожно взял кольцо двумя пальцами, положил к себе на ладонь. Тяжелое восьмиугольное кольцо поблескивало у него в руке.
Он смотрел на него несколько секунд. Ничего не произошло.
– Теплое? – спросила я.
Гален посмотрел на меня, приподнял брови:
– Теплое? Нет. А должно быть?
– Очевидно, не для тебя.
Он обернул кольцо куском шелка и сунул обратно в бархатную сумочку. Оно вошло, но для шнура места не осталось. Гален посмотрел на меня:
– Не думаю, что заклятие наложила королева. Она, наверное, положила это кольцо как дар тебе – что и говорится в записке.
– Значит, чары кто-то добавил.
Он кивнул.
– Очень тонкое заклинание, Мерри. Мы чуть не проглядели его.
– Да, я почти решила, что это я делаю по собственной воле. Если бы это было какое-нибудь грубое заклинание похоти, мы бы намного раньше заметили.
Очень мало кто при Неблагом Дворе способен был создать такое утонченное любовное заклинание. Наша специальность – не любовь, а вожделение.
Гален повторил мои мысли:
– При Дворе найдутся всего трое, максимум пятеро, кто мог бы такое создать. Но если меня спросить, я бы сказал, что никто из них намеренно не причинил бы тебе вреда. Может быть, не всем им ты нравишься, но они тебе не враги.
– Или не были ими три года назад, – сказала я. – Со временем образуются новые альянсы, меняются цели.
– Я ничего такого не заметил, – возразил Гален.
Я улыбнулась:
– Да, удивительно, как ты мог не заметить закулисной политической игры.
– Ладно, ладно, я не политическое животное, но Баринтус – вполне, а он никогда не говорил о таких серьезных изменениях настроения среди нейтральных партий при Дворе.
Я протянула руку за кольцом, Гален отдал мне сумочку. Вынув кольцо, я положила его на ладонь. Еще даже не коснувшись меня, оно чуть потеплело. Я сжала его в кулаке, и тепло усилилось. Кольцо – кольцо моей тетки, кольцо королевы, отвечало на мое прикосновение. Понравится это королеве или вызовет ее гнев? Если бы она не хотела, чтобы кольцо меня признало, зачем бы она его мне отдала?
– У тебя довольный вид, – сказал Гален. – С чего бы это? Ты только что чуть не стала жертвой покушения – или уже забыла?
Он всматривался мне в лицо, будто стараясь прочитать мысли.
– Кольцо отвечает на мое прикосновение, Гален. Это реликвия силы, и она меня узнала. – Тут сиденье подо мной дернулось, и я вздрогнула. – Ты почувствовал?
– Да, – кивнул Гален.
Зажегся верхний свет, и я снова вздрогнула:
– Это ты включил?
– Нет.
– И не я, – сказала я.
На этот раз я смотрела, как кожаное сиденье вытолкнуло из себя предмет. Будто что-то живое дергалось. Это было маленькое серебряное украшение. Я побоялась его трогать, но сиденье продолжало шевелиться, выдвигая предмет на свет, и стало видно, что это запонка.
Гален взял ее. Лицо его потемнело, и он протянул запонку мне. На ней красивой вязью была выведена литера "К".
– Королева велела сделать запонки для всех стражей и на каждой написать первую букву имени владельца.
– Ты хочешь сказать, что кто-то из стражей вложил заклинание в машину, а сумочку и письмо постарался утопить в сиденьях.
Гален кивнул:
– А автомобиль сохранил запонку, чтобы потом показать тебе.
– Спа... спасибо, автомобиль, – прошептала я.
К счастью, автомобиль не отреагировал. Мои нервы были ему за это благодарны, но я знала, что он меня слышал. Я ощущала, как он наблюдает за мной, это было как когда чувствуешь затылком взгляд. Обернешься и видишь, что кто-то на тебя смотрит.
– Когда ты говоришь о стражах, ты имеешь в виду и охрану принца?
Гален кивнул:
– Ей нравится вид женщин-стражниц в мужских рубашках. Она говорит, что это стильно.
– Так, это нам добавляет в список подозреваемых еще... сколько? Пятерых?
– Шестерых.
– Давно ли было известно, что королева посылает за мной в аэропорт Черную Карету?
– Мы с Баринтусом узнали только два часа назад.
– Значит, надо было действовать быстро. Может быть, любовное заклинание не было предназначено для меня. Взяли то, что было сделано для другой цели.
– Нам повезло, если это было сделано не специально для нас. Иначе мы могли бы опомниться уже слишком поздно.
Я вложила кольцо в бархат сумочки и подняла с пола водолазку. Почему-то, не очень понимая почему, я хотела надеть кольцо уже одетой. Посмотрев в потолок машины, я спросила:
– Автомобиль, это все, что ты мне хотел показать?
Верхний свет погас.
Я вздрогнула, хотя и ожидала такой реакции.
– Черт, – произнес Гален. Он отодвинулся от меня – или от потемневшего света – и смотрел на меня вытаращенными глазами. – Я не ездил в этой машине с королевой, но я слыхал...
– Что если автомобиль кому-то отвечает, – продолжила я, – то только ей.
– И теперь тебе, – тихо сказал он.
Я покачала головой:
– Черная Карета – неукрощенная магия; я не настолько самоуверенна, чтобы полагать, будто она мне подчиняется. Машина слышит мой голос. Есть ли в этом еще что-нибудь... – Я пожала плечами. – Время покажет.
– Ты еще часа не провел в Сент-Луисе, Мерри, и уже покушение на твою жизнь. Дела хуже, чем когда ты скрылась.
– Когда ты стал пессимистом, Гален?