– Спасибо за заботу, – поморщившись, пробормотал Адриан, когда оторвал голову от пола.
– Примени к нему принуждение, – прошептала я, помогая ему встать. – Нужно уладить это без того, чтобы кого-нибудь случайно поджарили.
Эдди удерживал Кристиана, рвущегося в бой. Я тоже схватила его за руку. Адриану совсем не хотелось приближаться к Кристиану, но тем не менее он меня послушался. Кристиан вырывался, однако со мной и Эдди ему было не справиться. Со страхом, возможно опасаясь, что его чудные волосы сгорят, Адриан наклонился к Кристиану и встретился с ним взглядом.
– Кристиан, прекрати. Давай поговорим.
Кристиан по-прежнему вырывался, но уже не так яростно. Лицо у него расслабилось, глаза остекленели.
– Давай поговорим об этом, – повторил Адриан.
– Ладно, – согласился Кристиан.
По толпе пронесся вздох разочарования. Адриан использовал принуждение так спокойно, что никто ничего не заподозрил. Все выглядело так, будто Кристиан внезапно образумился. Толпа рассеялась. Мы с Эдди повели Кристиана в дальний угол, где можно было поговорить наедине. Как только Адриан отвел взгляд, лицо Кристиана снова вспыхнуло от ярости и он попытался наброситься на Адриана, но мы с Эдди крепко держали его.
– Что ты только что сделал? – воскликнул Кристиан. Несколько человек дальше по коридору обернулись, без сомнения рассчитывая, что драка все же состоится. Я громко шикнула ему в ухо. Он вздрогнул. – Ой!
– Успокойся. Тут какая-то ошибка, и нужно разобраться в этом до того, как ты натворишь глупостей.
– Ошибка в том, – сказал Кристиан, злобно глядя на Адриана, – что они пытаются разлучить Лиссу и меня, и тебе известно об этом, Роза.
Адриан сердито посмотрел на меня.
– Это правда?
– Да, но это долгая история. Послушай, – обратилась я к Кристиану, – Адриан тут совершенно ни при чем. Ну разве что косвенно. Это идея Татьяны… и она пока ничего практически не предприняла. Это просто ее долгосрочный план – только ее, не Адриана.
– Тогда откуда тебе известно о нем? – спросил Кристиан.
– Потому что она рассказала мне – опасаясь, что я хочу прибрать к рукам Адриана.
– Надеюсь, ты защитила нашу любовь? – спросил Адриан.
– Успокойся. Кристиан, это кто рассказал тебе?
– Ральф, – ответил он.
Впервые в его голосе послышались нотки неуверенности.
– Я думал, ты понимаешь, что к нему прислушиваться не стоит, – заметил Эдди, помрачнев при упоминании этого имени.
– На этот раз, в виде исключения, Ральф сказал правду – кроме роли Адриана в этом деле. Ральф – родственник лучшей подруги королевы, – объяснила я.
– Замечательно. – Кристиан вроде бы успокоился, и мы с Эдди отпустили его. – Выходит, нас всех использовали.
Я оглянулась, внезапно пораженная обстоятельством, которое прежде упускала из вида.
– Где Лисса? Почему она не остановила все это?
Адриан вскинул бровь.
– Это ты скажи нам – где она. На обеде ее не было.
– Я не могу…
Я нахмурилась. Я так преуспела в том, чтобы блокировать себя от нее, когда у меня возникала такая потребность, что иногда подолгу совсем не ощущала ее. Однако на этот раз я не воспринимала ничего по другой причине – потому что от нее ничего не исходило.
– Я не чувствую ее.
Все трое уставились на меня.
– Может, она спит? – спросил Эдди.
– Я могу сказать, когда она спит… Это что-то совсем другое… – Медленно, медленно у меня возникало ощущение, где она. Она сознательно закрывалась от меня, пыталась спрятаться, но я, конечно, нашла ее – как всегда. – Вот она. Она… О господи!
Мой крик зазвенел по коридору – эхо того крика, который вырвался у Лиссы далеко отсюда, когда боль пронзила ее.
Двадцать три
Люди в коридоре останавливались и удивленно смотрели на меня. Я испытала чувство, будто получила удар в лицо. Только это было не мое лицо. Это было лицо Лиссы. Я проникла в ее сознание и мгновенно поняла, где она находится и что с ней происходит. Я чувствовала, как камни взлетают с земли и ударяют ее по щекам. Их направлял первокурсник, о котором я знала одно – он из семьи Дроздовых. Камни причиняли боль нам обеим, но на этот раз я сдержала крик, стиснув зубы, и вернулась в коридор, к своим друзьям.
– Северо-западная сторона кампуса, между озером такой странной формы и оградой, – сообщила я им.
И пронеслась с огромной скоростью по коридору на улицу, направляясь к той части кампуса, где держали Лиссу. Видеть ее глазами всех, кто там собрался, я не могла, но некоторых узнала. Джесси и Ральф. Брендон. Брет. Этот парень Дроздов. Еще кто-то. Двое держали ее за руки. Камни все еще ударяли ее в лицо. Она не кричала и не плакала – просто снова и снова повторяла, чтобы они прекратили.
Джесси тем временем требовал от нее, чтобы она заставила их прекратить. Через ее сознание я лишь отчасти вслушивалась в то, что он говорил. Это не имело значения – я уже все поняла. Они собирались мучить ее до тех пор, пока она не согласится присоединиться к ним. Наверно, Брендона и других они вовлекли тем же способом.
Внезапно возникло чувство, будто не хватает воздуха, и я оступилась. Голову обволокла вода, я не могла дышать. Из последних сил я оторвалась от Лиссы. Это происходило с ней, не со мной. Сейчас они приступили к пытке водой, с помощью нее перекрывая доступ воздуха. То заливали лицо Лиссы водой, то оттягивали ее, то снова заливали. Она задыхалась и отплевывалась, но по-прежнему, когда возникала такая возможность, просила их прекратить.
Джесси продолжал наблюдать за происходящим оценивающим взглядом.
– Не проси их. Заставь.
Я снова попыталась бежать, но смогла лишь быстро идти. Это место находилось в самом дальнем уголке кампуса, предстояло пройти значительное расстояние, а каждый шаг сопровождался мучительной болью, поскольку я ощущала страдания Лиссы. И одновременно приходила во все большую ярость. Какой страж из меня получится, если даже на территории кампуса я не могу обеспечить ее безопасность?
Теперь за дело взялся пользователь воздуха, и внезапно она оказалась в том же положении, как тогда, когда ее пытал помощник Виктора. Ей то перекрывали воздух, заставляя задыхаться, то с такой силой швыряли его в лицо, что он оказывал сильное давление, причиняя боль. Мало того – в памяти вспыхнули образы того, первого пленения, все ужасы и муки, которые она так старательно пыталась забыть. Наконец пытка воздухом прекратилась, но было слишком поздно. Что-то сломалось у нее внутри.
Когда вперед вышел Ральф, бывший пользователем огня, я уже находилась так близко, что увидела, как пламя вспыхнуло в его руке. Ральф, однако, меня не заметил.
Все они были настолько поглощены происходящим и их действия сопровождались таким шумом, что никто не услышал моего приближения. Я врезалась в Ральфа прежде, чем огонь сорвался с его руки, повалила его на землю и одновременно с силой ударила в лицо. Некоторые другие – в том числе Джесси – кинулись ему на помощь и попытались оттащить меня. Ну, они пытались сделать это, пока не поняли, с кем имеют дело.
Те, кто увидел мое лицо, тут же отступили. Тем, кто соображал не так быстро, пришлось нелегко, когда я погналась за ними. Как-никак сегодня я одолела трех полноценных стражей, и группа изнеженных королевских мороев едва ли требовала каких-то усилий. Ирония состояла в том – и показатель того, насколько некоторые морои даже пальцем не хотят пошевелить в свою защиту, – что хотя все они с удовольствием использовали магию, чтобы терзать Лиссу, никому из них даже в голову не пришло применить ее ко мне.
В основном они разбежались, прежде чем я хотя бы дотронулась до них, а преследовать никого я не собиралась. Меня волновало одно: отогнать их от Лиссы. Правда, Ральфу я врезала еще несколько раз даже после того, как он упал, поскольку считала его ответственным за все это безобразие. Он остался лежать на земле, издавая стоны, а я выпрямилась, поискала взглядом еще одного виновника событий и быстро нашла его. Он единственный не сбежал.
Я ринулась к нему, но потом остановилась, не понимая, что происходит. Он просто стоял, глядя в пространство, с открытым ртом. Я посмотрела на него, посмотрела туда, куда был устремлен его взгляд, а потом опять на него.
– Пауки, – пояснила Лисса.
Ее голос заставил меня подскочить. Она стояла чуть в стороне, с влажными волосами, синяками и порезами, но в остальном в порядке. В лунном свете со своей бледной кожей и светлыми волосами она выглядела почти так же призрачно, как Мейсон. Говоря, она не сводила взгляда с Джесси.
– Он думает, что видит пауков, которые подкрадываются к нему. Что скажешь? Может, лучше подошли бы змеи?
Я перевела взгляд на Джесси. От выражения его лица мурашки побежали у меня по спине. Как будто он оказался внутри собственного кошмара. Еще больше пугало то, что я чувствовала через связь с Лиссой. Обычно магия, когда она ее использовала, ощущалась теплой, золотистой, прекрасной. На этот раз все было иначе. Она была черная, липкая, мутная.
– По-моему, тебе пора остановиться, – сказала я. Издалека к нам бежали люди. – Все кончено.
– Это был ритуал инициации. Ну, типа того. Они звали меня присоединиться к ним пару дней назад, но я отказалась. Однако сегодня они продолжили меня обрабатывать и все время твердили, будто знают что-то важное об Адриане и Кристиане. Это начало доставать и… я в конце концов сказала, что пойду на одно их собрание, но о принуждении ничего не знаю. С моей стороны это просто был такой ход, я хотела выяснить, что именно они знают. – Лисса лишь слегка наклонила голову, но, видимо, с Джесси произошло еще что-то. Глаза у него стали совсем как блюдца, рот по-прежнему был открыт в безмолвном крике. – И хотя формально я не дала своего согласия, они провели меня через этот их ритуал инициации. Хотели понять, на что я по-настоящему способна. Таков их способ выяснять, насколько силен человек в области принуждения. Пытать его до тех пор, пока он не выдержит и потом, в приступе ярости, попытается остановить нападающих с помощью принуждения. Если жертва хоть в малейшей степени преуспеет в этом, ее принимают в группу. – Она пристально смотрела на Джесси, который, похоже, полностью погрузился в свой собственный мир, и тот мир был очень, очень скверный. – Видимо, это сделает меня их президентом?