— Ты не против того, чтобы мы сначала зашли ко мне домой? — спросил он. Заметив ее нерешительность, он прибавил: — Мне нужно выпустить собак.
Софи тут же почувствовала себя глупой, ведь она строила совсем иные предположения.
Когда они дошли до его дома, она сказала, что ей нужно зайти к себе домой переодеться во что-нибудь теплое, ведь по ночам бывает холодно.
Дома Софи быстро собрала сумку-холодильник с продуктами для пикника, взяла и толстое одеяло. К тому моменту, когда она снова встретилась с Харланом, шел уже пятый час. Он ждал ее во внедорожнике и явно не намеревался приглашать ни к себе в дом, ни тем более в спальню.
Отчасти Софи обрадовалась этому, отчасти почувствовала разочарование.
— Мы явно сошли с ума, — произнесла она, усевшись во внедорожник. Собаки расположились на заднем сиденье. Софи крепко удерживала рядом с собой сумку-холодильник, опасаясь, что Паз и Шпилька слопают продукты до приезда на пляж. — Нас обоих утром ждет работа.
— Мы вернемся вовремя. — Он включил зажигание и вывел автомобиль на дорогу. — Ты устала?
— Нет, хотя следовало. Не помню, когда в последний раз у меня была бессонная ночь. Я всегда ложусь спать в одиннадцать, встаю в пять, ухожу на работу в шесть. Сегодня я нарушаю свой распорядок. А раньше никогда не забывала о своих обязанностях из-за прихоти сходить на пляж.
Вместо того чтобы повернуть внедорожник направо, Харлан притормозил, повернулся к Софи и наклонился к ней. Он поддел пальцем ее подбородок, их губы почти соприкасались. У Софи учащенно забилось сердце.
Харлан собирался ее поцеловать… И от предвкушения она потеряла голову.
— Тебе следует чаще подчиняться своим прихотям, — произнес Харлан низким и хрипловатым голосом.
— Каким, например? — выдохнула она.
— Например, вот таким. — Он принялся целовать ее в губы, пальцами лаская подбородок.
Она прильнула к нему, вдыхая аромат его кожи, забывая обо всем на свете.
Харлан отстранился от нее, но не отпустил.
— Вот так, я думаю, ты должна делать постоянно. — Он улыбнулся. — Из прихоти.
Софи едва могла дышать и думать. Каждая клеточка ее тела жаждала продлить это чувственное безумие.
— Слишком опасно.
Он пристально посмотрел на нее, словно проникая взглядом в ее душу:
— Все, что касается тебя и меня, опасно.
Они проехали по мосту Тампа-Бэй, направляясь в сторону залива. К тому времени, когда Харлан и Софи добрались до общественного пляжа в Индиан-Рокс, солнце уже начинало подниматься. На стоянке было всего несколько автомобилей, по песку бродили несколько человек.
Харлан вышел из машины, взяв одеяло и сумку-холодильник. Обойдя внедорожник, он открыл дверцу для Софи. Всю ночь напролет он ухаживал за Софи — придерживал ей дверь, пододвигал стул, предоставлял право первой сделать заказ в баре. Бабушка Уотсон была бы в восторге. Она всегда говорила, что рядом с женщиной должен находиться истинный джентльмен, и сегодня вечером Харлан Джонс полностью отвечал этому требованию.
Они разулись и побрели босиком по прохладному песку, останавливаясь в нескольких метрах от берега. Чуть дальше по берегу располагались несколько рыбаков.
Волны с нежным шелестом набегали на берег. Солнце поднялось выше над горизонтом, позолотив водную гладь. Харлан расстелил одеяло и поставил сумку для пикника на одном углу. Он подождал, когда усядется Софи, затем расположился рядом с ней. Паз и Шпилька с лаем гонялись по берегу за чайками, отскакивали от набегающей волны.
— Это напоминает мне утро в Техасе, — сказал Харлан. — Я всегда был ранней пташкой. Мне нравится, когда все вокруг затихает и… — Он подыскивал нужные слова.
— …и в воздухе витает надежда, — произнесла Софи.
— Надежда, — повторил Харлан. — Точно.
Софи притянула колени к груди и обхватила их руками:
— Я тоже люблю раннее утро. Иду на работу и смотрю, как просыпается город.
Какое-то время они провели в приятной тишине, нарушаемой только криками чаек и шелестом волн. Собаки устали гоняться за птицами и подскочили к Софи, обрызгав ее водой.
Харлан рассмеялся:
— Ты им действительно нравишься.
Она оттолкнула Паза — до того, как большая золотистая туша чуть не шлепнулась ей на колени.
— Чересчур сильно, — проворчала Софи.
Он усмехнулся:
— Просто попробуй с ними подружиться. — Он полез в задний карман джинсов и вытащил оттуда мешочек с лакомством для собак. — Держи.
— О, я не знаю. А если…
— Они тебя не укусят, клянусь! — Он сунул мешочек ей в руки. — Может быть, они станут послушнее, если узнают, что ты их друг.
Софи медлила, но все же взяла мешочек с угощением для собак. Пока она открывала его, собаки учуяли привлекательный запах и стали пританцовывать вокруг Софи.
Харлан наклонился к ней:
— Прикажи им сидеть.
— Так они меня и послушают! Они никогда мне не подчиняются.
— У тебя еда для них, а это мощнейший мотиватор для собак. Они тебя обязательно послушаются.
Она с сомнением посмотрела на Харлана, затем взглянула на собак-террористок:
— Хм… сидеть!
— Скажи властно, — прошептал он ей на ухо. — Как когда-то говорила со мной.
Она рассмеялась:
— Но ты никогда не делаешь то, что я тебе говорю.
— Может быть, у меня не было соответствующей мотивации? — Его теплое дыхание ласкало ее шею.
Собаки залаяли, требуя, чтобы Софи переключила свое внимание с Харлана на них. Она достала из мешочка косточку и посмотрела на Паза, который буквально нависал над ней. Софи с трудом сглотнула, потом приказала:
— Сидеть!
Паз выполнил ее команду. Шпилька сделала то же самое, поняв, что за послушание получит угощение. Собаки уставились на Софи, довольно сопя.
Софи повернулась к Харлану:
— Они меня слушаются!
— Я ведь говорил тебе об этом, дорогая. — Он подтолкнул ее за локоть. — Теперь поощри их, и они станут твоими друзьями до конца жизни.
Софи протянула на ладони угощение для Паза, и он заглотил его, завилял хвостом. Потом угощение досталось Шпильке, которая опустилась рядом с Софи и положила большую золотистую голову ей на колени.
— Ты это видел? — изумилась Софи.
— Видел. — Он придвинулся ближе и уперся грудью в спину Софи, одобрительно погладив Шпильку. — Почеши Шпильку за ушами. Ей это нравится.
Софи неуверенно протянула руку и почесала правое ухо собаки. Та тихо вздохнула и придвинулась ближе к Софи. Паз, ревнуя, ткнулся носом в другую руку женщины. Софи рассмеялась и погладила пса по голове.
Целых десять минут собаки ласкались к Софи и угощались вкусными косточками, а затем отправились снова гоняться за чайками.
— Я и представить не могла, что собаки такие милые создания, — сказала она, отклоняясь назад и попадая в объятия Харлана. — Похоже, они мне даже нравятся…
— Так же сильно, как их хозяин? — спросил он.
Софи могла бы сказать ему правду о том, что он нравится ей все больше. Но ведь когда-то им придется распрощаться и тогда она станет по нему скучать…
— Возможно, мне следует носить в кармане печенье? — размышляла вслух Софи. — Так я сумею добиться больших результатов с их хозяином.
— Если ты так сделаешь, дорогая, я стану покорным и преданным, а ты сможешь дать мне кличку… Например, Пират.
Она рассмеялась:
— Я запомню… Пират.
Они посидели на берегу еще какое-то время, молчаливо наблюдая за прибоем и темными спинами подплывших к берегу дельфинов.
— Скажи мне что-нибудь, — произнесла Софи.
Харлан достал из сумки два бумажных стаканчика и наполнил их кофе.
— Что именно?
— Почему ты так упорно отказываешься продавать мебель, которую делаешь? — Она поблагодарила его за кофе, сделала глоток, затем повернулась и уселась лицом к Харлану. — Ты ведь отличный столяр!
Он многое рассказал Софи Уотсон за сегодняшний вечер, но не сказал правды о своем детстве.
Харлан отпил кофе, наблюдая за прибоем и сожалея о том, что не сможет уклониться от ответа.
— Я не думаю, что разумно строить карьеру на основе хобби, — сказал он.
— Почему? Я так и сделала. Я люблю развлекать людей и люблю готовить. Вот и открыла кофейню.
— У тебя жизнеспособный бизнес. А производство мебели… рискованное предприятие.
— Этим занимаются многие!
— Да, но я не хочу. — Он сделал глоток кофе и снова посмотрел на прибой, надеясь, что Софи сменит тему.
Но она упорствовала:
— Не у многих такой талант, как у тебя. Ты делаешь великолепную мебель. И уникальную. Кстати, на днях я разговаривала с Тобиасом…
— Ты виделась с моим братом?
Она рассмеялась:
— Харлан, мы живем в маленьком городке. Я вижусь с Тобиасом постоянно. Он приходит в кофейню позавтракать и выпить кофе. Он любит кофе мокко с молоком и выпечку с апельсинами и клюквой.
— Я этого не знал.
— Это потому, что ты все время думаешь о работе. — Она сняла с головы капюшон свитера, подставляя золотистые локоны теплым лучам солнца. — В любом случае я узнала о том, что вы родственники, только тогда, когда он сказал, что его брат ведет радиошоу на FM-радиостанции «Здравствуй, город!». Мы поговорили…
— Обо мне?
Легкий румянец залил ее щеки.
— О тебе. Ну и о других…
— О других?.. — поддразнил он, любуясь ее смущением и чувствуя себя таким счастливым, каким не чувствовал долгое время.
— А это тебя не касается. — Она широко улыбнулась. — Тобиас сказал, что ты уникальный столяр. Обеденный стол, который ты смастерил, заслуживает того, чтобы его выставили в музее.
Харлан покачал головой. Тобиасу всегда нравились работы брата. И хотя Харлан просил его никому не рассказывать об этом проклятом обеденном столе, хвастливый Тобиас не мог не сообщить о нем Софи.
— Мой брат необъективен.
— Я посмотрела твои работы и, знаешь, тоже осталась под впечатлением.
— Спасибо, но все-таки я должен заниматься основной работой.
Зеленые глаза Софи внимательно оглядели его.