– Угощайтесь. – Рэнкс подкинул в воздух яблоко, и я чудом успела поймать его.
– Спасибо.
Вновь обвела взглядом гостиную. У камина то и дело кто-то появлялся и исчезал, уступая место новеньким. Всем было интересно поглядеть на саламандру. Но, что странно, лорд Шейн так и не появился, хотя именно он зазывал нас на так называемую вечеринку.
– О, у меня предложение! – Питера вдруг осенило идеей. – Раз уж у нас прибавилось девчонок, предлагаю поиграть в «поцелуй в темноте».
– Класс, давайте! – тут же поддержала рыженькая загонщица с косичками. – Давненько не доставали дверь. Запылилась небось.
– Все за? Эш, Джон, Скай?
– Почему бы и нет. – Монтего безразлично пожал плечами.
– Эй, Джон, тащи дверь, – скомандовал Питер.
– Как тащить, так сразу я, – буркнул громила Фалкон, но послушно поднялся с нагретого места и пошел к большому книжному шкафу, высившемуся чуть ли не до самого потолка.
Парень схватился за деревянные борта и, поднапрягшись, чуть отодвинул шкаф от стены. Тот опасно закачался, и на пол вывалилось пару увесистых томиков.
– Эй, эй, осторожнее. Пришибет еще! – Доусли рванул к нему на подмогу. В четыре руки парни вытащили из-за шкафа припрятанную дверную створку.
Полотно было самое обычное, выцветшего зелено-коричневого цвета, с заметными сколами и трещинками по углам. Но была одна деталь, делавшая эту дверь особенной. Руны. Длинная вязь замысловатых символов тянулась по всему торцу створки, заставляя гадать, какой силой обладает этот артефакт.
– Ничего себе. И для чего эта дверь? – полюбопытствовала Эбби.
– Для перемещений, для чего же еще? – хмыкнул Питер. – Она работает по типу портала. Правда вот, артефактор-недоучка, смастеривший эту дверь, малек напортачил. И ведет она не в конкретную точку, а… ну… куда заблагорассудится. В общем – колесо фортуны!
– Это как? То есть она может вывести вообще куда угодно? – Сирена с сомнением приподняла темную бровь.
– Куда угодно в пределах Маджериума. Радиус действия портала ограничивается периметром академии. Проверено, – со знанием дела добавил Питер.
– И где вы ее взяли? – продолжала любопытствовать моя соседка.
– Где-где? Стащили! – усмехнулся Доусли.
– Из главного архива Маджериума, – добавил Рэнкс. – В нем есть целый отдел, где хранятся выпускные работы студентов. Там мы и нашли эту крошку. Приютили. Обогрели. И даже нашли применение! – Питер важно поднял вверх указательный палец.
– И какие правила игры? – Эбби с явным интересом глядела на дверь. Кажется, она была не прочь опробовать артефакт в деле. А вот я, несмотря на любопытство, не рискнула бы.
Кто такие артефакторы-недоучки и к чему приводят последствия их плачевных экспериментов, я знала не понаслышке. Порой отцу приходилось чинить или уничтожать неисправные маджеты, сделанные другими мастерами. И, конечно же, в нашем доме не единожды звучали истории о том, сколько бед натворила та или иная безделушка.
Порой эти истории были забавными и смешными до разболевшегося от хохота живота. А порой и вовсе трагичными.
Вспомнить хоть тот скандал, что год назад разразился в соседнем с Бристолем Мэйнфилде. Тогда в местном вестнике вышла заметка о владельце текстильной мануфактуры лорде Блэкбурне и празднике по случаю столетия со дня открытия этой самой мануфактуры. Не помню дословно текста заметки, но из-за глупой ошибки, допущенной пером-самописцем, лорда Блэкбурна чуть было заживо не похоронили. А неисправное перо всего-навсего перепутало несколько слов, вместо «на праздник лорд пригласил влиятельных особ» записав «на празднике лорд преждевременно усоп».
После выхода газеты сотни людей пришли к местному храму проститься с Блэкбурном, а на главной площади Мэйнфилда развесили траурные ленты. В каком же шоке были собравшиеся, когда разъяренный лорд, живой и невредимый, явился на собственные похороны. Шум стоял такой, что слухи об инциденте дошли до самой столицы. Позже, конечно, во всем разобрались, и директор Вестника публично принес извинения пострадавшему. И все могло бы закончиться хорошо, если бы престарелую матушку Блэкбурна не хватил сердечный приступ после прочтения злосчастной заметки.
Так что никогда не знаешь наперед, какой вред, прямой или косвенный, может причинить неисправный артефакт. И, глядя на неприметную створку, я здраво опасалась, что при переходе через такой портал с другой стороны можно запросто выйти по частям. Да и название игры «поцелуй в темноте» тоже ничего хорошего не сулило. При чем тут вообще поцелуи?
Впрочем, Питер быстро все разъяснил.
– Правила игры просты. Сначала в дверь по очереди заходят несколько девушек. Затем несколько парней. Те, кого артефакт сведет на том конце портала, – протянул Питер и красноречиво соединил ладони, – целуются. А потом в полной темноте по ночной спящей академии возвращаются обратно в общежитие. Ну или не возвращаются. Тут уж как пойдет, – подмигнул парень. – Главное – не попасться смотрителям!
– Бред, – фыркнула Сирена.
– Да ладно, весело же! – возразила рыженькая загонщица.
– А если на том конце я встречусь с девчонкой – нам что, тоже целоваться?
– Не встретишься, – вступил в разговор Скай. – Эта дверь, конечно, та еще затейница. Но таких фокусов не выкидывает. Поверь. Мы в эту игру уже пятый год играем.
Сирена сразу успокоилась. Видимо, слово Ская было для нее весомым аргументом.
– Что ж, тогда я играю! – сладко улыбнулась девушка и игриво провела пальчиками по груди Ская, чуть задев участок обнаженной кожи в распахнутой горловине рубашки.
– Честно говоря, меня куда больше волнует риск напороться на кого-то из наставников, – высказала свои опасения Эбигейл. – Что делать, если дверь закинет в преподавательские покои?
– Как – что? Бросаться с поцелуями на наставника! Когда еще представится такой шанс? – пошутила рыженькая, а долговязая выпускница залилась громким смехом.
Эбби насупилась.
– Да не боись ты, – махнул рукой Питер. – Дверь выводит только в пустые незапертые помещения. А все преподавательские покои так или иначе опечатаны магией. Этот портал их не откроет, слабенький он.
– Может, хватит уже вопросов? Мы играем или нет? – нетерпеливо поторопил Монтего. – Так за разговорами можно и до полуночи сидеть.
– Ладно. Я тоже в деле, – как-то слишком легко согласилась Эбби.
Признаться честно, не ожидала от нее такого легкомыслия. Конечно, загонщики в большинстве своем ребята рисковые и, как я успела убедиться, любят пощекотать себе нервы. Но Эбби-то куда рвется? Она казалась мне куда более разумной и сдержанной. Или, быть может, все это ради меня?
– Принцесса? – вопросительно поднял брови Питер, ожидая ответа.
– А-а, я… Я, пожалуй, воздержусь.
– Да ладно тебе. Не дрейфь, все ж свои! – развел руками любвеобильный парень.
– Я просто… Гулять ночью по академии запрещено. Это нарушение правил!
– Ой, да ладно тебе! Правила существуют для того, чтобы их нарушать.
– Я бы не была так уверена.
– Оставь ее, Рэнкс, – вдруг вмешался Монтего. – Легран трусиха, ты разве не знал?
– А трусихам не место на факультете загонщиков! – припечатала одна из девиц.
И мне стало обидно. Жуть как обидно. Монтего смотрел с таким пренебрежением, с таким неприкрытым превосходством, что я в который раз с начала учебы почувствовала себя ничтожеством. Они вновь напомнили, что мне не место среди загонщиков.
– Ничего она не трусиха, – вступилась за меня подруга. – Быть может, немного зануда, но это лечится.
Эбби дружески подтолкнула меня плечом. Ее глаза буквально говорили: ну же, решайся!
– Ладно, играю! – выпалила я.
Будь что будет. В конце концов, насильно же меня целовать никто не станет?
– Я тоже играю, – вдруг раздалось от дверей, и все участники разом посмотрели в ту сторону.
В гостиную медленной чинной походкой вошел Астон Шейн. Лорд, как всегда, был одет с иголочки: идеально выглаженные брюки со стрелками, белоснежная рубашка с накрахмаленным воротничком, темно синий сюртук, сидящий точно по фигуре. Весь его внешний вид буквально кричал о том, что он не чета другим загонщикам.
– Вот это поворот… – присвистнул Доусли.
– Решил снизойти до простых смертных? – усмехнулся Монтего. – Ты же говорил, плебейские игры не для тебя…
– У меня сегодня хорошее настроение. Так что я передумал. Тем более вам все равно не хватает участника. – Лорд Шейн обвел взглядом компанию, быстро сосчитав количество парней и девушек. – Играем пять на пять, так?
– Так… – подозрительно протянул Монтего.
Появление лорда Шейна определенно внесло сумятицу в ряды участников. Я глядела на озадаченные лица старшекурсников и никак не могла понять их реакцию. Для меня же участие Астона могло стать настоящим спасением. Если, конечно, мне повезет, и магическая дверь закинет нас в одну комнату.
Хотя… лучше бы парней было меньше, чем девушек, тогда бы оставался шанс вообще ни с кем не встретиться. Но с моим везением стоило готовиться к худшему.
Я искоса глянула на Питера, что вечно приставал ко мне со своими похабными шуточками. Парень задорно подмигнул и послал мне воздушный поцелуй. О том, какие мысли у него на уме, лучше было и вовсе не думать.
– Тогда начнем? – Лорд Шейн снял с плеч сюртук и совершенно несвойственным ему небрежным движением бросил его на спинку кресла.
– Начнем! – скомандовал Питер и, подорвавшись с места, засуетился вокруг двери. – Давайте, ставьте сюда. К стене. Вот так. Она должна касаться всей поверхностью. Отлично. Активирую руны.
Питер Рэнкс провел раскрытой ладонью вдоль всего торца дверной створки, напитывая магией длинную цепочку рун. Знаки загорались один за одним, а когда зажегся последний символ, дверь начала медленно погружаться в стену, срастаясь с ней.
Мы с Эбби смотрели, раскрыв рты, остальные же наблюдали с показным безразличием, словно видели подобное по сто раз на дню. Дверь заняла свое окончательное место, и Питер, весело прихлопнув в ладоши, дернул ручку. С той стороны оказалась пустая лекционная аудитория. Парень сунул внутрь голову и крикнул «ау» в темноту помещения. Звук эхом отразился от пустых стен и вернулся обратно, а загонщик с удовлетворением захлопнул дверь.