Хочется рычать, выть, драть когтями и крушить все вокруг, но разве поможет?
И я не знаю, что будет сложнее: убедить Лео принять Яну в стаю или доказать дочери, безотчетно любящей своего отца, что тот беспринципная, жестокая и лживая тварь.
В очередной раз хочется поклониться в ноги Селене и выразить восхищение ее божественному чувству юмора.
Исключительному! Образцовому!
Совершаю свой полюбившийся ежевечерний ритуал, эдакий променад по злачным местам нашего города перед сном: объезжаю клубы, в надежде встретить злючку. Теперь все бармены – мои лучшие друзья. Многие качают отрицательно головой, заметив меня еще на входе. Напоследок оставляю «Прайд», вероятность, что Яна появится в заведении Морозова, приближена к нулю, но я тут, и я ищу. Неторопливо обхожу зал, втягивая запахи и всматриваясь в лица.
Будний день, столы заняты через один, на танцполе несколько девиц лениво извиваются в танце. Занимаю привычный балкон, нужно ехать в долину, встретиться с Лео, но продолжаю протирать обивку дивана, гоняю возможные варианты диалогов в голове.
Как ни крути, выходят дрянные варианты. Нельзя смягчить тот факт, что моя пара – дочь Марка Литвина. Да и в моей памяти все свежо, словно это было вчера. Безжизненный, потухший взгляд ввалившихся глаз сестры Лео, которую он таскал на руках после гибели ее Вика. Худые смуглые пальцы на бледном женском лице. Большой и средний безжалостно давят, разжимают упорно стиснутые челюсти. Ложка с протертой пищей. Скрип металла по зубам. Крики, угрозы и мольбы Лео.
Все еще свежо. Все еще больно.
Арнар, слетевший с катушек. Мы не могли его удержать, да и не хотели. Все нелюди города знали об оборотне с жуткими шрамами на лице, что с одержимостью отлавливал Светлых вампиров.
Быть просто высмеянным – меньшая из моих проблем.
С мыслью, что у меня нет другого варианта, как уйти вслед за злючкой, если потребуется, поднимаюсь из-за стола.
Не заезжая домой, я направляюсь к особняку Рокотовых, если не поговорю сегодня, мысли грозят расплавить черепушку.
Несмотря на поздний час, обитатели дома еще не спят. Лео ведет прямиком в кабинет.
– А я все ждал, когда ты придешь. – Ладонь ободряюще хлопает по моему плечу. – Не нашел? – интересуется с издевкой, прекрасно понимая, что нет.
– Нет. – Голос сел, я долго откашливаюсь.
– Завтра начнем поиски. – Альфа спокойно рассказывает о спланированных действиях. – Фото есть?
– Есть. – Извлекаю альбомный лист, свернутый вчетверо.
– Совсем молодая, волчонок еще.
– Нет, она просто истощена. – Лео с непониманием всматривается в мое лицо. – Это Яна с отцом, – подталкиваю смартфон по гладкой поверхности стола. Молчание затягивается, чувствую зверя Альфы, он беснуется, вибрация передается по столу. Я жду.
– Эй. – От громкого приветствия и хлопка дверью мы вздрагиваем. – Я ставил, что ты приползешь за помощью после Нового года. – Мит падает в кресло рядом со мной. Альфа без слов кидает мой телефон племяннику в руки, и тишина вновь заполняет помещение. Я вижу, что осознание приходит не сразу, все эмоции читаются по лицу: улыбка сползает, и губы плотно сжимаются.
Затянувшееся молчание окончательно выводит меня из равновесия.
– Я не знаю, что сказать. – Голова сама падает в ладони. Подушечками пальцев растираю веки до боли и белых пятен перед глазами. – Не знаю! – вскидываю руки к небу. Не получается сидеть на месте, приходится метаться между стеллажом и креслом. – Уже все прогнал в голове сотню раз. Но я не смогу без нее, мне зверь не позволит. Вы же сами понимаете, – мне приходится с каждым собеседником встречаться взглядами. – Сучий идиотизм! Не зная толком человека, подыхать без него… Я же касался-то ее единожды, а зверь готов не спать, не есть, только искать, уткнувшись носом в землю. Может, она вся в отца – эгоистичная тварь, с теми же мыслями в голове: власть и деньги. Но мне же придется глотать это дерьмо с дебильной улыбкой на роже и быть рядом. А все потому, что по-другому нельзя. – Руки сжимаются в кулаки. – Ну, что ты молчишь?! —я обращаюсь к Альфе.
– По крайней мере, теперь есть логичное объяснение, почему Марк протянул полсотни лет без стаи. Пара и волчонок продлили его срок и поддерживали зверя. – Я продолжаю стоять, выкинув раскрытые ладони вперед, ожидая его решения. – Селена не ошибается. Я еще не встречал неподходящей пары. Утром начнем поиски.
– Ну ты психованный, Коваль. – Мит вкладывает телефон в мою раскрытую ладонь, и второй прихлопывает. – Истеричка, честное слово. – Привычная улыбка возвращается на лицо друга. – Бородатая невротичка. Илюша-ПМСница.
– Да заткнись. – Я вырываюсь из ободряющих объятий, но ладони продолжают лупить меня по спине, толкая и мешая говорить.
– Мне даже жаль над тобой стебаться, скулишь, как побитая собака. – Мит продолжает толкать в плечо, стараясь расшевелить.
– А Арнар? Как примет он? – я отталкиваю настойчивого друга.
– Как скажу я, так и примет, – уверенно говорит Альфа.
Я не обманываюсь и не надеюсь, что Яна найдется сразу, как только начнутся поиски. Если человек не хочет, чтобы его нашли, то сделает все для этого. А Яна не хочет.
Как ни старались скрыть, но на следующий день все нелюди знали о волчице, что ищет наш клан. Информация в городе распространяется чрезвычайно быстро, но, к сожалению, только если тебе это не нужно.
Череда однообразных событий смешивается в единый нескончаемый день без начала и конца. Даже короткий сон не служит разделителем, только звонки Любови Михайловны – специфический сигнал, что прошли очередные сутки.
Неизвестный номер на экране смартфона пинает мое сердце:
– Алло.
– Я скинула фото. – На мое молчание рыжая представилась: – Это Вика.
Ее неестественный для взрослой женщины, почти детский голос, невозможно не узнать.
– Что за фото? – спрашиваю я.
– Ну ты же еще ищешь Янку? – возмущенно спрашивает и прерывает вызов.
На фотографии крохотный деревянный дом с резным покосившимся забором. На потемневшей древесине белеет эмалированная табличка с номером дома и названием улицы.
Роман с Митом присутствуют при разговоре.
– Вы мне нужны, – ставлю я перед фактом. Слишком изворотлива и быстра маленькая злючка. Не прощу себе еще одного промаха, и зверь не простит… Сажусь за руль, а меня раздирает злоба: – Что же девчонке так глобально не везет в жизни? Отец – Литвин, – тут даже добавлять ничего не нужно. – Подруга – шкура. Ведь сдала, не дрогнув, могла бы и не звонить. Как бы я проверил, что она что-то знает? Одно говно пристает к берегу! – эмоционально делаю вывод.
С заднего сиденья меня оглушает истерический гогот Мита:
– Прости, – выдыхает, – это… это вот… прям в точку. Я бы точнее про тебя и не сказал, – ржет под поощряющее похрюкивание моего брата.
Мы въезжаем в старую часть города. Нужный нам дом зажат с двух сторон дорогим на вид новостройками.
Замок на хлипкой двери поддается с первого раза. Чувствую себя неуютно в доме, приходится втягивать голову, чтобы не пересчитать макушкой дверные проемы. Прохожу сквозь крохотный коридор в жилую комнату. А в ней повсюду она – моя злючка. Вещей немного, но все пропитаны ее запахом. Я маниакально перебираю свернутую одежду. Сразу понятно, что девчонка долго не задерживается на одном месте. Небогатый набор: пара брюк, толстовка, джинсы, топ, что я видел на ней в клубе. Нет нормального белья: два спортивных закрытых лифчика, носки и две пары трусов. И все. Из всего скудного набора меня поражают две пары трусов. Какая нормальная женщина имеет две пары трусов? А, нет, наверное, три. Не думаю, что она ушла без белья.
– Поехали! – Брат вваливается в комнату. – Арнар нашел ее. – Оставляю дверь дома открытой, если кто-то решит ограбить, брать в доме нечего, а пропажу двух трусов я смогу компенсировать без ущерба своему кошельку. – Она работает в баре Светлых.
Меня словно бьют по темечку, на долю секунды картинка тускнеет перед глазами. Не удивлюсь, если я сейчас получил микроинсульт. И только благодаря регенерации зверя не скопытился за рулем, угробив еще двоих.
– Рос звонил. – Мит протискивается между сидений. – Кто-то принес ему на хвостике, что мы ищем волчицу.
Не отвожу взгляда от дороги, адрес бара знаком всем присутствующим в машине. Заведение широко известно несколько десятилетий среди нелюдей как владение Светлых вампиров и бар, где всегда есть возможность приобрести дозу чего-то забористого, среди людей.
А вот и знакомый байк сиротливо стоит у входа. Напряженный слух улавливает музыку за закрытой металлической дверью. Мит обходит со стороны черного входа.
Мои удары сминают холодное полотно, оставляя вмятины. Зверь чувствует близость пары, тянет, доводит до предела. Не сговариваясь с братом, мы вскрываем «консервную банку».
Ее ступни вывернуты под углом, мысль, что не успели, второй раз за вечер ударяет с силой по голове.
Широко расставив ноги, какой-то парень нависает, скрывая от меня Яну. Он удерживает ее подбородок, и белоснежная пыль окрашивает раскрасневшиеся губы. В один момент власть над разумом захватывает зверь. Я не думаю, действуя на инстинктах. Парень отлетает к барной стойке.
Девчонка висит на моем предплечье.
– Плюй, дура! – ору, оглушая сам себя. Не уверен, что она меня слышит. – Плюй, я сказал! – Не знаю, выдержит ли сердце волчицы, удары частят, сливаясь в гул. Опрокидываю ее на спину, снимая пальцами порошок с губ и десен. – Безмозглая злючка! – рычу от отчаяния. – Она еще улыбается! Дура! – с остервенением вытираю лицо.
– Хватит, Коваль. Ты ей уже делаешь больно. – Лео перехватывает мою руку. Не сразу соображаю, кто передо мной.
– Я бы вообще ее прибил, – рвано выдыхаю. Подхватываю девчонку на руки. – Я тебя придушу, злючка! – шепчу сквозь зубы. – Возьму двумя руками за тонкую шейку и придушу, только выживи.
– Придержи голову, не хватало, чтоб она язык проглотила.
До меня доходит, что девчонка хрипит. Зрачки пугающе расползаются по темно-зеленой радужке.