ротень.
– Я не считаю капризом желание знать убийцу своего отца.
– А я считаю. Капризом и глупостью. А еще большей глупостью будет попытка отомстить.
– Это почему же? – упрямлюсь я.
– Сама все поймешь. И я не хочу умирать, Яна. Я отчаянно люблю жизнь, даже с частыми от нее угощениями из фекалий. Я ей доволен. Жизнью. Это тебе для справки, хорошенько подумай, перед тем как накинуться с кулаками на Александра.
Глава 23
Яна
***
Управляя автомобилем, блондин не произносит ни слова, забыв на время о моем существовании. Пару раз молчаливо касается щеки, прикладывая пальцы к месту удара. На прикосновения его губы дергаются в пугающей улыбке, застывают, пока он не отвлекается на дорогу, и на лбу вновь залегает глубокая поперечная морщина.
За столом оборотень был близок к срыву, извращенная часть меня хотела получить удар в ответ, а после обвинить в жестокости, неуравновешенности. Вернуть себе удобную и привычную позицию жертвы. Но сейчас, когда эмоции потеряли свой градус, мне больше не хочется проверять лимит его терпения.
В тишине я обдумываю каждое слово, что услышала в доме оборотня, воспроизвожу у себя в голове интонацию, с которой их произносили. Мне хочется уличить во лжи, но я не могу. Все сказанное или правда, или блондин искренне в это верит. Блондин…
– Илья, – произношу беззвучно. – Илья, – повторяю движения губами и языком.
– Что? – спрашивает тот.
– Ничего.
– М-м-м, ну тренируйся. Когда-нибудь осмелишься назвать меня по имени.
– А ты когда-нибудь осмелишься сказать правду, – огрызаюсь я, пойманная в неудачный момент.
– Помолчи, – устало отвечает он. Не кричит, не насмехается – тихо произносит.
Я настроена решительно. У себя в голове смакую каждое слово, что скажу убийце в лицо. Подбираю хлесткие уничижительные формулировки. К тому моменту, как автомобиль выныривает из плотного леса и мягко несется по идеально ровной дороге, в моей голове заготовлена целая речь.
Я готова размазать убийцу, кто бы он ни был!
– Это что, психбольница? – я не могу скрыть удивления.
Именно так показывают в фильмах закрытые учреждения, где держат самых опасных и абсолютно невменяемых преступников. Тяжелые кованые ворота с острыми пиками, уходящими в небо; ухоженный сад с ровными геометрическими рядами деревьев и кустарников; многоэтажное серое каменное здание, мрачное и неприступное; и башни, в них закрывают буйных пациентов.
– Очень точное определение, Янка-наркоманка.
– Я не наркоманка! – я вспыхиваю, даря оборотню грозный взгляд.
Зачем он меня провоцирует? Зачем дразнит?
– А я не враг. Держись ближе ко мне. – Ворота плавно распахиваются, пропуская. – Я это говорю не из-за нестерпимого желания потрогать твои костлявые плечики, так тебе будет комфортней. Да и мне, – поясняет с нечитаемой улыбкой.
Особняк выглядит нежилым, отсутствует наружное освещение, четыре этажа полностью погружены во мрак, даже не на всех окнах распахнуты портьеры, словно хозяева предпочитают полумрак.
На последних ступенях в воздухе улавливаю сладковатый аромат и чем ближе подхожу к двустворчатой высокой двери, тем ярче он звучит.
Наши синхронные шаги глухо разносятся эхом под каменными сводами.
– Заячье сердечко, еще не готова взять меня за руку?
Слова блондина заставляют вздрогнуть всем телом.
– Если мы там, где я думаю, твоя рука меня не спасет. – На лестничном пролете второго этажа впервые встречается обитатель улья. Молодой мужчина – человек, спускается, скользя ладонью по каменному поручню. – Что он здесь делает? – Я осторожно провожаю его взглядом.
– Кормит. – Ответ приводит меня в замешательство. – Это донор. Пища.
– Я поняла, поняла, – шепчу я в ужасе.
Как же тихо. Неестественно. Пугающе. Удары моего сердца не заглушают панические мысли, а только провоцируют фантазии. Сердцебиение блондина оглушает не меньше моего, но ему удается проявить больше выдержки: внешне Илья остается спокоен.
При входе в просторную залу последнего этажа я замираю. Ладонь блондина ложится на поясницу, надавливает, но я не двигаюсь с места. Еще одна попытка оборотня, и я переношу вес на пятки, сопротивляясь. Все мое существо противится сделать шаг.
– Что-то ты подрастеряла отвагу. – Мужской голос звучит непривычно тихо.
– Зачем мы сюда пришли? – спрашиваю я.
Несколько десятков глаз сосредотачивают внимание на нас.
– Ты же хотела встретиться с убийцей своего отца, он вон там. – Оборотень, не смущаясь указывает пальцем на дверь в конце зала.
– Там? – переспрашиваю я.
Очередная дурацкая шутка оборотня? Если он думает, что мне не хватит смелости пройти мимо всех этих вампиров, то сильно ошибается, я не отступлю!
– Ты куда? – Мужские руки обхватывают меня за талию, не успеваю я пройти и двух шагов к намеченной цели. – Нам нужно дождаться своей очереди. Все эти… посетители пришли до нас, – произносит он на ухо.
Илья отводит меня к свободному столику в центре комнаты.
Тихое перешептывание вампиров сливается в монотонный шелест, словно вокруг тысячи паучьих лап плетут паутину смерти. Быстрые безжалостных убийцы обсуждают наш визит. Они находятся на своей территории, а мы здесь гости. Незваные гости.
Странно и страшно наблюдать за статичными лицами. Изредка губы едва изгибаются и быстро возвращают прежнюю форму.
Перешептывания погружают в транс. Ощущение неподъемной тяжести заставляет прикрывать глаза и ту же распахивать в страхе. Яркая пульсация крови до неприятного пощипывания в носу делает меня еще привлекательней в глазах кровососов. Мои же внутренности скручивает в тугой узел, и я уже жалею, что не так давно плотно пообедала.
Желание покинуть улей возрастает с каждой минутой, проведенной в душной зале. Нестерпимо хочется выбежать на улицу и вдохнуть чистый воздух без примеси ядовитого флера.
– А нам не нужно взять талончик или занять очередь? – произношу я громче, чем желаю.
Ну почему же Илья молчит? Сейчас я рада услышать любую его шутку!
– Нет, Александру уже доложили.
Ничего нелепее я не делала в своей жизни. Настоящий абсурд – сидеть и ждать аудиенции с убийцей своего отца.
Комнату заполняет полумрак. Дремать в кресле мне не дает инстинкт самосохранения. Сколько же мы сидим в ожидании? Я уже не чувствую ног и, несмотря на окружение, готова встать и размяться.
– Идем, нас приглашают, – оборотень помогает мне встать.
У двери действительно стоит мужчина, его взгляд сосредоточен на нас.
Ноги непослушно ведут в сторону цели.
Передо мной распахивают тяжелую створку, тихий скрип проходит морозцем по коже. Складывается ощущение, что меня ведут на заклание к не знающему пощады хищнику.
Хозяин кабинета вальяжно возлежит на низкой тахте, как сытый зверь после плотной трапезы, не проявляя интереса к нашему появлению.
Сделав три шага вглубь, мы продолжаем неподвижно ждать.
За спиной ощущаю присутствие блондина, когда проходили внутрь, мне показалось, что он подтолкнет и захлопнет за мной дверь. Наплевав на гордость, я медленно отступаю. Мужские ладони ложатся на талию, притягивая к груди. Горячее тело оборотня дарит обманчивое чувство защищенности. Ведь если я правильно понимаю, это не просто вампир, а правящий вампир. Князь. Обладающий невероятной силой и незаурядным острым умом. Способный справиться со взрослым оборотнем меньше, чем за секунду.
Как же мне хочется присесть в одно из пустующих кресел.
В кабинете стоит густой ядовито-сладкий запах с тяжелыми металлическими нотками. Пахнет кровью… свежей кровью…
Я медленно пропускаю через легкие тошнотворный коктейль, вдыхая и выдыхая через рот, справляясь с дурнотой.
Вампир так резко поднимается и приближается, что я не понимаю, как он оказался напротив меня. Он смотрит в глаза мучительно долго, не моргая, не отводя взгляда, читая меня, как открытую книгу.
– Что ты хочешь услышать? – Тон вампира был такой же ледяной, как и его взгляд. – Спрашивай, я отвечу.
– Вы убили моего отца? – произношу я.
– Не тот вопрос, волчица.
«Что значит «не тот»?!» – вспыхиваю я мысленно.
– Зачем вы убили моего отца?
– Ты хочешь знать не это, – спокойно говорит Князь.
– Мне лучше знать, чего я хочу!
– И опять ошибаешься. Все в этой комнате, кроме тебя, понимают лучше.
– Что за глупость? – парирую я.
Вампир переводит взгляд на блондина:
– Почему без метки? Не будь моей княгини, я бы заинтересовался юной волчицей.
Хватка блондина наливается свинцом.
– Княгиня оценит твое откровение, Александр. – Илья говорит смело.
Красивые губы князя растягиваются в улыбке, открывая идеальные белые зубы с крупными клыками:
– С вами, оборотни, всегда отрадно беседовать. Ну так что, Яна, ты готова задать вопрос?
– Как умер мой отец?
– Не то, – он лениво качает головой.
– То! Я хочу знать, за что умер мой отец!
– Нет, не хочешь, – получаю я ответ.
– Почему его предали? —Вампир качает головой, не соглашаясь. – Почему он не вернулся домой, когда его ждали?
– Это очевидно, он был мертв, – фыркает он.
– Почему именно я лишилась родного человека? – задаю очередной вопрос.
– Ох уж эта ваша склонность к драматизму, оборотни, – вампир говорит сокрушенно.
– Как он умер? – Я не сдаюсь. – Где его тело?!
– Так много вопросов и все не те. – В льдистых глазах мелькает разочарование. – Я отвечу только на один, выбирай.
Вампир и не отрицает, что он убийца моего отца, но почему-то я теряю то чувство уверенности и решительности, что вели меня по жизни последние несколько лет. Заранее подготовленная речь рассыпается в голове, как карточный домик, под тяжестью холодного взгляда. Близость князя пугает, от него волнами исходит сила, но в ней нет того тепла, что я чувствую рядом с оборотнем. Сила вампира холодная, чужеродная, опасная и непредсказуемая.