Мне нравилось гулять на природе, в которой жизнь противостоит смерти, задыхающейся в стенах дворца, хотя многих пугает такое контрастное сравнение. Я увидела только одного человека, и то в дальнем конце сада.
Оказавшись возле беседки, я мельком взглянула на перерисованную карту. Да, пересечение тропинок одинаковое и расположение розового куста совпадало. Это здесь. В воздухе витали сладкие ароматы жимолости и розы, расслабляя и убаюкивая меня. После того, как я закончу свою работу, я смогу насладиться этим днем сполна.
Оглянувшись по сторонам и убедившись, что вокруг никого, я просунула руку под широкую скамью. Под сиденьем была перекладина, на которой как раз можно было оставить небольшую вещь или записку. Пока что там было пусто.
Улыбнувшись, я свернула карту. Необходимость носить черную одежду заставила меня вновь надеть мерцающее многослойное платье с пикника. Оно было таким легким, что спрятать в нем карту было невозможно, поэтому я просто я спрятала ее в конец книги, которую устроилась читать.
На третьей странице у меня глаза на лоб полезли от изумления.
Эротика. Королева одержима эротикой.
Главная героиня раскинулась на лестнице с головой принца между ее…
Надо мной пронеслась тень, и кто-то выхватил книгу у меня из рук.
– Что это у нас здесь?
Целую секунду я глупо хлопала глазами, прежде чем поняла, что это Бастиан стоит с моей книгой и пробегает страницы глазами.
О, боги, нет. Ему нельзя брать эту книгу. Не тогда, когда в последние страницы вложена перерисованная карта.
Я бросилась к нему, но он поймал мое запястье, не отрываясь от страниц. Его глаза удивленно расширились и переместились на меня, затем обратно в книгу, а на губах заиграла ухмылка.
Я снова попыталась выхватить книгу, но он закружил меня и притянул к себе, прижав мои руки к моему телу с такой легкостью, словно мы танцевали. Бастиан отступил со мной в тень беседки, и мне почудилось, что с его тенями стало еще темнее.
– Кэтрин, – держа перед нами раскрытую книгу, он прижался ко мне щекой, покалывая щетиной.
Карта не выскользнула. Пока что.
– Сначала я поймал тебя, когда ты подглядывала, а теперь – за чтением эротических книг.
– Это подарок королевы, – чем сильнее я извивалась, тем сильнее он прижимал меня к себе. – Пожалуйста, отдай.
– Пожалуйста? – Бастиан понизил голос. – Ты же знаешь, как я люблю, когда ты говоришь «пожалуйста».
Я будто бы снова очутилась в лабиринте, утопая в его прикосновениях, в его запахе и в предвкушении того, что он может поиметь меня. Внезапно мне стало нечем дышать.
Но это был не лабиринт и сейчас не ночь. Мы были в саду, и солнце стояло еще высоко. Нас могли увидеть.
Кроме того, он все равно не будет со мной ничего делать. Ему просто нравилось смотреть, как я выкручиваюсь. В прямом смысле.
Еще один толчок, и предательская копия его записки выпадет из книги.
– Что тебе нужно, Бастиан?
– Ты выглядишь уставшей, – серьезно сказал он, понизив голос, словно собираясь в чем-то признаться. – Тебе нужно развлечься. И… – он внезапно посветлел, превратившись обратно в надменного бастарда, каким и был несколько секунд назад, – мне интересно, что ты читаешь. Так, посмотрим… – Он прочистил горло и стал читать мне на ухо: – «Уложив ее в шезлонг и задрав ее юбки, принц непрестанно требовал ее губы, словно своим поцелуем он пытался впитать в себя все ее естество. “Моя дорогая”, – прошептал он, отчего она почувствовала сладкое, тяжелое и влажное желание…» Бла-бла-бла, одна болтовня. – Большим пальцем он пролистал страницы дальше. – А вот это неплохо. «Его пальцы играли с ней, пока она не закричала в сладостном экстазе, и наконец он достал свой…»
– Прекрати.
– «…пульсирующий член». Прекратить? О, Кэт, я не могу. Это так восхитительно. «Пульсирующий член», – его злостный смех раздался у моего уха. – Я-то думал, что встретил сегодня в саду Кэт. А это – Опасная Леди. – Он крепче сжал меня за талию и тихо хмыкнул. – А может, – прошептал он мне в шею, – это мой уголек?
По телу пробежала дрожь от воспоминания, как я хотела гореть под ним.
Губами он прошелся по моей чувствительной шее, оставляя на коже мурашки. Вздрогнув, моя спина непроизвольно выгнулась, ища желаемое трение.
Я пыталась сосредоточиться на дыхании, не в силах скрыть румянец на щеках.
– Почему ты мучаешь меня?
– Мучаю? Ты сама просила притвориться твоим любовником. Я делаю только то, что ты пожелала.
– Мы должны лишь намекать на наши фиктивные отношения, а не тереться друг о друга посреди сада.
– Так тебя никто не заставляет тереться о меня, – Бастиан посмеялся и в доказательство своих слов ослабил хватку. Я по-прежнему прижималась к нему, хотя меня ничего не удерживало. – После того, что ты прочитала, это не удивительно. Помнишь, о чем я тебе говорил, Кэт? Ты говоришь «стоп», и я останавливаюсь. На пару минут или навсегда – выбор за тобой. Если хочешь, я больше не буду подшучивать над тобой. Хочешь, чтобы я перестал?
Я не могла сказать «да», потому что это была ложь. Я все время обманывала, но эту ложь мое тело не позволило бы произнести. Это было бы предательством по отношению к себе самой.
Но и «нет» я не могла сказать. Ведь это непристойно. Непозволительно для леди Кэтрин Феррерс.
Даже если бы ей заплатили огромную сумму денег за соблазнение этого мужчины. Потребность в деньгах не сможет перечеркнуть, что в ней было заложено.
Покорная. Исполнительная. Тихая.
Я не создана для этого. Я не могла строить из себя образцовую леди, а потом трахаться с мужчиной в центре дворцового лабиринта, как делала Лара.
Зажмурив глаза, я уронила голову ему на плечо в знак поражения.
Раздался шорох бумаги и глухой стук. Кончиками пальцев Бастиан дотронулся до моего подбородка и повернул мое лицо к себе. Я не могла заставить себя открыть глаза. Это было бы признанием. Это сделало бы все реальным. А если это станет реальностью, я должна сказать ему «стоп».
Его лоб прикоснулся моего.
– Тебе стыдно? – спросил он нежно.
Единственное, что я могла ответить, – это открыть глаза.
– Твои хорошенькие розовые щечки говорят, что да, – Бастиан погладил одну щеку, затем поцеловал другую. – Не стоит. Тебе нужны вещи из этой книги? – он кивнул на пол, где она валялась.
Записки нигде нет. Я выдохнула.
– Почему ты так делаешь?
– Как делаю? Так? – Кончики его пальцев, словно легкие перья, прошлись по моей шее и обвели впадинку прямо над жемчужным ожерельем.
– Ты делаешь все, чтобы вывести меня из равновесия.
– О, поверь, милый уголек, если бы я делал все… Только то, на что ты сама согласилась. Если бы ты захотела, я зашел бы гораздо дальше. – Он опустил руку ниже, провел по округлости груди, притягивая меня ближе, пока мой сосок не коснулся его.
Я не смогла сдержать стон, который вырвался из меня. Я невольно откинула голову назад, еще на шаг ближе к тому, чтобы сдаться.
– Да, вот так. Не нужно стыдиться удовольствия. Не нужно стыдиться своего тела.
– Но почему? – Это было важно. В этот раз он не расспрашивал меня о сфере, а значит, не использовал мое удовольствие против меня. И все же это было опасность: я чувствовала, как теряю контроль.
Возможно, то, что было сейчас, было еще более опасно, потому что я не знала, какую игру он затеял. Я чувствовала себя пешкой, которую он мог легко двигать на доске.
Бастиан задумался.
– Я не могу понять тебя. Когда мы впервые встретились, ты наставила на меня пистолет и заставила выбирать между деньгами и жизнью. – Он покрутил мой сосок, на этот раз чуть сильнее, но по-прежнему игриво. – Во второй раз я встретил идеальную леди, благоразумную и манерную, красневшую каждый раз, как наши бедра соприкасались в танце.
Меня бы позабавила идея, что его смущало мое поведение, если бы я не была слишком занята, пытаясь сохранить рассудок, пока он дразнил меня, подталкивая все ближе к краю.
– Где грань между покорностью и нарушением закона? – прижавшись ко мне, спрашивал он, словно читал любовные стихи. – Я не могу сказать, где проводишь эту грань ты и как переступаешь ее, но чем больше ты стараешься удержать равновесие, тем сильнее ты поскальзываешься, кидая на меня такие многозначительные взгляды.
Я не просто ходила по краю – это был натянутый канат. Мой план заключался в том, чтобы, играя на его желаниях, усыпить его бдительность и заставить выболтать все секреты. Вот только он играл со мной в эту же игру.
– Теперь моя очередь задавать вопросы. – Он поцеловал меня в затылок, точку между шеей и плечом: его прикосновения сводили меня с ума. – Почему тогда в лабиринте ты была готова выпустить свои желания на волю, а теперь боишься их?
Потребовалось несколько тяжелых вдохов, прежде чем я что-то смогла произнести.
– Есть вещи, которые лучше не делать при свете дня.
– Хм… – Вокруг нас сгустились тени, своими языками облизывая полуденное солнце, пока наконец на сером небе не остался лишь тусклый диск, а сады не померкли. Воздух загустел, наполнив аромат роз и жимолости тяжестью, смешиваясь с кедром и бергамотом Бастиана.
По мере того как аромат наполнял меня, эльф прижимался все крепче и, наконец, подарил то трение, в котором так нуждалась моя выгнутая спина, – нарастающая твердость его члена соприкоснулась с моей жаждующей плотью. Настал его черед застонать, и этот стон гулом прошелся по моему позвоночнику, заставляя меня уводить бедра все дальше.
Я не должна этого делать. Я не должна хотеть этого. Наконец, я отстранилась от опасного желания и выпрямилась. Вам должно быть стыдно, Кэтрин Феррерс.
Он вздохнул.
– Все-таки правила в твоей голове победили.
Он произнес это так, будто это плохо. Но правила оберегали меня.
– Твое тело жаждет удовольствия, прикосновений… – Он приблизился к моему уху, трясь о мой зад и одновременно сжимая сосок, отчего я вздрогнула. – И, должен сказать, отвечает на них очень красиво. И все же ты отказываешь себе… Или ты заложница обстоятельств? Одна при дворе, без мужа, в обществе, где только с ним разрешен секс.