Вместо этого я сжала челюсти. Он просто хотел вывести меня из себя, но я не доставлю ему такого удовольствия. Я вздохнула и напустила на себя то же скучающее выражение лица, которое ему так чертовски нравилось.
– Ты останешься или мне открыть дверь и вытолкать тебя прямо перед стражниками?
– О, я слишком заинтригован, чтобы не остаться, – он оскалил зубы и подошел ближе, остановившись в шаге от меня. – Ты хочешь, чтобы я спал на полу? На коврике у камина?
Эльф прямо напрашивался, чтобы его ударили.
– Нет, – сквозь зубы сказала я. – Я куда более гостеприимная хозяйка, чем ты думаешь.
– Тогда на кровати? – Изображая невинность, он насмешливо захлопал ресницами. – Но где будет спать миледи?
Глухой звук в моем горле был похож на предупредительный рык.
– Я не отдам тебе свою кровать. Здесь хватит места нам обоим. К тому же, – я мило улыбнулась ему, – если ты не даешь мне покоя в обычный день, то я и подавно не хочу с тобой иметь дело после бессонной ночи.
Бастиан подался ближе, распространяя аромат кедра и бергамота.
– О, я отлично функционирую после бессонной ночи. Не волнуйся.
Меня бросило в жар при мысли о том, как он мог бы провести ночь. Может быть… сегодня?
И тут до меня дошло. Бастиан на самом деле оставался в моей постели. Мне нужно было наконец-то продвинуться в своей миссии и сблизиться с ним. Все те разы, когда он вел себя так неприлично, могли этому поспособствовать.
Сглотнув, я облизнула свои губы, как показывала мне Элла.
– Что ж, посмотрим. Пока можешь почитать что-нибудь. Я пойду готовиться ко сну. – Ко сну с тобой. Когда я уходила в спальню, у меня сжалось в горле, а в животе трепетало.
Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не захлопнуть за собой дверь. Я решила надеть ночную сорочку, которую с другим нижним бельем забрала из ателье Блейз. С открытой спиной, глубоким вырезом и пышными рукавами из тонкого черного слегка просвечивающего шелка. Конечно, у меня было и более откровенное белье, но оно казалось слишком прямолинейным. Это же намекало и искушало, не вызывая подозрений, почему я так быстро сменила тактику.
Тем не менее, я не хотела быть слишком воздушной. Я добавила золотую цепочку-подвязку, которую подарила мне Элла, надев ее с той же стороны, что и разрез сорочки, чтобы она выглядывала при ходьбе.
По указанию Эллы, я нанесла духи на точки пульса и на бугорки грудей и встала перед зеркалом в спальне, расчесывая волосы.
Женщина, что смотрела на меня, была уже не та, что приехала много недель назад. Ее кожа по-прежнему была смуглее, чем у большинства придворных дам, но благодаря искусным маслам Эллы от веснушек уже не осталось и следа. Возможно, она выглядела немного уставшей, но над легкими тенями сияли ясные и решительные зеленые глаза. Сорочка струилась по ее изгибам, подчеркивая фигуру и не укрупняя ее. Но больше всего поражали ее огненные волосы, сияющие при свете свечей.
Она была… неотразима.
Чтобы поверить, что это действительно я, мне пришлось опустить голову и посмотреть, повторит ли за мной отражение.
Когда я подняла голову обратно, жемчужное ожерелье подмигнуло мне. Все было под контролем. Эльфийские чары Бастиана не подействуют на меня, и я не стану его глупой куклой. Он не знает, что я шпионка. Он просто считает меня чопорной, и в то же время озабоченной вдовой со странностями, например, такими как грабежи на дороге или ночные прятки в лабиринте.
Сегодня вечером все его дразнящие прикосновения будут развиты в нечто большее. И на этот раз я не стану делать вид, что сопротивляюсь.
Наконец я отложила расческу. Готова.
Кивнув себе, я накинула подходящий к сорочке халат и аккуратно завязала вокруг себя большой атласный бант. Это было приглашением для Бастиана пофантазировать, как он будет его развязывать, и забавной театральной сценкой для меня, в которой я должна в нужный момент потянуть за конец банта и показать все, что под ним скрыто.
С колотящимся сердцем я нанесла пару капель масла на волосы, придав им еще больший блеск, и босиком направилась к двери.
Как только я открыла дверь, Бастиан поднял глаза от книги, которую держал в руках, словно ждал моего возвращения, а вовсе не читал. Я остановилась в дверях, позволяя ему не торопясь проскользить взглядом по моему лицу и волосам. Вздымалась ли его грудь чуть выше, когда он рассматривал мою ночную сорочку? Сложно сказать. Но кадык на его горле определенно медленно ходил, словно ему было сложно глотать.
Внутри меня прокатилась волна: первый теплый румянец победы.
– А я уже собирался возмущаться, что ты совсем не торопишься, но теперь вижу, что ты зря времени не теряла, – уголок его губ насмешливо дернулся, но щеки, как мне показалось, были чуть краснее, чем обычно.
Моя торжествующая улыбка не была притворной. Возможно, дурацкой, но не притворной. Быть может, я жаждала его похвалы так же сильно, как и его самого.
– Рада, что ты заметил, – вздохнула я, зная, что слух эльфа все равно это уловит.
Когда я шла по комнате, его взгляд задержался на бедре с цепочкой. Мне нужно было как следует поблагодарить Эллу за эту гениальную идею с подвязкой. Бастиан пододвинулся на диване, освобождая для меня место. Раздражающе много места. И, что еще хуже, отведя от меня взгляд, он вновь уткнулся в книгу.
Что за чертовщина? Должно было быть не так.
Что это, черт возьми, за книга, ради которой он игнорирует женщину, носящую на бедре его сигила, и которая пригласила его в свою постель? Я заглянула в книгу и пробежала несколько предложений. Одна из книг по истории, которую одолжила мне Элла, – эта была посвящена тому немногому, что мы знали о Цестилле Карадоке. Жених оттуда по-прежнему был одним из фаворитов королевы и на последнем балу танцевал с ней целых три раза.
Выдохнув, я выпустила раздражение из напряженных мышц.
– Хочешь выпить?
Это должно его расслабить.
Он пожал плечом, на первый взгляд, безразлично, но его взгляд все же оторвался от книги, устремившись на золотую подвязку.
– Если ты будешь, я присоединюсь к тебе, но не стоит беспокоиться только из-за меня.
– О, а я точно буду, – захихикала я и направилась к графину, в котором были остатки бренди от королевы.
Мне нужен бренди, чтобы пережить это. Сейчас обещание Элле выпивать только один бокал за вечер казалось еще одним из тех поступков, о которых я жалела и за которые винила себя в прошлом. Может быть, сегодняшний вечер будет исключением. Алкоголь определенно помог бы мне успокоиться перед тем, что я собираюсь сделать.
Вернувшись с напитками, я с ногами забралась на диван и подвинулась ближе, якобы чтобы чокнуться бокалами, но на самом деле – чтобы открыть ему лучший ракурс на свою грудь.
Он клюнул на эту приманку и перевел глаза туда, а затем, удерживая мой взгляд через ободок своего бокала, сделал глоток. Но это продолжалось недолго, и вскоре он вернулся к книге.
Я попыталась завязать разговор. Я спрашивала о нем, об Эльфхайме, об Ашере – обо всем, что только приходило в голову. Но Бастиан отвечал односложно и размыто, едва отрываясь от чтения.
Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не фыркнуть обиженно на его холодность и не схватить его за подбородок, заставив взглянуть на меня.
Все это время он использовал любую неподходящую возможность в общественных и полуобщественных местах, и вот теперь мы с ним одни и – ничего. Быть может, он не так уж заинтересован, как я думала. Возможно, он просто так развлекался – наблюдал, как я извиваюсь, выводил из равновесия, пытался добыть информацию о своей сфере.
После еще двух бокалов я продолжала свои попытки увлечь его, а он продолжал свое чтение.
В конечном счете я сдалась и, глядя на огонь, просто позволила своим мыслям блуждать. Его золотисто-оранжевое мерцание напомнило мне о кулоне из тигрового глаза, который Лара выхватила у своего убийцы.
О ее романе с Лэнгдоном стало известно (благодаря его хвастовству), и, разумеется, общество никак не наказало его за легкомыслие. Между тем разговоры о ней казались не таким… сочувственными. Как будто ее связь с ним означала, что она заслужила такую судьбу.
Я сжала свой стакан и до боли стиснула челюсть.
По шее пробежали мурашки, и, оторвав взгляд от огня, я обнаружила, что Бастиан смотрит на меня, а не в книгу. Он вопросительно наклонил голову.
– Кулон, который мы нашли у Лары, – нахмурившись, я снова повернулась к огню, пытаясь вспомнить его точную форму. – Ты сказал, что это символ магической силы. Для чего именно он нужен?
– Магия не возникает из ниоткуда. Как правило, у людей ограниченный поток магии – скорее, тоненькая струйка. Но даже большинству эльфов приходится… пополнять свои запасы. Этот символ увеличивает силу, которую его обладатель уже имеет.
– Значит, он может принадлежать человеку… – я прижала край бокала к губам, не желая озвучивать свою мысль.
– Возможно. – Диван сдвинулся, когда Бастиан придвинулся ближе. – О чем ты думаешь?
– Лэнгдон помечен эльфами. – Я видела у него эльфийскую метку – полумесяц на шее. – Думаешь, он мог это сделать?
– Хм. – Диван вновь сдвинулся. Мне было страшно поднять на Бастиана глаза – не хотела прочесть в его лице, что он считает меня сумасшедшей только потому, что я об этом вообще подумала. – Удушение – это очень… личное.
Я сглотнула и искоса взглянула на него. Нахмурив брови, он задумчиво смотрел в огонь.
После паузы он кивнул.
– Такой способ убийства требует подобраться вплотную к своей цели.
– Именно. Я не могу этого объяснить, но… ее взгляд… я просто не могу отделаться от ощущения, что она знала этого человека.
– Будучи ее любовником, он без труда мог заманить ее туда. Возможно, он работает на эльфа, от которого и получил это ожерелье.
Я поджала губы.
– Зачем эльфам нанимать себе человека?
– В Лундене мы не можем попасть туда, куда можешь попасть ты. Смешаться с толпой. Тебе доверят то, что не доверят нам.