– Естественно.
Я долго смотрела на него, но он молчал.
– Так ты будешь рассказывать?
– За сутки до ночи, когда ты меня остановила, я ехал по той дороге, но, помимо меня был еще кто-то. Среди них должна была быть лиса. Я услышал ее крик и решил повернуть назад.
– Зачем ты вышел? Тебе ведь не положено покидать дворец.
– Ты читаешь мне нотации о том, что нельзя нарушать правила, Опасная Леди?
Я прыснула в свой бокал, отчего его стенки запотели.
– Нет, но… это ведь рискованно – не только для тебя, но и для всей твоей дипломатической миссии. Ради чего рисковать?
– Вокруг дворца стоят защитные барьеры, поэтому мы не можем отправлять сообщения.
– Значит, легенды правдивы, и внутри дворцовых стен есть железо?
– Должно быть, потому что никакая магия не может пройти через них. А в городе слишком людно – слишком много глаз. Поэтому, чтобы передать послания в Тенебрис, мне приходится ездить в такую даль. Когда я услышал крик лисы, я понял, что за мной хвост. Я развернулся и решил поехать следующей ночью, когда дождь смоет мои следы и запах. Но… – Он косо посмотрел на меня, потягивая виски. – У кого-то были другие планы.
Я глубже опустилась в кресло, направив все свое внимание на бренди.
Повисла пауза.
– Что ты сделала с запиской, которая была в моей сфере?
Ни один мускул не дрогнул в моем теле, но по коже пробежали мурашки.
– Я сожгла ее, – ложь вырвалась из меня без всяких раздумий, словно разогнавшееся сердце вытолкнуло ее через язык так же, как толкает кровь по венам. Неужели он все это устроил только потому, что знал, что она у меня, и надеялся добротой вернуть ее? Но если это было послание в Тенебрис, то в нем могли быть секретные сведения об Альбионе. Разве он не сказал, что сделает все, что потребуется?
Что он теперь сделает, когда узнал, что я сожгла записку? И будет ли это хуже того, что он мог бы сделать, узнай он, что она до сих пор у меня?
С опаской я взглянула на него.
Взбалтывая в стакане виски, он медленно кивнул, хотя вид у него стал поникшим.
– Что ж, в любом случае мы добились своего, так что, думаю, это не конец света, – он криво ухмыльнулся. – Ваша королева выбрала себе будущего мужа.
Я приподнялась в кресле и удивленно взглянула на него.
– Это Ашер. Когда об этом объявят, всему Рассветному Двору станет плохо.
Усмехнувшись, я отпила бренди, сердцебиение успокоилось.
– Хорошо. – Я представила себе выражение лица розововолосой дамочки, когда она узнает об этом. Пожалуйста, боги, пусть в тот момент я окажусь рядом с ней.
– Не думал, что ты так заинтересована в этом.
– Я… – я чуть было не сказала «заинтересована в тебе», но прикусила язык. – Я знаю, что король из эльфов будет оберегать магию королевской линии, но я не хотела, чтобы это был кто-то из Рассвета. Не после того, как… – Я наклонила бокал, и бренди ударился о его стеклянную стенку. – Эльфийка, которая забрала мое ожерелье… – Когда я осмелилась поднять глаза, то увидела, что он сидит настороже, прямо и неподвижно. – Это она устроила диверсию и что-то сделала с каменной дорожкой.
Костяшки его пальцев побелели. Вспыхнувший огонь в глазах не предвещал ничего хорошего.
Я сглотнула.
– Не убивай ее.
Он стиснул зубы, и я практически услышала, как он разжал челюсть, чтобы ответить.
– Я не могу. – Он осушил стакан и стукнул им по столу. – Такая откровенная выходка может привести к открытому конфликту между дворами. Я не могу рисковать, как бы мне этого ни хотелось, – он горько улыбнулся. – Прости меня, Кэт. Я знал, что они что-то замышляют против нас, но даже подумать не мог, что они начнут атаковать непосредственно тебя. Как глупо с моей стороны.
Мне очень хотелось узнать, что Кавендиш выяснил о Рассвете. Что они делали против Ашера и Бастиана? Делал ли он что-нибудь, чтобы их обезвредить? Хотел ли Каэлус меня только из-за Бастиана, или он купился на мою ложь в коридоре возле своих комнат? В любом случае, об этом должен был позаботиться Кавендиш, а не Бастиан.
– Тебе не за что извиняться.
Но Бастиан даже не взглянул на меня. Он долго смотрел на огонь, нахмурившись и сжав руки в кулаки.
В конце концов, мы перевели разговор на более легкие темы, и, должно быть, я уснула в кресле, потому что, проснувшись, поняла, что он несет меня в постель.
– Бастиан? – в полусне я подняла голову, когда он натянул одеяла и развернулся к выходу.
– Я скоро приду. – Он выскользнул из комнаты, и через мгновение я услышала слабый звон пробки, вынимаемой из графина.
Я проснулась от крика. Вскочив на кровати, я широко распахнула глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть в комнате при тусклых эльфийских огнях. Никого не было. Даже Бастиана.
За дверью послышался шум. Какое-то движение. Бормотание – слишком тихое, чтобы я могла разобрать слова.
Дыхание перехватило. Я соскользнула с кровати и схватила кочергу из малого камина, находившегося в спальне. Один из парящих эльфийских огоньков последовал за мной, когда я выскользнула наружу.
В гостиной не было посторонних: только Бастиан, раскинувшийся на диване. Его глаза были закрыты, а вокруг рук бурлили тени.
Должно быть, это он кричал во сне. Выдохнув, я уронила кочергу.
Глубокие морщины проступили между его бровями. Он замотал головой.
– Хватит. Мы не можем. – Он сильнее замотал головой и одной ногой пнул воздух. – Нет. Это всего лишь мирные жители. – Его грудь высоко вздымалась, выдыхая стоны, а руки поднялись, словно для защиты.
Воздух загустел от его страха, мое сердце сжалось. Что он видел? В каком кошмаре он оказался заперт?
– Бастиан? – Осторожно, чтобы не попасть под его удар, я опустилась рядом с ним на колени. – Бастиан? Ты спишь, это просто…
Тень метнулась к моей протянутой руке. От ее прохладной хватки я вздрогнула, но, когда она, подобно змее, пробующей воздух, пощекотала мою кожу, ее тиски ослабли. Обвившись вокруг моего запястья, она притянула меня ближе к нему.
– Бастиан, проснись, – я позволила тени прижать мою ладонь к его щеке. Кожа была горячая, скользкая от пота.
С прерывистым вздохом он резко дернулся и распахнул глаза. Тяжело дыша, он уставился на меня.
– Что ты…? – Его глаза забегали по сторонам, и в тот момент, когда он осознал, что это реальность, а то, что он только что видел, – нет, он издал самый глубокий вздох, который я когда-либо слышала.
Я погладила его по щеке, почувствовав под глазами еще больше влаги. Это был не просто пот.
– Все в порядке, – прошептала я. – Ты в безопасности. Это был всего лишь сон.
Бастиан отпрянул от меня и протер глаза.
– Это не мне грозила опасность. – Он отвернулся от меня, уткнувшись в спинку дивана. – Возвращайся в постель, Кэт, – его голос подрагивал, дыхание было прерывистым. – Я в порядке. Это только малая часть того, что я заслужил.
Я насмешливо фыркнула.
– Заслужил? Не думала, что ты признаешь в это слово.
Никакого ответа.
Я прикоснулась к его плечу, чтобы погладить, – он дрожал.
– Черт возьми, Бастиан. – Я забралась на диван и легла позади него.
– Что ты делаешь? Я же сказал тебе, я не…
– Не заслуживаешь утешения?
– Не заслуживаю. Кэтрин, я совершал нехорошие вещи, – дрожь исчезла из его голоса, но в нем ощущалось напряжение, которое делало мне больно. – Те самые нехорошие вещи, после которых никто не возвращается обратно. И я подвел Лару. Мы до сих пор не знаем, кто ее убил.
В моем желудке свернулся остаток бренди. Я не могла сказать ему, что тайна раскрыта. Если Кавендиш когда-нибудь узнает…
Бастиан сжался в клубок.
– Эти кошмары – самая малость того, что я заслуживаю.
– К черту заслуги, – я не могла утешить его и сказать правду, но я могла обнять его.
Я прижалась к нему со спины и обхватила его руками.
Он напрягся, несомненно, чтобы оттолкнуть меня, но… он просто замер, словно не зная, сопротивляться или сдаться.
Под моей ладонью его грудь бешено гудела.
– Как же у тебя сердце колотится. – Я зарылась лицом в его волосы, вдыхая аромат кедра и бергамота, и это дало мне силы возразить. – Нам не обязательно говорить об этом. Но сейчас тебе нужен кто-то рядом. Ты спас меня: позволь сегодня мне тебя спасти.
Он не шевелился, и я буквально слышала, как он принимает решение. Под моей рукой его сердце успокоилось, а вокруг нас тени превратились в легкую рябь. Однако его тело оставалось напряженным.
– Пожалуйста, – произнесла я, уткнувшись в его шею.
По его телу пробежала дрожь, а затем напряжение в мышцах постепенно растаяло. Он прижался ко мне, и я смогла свернуться вокруг него.
– Я с тобой, Бастиан. Кошмары ушли, и я буду охранять тебя от них до самого восхода солнца.
Он ближе притянул меня к себе, прижимая мою руку к своей груди. В тусклом свете его тени скользили по дивану, натягивая на нас одеяло.
Постепенно его дыхание замедлилось, а бешеный стук сердца превратился в ровный и сильный.
Он уснул, а я не могла.
И отравить его я тоже не могла. Не после всего этого.
Что бы он ни должен был сделать для своей королевы или страны, это было таким же тусклым и далеким, как и воспоминания, преследовавшие его.
Гораздо ближе и ярче было чувство в моей груди. Оно хотело этого мужчину независимо, был ли он уязвим, жесток или добр. И даже если оно не могло обладать им, оно хотело, чтобы он был в безопасности.
Он не чудовище. Что бы он ни говорил, он не злодей. Не в моей истории.
Я больше не могу работать на Кавендиша. Не только ради себя, но и ради него.
Глава 65
На следующий день мы не говорили об этом, но его ночной кошмар витал в воздухе, отчего мы были друг с другом особенно нежны. Так продолжалось несколько дней, пока я не поняла, что забочусь о нем почти так же, как он обо мне.
А это означало, что пора выходить наружу. Я не была в порядке, но была в состоянии встретиться с миром и снова стать его частью. Черт возьми, я была настолько в состоянии, что вспомнила, что скоро день выдачи жалования, а это означает еще одно письмо Мораг и еще один шаг к тому, чтобы расплатиться с приставом.