в мире… и после всего этого, как Лили могла снова превратиться в прежнюю Лили? После того как она сама высказала свое желание, после того как она сама поцеловала его… Как она могла?
— Эй! Это же было твое желание! — сказал Джеймс самым серьезным голосом, на который он был способен.
— Мое желание?! Разумеется, ты лжешь. Я бы никогда не загадала тебе сделать… сделать… То, что ты только что сделал.
— Ты загадала мне поцеловать тебя. Я поцеловал тебя в щеку, затем ты поцеловала меня в губы. И я не лгу. Я не могу лгать, ты забыла?
Лили покраснела, затем очень-очень тихо сказала.
— Я ничего не помню. Может, я до сих пор пьяна.
— Невозможно, — ответил Джеймс. — Я дал тебе немного моего отрезвляющего зелья.
— Немного зелья, которое ты сделал, Поттер. И мы оба прекрасно знаем, что ты очень плохо разбираешься в зельях, — с сарказмом сказала Лили, стараясь, чтобы ее голос звучал раздраженно.
Он грустно опустил голову. Лили подавила в себе желание обнять его.
— Поттер… — начала Лили, но Джеймс жестом приказал ей замолчать. Однако Лили Эванс никогда не повиновалась приказам Джеймса Поттера.
— Поттер, — продолжила Лили, и Джеймс не выразил никакого протеста. — Поттер, давай не будем продолжать эту игру, ладно?
Джеймс пожал плечами и сказал.
— Я не против.
Лили никогда в жизни не видела Джеймса таким тихим и несчастным. Что-то кольнуло ее в ее грудной клетке, затем она предположила, что это было сердце, хотя, если она оставила Джеймса в таком состоянии, у нее не могло быть никакого сердца. Но она ничего не делала. Она просто не могла ничего сделать. В конце концов, у нее еще осталось чувство гордости.
— Хм… Поттер?.. — снова начала Лили, немного натянуто, пытаясь вовлечь Джеймса в беседу, но он не был расположен разговаривать. По правде говоря, и она тоже. Они не хотели смотреть друг другу в глаза.
— Что, Эванс? — почти автоматически спросил Джеймс.
— Сколько сейчас времени?
Джеймс поднес часы поближе к лицу, но произошло нечто неожиданное. Стрелки часов двигались в сто раз быстрее, чем обычно.
— Я думаю, то же произошло и с моими часами. Это место, судя по всему, не дает нам понятие о времени, — сказала Лили.
— Возможно. — Ответил Джеймс, даже не глядя на нее.
— Я думаю, что нам лучше уйти отсюда.
— Возможно.
Лили рассердилась.
— Фу! Пожалуйста, не мог бы ты перестать говорить всякую чепуху? Ты говоришь только «Возможно», да «Возможно».
Джеймс возмутился:
— А ты не могла бы перестать быть такой… такой Эванс?! Меня бесит этот допрос! Ты говоришь, как если бы мы были лучшими друзьями, но скажу тебе, что лучше быть съеденным гиппогрифом, чем провести одну такую ночь с тобой еще раз! — раздраженно выговорил Джеймс и неожиданно понял, что зелье перестало действовать.
Лили это задело, но она сделала вид, что все в порядке.
— Я лучше сделаю еще одно отрезвляющее зелье, чтобы ничего подобного не повторилось. Мне кажется, что твое зелье заставляет делать меня вещи, которые я не хочу делать.
— Делай все, что хочешь, только не трогай меня.
— Я бы лучше поцеловала Снейпа, но я сделала кое-что похуже — я поцеловала тебя.
Джеймс впервые после поцелуя посмотрел на нее.
— Давай забудем это, хорошо? Это была только игра, но никому не обязательно знать об этом.
Лили согласно кивнула.
— Мне кажется, мне надо поспать, — сказала Лили, а Джеймс пожал плечами.
Только сейчас Лили осознала, что она находилась только в одном нижнем белье и покраснела. Она легла на кровать и полностью накрылась простыней.
Ты любишь его! Ты любишь его!
Умоляю, только не это мое тупое подсознание.
Я часть тебя, дорогуша.
Что ж, я не могу сказать, что он мне не нравится.
Неплохое начало.
Но я на самом деле НЕНАВИЖУ ЕГО. Ведь если бы я его не ненавидела, я бы не заставляла его выходить из себя с таким удовольствием.
Это твой собственный способ привлечь его внимание.
Ну, это ты так думаешь, а не я.
Я — это ты, Лили. Хотя я только часть тебя.
Ты разум или чувство?
Это тебе решать, кто я такая.
Мне?
Да.
Проклятье! Мне приходится разбираться в каких-то новых чувствах по отношению к Джеймсу, затем решать, что ты за штука… Нет, это слишком много для головы шестнадцатилетней девушки!
Ты уже все решила.
Я решила?
Да.
Не могла бы ты перестать говорить так много «Да»? У меня от этого уже голова болит!
Тогда перестань задавать глупые вопросы.
Хорошо. Но если мне действительно нравится Джеймс… То есть Поттер, конечно… Тогда почему мне так нравится выводить его из себя?
Я же тебе уже говорила! Это твой способ привлечь его внимание!
Но он ведет себя по отношению ко мне точно так же.
Может быть, он ненавидит тебя. Я не могу ничего сказать о его чувствах, как я говорю тебе о твоих. Я не могу их знать. Но вполне возможно, что он тоже любит тебя.
Это возможно, но это невероятно! Это так же возможно, как если бы я влюбилась в Снейпа… но уж это точно невероятно!
Очень правдоподобно.
Эй! Ты же вроде должна со мной спорить!
А я и не соглашаюсь с тобой. Я просто больше не буду говорить то, что ты хочешь услышать, но не желаешь признать. Выключи меня.
С удовольствием, сударыня.
И Лили, наконец, уснула.
Джеймс все еще сидел на полу, чувствуя тепло от камина, и думал о… Эванс?!
Он встряхнул головой с твердым решением больше не думать о ней.
Поттер, Поттер, ты забыл кто она? Твой враг! Не можешь допускать таких мыслей о ней, — думал он. — Да, но она действительно просто прелесть.
Он еще раз встряхнул головой, стараясь проснуться от этого сна. (Прим. Авт.: Джеймс предупреждал меня, что было кошмарное сновидение. Заткнись, Джеймс, все знают, что тебе надо закончить с ней!).
Он повернул шею и поднял голову, чтобы разглядеть ее получше. Неплохо. В самом деле неплохо. Джеймс встряхнул головой еще раз, и стал смотреть в другую сторону. Подальше от нее.
Поттер, у тебя есть девушка и тысячи неофициальных свиданий помимо нее. Почему ты думаешь об Эванс? — мысленно спросил себя Джеймс, уже зная ответ. — Потому что она единственная девушка, никогда не входившая в мой фан-клуб; потому что она отличается от остальных; потому что она целуется лучше, чем кто-либо еще, потому что она самая симпатичная девушка в Хогвартсе; потому что… ЭЙ! О чем я думаю! Должно быть, она просто дала мне любовное зелье или что-нибудь в этом роде. Но я не люблю ее. Этого просто не может быть! Даже если я выпил зелье.
Что тебе больше всего нравится в девушках? — спросил тоненький голосок где-то внутри.
Ну, это просто, — подумал он. Хорошая грудь… хотя у многих девушек неплохая грудь, и это не является чем-то особенным. По-настоящему классная девушка — я имею в виду, подходящая для того, чтобы с ней встречаться и иметь хорошие отношения, а не для того, чтобы прожить остаток жизни, потому что я никогда не женюсь, и никогда не буду жить с одним человеком всю жизнь… так вот, подходящая для меня девушка должна быть умнойне так стараться мне угодить… я имею в виду, что почти все девчонки в школе из кожи вон лезут, чтобы угодить мне, и это иногда раздражает. Мне нравится, чтобы меня удивляли.
Как с Эванс?
Да, она в каком-то смысле удивляет меня, но…
Ты ненавидишь ее?
Конечно!
За что ты ее ненавидишь?
Ну, она всегда делает вещи, которые я не ожидаю, она постоянно спорит со мной, постоянно старается вывести меня из себя…
То есть она сердит тебя?
Именно.
Ты только что сказал, что самое важное в девушке для тебя то, чтобы она не угождала тебе, а это значит, что она будет тебя немного сердить. Ты также сказал, что тебе не нравятся девушки, которые не удивляют тебя; так какой можно сделать вывод?
Может я… НЕТ! Это невозможно.
Не так уж и невозможно, на самом-то деле.
Я! НЕНАВИЖУ! ЭВАНС! Я! БЫ! ЛУЧШЕ! ПОЦЕЛОВАЛ! ЗАД! СНЕЙПА! ЧЕМ! ЕЕ!
Знаешь, что? От любви до ненависти один шаг. Любовь очень легко может перейти в ненависть. Человек, любивший другого, может за ночь возненавидеть его. Ты ненавидишь ее, потому что вы очень похожи. Ты ненавидишь ее за то, что она отличается от других девчонок. Ты фактически не ненавидишь ее.
Возможно, это и не ненависть… Но я не могу.
Лили спала как ангел, — думал Джеймс, — и совсем не походила на ту Лили, которую он знал… ту, которая иногда отпускала шуточки на его счет, иногда не занималась ничем, кроме учебы, а иногда целовала его?! Ну, на самом деле это случилось всего один раз, но с ним это происходило тысячи раз, в его мечтах… или в его кошмарах, как он предпочитает говорить, хотя фактически он ничего не говорил, потому что не хотел, чтобы его дразнили. Спящая Лили была спокойна и безмятежна, как младенец, и очень не походила на бодрствующую Лили, которая обычно излучала энергию и постоянно что-то делала.
Она поморгала пару раз, перед тем, как окончательно открыть глаза. Затем она зевнула, потянулась и увидела Джеймса.
— Поттер! — возмущенно воскликнула Лили, натягивая на себя простыню. — Какого черта ты делаешь у меня в спальне?
— Тихо! — прошептал Джеймс. — Мы в хижине, забыла?
— Да? Я думала, что это был сон.
— Конечно. Ты даже разговаривала во сне.
Лили вытаращила глаза и покраснела.
— Я что делала? О Боже! Может я сказала, что-то лишнее? Умоляю, пусть сейчас меня разразит молния!
— Ты шептала все время «Джеймс, Джеймс», — с усмешкой сказал Джеймс.