Собирает, а столы, кресла сами собой подпрыгивают, кверху ножками переворачиваются, возятся. Покрова да одеяла взяли и запеленали натуго слуг сбежавшихся. Свечи сажей коптят, лепнины потолка марают. Городовой на шум явился, так на него утюг с горящими углями из кухни прилетел, с трудом увернулся городовой. Дядюшка ртуть собрал, так сразу в горячку слег. Не вставал более. Доктор пришел, а с него туфли стащило, и принялись те туфли фигурно отплясывать. Сказывал доктор, будто кто-то дышит, да так, что пламя свечи колеблится.
Дня не прошло — скончался дядюшка. Сочувствующий градоначальник отрядил анатома, чтобы выяснить, нет ли в смерти умысла. Анатом, сделавши дело, доложил, что извлек из покойного премного ртути: умом повредился дядюшка, что ли, принимая ее? А ночами, когда над гробом читали, заметно было, как огненные змейки над саваном заходятся, вьются. Сидеть у гроба возможности не было: кресла из-под сидящих выбивало. А за стеной, в трапезной, кто-то ходил, ухал, сукно запаливал. Искали, нашли шинель кучера всю в дырах от огня. Откуда ей было в покоях взяться, если она всегда в каморке при конюшне висела?
Кучер было сунулся шинель взять, при том непотребно ругаясь, так дворовой метлой по бокам сподобился. Кто бил, откуда метла в покоях? Никто не видел, непонятно ничего. Странное, несуразное баловство… Вот дядюшку погребли, и на могиле бесчинства продолжились. Деревянный крест крутило-вертело, вырвало вовсе. Венки да гирлянды в труху обратило, размело. Кто полюбопытствовать являлся, так шапки сдергивало, по ребрам сильно и невидимо ударяло… Дом дядюшки казна выкупила. Там приют для убогих учинили. В доме спокойно стало. Я с теткой Варварой Аркадьевной в Москву вернулась. От греховного места подальше и от дурной памяти».
То, что произошло в Чернигове, — редчайшее, может быть единственное из зафиксированных в России, проявление полтергейста, напрямую связанное с действием сильнейшего яда — паров ртути. Начиная со Средних веков этот металл использовали для отделки фетра. И нередко шляпных дел мастера заканчивали дни свои в домах для умалишенных, как и алхимики.
Кстати, напомню, что в 1979 году англо-американская группа исследователей проверила на наличие ртути волосы Исаака Ньютона, который ставил многочисленные опыты с коварным металлом. И что же? Выявили невероятно высокое содержание ртути — от 75 до 200 граммов на условную тонну (13 граммов на тонну вполне достаточно для тяжелейшего отравления, вызывающего повреждения психики и разрушения генного аппарата). Так стоит ли удивляться тому, что на склоне лет великий Ньютон, забросив науку, принялся писать письма Богу и уверял, что получал ответы?
Но если, по одной из версий, люди с умственными патологиями способны вызывать полтергейст, то по другой, принадлежащей польскому уфологу Казимиру Стетецкому, величайшей движущей силой, не считающейся с законами классической физики, может быть ртуть. Стетецкий пишет: «Обработанный мною достаточно большой массив данных показал, что рабочим телом движителей НЛО вполне может быть ртуть. Сведения, взятые из древнеиндийских источников, говорят о том же. Ртуть способна под влиянием волевых посылок двигать материальное, искажать пространство-время. Не сомневаюсь, что, раскрыв секрет этого металла, который впору называть субстанцией, человечество откроет не слишком обременительную дорогу к другим галактикам, в иные измерения».
Свое шляпное производство в Чернигове Ганс Иванович Крюгер называл триумфальным. Безусловно, знал он и о том, чем грозит неосторожное обращение с ртутью. Это его не останавливало. Ведь он был художником своего дела, жаждал славы. И она осталась в коллекциях старинной одежды, там, где присутствует необыкновенный фетр, полученный на стыке металлов-антагонистов — золота и ртути. Крюгер последовал предписанию алхимиков: «Чтобы забрать у сущего все золото, поставьте рядом стеклянный кубок, наполненный ртутью. Обретете золото, заплатив днями жизни вашей»…
1869 год. Отрывок из заметки, напечатанной в газете «Уральские ведомости»: «Как сообщают из провинции, в городе Чердынь Пермской губернии в доме священника А. А. Ляховского происходят неподобающие его сану вещи: некто невидимый грубым голосом произносит богохульные слова, а также ругается как извозчик. Книги, в том числе церковные, сбрасываются с полок, лампадка гаснет сама собой, вещи разбрасываются. Когда же хозяин дома попытался прочесть из Библии и окропить стены святой водой, некто вырвал у него из рук книгу и ударил ею по голове, а затем опрокинул ему на голову сосуд с водой. Достается и супруге: некто невидимый, войдя в соблазнительную беседу, постоянно щиплет ее, так что на теле остаются синяки, прячет ее одежду и пытается улечься с ней в постель. Из-за этой напасти бедная женщина была вынуждена переехать к родственникам». Охальник, что тут скажешь!
1871 год. Случай в доме священника Ляховского получил широкую огласку, тем более что спустя некоторое время еще более обескураживающие события произошли в усадьбе уральского помещика В. В. Щапова. Распоряжением генерал-губернатора была образована комиссия, в которую вошли инженер-технолог А. Ф. Акутин, редактор газеты «Уральские ведомости» Н. Ф. Савичев и врач А. Д. Шустов. Однако, как следует из выводов комиссии, «с помощью приборов не удалось уловить ни малейшего намека на сходство явлений с электричеством и магнетизмом».
В Кронштадте на протяжении 1870–1872 годов по проекту архитектора Владимира Виндельбандта было возведено весьма презентабельное трехэтажное каменное здание, в котором разместился сиротский дом для детей обер-офицеров и штаб-офицеров, погибших при исполнении воинского долга. Особняк, расположенный ныне по адресу улица Ленинградская, 10, как выяснилось во время рытья котлована под фундамент, поставили на месте древнего, предположительно языческого, захоронения, о существовании которого никто не знал. Невзирая на то, что православные каноны разрешали устраивать на былых погостах лишь парки для созерцательных прогулок, все же решили от проекта не отказываться.
Собранные кости перезахоронили, освятив, а в новом сиротском доме обездоленные дети принялись постигать азы школьных наук. Размеренная, сытая, теплая жизнь школяров ничем не омрачалась вплоть до 1876 года. Накануне Рождества, как следует из дневника воспитателя по фамилии Хвостиков, грянули трагические события.
Дневник объемом 89 страниц подробно повествует о «визитах в буранные дни девочки-призрака, всегда подъезжающей к парадному входу в белой карете, тоже призрачной». Карета и девочка, что для привидений нетипично, оставляли четкие следы — отпечатки полозьев и лошадиных копыт на снегу, мокрые следы босых ног в помещениях сиротского дома, где бы прозрачный ребенок ни был замечен.
И вот, после того как с присутствием призрака обвыклись даже самые пугливые воспитанники, с ним начали вести беседы «голосовым манером». То есть назидания и наставления призрачной девочки, как правило богословского характера, могли отчетливо, «с приемлемой громкостью» слышать все присутствующие. О предстоящем визите и прекращении его «сигнализировало освещение помещений — самостоятельно загорающиеся и гаснущие керосиновые лампы».
Из любопытства призрака спросили, кто он, почему выбрал для посещений сиротский дом. Лучше бы не спрашивали! Призрак вместе с прозрачной каретой и лошадьми исчез, учинив погром. Детей же по ночам кто-то невидимый начал резать чем-то острейшим, невыносимо болезненно. На простынях утром, по свидетельству Хвостикова, обнаруживалось много крови. Порезы, рисунки злобных лиц, многоголовых зверей, очертания куриных, кошачьих, песьих лап после заживления ран «оставались пожизненно». На стенах и потолках проступали надписи, выполненные печной сажей. Сажу и жаркие уголья выбивало из печей и разбрасывало повсюду, грозя пожаром.
Молебнов по изгнанию злых сил отслужили не менее десяти. Не помогло. Впору было переселять сирот в безопасное место. Выручила случайность. По весне под окнами спален, как пишет Хвостиков, «фонтаном ударила земля, обнажив яму с малым, вестимо детским, скелетом». Останки бережно упокоили на западном погосте Кронштадта. Беспорядки в приюте словно ножом отрезало: «все зажили славно». Остался один из многих, самый неразрешимый вопрос. При строительстве сиротского дома скелет, «уложенный без тлена одежд, фрагментов гробовых досок», обязательно бы нашли. Этого не случилось. Почему? Хвостиков вопрошает: «Уж не по воздуху ли он перенесся и был закопан без видимого ворошения земли?»
Полтергейст сиротского дома, если уместно так выразиться, универсален, потому что вобрал поведенческие особенности полтергейстов, замеченных в чем-то одном: в перемещениях предметов, излияниях воды, нефти, крови, самопроизвольных возгораниях людей, построек, в устрашающих речевых звуках, несущих осмысленную информацию обращениях например. Кстати сказать, по свидетельству воспитателя Хвостикова, призрачная девочка, корявыми буквами сообщившая со стены спальни, что зовут ее Ксения, тихим, но вполне разборчивым голосом не менее пятидесяти раз просила, чтобы по ней прочитали заупокойную молитву. Когда просьбу «неизвестно кого» проигнорировали, посыпались пересыпаемые площадной бранью угрозы в виде записок, выбрасываемых из пустых пространств. Создавалось впечатление, будто клочки разлинованных бумажек из разорванных в клочья кондуитов составлялись невидимым образом здесь же, в спальнях.
Если выброс записок приходился на время ночного отдыха воспитанников, они или начинали тлеть, или жарко вспыхивали прямо на пододеяльниках и подушках, никогда не вызывая пожаров и не причиняя ожогов. Коронным номером духа Ксении были выхватывания предметов прямо из рук воспитанников. Книги, мотки ниток, швейные иголки, гребни, наперстки после долгих поисков находили в других комнатах или на улице.
Если обитатели сиротского дома, воспитатели, обслуга объясняли феномен демоническими происками, исходящими из загробного мира, то современные исследователи, серьезно изучающие полтергейст, предполагают, что козни «шумного духа» сугубо энергетические, состоящие из концентрированных остаточных («лоскутных») энергий многих поколений людей, некогда обременявших нашу землю. Правы ли они? Не уверен.