не только к армии и войне, через него и происходит сопряжение армейских и общественных задач.
Забегая вперёд, отмечу, что «армия Востока» и «армия Запада» в достаточной степени обособлены от общества, а вот в «армии Севера» проблема сопряжения армии и общества возникает вновь, но уже на высшем уровне, уровне «большой стратегии».
Этическая система: «Я не должен относиться к другим так, как они не относятся ко мне».
Полюдье: «Я не должен делать того, чего никто не делает».
Как было определено в предыдущем тексте, «армия Востока» есть армия сословная, дружина — то есть армия:
1. наёмная;
2. как правило, вынужденная вести войну «по понятиям», то есть согласно признанных кодексов, конвенций, стратегических трактатов с ограничениями на ведение войны;
3. сражающаяся — прямо или опосредованно — за военную добычу;
4. обычно воюющая с подобной себе армией.
Боеспособность такой армии в большей степени определяется вооружением и квалификацией каждого отдельного бойца в ней, нежели взаимодействием между бойцами. На поле боя эта армия может разогнать «армию Юга», но может и огрести от неё же по первое число. Точно так же, как десяток рыцарей мог разогнать тысячу восставших крестьян с вилами, но тому же десятку в ста метрах от строя уэльских лучников — или даже плохо обученных городских сопляков с хорошими арбалетами — я бы не позавидовал. Просто потому, что до стрелков их благородиям ещё надо было добраться.
Разумеется, развитие военных технологий вообще и конкуренция со стороны иных вооружённых сил в частности заставили развиваться в плане лучшего взаимодействия и наёмную, сословную армию именно как целое, как сообщество. Тем не менее, принцип «каждый сам за себя» никуда не делся: наёмник продаёт собственную жизнь, потому он и способен чётко её оценить в сравнении с иными предметами, до жизней своих боевых товарищей включительно. Это понимание может модерироваться и возвышаться идеологическими конструктами типа «рыцарской чести», но может и оставаться в первобытной неприкосновенности.
Именно умение каждого бойца просчитывать риски делает идеальную «армию Востока» высокоадаптивной боевой силой, очень хорошо умеющей решать боевые задачи в пределах возможного (как это возможное понимается бойцами). Однако при постановке такой армии невозможных задач она становится опаснее для нанимателя, чем для противника в силу тех же причин.
«Армия Востока» является практически идеальным средством ведения локальных конвенционных конфликтов, сильно зависимых от промежуточных целей «высокой политики». Прошу отметить, что это определение относится и к внутренним конфликтам очень малой интенсивности, вроде поддержания порядка в городе.
Какой-то отдельный род войск «армии Востока» сопоставить трудно, но понятно, что в большей степени ей будут соответствовать войска, где важно мастерство: мастерство ли разгона толпы, мастерство ли обращения с ЗРК.
В будущей России такая армия может быть воплощена через следующие мероприятия:
1. Законодательное разрешение наёмничества, и лесом идут эти международные конвенции: они были выгодны СССР как сверхдержаве, а к нынешней и будущей России это понятие ещё долго отношения не возымеет;
2. Создание большого количества вполне себе ОАО с преобладанием казённого капитала, осуществляющих найм и использование человеческого материала в целях, которые расписаны в статьях 2-й и 18-23-й вот этого закона. Да, замена ВВ на совокупность спонсируемых государством охранных предприятий, причём с правом заключения субконтрактов. При этом полностью частные ОП убрать со сцены, возможно, тоже законодательно.
Тут надо сделать примечание. Если помните, недавно шла тема «разрешить крупным российским корпорациям свои вооружённые структуры». По моему мнению, это вредительство и предательство. Правильным решением стало бы создать такого рода ОП и разрешить крупным корпорациям заключать с ними контракты, при этом организационно ОП оставались бы зависимыми именно от государства. Тот же подход может быть использован в выстраивании федеративных отношений «центр-регионы», когда местная власть нанимает у центра необходимые силы для поддержания себя, любимой. Или местной власти предлагают такие услуги, чтобы, бедненькая, не заботилась организовывать схожие структуры сама, требуя у центра амнистий и привилегий для своего малэнкого, но гордого человеческого материала.
3. Снятие явных ограничений для иностранных юрлиц на использование услуг таких ОП за пределами российской территории. А уж схемы оплаты простраивать в наше время умеют. Это к вопросу потери Россией баз за рубежом, вывода контингента из того же Приднестровья и т.п. Трубопроводы опять же нуждаются в охране, сами понимаете. Выражаясь в ещё более общих категориях, «армию Востока» можно использовать как средство вывода нестабильности за границы России — пусть «настоящие буйные» пользу приносят.
Прим. W.: См. мою статью «Частные военные компании появятся в России»[102] на тему.
Отношения «армии Востока» с «армией Юга» в границах одного государства достаточно очевидны: «армия Юга» поставляет «армии Востока» обученный персонал, плюс при серьёзных скачках рыночной конъюктуры в «армии Юга» всегда найдутся сержантские вакансии. Тем не менее, «армия Юга» не является единственным источником человеческого материала для «армии Востока», в последнюю может записаться кто угодно; здесь определяющими являются отношения «спрос-предложение» и «цена-качество».
Интерлюдия. Система «армия Юга»+«армия Востока» в случае крупного вооружённого конфликта с участием России может быть развёрнута в составляющую нормальной индустриальной армии, где «армия Юга» предоставит достаточно качественный и многочисленный обученный личный состав, а «армия Востока» даст подготовленных и, возможно, обстрелянных военспецов. В сумме это вряд ли будут какие-то элитные, ударные части, но просто сухопутные войска, удовлетворительно решающие задачи контроля территории. Надо отметить, что при правильно построенных организационных схемах можно будет поднимать армию сообразной угрозе численности и мощи, без упования только на наёмников или — другая крайность — тотальной мобилизации. Как пример, некие смутные контуры такого развития событий, мхо, заметны в переходе «рейхсвер»-«вермахт». Конец интерлюдии.
Этическая система: «Другие должны относиться ко мне так, как я отношусь к ним».
Полюдье: «Все должны делать то же, что и я».
Если «армию Юга» я обозначил одним словом как толпу, «армию Востока» как дружину, то «армия Запада» заслуживает наименования миссии. И в смысле миссии как задания, и в смысле миссии как учреждения, свет в варварские земли несущего. Как было сказано мною ранее, война в рамках «этики Запада» ведётся на уподобление противника себе, на встраивание его в собственную картину мира, а утрированным признаком победы является «Макдональдс» на главной площади Багдада. Ну и демократия, конечно.
Следовательно, боеспособность «армии Запада» всегда связана с реализацией несомненного превосходства: технического, тактического, духовного, расового, логистического, численного (последнее в силу исторических обстоятельств считается менее гламурным, но исключать его не стоит). По моему мнению, такая армия в противостоянии с равным противником не может состояться и развиться: ей обязательно нужно было набить руку в тех же колониях, порасстреливать противника, вооружённого холодным оружием, в таком примерно ключе… вариант — такая армия может быть скопирована, развита в подражание армиям «больших» колониальных держав. Из этого следует, что
1. с противником, который осознаётся равным или превосходящим, такая армия воевать неспособна;
2. сильной стороной бойцов и командиров такой армии является способность увидеть и использовать реально существующие слабые места противника.
На вопросы из серии «что бывает, когда две армии, построенные согласно этике Запада, встречаются на поле боя», отвечаю: в известном приближении такое случилось в 1939-1940-м годах. Легко догадаться, что превосходящим противником осознавался вермахт, и сильные стороны «армии Запада» проявил он же; возможно, потому, что у Германии с колониями было несравнимо хуже, чем у тех же англичан или французов, или потому, что битые в первую мировую немцы заимствовали и развивали самое рафинэ, не отвлекаясь на второстепенное. Ну, а с миссией у Адольфа было всё в порядке, хоть отбавляй, и континентальную Европу минус Россия он построил под себя так, что любо-дорого посмотреть.
Важной особенностью «армии Запада» в техническом и тактическом аспектах является наличие и применение вундерваффе («сверкающий меч паладина», которого не может быть у злобных язычников), а равно постоянный кастинг новых железяк на эту роль. Склонен считать, что эта особенность является системообразующей, хотя бы потому, что «армия Запада» без сверхоружия — более обще: «армия Запада», бесспорное превосходство которой лежит в невидимых остальному обществу особенностях — отторгается тем же обществом в силу той же «западной этики». Страдает имидж, не дают денег… В долговременной перспективе статусом сверхоружия, короля поля боя в наибольшей степени наслаждался и наслаждается авианосец, однако едва ли не с каждым новым вооружённым конфликтом вспыхивают (в переносном смысле) новые, короткоживущие «звёзды» — тот же «Абрамс», например. Кстати, эта особенность зачастую ведёт к рассмотрению «западными людьми» вооружённых конфликтов как борьбы оружия — и «калашников» своим культовым статусом обязан именно Западу.
Идеальная «армия Запада» организуется вокруг сверхоружия.
Для того, чтобы «армия Запада» оказалась возможна в некой будущей России не в качестве оккупационной, должны выполняться следующие условия.