овила камень на дороге, отошла на пару шагов в сторону, сделала резкое движение кистью.
Камень вспыхнул. Всем известно, что камни не горят, но, этот полыхнул, словно солома, смешанная с маслом. Он горел, как хороший факел. Арра расцвела улыбкой и мягко провела ладонью в воздухе. Пламя, как по волшебству (почему «как»? магия – то же волшебство), исчезло. Теперь валун покрывала толстая корка льда. Девушка снова подошла к нему, легонько стукнула ногтем. Раздался громкий треск и камень раскололся на несколько больших кусков. Но на этом дело не кончилось. Куски продолжали дробиться, крошиться и через несколько секунд у ног Арры была только большая куча пыли.
– Бесподобно! – восхитилась девушка. – Джузеппе, ты гений!
Ганц, наконец, закрыл рот и громко сглотнул.
– Я тоже хочу. Джузеппе, побудь гением еще раз!
– Легко, – согласился магистр. – Тебе, как Арре, пополам, силу и магию?
– Не, – отказался Ганц. – Ну ее, эту магию, я ее боюсь. Давай, направляй мне все на силу. На физическую.
– Арра, ко мне! – весело скомандовал Джузеппе. – Одну физическую силу, это элементарно, это не работа! Пять минут и готово!
Положим, перенастройка амулета заняла не пять минут, а несколько больше, но не прошло и четверти часа, как Ганц, осторожно подставил палец, чтобы магистр надел на него согнутый треугольник амулета.
– И… как это работает? – неуверенно спросил Ганц. – Нужно что-нибудь говорить? Или, если кого стукнуть, то нужно целится, чтобы именно этим колечком попасть?
– Нет, конечно, – улыбка на физиономии Джузеппе оставалась все такой же блаженной. – Просто сосредоточься на том, что ты хочешь сделать. Сила сама проявится.
– Но я ничего такого не чувствую…
– А что ты можешь почувствовать? – засмеялась Арра. – Ты просто попробуй. Кинь что-нибудь тяжелое, или толкни.
– Что я тут кину? – он выразительно огляделся по сторонам. – Единственный подходящий камушек ты в порошок стерла. Тебя я без всяких амулетов могу одной рукой поднять. Разве что Джузеппе…
– Но-но, – попятился магистр. – Ты же сейчас своей силы сам не знаешь. Подбросишь меня в воздух и буду я неделю летать, мелкой пташечкой.
– Прямо уж так, – усомнился Ганц. – Ладно, я на трейлере попробую, на избушке этой. Как ты ее магией крутил, мы видели, теперь посмотрим, что можно сделать при помощи грубой физической силы.
Все трое вернулись к трейлеру. Джузеппе и Арра остановились чуть поодаль, а Ганц, не сбавляя шага, подошел, мягко положил ладонь на короткую переднюю стенку с большим окном и коротко, без замаха, толкнул. Он, конечно, прекрасно помнил, как совсем недавно, упирался в эту самую стенку плечом, безуспешно пытаясь сдвинуть домик на колесах хотя бы на миллиметр. Именно поэтому, то что произошло потом, и явилось для него такой неожиданностью. Никакого сопротивления – только раздался негромкий свист, который издает очень быстро пролетающий мимо предмет, взвизгнула Арра, и Ганц, неожиданно лишившийся опоры, упал на четвереньки.
– Эй, куда! – заорал он, тут же вскакивая на ноги.
– М-да, похоже, это была ошибка, – Джузеппе погладил бороду. – Хотя, с другой стороны… теперь ты имеешь довольно точное представление о своей силе.
– То есть, это что же? Это я? Куда это я его? – растерянно залопотал Ганц. – Я ведь не собирался!
– Ну, не собирался… – попробовала утешить его Арра. – Ясное дело не собирался, никто не сомневается. А куда ты его закинул, этого никто не знает, может за самую Имолу!
Ганц снова сел. Посмотрел на амулет, на Арру, снова на амулет, на Джузеппе. Спросил невнятно:
– А?
– А может и дальше, – безжалостно подтвердил тот.
– Дальше Имолы! – Ганц начал стаскивать с пальца кольцо. – Ну его на фиг, этот амулет, это же даже в морду никому не дашь!
– Почему? – удивилась Арра. – Наоборот, победа тебе в любой драке обеспечена.
– Какая же это драка, если противник после первого удара за горизонт улетает? Нет уж, мы лучше по старинке, без затей, – он снял кольцо.
– Только не выбрасывай! – в один голос воскликнули Джузеппе и Арра.
– Да вы что? – Ганц повертел указательным пальцем у виска. – Разве такими игрушками бросаются? Мы его сейчас в кармашек специальный на поясе, у меня есть подходящий, на застежечке, чтобы не потерялся… Это в простой драке такой амулет ни к чему, а нам еще с этими разбираться, с «Ад Инкорпорейтед». Там, я думаю, пригодится. – И добавил озабоченно, – только аккуратнее бить придется, а то разбрызгаю эту пакость по всему Лагосинтеру, собирай их потом…
– Ты сверху вниз удар направляй, – деловито посоветовала Арра, – будешь их, как гвозди заколачивать. Можно будет даже так, мы с Джузеппе …
– Подождите, ребята, – нервно перебил магистр. – Мне показалось, что вы воевать собрались? А не забыли случайно, Лэрри сюда едет, с отрядом, и он четко приказал: «наблюдать и доложить»!
– Да я согласен наблюдать, и даже докладывать! Но ты забыл, Джузеппе, что тот субчик, который успел сбежать, кто он там – бес или черт, нам без разницы, тоже нас пронаблюдал и сейчас бежит, хвостик задрав, докладывать своему начальству! А начальству, я думаю, не понравится, что мы вербовочный пункт разгромили и неизвестно куда забросили. Не послать карательную экспедицию, в подобной ситуации, это себя не уважать.
– Это точно, – солидно подтвердила Арра, – а мы ведь еще и персонал захватили. Ганц, как они там у тебя?
– Спят, – коротко сообщил он, посмотрев в окошко фляжки. – Все трое.
– Думаете, нас захотят наказать? – состояние пленников, в данный момент, Джузеппе совершенно не волновало.
– А ты бы на их месте, что бы стал делать? – вопросом на вопрос ответил Ганц.
– Я бы… – магистр вздохнул. Подумал и вздохнул еще раз. Потом спросил: – Будем прятаться или нападать?
– Спрятаться не трудно, но тогда карательная экспедиция выйдет прямо на деревню, – проинформировала его Арра.
Джузеппе повернулся к Ганцу и вопросительно уставился на него.
– Там, конечно, есть силы, способные оказать сопротивление, – ровным голосом сообщил Ганц. – Дядюшка Доршан с сыновьями, кузнец местный, мясник. Тетушка Корделия тоже, она когда за свою скалку берется, все окрестное хулиганье по погребам прячется.
– Это не та, про которую твои дружки упоминали, Кархенас и Вейр? Они тогда тоже что-то про погреб говорили.
– Та самая, – кивнул Ганц.
– Понятно, – магистр уже и вздыхать перестал, слушая перечисление ударных сил, которые могла выставить деревня. Только сказал тоскливо: – Я ведь, человек глубоко мирный, научный, можно сказать, работник, а тут… Ганц, раз такое дело, ты, вроде бы, парочку пирогов с собой прихватил? Надо бы подкрепиться, не драться же с этой компанией на голодный желудок.
«Наконец-то! Наконец-то кончились эти отвратительные заросли!» – Шнырок перебежал через дорогу, легко перепрыгнул узкую полоску травы и зацокал копытцами по застывшей лаве, такой удобной и привычной! – «Все опасности позади, он уже на базе. Осталось только доложить начальству о гнусном коварстве местных жителей, которые заманили доверчивых служащих „Ад Инкорпорейтед“ в ловушку… нет, лучше в гнусную ловушку! Хотя, так тоже не хорошо, гнусным было коварство… Ладно, пусть коварство остается гнусным, а ловушка тогда будет подлая. Точно, подлая ловушка – это будет звучать хорошо! Совсем скоро он вбежит в кабинет Пенделля и… только как будет эффектнее: вытянуться по стойке „смирно“ и сделать короткий четкий доклад или рухнуть обессилено на пол и слабеющим голосом сообщить о состоявшемся нападении?»
Вопрос был настолько серьезный, что Шнырок даже замедлил бег – вламываться в кабинет к начальству, не продумав своего поведения было глупо. Сама история, которую он расскажет, была готова, даже в нескольких вариантах – пока бес добирался до базы времени прошло достаточно для того, чтобы сочинить и отредактировать хоть десять докладов Пенделлю.
«Значит, еще раз: или бравый вояка, или раненый, пострадавший на поле битвы. Пенделль любит бравых вояк, но тогда возникает вопрос, почему Шнырок, если он такой лихой, не раскидал враждебных туземцев, а допустил, что Шкелета с Дымком захватили в плен? Могут даже обвинить в том, что он вовсе не тактическое отступление произвел, а вульгарно сбежал… Получается, что лучше быть раненым. Но где тогда взять ранение?» – Бес незаметно для себя перешел на шаг. Не прогулочно-неторопливый, конечно, а на быстрый, деловой, но все-таки шаг. – «Может оцарапаться о какую-нибудь железяку, вон их сколько повсюду валяется…»
– Эй, Шнырок! – окликнул его один из трех бесов, лениво развалившихся на мешках. – Ты куда бегал?
Бес не остановился, не посмотрел в его сторону. А чего смотреть, он Синеглазку и так узнает, по голосу. Даже если бы не торопился так, все равно прошел бы мимо, не о чем с ним разговаривать. Шнырок Синеглазку не любил, за вредность и ехидство, и не считал нужным скрывать это.
– Спиртяшкой нигде не разжился? – нахальный Синеглазка не огорчался столь явным пренебрежением. Его это скорее развлекало. – А то может тебе компания нужна?
Сказал бы Шнырок, что хорошо делать в одной компании с Синеглазкой, да не хотелось опускаться до его уровня. Но то, что не спирт глушить, это точно.
– А Ржавчика ты нигде не видел? – голос Кувалды звучал озабоченно.
– Нет, – Шнырок неохотно остановился. Кувалда, это бес серьезный, уважаемый, у него такие кулаки… одним словом, когда Кувалда задает вопрос, то лучше ответить. Если ты, конечно, о здоровье хоть в самой малой мере заботишься. – А что, он потерялся?
– Да нет, мы его послали у местных пошуровать, насчет выпивки. Давно уже.
– Давно?
– Полдня сидим тут, дожидаемся, – горестно поведал Кучерявый. – И ни в одном глазу! Куда только этот болван про… – он с изумлением проводил взглядом сорвавшегося с места Шнырка, – …валился?
– Значит еще и Ржавчик, – на бегу шептал про себя Шнырок, – пошел за спиртом, наверняка нарвался на этих местных бандитов, и сейчас томится… а во время доклада – мужественная решительность и горечь от потери товарищей. И не сбежал вовсе, а избегнув хитрых… тьфу, подлых ловушек туземцев, поторопился доставить командованию важные сведения.