Он откинулся на спинку удобного кресла, оглядел сияющую полировкой столешницу. Идеально. На темном дереве (натуральный дуб, никакой химии! Дешевых поделок Вельзевул не признавал), ни единой пылинки. Точно в центре стола, массивный, из позеленевшей от времени бронзы, письменный прибор. Изысканнейшая вещица – подставка изображает не то место жестокой битвы, не то могильный курган – честно говоря, Вельзевула никогда не интересовало что именно. Главное, что впечатление, за счет множества закрепленных на ней миниатюрных, очень старательно, с вниманием к мельчайшим подробностям, выполненных черепов, создавалось крайне мрачное.
Дьявола, в этом приборе, восхищала не только красота черепов, но и их функциональность. Несколько штук, закрепленных в разных местах, являлись изящными и крепкими зажимами для бумаг. Пара, установленная сбоку так, что черепа уставились друг на друга пустыми глазницами, была безотказным дыроколом. Две симметрично расположенные круглые башенки, стены которых были выложены все из тех же черепов, выполняли функции стаканчиков для карандашей и фломастеров. Из третьей башенки, расположенной в центре, гордо торчало бронзовое гусиное перо. По краю вытянулись в линию еще семь черепов, снабженных крохотными откидывающимися крышечками: они служили чернильницами. Вельзевул никогда не пользовался пером, предпочитал сувенирную шариковую ручку, украшенную собственным миниатюрным портретом – подарок от архидьявола Люцифера, на один из множества, оставшихся в прошлом дней рождения. Но при этом дьявол строго следил, чтобы чернильницы всегда были готовы к работе – то есть наполнены разноцветными чернилами, а перо тщательно вычищено. В общем, старинный письменный прибор был гордостью Вельзевула, и разглядывать его, всегда было для дьявола неубывающим удовольствием. Всегда, но не сегодня!
Шумно отодвинув от стола кресло, он поднялся, сделал несколько шагов. Кабинет был украшен двумя картинами. Не то, чтобы Вельзевул любил живопись, просто ему нравилось считать себя экстравагантным. Он остановился перед одной из картин, той, что была побольше и висела на стене справа от стола.
Суровая, беспощадная мощь стихии. На переднем плане грозно поднимается сине-зеленая волна, клочья белой пены летят к хмурому небу, над ними кружится, борясь с ветром стайка птиц. Вельзевул, в который уже раз, вгляделся в нечеткие силуэты. Почему-то, ему очень хотелось, чтобы это были альбатросы, но все, кто видел картину, в один голос утверждали, что там нарисованы чайки. На чаек Вельзевул категорически не соглашался.
– Ерунда, – пробормотал он и сейчас. – Ясно же видно, что это альбатросы.
Ему пришло в голову, что если сделать картине подпись, что-нибудь, вроде: «Морской пейзаж с альбатросами», то никто больше не станет обзывать благородных птиц чайками. Но даже эта, как Вельзевул сам себе откровенно признался, гениальная идея, не улучшила настроения.
Он повернулся спиной к «морскому пейзажу…» и подошел к картине на левой стене. Здесь птиц не было. Вообще не было никакой живности, только растения. Опушка леса в солнечный день, густая, по весеннему зеленая сочная трава, в правом углу большой куст шиповника, усыпанный бледно-розовыми цветами. Отвратительное, конечно, зрелище. С другой стороны, держать на стене подобную гадость – очень экстравагантно. По крайней мере, ни в одном из многочисленных кабинетов кампании «Ад Инкорпорейтед», ничего похожего нет. Это точно, Вельзевул проверял.
Дьявол вздохнул и вернулся на рабочее место. Уничтожить листок с последними статистическими данными было проще простого. Но что это дало, кроме секундного морального удовлетворения? Сведения были наверняка несколько раз перепроверены – ни один из подчиненных не решился бы положить ему на стол отчет, не будучи уверен в каждой цифре. Тем не менее, без всяких видимых причин, результаты работы за последнюю декаду оказались неожиданно плохими. Да что там плохими, отвратительными! Катастрофическими! И главное, совершенно непонятно, в чем дело. Ясно только одно: во вверенном ему филиале творится нечто – очень непонятное и очень неприятное.
Может происки врагов? Если так… Вельзевул посмотрел на свои непроизвольно сжавшиеся кулаки. Если так, если действительно у кого-то хватило наглости выступить против него, против самого Повелителя Мух, то уж будьте уверены, он сумеет выяснить, кто это, и примерно наказать наглеца.
И дело даже не в личной, нанесенной ему, обиде. Хотя и личные обиды, даже самые мелкие, Вельзевул прощать не привык. Но сейчас все было гораздо серьезнее! Неведомые злоумышленники покусились на любимое детище дьявола, на самое ценное, что у него было в жизни – на Терру! На филиал, руководителем которого он являлся со дня основания! Это был старейший филиал, можно сказать, что с него и начиналась кампания «Ад Инкорпорейтед»! И самый лучший, между прочим, самый развитой, самый стабильный! Было в кампании еще несколько отделений, приближающихся по своей организации к такому же высокому уровню, но только приближающихся!
Нет, если кто-то рассчитывал, что дьявол Вельзевул будет молча смотреть, как разрушается, уничтожается дело всей его жизни, то этот мерзавец крупно просчитался. У дьявола Вельзевула достаточно опыта, чтобы разобраться и вытащить на свет любую подлянку. Он дернул на себя верхний ящик письменного стола, приложив немного большее усилие, чем требовалось – тот с грохотом вывалился. Разноцветные пластиковые папки оказались на полу. И чистоплотный аккуратист Вельзевул, пнув ящик копытом так, что он отлетел к стене, выдернул из неопрятной кучи одну – красную, и оставив валяться остальные, положил ее на стол. Взглянул на бумажную этикетку с вручную выполненной, каллиграфической надписью: «Сравнительная статистика изменения общего количества выбросов магии за текущий период, с учетом мощности и частоты. Данные для анализа», и вытряхнул из папки стопку белых листов, испещренных колонками цифр и диаграммами с пояснениями.
– Кровавыми слезами умоются, – невнятно посулил он, раскладывая листы на столе и углубляясь в их изучение.
Багровые шары светильников, закрепленные на старинных кованых цепях, не столько разгоняли темноту, сколько обозначали расположение столиков. Обтянутые черным шелком диванчики выдавали себя только вставочками из позолоченной кожи, в форме языков пламени. По тяжелым бархатным портьерам, скрывающим стены, время от времени пробегали вспышки «ведьминого огня». Закрытый бар для руководящего состава кампании «Ад Инкорпорейтед» был очень стильным заведением. И при этом, очень уютным и тихим. Мелкую шушеру сюда не пускали – правом входа обладали только лица, имеющие звание не ниже старшего демона. В баре хорошо было посидеть, расслабившись после тяжелого трудового дня, покуривая сигару, лениво перебрасываясь замечаниями с другими посетителями и отхлебывая маленькими глоточками, в зависимости от личного вкуса, какой-нибудь экзотический коктейль или незатейливый кукурузный виски. А если у кого появлялись проблемы, то не было места удобнее для встречи с тем, кто в состоянии их решить.
За одним из маленьких столиков устроились новоиспеченный руководитель филиала Лагосинтера, дьявол Ноизаил и главный специалист-инспектор службы охраны «Ад Инкорпорейтед», дьявол Бегемот. Последний, был фигурой такой же легендарной, как и Большой Болт, только гораздо более крупной. Во всех отношениях более крупной.
В прямом смысле этого слова – он был выше и шире в плечах не только Большого Болта, но и любого другого служащего «Ад Инкорпорейтед». И в переносном смысле, Бегемот тоже был крупнее. Причем, если физическую мощь этих двоих еще можно было сравнивать, хотя преимущество дьявола было видно невооруженным взглядом, то сравнивать их положение и влияние в кампании никому даже не пришло бы в голову. Простой черт, плюс-минус одно звание, умеющий действовать четко и эффективно, но всего лишь выполняющий приказы и дьявол, главный специалист, контролирующий силовую подготовку охраны во всем великом множестве филиалов «Ад Инкорпорейтед»! Да о чем тут вообще можно было говорить?! Большой Болт щедро сыпал ругательствами, обращаясь к подчиненным, и те млели от восторга, слушая его заковыристые речи – Бегемот младший персонал общением практически не удостаивал. Про Большого Болта сплетничали все, кому не лень – про Бегемота шептались по углам, уважительно и деликатно. В общем, Большой Болт, хотя и крутой мужик, но свой, а Бегемот – это… это Бегемот! Ни убавить, ни прибавить.
А еще, Бегемот был одним из немногих, удостоенных права ежедневного личного доклада самому Люциферу! Кроме него, такой честью пользовался только генеральный бухгалтер-аудитор и… и все. Правда, к архидьяволу каждое утро являлся еще и парикмахер, но это же совсем другое дело!
В общем, если кто и нужен был сейчас Ноизаилу для решения возникших проблем, то это Бегемот. Повелитель Блох проглотил дурацкий комок в горле и непривычно-заискивающим тоном спросил:
– Так ты поможешь?
– Не вопрос, Заля, – пожал плечами Бегемот. Сам он считал себя компанейским парнем, поэтому со всеми был на «ты» и в разговоре использовал исключительно сокращенные имена. Ноизаила раздражало вульгарное «Заля» и он часто мечтал что когда-нибудь, в ответ, назовет Бегемота «Мотей», но так ни разу и не набрался храбрости. – Только зачем тебе это? Айнштофф – крепкий мужик, сам управится. Если хочешь, я ему хвост накручу, чтобы злее был.
– Хвост накрути, это никогда не помешает, – согласился Ноизаил. – Но понимаешь… странное местечко этот Лагосинтер. На твоей памяти хоть раз случалось, чтобы аборигены такое противодействие оказывали, да еще сразу, без раскачки?
– Никогда. Случались, конечно беспорядки, но чтобы так – нападение на Базу, попытка захвата начальника филиала… никогда.
– А я о чем? Мало того, не просто противодействие, упреждающие удары наносят! Вербовочный пункт даже до деревни не доехал.
– Нечего было Пенделля с его новомодными заморочками слушать, – Бегемот осторожно взял высокий, тонкого стекла стакан, на три четверти наполненный густой белой массой. Сделал большой глоток, почмокал, облизнул длинным языком испачканный край стакана. – Работали бы по старинке: окружили деревню, выгнали всех туземцев на главную площадь, наставили арбалеты… при таком раскладе они моментально вербуются.