Повелитель бурь — страница 2 из 9

Окончательно потеряв уверенность в себе, не зная, что ждет его в будущем, император-альбинос должен теперь воспользоваться своими колдовскими силами, а значит, поступиться принципами, которые определяли всю его жизнь. Но другого выхода у него нет. Он обязан стать властным. Он обязан стать жестоким. Но и это не принесет ему успокоения…

Глава первая

Эльрик быстро шел ко дну, отчаянно стараясь задержать дыхание. У него не было сил, чтобы плыть, а тяжелые доспехи не позволяли ему продержаться на поверхности до тех пор, пока его заметит Магам Колим или кто-нибудь из преданных слуг.

Рев в его ушах постепенно затихал, превращаясь в еле слышное бормотание, похожее на голоса водных духов, с которыми он подружился еще в юности. Легкие у него тоже перестали болеть; красный туман, застилавший глаза, рассеялся. Ему показалось, что он видит лица Садрика, Каймориль, Йиркана. Глупый Йиркан: хоть принц и кичился своим мельнибонийским происхождением, в нем отсутствовала утонченность, присущая всем мельнибонийцам; нрав его был таким же прямым и грубым, как у тех варваров из Молодых Королевств, которых он презирал… Внезапно Эльрик подумал о том, что должен быть благодарен своему двоюродному брату. Жизнь закончилась. Страх, ненависть, мучения, любовь остались в прошлом, а будущее сулило благостное забвение. Он перестал задерживать дыхание, расслабился, отдал всего себя целиком морю и Повелителю водных стихий Страаше, который когда-то был близким другом императоров Мельнибонэ. И внезапно он вспомнил старое заклинание, с помощью которого его предки вызывали Страашу, и заклинание это с необычайной силой вспыхнуло в его умирающем мозгу.

На Землю жизнь пришла из моря,

О, Повелители морей,

Живете вы, не зная горя,

Не ведая людских страстей.

Но дружба наша неизменна,

Прошу помочь мне в этот час,

Соленой кровью в наших венах

Я заклинаю вас сейчас.

Страаша, общий враг наш, может

Порвать связующую нить,

Он море хочет уничтожить

И судьбы наши изменить.

Быть может, слова заклинания, имели какой-нибудь мистический смысл, а может, они относились к определенному периоду мельнибонийской истории, о котором даже Эльрик ничего не знал. Тем не менее он вновь и вновь повторял про себя эти слова, не понимая их значения, а тело его тем временем погружалось в зеленые глубины. Тьма навалилась на него, легкие наполнились водой. Как странно, что он умер, но все еще продолжает слышать заклинание…

Казалось, прошло много времени, прежде чем глаза его опять открылись, и он увидел скользящие навстречу ему туманные фигуры, а впереди них — существо с бирюзовыми волосами и бородой, бледно-зелеными глазами и кожей, ничем не отличающимися по цвету от морской воды. Существо улыбнулось Эльрику, заговорило. Голос его напоминал шум прибоя.

— Ты позвал Страашу, и он пришел, смертный. Невидимой нитью связаны наши судьбы. Помогая тебе, я помогаю сам себе. Чего ты хочешь?

Вода заполнила рот Эльрика, но ему нетрудно было разговаривать, а это доказывало, что он спит.

— Страаша. Когда я был маленьким, я видел тебя на картинах в библиотеке в башне Д’Арпутна. Страаша.

Морской царь протянул к альбиносу зеленые руки.

— Да. Ты позвал меня. Тебе нужна наша помощь. Мы свято чтим договор, заключенный с твоими предками.

— Я не хотел тебя звать. Мой умирающий мозг случайно вспомнил слова заклинания. Я счастлив, что утонул, Повелитель Страаша.

— Этого не может быть. Если твой мозг позвал нас, значит ты хочешь жить. Мы поможем тебе. — Подводное течение развевало бирюзовую бороду Страаши; морской царь ласково, чуть ли не с нежностью смотрел на альбиноса.

Эльрик закрыл глаза.

— Я сплю. Я фантазирую, обманываю сам себя. — Альбинос знал, что не дышит, что в легких у него вода. Значит, он умер. — Но если б ты не был плодом моего воображения, старый друг, и действительно согласился бы помочь мне, я попросил бы тебя перенести меня в Мельнибонэ, чтобы я смог расправиться с узурпатором, Йирканом, и спасти Каймориль. Я сожалею только об одном: Каймориль ждут нескончаемые мучения, если ее брат станет императором.

— И это все, о чем ты просишь духов воды? — разочарованно спросил Страаша.

— Я ни о чем не прошу. Я лишь сообщаю тебе, в чем заключалось бы мое желание, если б все происходящее не являлось моей фантазией, и я мог бы разговаривать. А сейчас я умру.

— Этому не бывать, император Эльрик, Наши судьбы действительно переплетены воедино, и я знаю, что твое время еще не пришло. Я сделаю то, о чем ты меня просишь.

Эльрик был поражен. Он никогда не подозревал, что галлюцинация может быть так похожа на действительность. «Какую жестокую пытку я устроил сам себе, — подумал он. — Как, должно быть, мне не хочется сознавать, что я умер».

— Ты будешь жить. — Морской царь бережно взял Эльрика на руки, понес по извилистым коралловым коридорам, где дул прохладный ветерок и переливался мягкий свет. Эльрик почувствовал, как вода исчезла из его желудка и легких Возможно ли, что он попал в легендарное измерение духов стихий, пересекающееся с измерением Земли?

В большой полукруглой пещере, розовые стены которой были украшены бесценными жемчужинами, морской царь положил альбиноса на пол, покрытый тончайшим белым песком, пружинившим под ногами.

Когда Страаша двигался, казалось, шумит ласковый прибой, лениво накатывающийся на берег. Морской царь сел на молочно-белый нефритовый трон, стоявший посередине пещеры, подпер зеленую голову зеленым кулаком, с любопытством, но доброжелательно посмотрел на Эльрика.

Альбинос все еще был очень слаб, но дышалось ему легко. У него появилось ощущенье, что морская вода очистила его от всего плохого. Он мыслил ясно, отчетливо и начал сомневаться в том, что спит.

— Мне все еще непонятно, почему ты меня спас, Повелитель Страаша, — пробормотал он, продолжая лежать на том месте, куда положил его морской царь.

— Мы услышали заклинание и пришли. Все очень просто.

— Да, но я думал, помимо заклинаний для колдовства необходимо исполнение определенных ритуалов. По крайней мере раньше заклинания всегда читали нараспев и при этом чертили на полу определенные знаки.

— Быть может, острая необходимость заменяет любые ритуалы. Хоть ты и выразил желание умереть, было совершенно очевидно, что ты себя обманываешь. Мы никогда не услышали бы тебя сразу и необычайно отчетливо, если б ты действительно не хотел жить. Не думай об этом. Когда ты отдохнешь, мы выполним твою просьбу.

Чувствуя ломоту во всем теле, Эльрик приподнялся на локте, потом сел, скрестив ноги.

— Ты говоришь, что наши судьбы переплетены воедино. Значит, ты знаешь, какая судьба меня ждет?

— Кое-что знаю, император Эльрик. Наш мир состарился. Когда-то духи стихий были всесильны в вашем измерении и во многом помогали мельнибонийцам. Теперь же и вы, и мы утратили былое могущество. На Земле происходят перемены. Судя по некоторым признакам, Повелители Высших Измерений вновь заинтересовались вашим миром. Возможно, они боятся, что люди из Молодых Королевств забудут об их существовании. Возможно, появление людей на Земле знаменует начало новой эры, где нет места ни богам, ни таким существам, как я. Мне кажется, Повелители Хаоса и Повелители Закона несколько обеспокоены таким положением дел.

— Больше ты ничего не знаешь?

Страаша поднял голову, посмотрел Эльрику в глаза.

— Больше я ничего не могу тебе сказать, сын моих старых друзей. Но если ты покоришься своей судьбе, когда поймешь, что тебя ждет, тебе будет легче жить на свете.

Эльрик вздохнул.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Повелитель Страаша. Постараюсь последовать твоему совету.

— Ну, что ж. Теперь ты отдохнул, и нам пора трогаться в путь.

Морской царь поднялся с молочно-белого нефритового трона, подошел к альбиносу, вновь бережно взял его на руки.

— Прежде чем твоя жизнь закончится, мы встретимся еще раз, Эльрик, — сказал он. — Надеюсь, я опять смогу оказать тебе помощь. И помни, что мои братья, духи воздуха и огня, тоже готовы тебе служить. Не забудь и о зверях, которые способны выручить тебя в трудную минуту. Они помогут тебе бескорыстно. Но бойся богов, Эльрик. Повелители Высших Измерений ничего не делают даром…

И вновь они очутились в коралловых тоннелях. Страаша мчался с такой скоростью, что временами Эльрик не понимал, где он находится: в измерении духов стихий или на Земле. За все путешествие морской царь не вымолвил ни слова.

Глава вторая

Странные облака самых причудливых форм неслись по небу, изредка обнажая большое красное солнце. Золотые галеры скользили по морю, а за ними медленно шел «Сын Света», Мертвые рабы лежали рядом с веслами; порванные паруса обвисли; на полуразрушенном капитанском мостике стоял новый император Мельнибонэ, единственный человек во всем флоте, кто пребывал в прекрасном расположении духа. На мачте «Сына Света» теперь развевался флаг с гербом Йиркана: принц не стал долго ждать и объявил Эльрика погибшим в бою, а себя — императором Мельнибонэ.

Странное небо Йиркан воспринял, как хорошее предзнаменование: наконец-то Мельнибонэ возвратит себе былое могущество. Отдавая распоряжения громовым голосом, принц сиял от счастья, и Магам Колим, всегда с уважением относившийся к Эльрику, а сейчас вынужденный исполнять приказания Йиркана, серьезно подумывал, не поступить ли ему с Йирканом так же, как Йиркан (в чем адмирал не сомневался) поступил с Эльриком.

Дайвим Твар стоял на корме своей галеры, «Богине Теркали», и тоже смотрел на странное небо, но в отличие от Йиркана он счел это дурным предзнаменованием. Дайвим Твар был глубоко опечален гибелью Эльрика и вынашивал планы мести Йиркану, если будет доказано, что принц убил своего брата для того, чтобы беспрепятственно взойти на Рубиновый Трон.

На горизонте показался Остров Драконов — темное пятно неправильной формы, — зовущий мельнибонийцев в свою утробу, где их ждали наслаждения, которые можно было получить только в Городе Мечты. Вскоре они оказались у ворот лабиринта, и золотые галеры одну за другой поглотила тьма каналов, — там все еще плавали обломки кораблей и белые вздутые трупы южных варваров. Никто не радовался победе над врагом, ведь мельнибонийцы потеряли в бою своего императора. Теперь на протяжении семи дней и семи ночей в Городе Мечты будет исполняться ритуал под названием «Дикий Танец». Все мельнибонийцы выпьют настой трав, чтобы не спать, ибо каждый, и стар, и млад, должен бодрствовать и оплакивать своего погибшего императора. Обнаженные Повелители Драконов будут бродить по городу, оплодотворяя — согласно традиции — всех молодых женщин, которые встретятся им на пути, чтобы они могли родить как можно больше детей благородной крови. Многих рабов убьют и съедят; одна из башен будет снесена, а на ее месте выстроена другая, и назовут ее именем Эльрика VIII, императора-альбиноса, который погиб в морском бою, защищая Мельнибонэ от южных варваров.

Он погиб в морском бою, и тело его исчезло в волнах, а это не предвещало ничего хорошего, потому что теперь Эльрику придется служить Пийрайе, Богу Хаоса, хранителю самых страшных тайн, пребывающему на дне морском в виде спрута с тысячью щупалец; Повелителю флота Хаоса — затонувших кораблей под управлением мертвых матросов. «Просто непостижимо, — думал Дайвим Твар, — что такая печальная судьба постигла одного из гордых императоров Мельнибонэ». Он любил Эльрика, хоть и не всегда одобрял его поведение. Сегодня вечером, решил Дайвим Твар, он отправится в Пещеры и проведет всю ночь со спящими драконами — единственными оставшимися у него близкими существами, — оплакивая альбиноса. А затем Дайвим Твар вспомнил Каймориль, ожидавшую возвращения своего суженого.

Золотые галеры вошли в гавань. Наступил вечер. Набережные Имрирра, освещенные факелами, были пустынны; на причале рядом с небольшой каретой стояла группа людей: Каймориль в сопровождении своей охраны пришла встретить Эльрика. Дул холодный ветер.

Галеры остановились на почтительном расстоянии от причала, ожидая, пока пришвартуется флагман «Сын Света». Если б не этот древний обычай, Дайвим Твар сошел бы на берег первым, увел бы Каймориль и рассказал бы ей все, что ему было известно о смерти Эльрика. К сожалению, он не имел такой возможности. «Богиня Теркали» едва успела бросить якорь, как с борта «Сына Света» был спущен трап, и торжествующий Йиркан, пыжась от гордости, сошел на причал, триумфально салютуя двумя поднятыми руками своей сестре.

Внезапно Каймориль с необычайной ясностью ощутила, что Эльрика нет в живых, и мгновенно заподозрила Йиркана в том, что он причастен к смерти любимого ею человека. Либо Йиркан бросил Эльрика в бою, либо сам убил его, дождавшись подходящего случая. Каймориль хорошо знала своего брата, который особенно гордился собой, когда ему удавалось кого-нибудь предать. Ее полные слез глаза гневно засверкали; откинув голову, она закричала, глядя на странное, грозное небо:

— О, горе! Йиркан погубил его!

Охранники, как по команде, вздрогнули. Капитан стражи заботливо спросил:

— Что ты сказала, принцесса?

— Он мертв, и этот… мой брат убил его. Арестуйте принца Йиркана, капитан. Убейте принца Йиркана!

Капитан неуверенно положил руку на рукоять меча. Вид у него был несчастный. Молодой воин, давно и безнадежно влюбленный в Каймориль, выхватил меч из ножен, страстно пробормотал:

— Я убью его, принцесса, если на то будет твоя воля.

Капитан бросил на своего подчиненного предостерегающий взгляд, оставшийся незамеченным.

Еще двое воинов выхватили мечи, глядя на приближающегося Йиркана. Принц плотно запахнулся в алую мантию, глаза его горели.

— Теперь Йиркан — император! — вскричал он, и шлем в форме дракона качнулся, заблестел в свете факелов.

— Нет! — в отчаянии воскликнула Каймориль. — Эльрик, Эльрик, где ты?

— На дне морском. Он служит своему новому господину, Повелителю Хаоса, Пийрайе. Его мертвые руки держат штурвал затонувшего корабля. Его мертвые глаза ничего не видят. Его мертвые уши слышат лишь удары хлыста Пийрайи, а его мертвая плоть ничего не чувствует, даже тяжести доспехов, в которых он утонул.

— Убийца! Предатель!

Капитан, человек практичный, тихо сказал своим воинам:

— Вложите мечи в ножны и приветствуйте нового императора.

Ему не подчинился лишь стражник, безумно влюбленный в Каймориль.

— Но он убил нашего императора! Так сказала принцесса!

— Что с того? Теперь Йиркан — император. Преклони перед ним колена, или ты умрешь.

Дико вскрикнув, молодой воин бросился на Йиркана, никак не ожидавшего нападения. Принц отпрянул, пытаясь высвободить из-под мантии руки.

В мгновение ока капитан стражи выхватил меч из ножен, прыгнул, нанес сильнейший удар. Воин покачнулся, судорожно вздохнул, упал, бездыханный, к ногам Йиркана.

Поступок капитана явился подтверждением власти узурпатора. Злобно усмехнувшись, он посмотрел на лежащий перед ним труп. Капитан упал на колени, продолжая держать в руках окровавленный меч.

— Мой император! — вскричал он.

— Ты доказал свою преданность, капитан.

— Я служу Рубиновому Трону.

— Ты хорошо ему служишь.

Два противоречивых чувства, печаль и ярость, боролись в душе Каймориль, но она была бессильна что-либо изменить. У нее совсем не осталось друзей.

Гнусно ухмыляясь, император Йиркан подошел вплотную к своей сестре. Он похотливо погладил ее по щеке, по губам, по шее, затем рука его скользнула вниз, словно невзначай задела девичью грудь.

— Сестра, — сказал он, — ты в полной моей власти.

Каймориль потеряла сознание.

— Отнесите ее в башню, — распорядился Йиркан, — и не спускайте с нее глаз. Даже в самые интимные минуты два человека должны наблюдать за ней, ибо она может замыслить недоброе.

Капитан поклонился, сделал знак стражникам.

— Слушаюсь, мой император. Все будет исполнено.

Йиркан оглянулся, уставился на тело мертвого воина.

— Скормите эту падаль ее рабам, чтобы он и после смерти продолжал служить ей. — Он улыбнулся.

Капитан тоже улыбнулся, оценив шутку. Он был рад, что наконец-то в Мельнибонэ появился настоящий император. Император, который знал, как должно себя вести; император, который умел наказывать врагов и награждать верных друзей. Капитан с восторгом подумал о тех золотых днях, которые настанут в Мельнибонэ. Золотые галеры вновь распустят паруса и нагонят страх на выскочек из Молодых Королевств. В уме своем капитан считал добычу, которая достанется ему после взятия таких варварских городов, как Лормир, Аргимильяр, Пикрейд, Ильмиора, Джадмар. Быть может, император наградит его за верную службу и сделает когда-нибудь, скажем, наместником Острова Пурпурных Городов. Какие восхитительные пытки придумает он знаменитым корсарам, в частности, графу Смиоргану Лысому, осмелившемуся сделать свой остров таким же, как Мельнибонэ, торговым центром. Глядя на безжизненное тело Каймориль, которую несли стражники, капитан внезапно почувствовал возбуждение. Йиркан, вне всяких сомнений, наградит его за преданность. Несмотря на холодный ветер капитана прошиб пот. Он сам будет охранять принцессу. И ни на секунду не спустит с нее глаз.

Маршируя во главе отряда, Йиркан неторопливо приближался к башне Д’Арпутна, откуда мельнибонийские императоры испокон веков управляли своими подданными, восседая на Рубиновом Троне. Йиркан отказался сесть в паланкин, принесенный рабами, и пошел пешком, намереваясь в полной мере насладиться своим триумфом. Он приближался к башне Д'Арпутна, стоявшей в центре города, как к любимой женщине: предвкушая наслаждение, не спеша, зная, что она все равно принадлежит ему и только ему.

Император оглянулся. Чуть впереди отряда шли Магам Колим и Дайвим Твар. Люди, высыпавшие на улицы, кланялись Йиркану в пояс. Рабы падали перед ним ниц. Всадники заставляли лошадей преклонять колена. Вкус власти был слаще любого самого экзотического блюда. Йиркан глубоко дышал. Воздух тоже принадлежал ему. Весь Имрирр был его собственностью. Вся империя Мельнибонэ. Скоро весь мир будет у его ног. И он отомстит. О, как он отомстит! Земля содрогнется от ужаса; страх будет править сердцами людей!

В экстазе, почти ничего не замечая вокруг, император Йиркан вошел в башню Д’Арпутна. У дверей в тронный зал он остановился, сделал знак слугам, распахнувшим двери настежь. Йиркан переступил через порог, медленно, подолгу задерживая взгляд на каждой детали, обвел зал глазами. Стены, знамена, трофеи, галереи принадлежали ему одному. Тронный зал был пуст, но вскоре здесь зазвучит смех, засверкают богатые наряды, придворные будут развлекаться, согласно древним мельнибонийским традициям. Слишком много времени прошло с тех пор, как в воздухе тронного зала сладко пахло кровью. Йиркан позволил себе перевести взгляд на хрустальную лестницу, ведущую к Рубиновому Трону, ступенька за ступенькой, все выше и выше… Внезапно Дайвим Твар, стоявший позади Йиркана, глухо вскрикнул. Принц невольно посмотрел на трон, и рот его приоткрылся, а глаза, казалось, вылезли из орбит.

— Иллюзия!

— Дух, — не скрывая своего удовлетворения, сказал Дайвим Твар.

— Кощунство! — вскричал император Йиркан, делая несколько шагов вперед на негнущихся ногах, указывая пальцем на закутанную в плащ с капюшоном фигуру, сидевшую на Рубиновом Троне. — Он мой! Мой!

Фигура ничего не ответила.

— Мой! Изыди! Трон принадлежит Йиркану! Теперь Йиркан император! Кто ты? Зачем ты встал на моем пути?

Капюшон откинулся, обнажив мертвенно-бледное лицо в ореоле молочно-белых волос. Красные глаза холодно уставились на невнятно визжащее, спотыкающееся на каждом шагу существо, приближающееся к хрустальной лестнице.

— Ты умер, Эльрик! Я знаю, что ты умер!

Дух ничего не ответил, но на губах у него зазмеилась ироническая улыбка.

— Ты не мог спастись! Ты утонул! Ты не имеешь права возвращаться из мертвых! Твоя душа принадлежит Пийрайе!

— В море правит не только Пийрайа, — сказал тот, кто сидел на Рубиновом Троне. — Почему ты убил меня, брат?

В полной растерянности, даже не понимая, что выдает себя с головой, Йиркан вскричал, в ужасе глядя на альбиноса:

— Потому что управлять Мельнибонэ должен я! Потому что ты был недостаточно силен, недостаточно жесток, недостаточно капризен!

— Неплохо я подшутил над тобой, верно, брат?

— Изыди! Изыди! Изыди! Я не дам привидению встать на моем пути! Мертвый император не может царствовать в Мельнибонэ!

— Посмотрим; — сказал Эльрик, делая знак Дайвиму Твару и его солдатам.

Глава третья

— Теперь я буду управлять государством так, как ты этого хотел, брат, — сказал Эльрик, глядя на солдат, которые схватили узурпатора и разоружили его.

Йиркан дышал, как загнанный зверь. Он быстро огляделся по сторонам, словно надеясь найти поддержку у воинов, но они смотрели на него либо равнодушно, либо с презрением.

— Ты будешь первым, кто испытает на себе силу моей власти. Надеюсь, ты доволен? — Йиркан задрожал всем телом, опустил голову. Эльрик рассмеялся. — Отвечай мне, брат!

— Пусть никогда не познаешь ты минуты покоя! Пусть душа твоя будет мучаться вечными муками, служа Ариоху и рыцарям Хаоса! — Йиркан откинул голову; глаза его бешено вращались, на губах выступила пена. — Ариох! Ариох! Прокляни этого жалкого альбиноса! Уничтожь его, если не хочешь, чтобы империя Мельнибонэ погибла!

Эльрик продолжал смеяться.

— Ариох не слышит тебя. В наши дни Хаос почти не имеет влияния на Земле. И такому слабому колдуну, как ты, никогда не удастся получить у Повелителей Мечей помощи, которую они оказывали нашим великим предкам. А теперь скажи мне, где Каймориль?

Йиркан угрюмо молчал, уставившись в пол.

— Она в своей башне, мой император, — произнес Магам Колим.

— Капитан ее личной стражи вызвался наблюдать за принцессой, — добавил Дайвим Твар. — Этот холуй собственноручно убил воина, который пытался защитить Каймориль. Боюсь, твоя суженая в опасности, мой император.

— Немедленно иди к ней. Возьми с собой отряд воинов. Приведи ко мне Каймориль и капитана.

— Как прикажешь поступить с Йирканом, сир?

— Он останется здесь до прихода сестры.

Дайвим Твар поклонился и покинул зал вместе со своими солдатами. Присутствующие обратили внимание, что шагал он легко, а выражение его лица было не таким хмурым, как тогда, когда он входил в башню Д’Арпутна вслед за Йирканом.

Йиркан поднял голову, недоуменно огляделся по сторонам. Какое-то мгновение он выглядел как обиженный ребенок, которого забыли покормить. В его взгляде не было ни злости, ни ненависти, и Эльрику невольно стало жаль своего брата. Усилием воли альбинос подавил в себе это чувство.

— Будь счастлив, брат, что в течение нескольких часов ты наслаждался всей полнотой власти, имел возможность по своему усмотрению распоряжаться судьбой каждого мельнибонийца.

— Как тебе удалось спастись? — тихим, удивленным голосом спросил Йиркан. — У тебя не было ни времени, ни сил, чтобы прибегнуть к колдовству. Ты едва шевелил руками и ногами, на тебе были тяжелые доспехи, ты не мог не пойти ко дну. Это нечестно, Эльрик. Ты должен был утонуть.

Альбинос пожал плечами.

— У меня много друзей в море. Они почитают кровь императоров, текущую в моих жилах, и, в отличие от тебя, признают мое право на Рубиновый Трон.

Йиркан попытался скрыть свое изумление, но у него ничего не вышло. Невольно он почувствовал уважение к Эльрику, хоть и продолжал ненавидеть его всеми силами своей души.

— Друзей? — переспросил он.

— Да. — Император-альбинос усмехнулся.

— Я… я думал, ты поклялся никогда не пользоваться своей волшебной силой.

— Но ведь ты первый говорил, что давать подобные клятвы недостойно императора Мельнибонэ. Вот видишь, Йиркан, тебе все-таки удалось меня победить!

Прищурившись, принц уставился на Эльрика, словно пытаясь найти в его словах скрытый смысл.

— Ты вернешь на Землю Повелителей Хаоса?

— Ни один, даже самый могущественный, волшебник не может вернуть Повелителей Хаоса, как, впрочем, и Повелителей Закона, если они этого не захотят. Ты это знаешь. Ты должен это знать, Йиркан. Разве ты не пытался вызвать Ариоха? И он не явился, верно? Скажи, получил ли ты от него бесценный подарок, о котором мечтал всю жизнь — два черных рунных меча?

— Ты и об этом знаешь?!

— Теперь знаю. Раньше я только догадывался.

Лицо Йиркана исказилось злобой. Он попытался что-то сказать, но из его горла вырвался хриплый звериный рык.

В тронный зал вошли Дайвим Твар и Каймориль.

Девушка была бледной и осунувшейся, но она улыбалась.

— Эльрик!

— Каймориль! С тобой все в порядке?

Она с отвращением посмотрела на капитана, которого ввели в зал солдаты Дайвима Твара, затем быстро отвела взгляд в сторону, кивнула.

— Да. Со мной все в порядке.

Капитан дрожал от страха. Он умоляюще посмотрел на Йиркана, словно надеясь, что пленный принц выручит его из беды. Но Йиркан угрюмо смотрел в пол.

— Подведите его ближе. — По знаку Эльрика капитана подтащили к подножью хрустальной лестницы. Он громко застонал. — До чего же ты смешон и жалок, — сказал альбинос. — По крайней мере у Йиркана хватило смелости посягнуть на мою жизнь. Тщеславие его не знало границ. Ты же стремился только к одному, стать холуем, и поэтому предал свою госпожу и убил своего солдата. Как тебя зовут?

Капитан с трудом сглотнул слюну. Прошептал, еле выговаривая слова:

— Вальгарик. Меня зовут Вальгарик. Что я мог сделать? Я служу Рубиновому Трону.

— Вот как? Предатель утверждает, что его поступками руководила преданность интересам государства. Я думаю, он лжет.

— Я клянусь, сир! Клянусь! — Капитан завыл, как волк, упал на колени. — Убей меня сразу. Не наказывай по-другому!

Сначала Эльрик так и собирался поступить, но потом передумал. Вальгарика необходимо было наказать в назидание всем остальным. И поэтому альбинос покачал головой.

— Нет, Сегодня ночью ты умрешь в тронном зале, согласно мельнибонийским традициям, в то время как мои подданные будут праздновать мое возвращение и веселиться по поводу того, что теперь настали новые времена.

Вальгарик зарыдал, затем вспомнил, что он — мельнибониец, поднялся на ноги. Низко поклонившись, он отступил на шаг.

— Я должен решить, как мне связать твою судьбу с тем, кому ты так рьяно служил. Скажи, как ты убил воина, который хотел выполнить приказание твоей госпожи?

— Я убил его быстро, сир. Одним ударом.

— А что стало с трупом?

— Принц Йиркан приказал мне скормить его рабам принцессы Каймориль.

— Понимаю. Что ж, брат, сегодня вечером я приглашаю тебя на пир, на котором, надеюсь, капитан Вальгарик развлечет нас всех своей смертью.

Йиркан побледнел как полотно.

— Что ты задумал?

— Небольшие кусочки плоти, которые доктор Шутка будет отрезать от тела капитана Вальгарика послужат тебе трапезой. И, кстати, в каком виде ты желаешь ее вкушать? Мы вовсе не настаиваем, чтобы ты ел сырое мясо.

Услышав свой приговор, капитан Вальгарик вскричал от ужаса, безумными глазами посмотрел на Йиркана, как будто принц уже начал поедать его плоть. Йиркан дрожал с головы до ног.

— Пир начнется ровно в полночь, — сказал Эльрик. — До тех пор я повелеваю содержать Йиркана под стражей в его собственной башне.

Принца и капитана стражи увели, а Дайвим Твар и Каймориль подошли к альбиносу, который откинулся ка спинку Рубинового Трона и смотрел в никуда невидящим взглядом.

— Ты поступил жестоко, но мудро, — заметил Дайвим Твар.

— Оба они этого заслуживают, — добавила Каймориль.

— Да, — пробормотал Эльрик. — Так поступил бы мой отец. Так поступил бы Йиркан, если б мы с ним поменялись местами. Я всего лишь соблюдаю старинные обычаи. И мне не надо теперь притворяться, что я сам себе хозяин. Я останусь здесь, пока не умру, пойманный в ловушку Рубинового Трона, и буду служить государству, как служил ему капитан Вальгарик.

— Почему бы тебе не убить предателей сразу? — спросила Каймориль. — Ты знаешь, что я прошу об этом не потому, что Йиркан — мой брат. Я ненавижу его больше кого бы то ни было. Но если ты приведешь свой план в исполнение, ты можешь погубить себя, Эльрик.

— Что с того? Пусть я стану бессмысленным исполнителем воли моих предков, марионеткой, которую дергают за ниточки традиций и обрядов десятитысячелетней давности. Если я погублю себя, значит так надо.

— Возможно, тебе следует выспаться, прежде чем… — нерешительно произнес Дайвим Твар.

— Я чувствую, что мне не придется спать много ночей после того, как мой приговор будет приведен в исполнение. Но твой брат не умрет, Каймориль. Он съест плоть капитана Вальгарика, а потом я отправлю его в ссылку. Его высадят на берег одного из Молодых Королевств, и ему придется жить среди варваров. Мне кажется, это не слишком суровое наказание.

— Оно слишком мягкое, — сказала Каймориль. — Я советую тебе убить Йиркана как можно скорее. Прикажи своим солдатам покончить с ним, не давай ему времени опомниться и устроить против тебя новый заговор.

— Я не боюсь его заговоров. — Эльрик устало поднялся на ноги. — А сейчас я попросил бы вас обоих удалиться. Мне необходимо подумать.

— Я вернусь в башню и приготовлюсь к пиру. — Каймориль притронулась губами к щеке альбиноса. — Помни, что я люблю тебя, Эльрик.

— Я прикажу своим людям, чтобы тебя проводили, — сказал Дайвим Твар. — И ты должна назначить нового капитана стражи. Хочешь, я подберу тебе хорошего человека?

— Спасибо, Дайвим Твар.

Они ушли, а Эльрик вновь сел на Рубиновый Трон, уставился в одну точку. Изредка он дотрагивался до своих молочно-белых волос, и рука его дрожала, а в странных красных глазах отражались тоска и боль.

Спустя некоторое время он поднялся на ноги и в сопровождении стражников медленно пошел к своим покоям. Проходя по коридору мимо библиотеки, он остановился. Альбинос инстинктивно искал утешения в знаниях, но в эту минуту ему была ненавистна сама мысль о книгах и рукописях. Это они внушили ему мысль о морали и справедливости; это они довели его до отчаяния только потому, что он решил вести себя, как подобает мельнибонийскому императору.

Опустив голову, Эльрик прошел в свои покои, начал ходить из комнаты в комнату. Но и собственные апартаменты вызывали у него сейчас глухое раздражение. Они были обставлены слишком просто, слишком грубо, совсем не во вкусе мельнибонийцев (пожалуй, за исключением его отца), которые любили наслаждаться яркими красками и разнообразными формами предметов. Он завтра же все здесь изменит. Пускай мертвая рука предков руководит теперь всеми его действиями. Он изо всех сил боролся с частью самого себя, требующей проявить милосердие к Вальгарику и Йиркану, и либо убить их сразу, либо отправить обоих в ссылку. Но он не мог изменить принятого решения.

Устав от ходьбы, Эльрик присел на кушетку, стоявшую у окна, из которого открывался вид на город. По небу все еще плыли грозные облака и сквозь них, подобно глазу чудовищного зверя, выглядывала желтая луна. Казалось, она глядела на альбиноса иронически, словно радуясь тому, что он одержал победу над своей совестью. Эльрик закрыл лицо руками.

Через некоторое время слуги доложили ему, что в тронном зале начали собираться придворные. Эльрика одели в желтые императорские одежды, возложили ему на голову корону. Когда он вышел на верхнюю площадку хрустальной лестницы, мельнибонийцы громко и восторженно закричали — так радостно они ни разу еще его не приветствовали. Коротко кивнув, Эльрик сел на Рубиновый Трон, глядя на стоявшие в зале столы, уставленные яствами. Рабы поставили перед альбиносом небольшой столик и два стула для Дайвима Твара и Каймориль. Но ни Дайвима Твара, ни Каймориль нигде не было видно. И почему до сих пор не привели ни Вальгарика, ни Йиркана? Капитан должен был висеть на цепях в центре зала, а принц Йиркан сидеть с ним рядом. Доктор Шутка уже накалил свои инструменты ка небольшой жаровне и неторопливо перекладывал тонкий скальпель из руки в руку. Рабы разносили горячие блюда, хотя никто не имел права начать трапезу, пока император не приступит к еде.

Эльрик подозвал капитана своей стражи.

— Разве принцесса Каймориль и Дайвим Твар еще не пришли?

— Нет, сир.

Каймориль опаздывала редко, а Дайвим Твар — никогда. Эльрик нахмурился. Возможно, им просто не хотелось присутствовать при исполнении неприятного ритуала?

— А где пленники?

— За ними послали, сир.

Внезапно Эльрик услышал странный звук, напоминающий стон. Придворные за столами перестали разговаривать, начали недоуменно оглядываться по сторонам. Звук становился все громче и громче.

Двери распахнулись настежь, и на пороге появился Дайвим Твар в изодранных окровавленных одеждах. Тяжело дыша, спотыкаясь на каждом шагу, он побежал вперед, а следом за ним в тронный зал медленно вползло темно-фиолетовое с голубыми прожилками облако тумана, которое и издавало этот протяжный, леденящий душу стон.

Эльрик вскочил на ноги, отшвырнул столик, бросился вниз по хрустальной лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Стонущий туман продвигался все дальше и дальше, словно охотился за Дайвимом Тваром.

Эльрик подбежал к своему другу, обнял его.

— Дайвим Твар! Что это за колдовство?

Лицо Хранителя Драконьих Пещер было искажено от страха, зубы его стучали.

— Йиркан вызвал волшебное облако, которое помогло ему бежать, — дрожащим от страха голосом произнес он. — Я стал преследовать принца, но туман поглотил меня, и мне едва удалось из него выбраться.

— Где Каймориль?

— Йиркан похитил ее с помощью капитана Вальгарика и ста верных ему солдат.

— Нам надо немедленно их догнать!

— Тебе не справиться со стонущим туманом. Смотри! Он приближается!

И действительно, фиолетовое облако окутало Эльрика с головы до ног, Он попытался рассеять его, делая пассы руками в воздухе, но туман сгустился. Яркие вспышки света ослепили альбиноса; ему показалось, что сквозь стоны он слышит слова: Эльрик слаб. Эльрик глуп. Эльрик должен умереть!

— Замолчи! — вскричал он и бросился вперед, но наткнулся на чье-то тело и упал на колени. Перед его глазами появились лица: страшные, чудовищные — такие не увидишь и в кошмарном сне. — Каймориль! — громко крикнул он. — Каймориль!

В ту же секунду он увидел свою суженую, которая презрительно смотрела на него и издевательски смеялась. На лице девушки появились морщины, кожа обвисла… на Эльрика смотрела древняя старуха. Он закрыл глаза, но образ Каймориль не исчез.

— Каймориль, — стонал туман. — Каймориль.

Силы покинули альбиноса. Он позвал Дайвима Твара, но услышал в ответ лишь эхо собственного голоса. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем стоны ослабли, а туман стал постепенно рассеиваться. Эльрик открыл глаза, попытался встать, но ноги у него подкосились, и он упал, стукнувшись головой о нижнюю ступеньку хрустальной лестницы. Он опять не прислушался к совету Каймориль, которая просила его убить Йиркана, и тем самым подверг девушку смертельной опасности. «Я недостоин жить», — подумал Эльрик и потерял сознание.

Глава четвертая

Эльрик очнулся только утром и первым делом послал за Дайвимом Тваром. Повелитель Драконьих Пещер не сообщил ему ничего нового. С помощью волшебства Йиркан освободился, с помощью волшебства бежал.

— Мы должны найти Каймориль, — сказал Эльрик. — Отправь на поиски тысячу человек. Отправь всех мельнибонийцев, если это понадобится. Постарайся разбудить драконов. Снаряди в путь золотые галеры. Обыщи весь мир, но найди Каймориль.

— Я сделал все, о чем ты говоришь, кроме одного, — ответил Дайвим Твар. — Каймориль мне найти не удалось.

Прошел месяц. Имриррские воины маршировали по землям Молодых Королевств, разыскивая своих соотечественников-ренегатов.

Альбинос терзался угрызениями совести. «Я рассуждал о морали и забывал о Каймориль, — думал он. — Размышляя о нравственности и безнравственности своих поступков, я заботился только о себе».

Прошло два месяца. Имриррские драконы взвились в небо, отправились на Восток и на Юг, на Запад и на Север. Они пролетали над морями и горами, лесами и долинами, наводя ужас на жителей многих городов, но Йиркан со своими приспешниками как сквозь землю провалился.

«В конечном итоге, — думал Эльрик, — человека судят по его действиям, а то, что я сделал — не то, что хотел сделать или думал, что хочу сделать, — было глупым, никчемным и не принесло ничего, кроме вреда. Йиркан прав, презирая меня, и, быть может, я ненавижу его именно за это».

Прошло три месяца. Золотые галеры Имрирра останавливались в самых далеких портах; матросы расспрашивали о Йиркане горожан и путешественников. Но мельнибонийский принц не зря был могущественным волшебником, и о нем никто не слышал.

Все это время Эльрик мучался, не желая прибегать к колдовству, чтобы найти Йиркана. Уставшие от странствий солдаты постепенно возвращались на Остров Драконов, и вскоре альбинос потерял всякую надежду на успех. Тогда он решился. Прежде всего он начал принимать травы, которые не просто поддерживали его силы, а увеличили их в несколько раз. Затем он приступил к чтению определенных рукописей, перечитывая их десятки раз, почти не выходя из библиотеки.

Рукописи эти были на древнем мельнибонийском языке, с помощью которого великие предки Эльрика общались со сверхъестественными существами и вызывали на Землю богов Хаоса. И, наконец, альбинос усвоил все необходимое, хотя, изучая страшные заклинания, он часто задумывался о правильности принятого им решения. Когда же Эльрик твердо запомнил ритуал, который ему надлежало исполнить, — в рукописях особо подчеркивалось, что малейшая оплошность может привести к гибели, — он принял сонное зелье и пролежал в полудреме в течение трех дней и трех ночей.

Утром четвертого дня Эльрик приказал всем рабам и слугам удалиться из своих покоев, У дверей он поставил стражников, повелев им никого не впускать, даже по самым неотложным делам. Затем он вынес из одной комнаты всю мебель, положил по центру пола рукопись, сел рядом и начал приводить свои мысли в порядок.

Через пять часов Эльрик поднялся на ноги, взял заранее приготовленные кисточку и пузырек с тушью, начал чертить на стенах и полу символические знаки, сложные узоры, настолько запутанные, что, казалось, некоторые линии исчезали под углом к поверхности, на которой были нарисованы. Затем альбинос распростерся в центре огромного рунного знака, положив одну руку на рукопись, а вторую — на пальце которой блестел перстень с акторийским камнем — на пол ладонью вниз. Светила полная луна. Лунный луч падал прямо на голову альбиноса, серебрил его молочно-белые волосы.

Он послал свою мысль извилистой тропинкой логики по бесконечным равнинам идей, сквозь горы символов и разнообразных истин бесчисленных вселенных. Он посылал свою чистую мысль все дальше и дальше, сопровождая ее словами, срывающимися с его искривленных губ, — словами, которые вряд ли поняли бы даже мельнибонийцы, хотя от каждого звука кровь наверняка заледенела бы в их жилах. Изредка Эльрик стонал, тело его непроизвольно дергалось, но он продолжал говорить, не умолкая ни на секунду, и одно слово повторял чаще других. Это слово было «Ариох».

Ариох, демон-покровитель колдунов-императоров Мельнибонэ, один из самых могущественных богов Хаоса, которого называли также Валетом Мечей, Повелителем Семи Кругов Тьмы, Владыкой Преисподней и многими-многими другими именами.

— Ариох!

Это к Ариоху взывал Йиркан, требуя, чтобы Повелитель Хаоса проклял Эльрика. Это на Ариоха уповал мятежный принц, стремясь захватить Рубиновый Трон. Это Ариох являлся Хранителем двух рунных мечей с черными лезвиями, обладавшими неизмеримым могуществом, которым не раз пользовались предки альбиноса.

— Ариох! Я вызываю тебя на Землю!

Рунные заклинания с воем вырывались из груди Эльрика. Мысль его достигла, наконец, измерения, в котором обитал Ариох.

— Ариох! Тебя вызывает Эльрик, император Мельнибонэ!

Альбинос увидел глаз, уставившийся на него. К первому глазу подплыл второй. Теперь на него уставились два глаза.

— Ариох! Повелитель Хаоса! Помоги мне!

Глаза моргнули и исчезли.

— Ариох! Помоги мне, и я обещаю служить тебе верой и правдой!

Фигура, ничем не напоминающая человеческую, медленно повернулась к Эльрику. Он увидел лицо без малейших признаков черт, голову в ореоле красного света. Затем и это видение исчезло.

Альбинос истощил свои силы. Мысль его покинула иные измерения, губы не произносили ни заклинаний, ни имен. В полном изнеможении он лежал на полу своей комнаты, чувствуя, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Он был убежден, что его постигла неудача. Стояла мертвая тишина.

Внезапно он услышал какой-то тихий звук и с трудом поднял голову. По комнате летала муха. Она жужжала и носилась как угорелая точно над теми линиями, которые Эльрик начертил на стенах и полу. Внезапно муха опустилась на один рунный знак, потом перепрыгнула на другой. Должно быть, она влетела в окно, подумал Эльрик. Муха его раздражала, но он, словно зачарованный, не мог отвести от нее взгляда.

Затем муха уселась Эльрику на лоб. Это была большая черная муха, и жужжала она до неприличия громко. Потерев передние лапки одна о другую, муха стала ползать по лицу альбиноса. Он задрожал от отвращения, но у него не было сил ни смахнуть, ни прихлопнуть ее. Муха взлетела, начала кружить под самым его носом. Внезапно он увидел ее глаза, очень похожие на те, что смотрели на него в другом измерении. Альбинос понял, что муха эта — не обычное насекомое. У нее было человеческое лицо, и она, как ни странно, улыбалась.

Разлепив спекшиеся губы, альбинос с трудом произнес:

— Ариох?

Прекрасный юноша стоял на том месте, где только что кружила муха. Прекрасный юноша говорил прекрасным голосом: мягким, нежным и одновременно очень уверенным. На нем была мантия, переливающаяся всеми цветами радуги, но не слепящая глаза. На поясе у него висел узкий меч, голову окружал ореол красного огня. В его мудрых, древних как мир, глазах отражалось бесконечное и непобедимое Зло.

— Эльрик, — сказал прекрасный юноша.

Альбинос почувствовал прилив сил и встал на колени.

— Эльрик.

Альбинос поднялся на ноги. Все его тело переполняла энергия.

Прекрасный юноша был высок ростом. Он смотрел на императора Мельнибонэ сверху вниз и улыбался, совсем как муха.

— Ты — единственный, кто способен служить Ариоху. Много времени прошло с тех пор, как меня вызывали в это измерение, но теперь я здесь, и я помогу тебе, Эльрик. Я стану твоим покровителем. Я защищу тебя от многих опасностей, дам тебе силу, укажу неисчерпаемый источник могущества, которым ты сможешь воспользоваться, но при этом я буду твоим господином, а ты — моим слугой.

Слова Повелителя Хаоса вселили в Эльрика ужас.

— Какой службы ты от меня требуешь, герцог Ариох? — спросил он, сделав неимоверное усилие, чтобы взять себя в руки.

— В данный момент мне ничего от тебя не нужно. Служи самому себе и тем самым ты послужишь мне. Позже тебе придется выполнить несколько моих поручений, но сначала поклянись, что ты будешь служить мне верой и правдой.

Эльрик нерешительно посмотрел на Повелителя Хаоса.

— Ты должен дать мне клятву, — рассудительно произнес Ариох. — Если ты этого не сделаешь, я не смогу помочь тебе ни наказать Йиркана, ни найти Каймориль.

— Я клянусь, — сказал Эльрик и внезапно почувствовал такое неизъяснимое блаженство, что вскрикнул от радости и упал на колени.

— В таком случае ты можешь время от времени обращаться ко мне, и я окажу тебе помощь, если ты действительно попадешь в отчаянное положение. Я буду появляться перед тобой в том виде, который сочту необходимым в каждом конкретном случае. А теперь, прежде чем я покину это измерение, я разрешаю тебе задать мне один вопрос.

— Я хотел бы получить ответы на два вопроса.

— На первый из них я не могу ответить. Вернее, не хочу. Ты должен смириться с этим, так как дал мне клятву верности. Но ты можешь ничего не бояться, если будешь добросовестно мне служить.

— Тогда ответь на второй вопрос. Где принц Йиркан?

— В стране южных варваров. С помощью волшебства он завоевал два небольших государства, Ойн и Йу, и сейчас готовится к походу на Мельнибонэ, так как ему известно, что ты все силы бросил на поиски Каймориль, а Остров Драконов оставил практически незащищенным.

— Как ему удалось спрятаться?

— Он не прятался. С помощью заклинаний Йиркан раздобыл волшебное Зеркало памяти. Тот, кто посмотрит в него, забывает обо всем. Любой путешественник, посетивший Ойн или Йу просто не помнит, что видел там Йиркана и имриррских воинов. Это — самый лучший способ скрыться от преследования.

— Да, — Эльрик кивнул, нахмурился. — Видимо, мне придется уничтожить Зеркало Памяти, Интересно, что произойдет, если я его разобью?

Ариох поднял изящную руку.

— Я ответил не на один, а на несколько вопросов, потому что до сих пор речь шла о Йиркане. Но больше я тебе ничего не скажу. Быть может, уничтожить Зеркало Памяти — в твоих интересах, но на твоем месте я нашел бы другой способ обезопасить себя, так как в Зеркале содержатся миллионы воспоминаний тех, кто когда-либо в него гляделся. А теперь мне пора. Ты должен без промедления отправиться в Ойн и Йу, которые находятся в нескольких месяцах пути от Мельнибонэ, к югу от Лормира. Быстрее всего туда можно добраться на корабле, который называется «Корабль по Суше и по Морю». Прощай, Эльрик. — Муха зажужжала, уселась на стену и исчезла.

Глава пятая

Эльрик мерил шагами открытую террасу, расположенную на верхнем этаже башни Д’Арпутна. День стоял пасмурный, ни один луч солнца не пробивался сквозь низкие плотные облака. Город Мечты жил обычной жизнью, хотя на улицах его почти не было видно солдат, которые находились в Молодых Королевствах. Пройдет много времени, прежде чем они вернутся на родину, так и не выполнив поручение своего императора.

— Сколько драконов спят сейчас в Пещерах?

Дайвим Твар прислонился к перилам, рассеянно посмотрел на полупустынные улицы, скрестил руки на груди. У него было усталое, измученное лицо.

— Два или три. Даже если нам удастся их разбудить, вряд ли мы сумеем ими воспользоваться. Скажи, что это за «Корабль по Суше и по Морю», о котором говорил Ариох?

— О нем упоминается в Серебряной Рукописи и некоторых других книгах. Один мельнибонийский герой плавал на нем в те далекие времена, когда империи еще не существовало. Но где находится этот корабль, я не знаю.

— А кто знает? — Дайвим Твар выпрямился, посмотрел на альбиноса.

— Ариох. — Эльрик пожал плечами. — Но он отказался отвечать на мои вопросы.

— Разве твои друзья, духи воды, не обещали тебе помогать? Кому, как не им, знать о волшебном корабле?

Эльрик нахмурился, на лбу его обозначились глубокие морщины.

— Да. Страаше наверняка известно о Корабле по Суше и по Морю. Но мне ненавистна сама мысль о том, что я должен буду вновь обратиться к нему с просьбой. Духи воды не такие могущественные существа, как Повелители Хаоса. К тому же они капризны и не любят, когда в их дела вмешиваются посторонние. И самое главное, мне не хочется пользоваться своими волшебными силами без крайней необходимости.

— Ты колдун, Эльрик, и только что доказал свое могущество, вызвав Повелителя Хаоса, Ариоха. И после этого ты заявляешь, что не хочешь пользоваться своими волшебными силами? Ты нелогичен, сир, и я прошу тебя как следует подумать и пересмотреть свои взгляды. Ты уже решил применить колдовство, чтобы найти Йиркана и Каймориль. Жребий брошен. Ты поступишь мудро, если попросишь Страашу прийти тебе на помощь.

— Ты не можешь представить себе, сколько надо затратить умственной и физической энергии…

— Я могу себе это представить, сир. Я — твой друг. Мне очень не хочется, чтобы ты мучился, но…

— Не забывай, Дайвим Твар, что природа не наградила меня здоровьем, — напомнил своему другу Эльрик. — Надолго ли меня хватит, если я все время буду принимать отвары трав, которые удваивают мои силы? Я могу умереть, прежде чем найду Каймориль.

— Прости меня, сир. Я был неправ.

Эльрик подошел к Дайвиму Твару, положил руку ему на плечо.

— Нет. Ты был прав. В конце концов, что мне терять? Я праздную труса, в то время как речь идет о жизни моей возлюбленной. Я упрямо повторяю те глупые ошибки, которые уже привели к плачевному результату. Я вызову Страашу. Ты пойдешь со мной на берег?

— Да! — Внезапно Дайвим Твар понял, что его, как и Эльрика, начали терзать угрызения совести. Гордому мельнибонийцу, которому такие чувства были в диковинку, стало не по себе.

В последний раз Эльрик проезжал по этим местам вместе с Каймориль. Казалось, столетия прошли с тех пор. Какой он был глупец, считая, что их счастье будет продолжаться вечно. Шел мелкий дождь. К Мельнибонэ приближалась зима.

Эльрик и Дайвим Твар остановились у скал, спешились, спустились по крутой тропинке на берег. Капли дождя тонули в море. Над водой, неподалеку от пляжа, висел туман, Черные скалы, туман, безмолвие… Дайвиму Твару показалось, что он попал в какой-то иной мир, где, если верить легенде, обитают души самоубийц. Галька скрипела под ногами двух Повелителей Драконов; туман приглушал шаги, с жадностью поглощал звуки, как будто они были пищей, без которой он не мог обойтись.

— Сейчас, — прошептал Эльрик, не замечая ни дождя, ни тумана, — я должен вспомнить заклинание, которое само по себе возникло в моем мозгу несколько месяцев назад.

Он подошел к берегу моря, сел, скрестив ноги, на песок, невидящим взглядом уставился на туман. На какое-то мгновение Дайвиму Твару показалось, что его друг — беспомощный ребенок. У Хранителя Драконьих Пещер защемило сердце, ему захотелось подойти к альбиносу, предложить ему отправиться в Ойн и Йу, не прибегая к волшебству.

Эльрик поднял голову, словно собака, которая собирается завыть на луну. Страшные, леденящие душу звуки начали срываться с его губ, и стало ясно, что даже если Дайвим Твар к нему обратится, альбинос его не услышит.

Дайвим Твар, Повелитель Драконов, хорошо знал древний мельнибонийский язык, но он почти не понимал слов: тягучих, протяжных, напевных, с определенными ударениями, подчеркивающими какой-то особый смысл фраз, которые Эльрик произносил то басом, то тонким визжащим голосом. Жутко было слышать эту песню-заклинание, вырывающуюся из горла обычного смертного, и Дайвим Твар наконец понял, почему Эльрик всегда с большой неохотой пользовался своей волшебной силой. Хранителю Драконьих Пещер захотелось уйти, спрятаться, но он заставил себя остаться на месте.

Эльрик продолжал тянуть ноту за нотой. Пошел сильный дождь. Камешки на пляже блестели, море пенилось. Дайвим Твар задрожал, плотно запахнулся в плащ.

— Страаша… Страаша… Страаша…

Казалось, этими словами шумел дождь. А может, их шептал ветер? Или ими плескало море?

— Страаша!

И вновь Дайвиму Твару захотелось подойти к Эльрику, попросить его прервать колдовской обряд, найти какой-нибудь другой способ, чтобы попасть в Ойн и Йу.

— Страаша!

Дайвим Твар попытался окликнуть Эльрика, но не смог разжать губ.

— Страаша!

Дайвиму Твару стало ясно, что заклинание не действует, что Эльрик тратит свои силы понапрасну. Но Хранитель Драконьих Пещер ничем не мог ему помочь. Ноги его, казалось, примерзли к земле. Язык не шевелился. Дайвим Твар вздрогнул, прищурился. Показалось ему или нет, что туман стал светло-зеленым и приблизился к берегу?

Волна вздыбилась, накатила на песок. Камешки застучали один о другой. Зеленые огоньки замелькали в воздухе. Дайвиму Твару показалось, что туман заискрился, принял форму гигантского существа. Эльрик перестал петь заклинание, сказал своим обычным голосом:

— Повелитель Страаша. Я благодарю тебя за то, что ты ответил на мой зов.

Существо заговорило; голос его напомнил Дайвиму Твару ласковый шум прибоя.

— Мы встревожены, Эльрик. Говорят, ты вызвал в наше измерение богов Хаоса, а духи стихий никогда их не любили. Тем не менее я знаю, что ты идешь той дорогой, которую предопределила тебе судьба, и поэтому мы ни в чем тебя не упрекаем.

— Я вынужден был так поступить. У меня не было другого выхода, Повелитель Страаша. И если ты не захочешь выполнить мою просьбу, я пойму это и не буду больше тебя беспокоить.

— Я выполню твою просьбу, если смогу. Мне трудно помочь тебе, так как предзнаменования говорят о том, что в будущем Землю ждут большие перемены. И все же я сделаю все, что в моих силах. А сейчас скажи, какой помощи ты ждешь от духов воды?

— Знаешь ли ты что-нибудь о Корабле по Суше и по Морю? Я должен найти его, чтобы выполнить данную мною клятву и спасти Каймориль.

— О Корабле по Суше и по Морю я знаю многое, потому что он принадлежит мне. Гроом тоже претендует на него, но он — мой. Мой по праву.

— Гроом, Повелитель Земли?

— Гроом, Повелитель недр Земли. Гроом, Властелин Подземного Царства. Мой брат, Гроом. В незапамятные времена мы с Гроомом решили построить этот корабль, чтобы свободно путешествовать по нашим с ним владениям. Затем мы поссорились, — будь проклята эта глупость! — и подрались. Землетрясения, наводнения, извержения вулканов, тайфуны изменили облик Земли. Исчезли старые континенты, появились новые. Мы сражались не в первый раз, но в последний, и, чтобы не уничтожить друг друга, решили заключить мир. Я отдал Гроому часть своих владений, а он мне — Корабль по Суше и по Морю. Но Гроом уступил мне корабль с большой неохотой, и поэтому он ходит по воде лучше, чем по суше. Я разрешаю тебе им воспользоваться, если ты действительно в нем нуждаешься.

— Я благодарю тебя, Повелитель Страаша. А как мне найти его?

— Он приплывет к тебе сам. А сейчас мне пора. Прощай, Эльрик, и будь осторожен. Ты обладаешь куда большим могуществом, чем тебе кажется, и многие захотят воспользоваться им для достижения своих целей.

— Должен ли я ждать появления корабля здесь, на этом пляже?

— Нет… — словно издалека прозвучал голос Страаши. Туман отодвинулся от берега, зеленые огоньки замигали и исчезли. — Возвращайся в свою башню… он… приплывет…

Небольшая волна набежала на песок, отхлынула; морской царь исчез, будто его и не было вовсе. Дайвим Твар протер глаза, медленно подошел к Эльрику, все еще сидевшему на берегу, протянул ему руку.

Альбинос удивленно поднял голову.

— Это ты, Дайвим Твар? Сколько времени прошло?

— Несколько часов. Смеркается. Нам надо успеть вернуться в Имрирр до темноты.

Эльрик с трудом поднялся на ноги, рассеянно произнес:

— Да… морской царь сказал…

— Я все слышал, Эльрик. И его совет, и его предостережение. Думаю, тебе надо последовать первому и запомнить второе. Признаться, мне не по душе эта затея с Кораблем по Суше и по Морю. Как все волшебное, наряду с достоинствами он имеет недостатки и похож на боевую дубинку, которой ты хочешь поразить врага, и которая поражает тебя другим концом.

— Ты безусловно прав, друг мой. Но ведь это ты настаивал, чтобы я воспользовался моей волшебной силой.

— Да, — пробормотал Дайвим Твар, словно разговаривая сам с собой. — Я помню об этом, мой император.

Эльрик устало улыбнулся, дотронулся до руки Дайвима Твара.

— Не расстраивайся. Дело сделано, и теперь у нас есть корабль, на котором мы быстро доберемся до Ойна и Йу.

— Дай-то бог. — В глубине души Дайвим Твар сильно сомневался, что Корабль по Суше и по Морю имеет преимущество перед обычными средствами передвижения.

Они поднялись по крутой тропинке, отерли мокрые бока своих лошадей.

— Как жаль, — сказал Дайвим Твар, — что мы вновь понапрасну истощили силы драконов. Во главе эскадрона моих зверей я стер бы Йиркана и его приспешников с лица земли. Ты помнишь, как в нашей юности мы с тобой бороздили небеса, сир, предаваясь радости и веселью?

— Мы еще не раз полетаем вместе, Дайвим Твар, когда вернемся домой с принцессой Каймориль, — сказал Эльрик, вскакивая в седло белого иноходца. — Мы усядемся на Огненного Клыка и его подругу Железную Лапу, запоем песню Повелителей Драконов, поднимем копья с нашими штандартами, а ты протрубишь в рог, и наши братья-драконы устремятся ввысь. Свобода дороже могущества. Пусть Молодые Королевства идут своим путем, но поостерегутся вмешиваться в дела Острова Драконов!

Дайвим Твар укоротил поводья, печально вздохнул. Лицо у него было озабоченным.

— Будем надеяться, наступит тот час, когда слова твои сбудутся. Но меня не покидает мысль, что дни Имрирра сочтены, да и мне осталось недолго жить на этом свете.

— Глупости, Дайвим Твар! Я умру намного раньше тебя!

Они скакали галопом, стремясь попасть в Город Мечты как можно скорее.

— У меня есть два сына, — неожиданно сказал Дайвим Твар. — Ты знал об этом, Эльрик?

— Первый раз слышу. Ты никогда о них не говорил.

— Они родились несколько лет назад от моих прежних любовниц.

— Я рад за тебя, друг мой.

— Они хорошие мельнибонийцы.

— Почему вдруг ты заговорил о своих сыновьях?

— Я люблю их и хочу, чтобы они получили все, что может дать им Остров Драконов.

— Разве что-нибудь может этому воспрепятствовать?

— Не знаю. — Дайвим Твар пристально посмотрел на альбиноса. — Ответственность за будущее моих детей лежит на тебе, сир.

— На мне?

— Из слов морского царя я понял, что судьба Острова Драконов находится в твоих руках. Прошу тебя никогда не забывать о моих сыновьях, Эльрик.

— Конечно, Дайвим Твар. Я уверен, что со временем они станут прекрасными Повелителями Драконов, а один из них сменит тебя на посту Хранителя Драконьих Пещер.

— Мне кажется, ты не совсем меня понял, мой император.

Эльрик торжественно посмотрел на своего друга, покачал головой.

— Я прекрасно тебя понял, Дайвим Твар. Но мне кажется, ты судишь слишком строго, если считаешь, что я стану врагом своего народа или уничтожу Город Мечты.

— Прости меня. — Дайвим Твар опустил голову, но выражение его лица не изменилось.

Поздно вечером они сидели за столом, пили горячее вино, закусывали сладостями. Эльрик был нарочито весел, заставлял себя говорить оживленно. Он очень устал, но впервые за последние несколько месяцев ему стало спокойнее на душе. Дайвим Твар не мог не признать, что теперь у них появилась возможность быстро расправиться с Йирканом, но его пугали непредсказуемые опасности, которые могли встретиться им на пути. Тем не менее он не высказал своих опасений Эльрику. Хранитель Драконьих Пещер был очень рад, что его друг находится в прекрасном расположении духа и не хотел портить ему настроение. Они разговаривали о Корабле по Суше и по Морю, гадали, сколько воинов можно разместить на его борту, обсуждали неведомые земли Ойн и Йу, строили планы сражения с Йирканом.

Когда Эльрик отправился спать, Дайвим Твар обратил внимание, что император не волочит ноги, как обычно, а идет легкой пружинящей походкой. И вновь Хранителю Драконьих Пещер показалось, что альбинос похож на маленького беззащитного ребенка, которого ждет горькое разочарование в жизни.

Дайвим Твар вздохнул. Он тоже чувствовал себя виноватым в том, что Каймориль попала в беду. Ему следовало проявить твердость характера, повлиять на императора, уговорить его казнить Йиркана на месте. В этом случае Эльрику не пришлось бы ни вызывать Ариоха, ни прибегать к помощи морского царя, и в государстве царили бы мир и спокойствие. Дайвим Твар пожал плечами, выкинул ненужные мысли из головы. Истинный мельнибониец должен был придерживаться одного правила: искать удовольствие во всем, в чем только возможно. Впрочем, всегда ли мельнибонийцы думали исключительно о себе и своих удовольствиях? Быть может, Эльрик вовсе не был слабым императором и возрождал традиции, о которых никто уже не помнил?

И вновь Дайвим Твар пожал плечами. В конце концов, к чему искать ответы на эти вопросы? Перед тем, как отправиться на покой, он зашел к своим бывшим любовницам, разбудил их, потребовал привести к нему сыновей: Дайвима Слорма и Дайвима Мава. Он молча смотрел на изумленных заспанных ребятишек, то хмурясь, то потирая лоб рукой, а затем велел вновь уложить их в постели и сказал двум женщинам, Ниопаль и Самараль, изумленным не меньше детей:

— С завтрашнего дня они начнут обучаться в Драконьих Пещерах.

— Не рано ли, Дайвим Твар? — спросила Ниопаль.

— Нет. Дай бог, чтобы они успели закончить свое обучение. — Мрачные предчувствия все сильнее одолевали Дайвима Твара, и он ничего не мог с собой поделать.

Наутро Дайвим Твар вернулся в башню Д’Арпутна. Эльрик нетерпеливо мерил шагами крытую террасу и то и дело подзывал к себе слуг, задавая им один и тот же вопрос: не приближается ли к Острову Драконов какой-нибудь корабль. На альбиносе были черные доспехи, глаза его лихорадочно блестели, пальцы непроизвольно сжимались и разжимались; разговаривал он быстро, часто глотая слова. Дайвим Твар понял, что сегодня утром Эльрик принял более сильную дозу лекарственных трав, чем обычно.

— Как ты себя чувствуешь, мой император? — спросил он.

— Превосходно. — Эльрик ухмыльнулся. — Я бы чувствовал себя еще лучше, если бы Корабль по Суше и по Морю стоял в гавани. — Он посмотрел в сторону причала, потом на далекий лес. — Почему его до сих пор нигде нет? Как жаль, что Повелитель Страаша высказался так неопределенно!

— Это верно. — Дайвим Твар подошел к столу, уставленному яствами, принялся за еду. Эльрик продолжал ходить по террасе. Было очевидно, что со вчерашнего вечера он ничего не ел. Дайвим Твар подумал, что сильные дозы лекарственных трав повлияли на мозг императора. Беспокойство за судьбу Каймориль, ненависть к Йиркану, те нагрузки, которые альбинос испытал, занимаясь магией, кого угодно могли свести с ума. Хранитель Драконьих Пещер вздохнул, вытер салфеткой губы.

— Не хочешь ли ты немного отдохнуть? — спокойно спросил он. — Как только Корабль по Суше и по Морю войдет в гавань, тебе об этом немедленно доложат.

— Ты, конечно, прав, Дайвим Твар, — согласился Эльрик, — но я не в состоянии отдыхать. Мне не терпится как можно скорее отправиться в путь, чтобы встретиться с Йирканом лицом к лицу, отомстить ему, соединиться с Каймориль.

— Я тебя понимаю, но…

Эльрик вымученно рассмеялся.

— Ты кудахчешь надо мной, совсем как Худоба. Мне не нужны две няньки, Хранитель Драконьих Пещер.

Дайвим Твар заставил себя улыбнуться.

— Прости меня, сир. Будем надеяться, волшебный корабль… что это? — Он вытянул руку в сторону леса. — Деревья согнулись, как при урагане, а ветра нет.

Эльрик повернул голову, прищурился.

— Странно. Похоже…

Земля вдали заволновалась, как море.

— Парус, — сказал Дайвим Твар. — Должно быть, это и есть твой корабль, сир.

— Да, — прошептал Эльрик. — Это — мой корабль. Собирайся, Дайвим Твар. Мы отплываем в полдень.

Глава шестая

Корабль по Суше и по Морю поражал своими изящными очертаниями. Ни один смертный не смог бы так искусно вырезать из дерева высокие борта, мачты, мостики, поручни, — черные, темно-синие, зеленые, кроваво-красные. Ванты корабля были цвета морских водорослей; на отполированных до блеска палубах виднелись темно-коричневые прожилки, напоминающие корни растений; паруса на трех высоких мачтах походили на белоснежные облака, плывущие по небу в погожий солнечный день. Все на этом корабле радовало глаз; нельзя было смотреть на него и не восхищаться его совершенством. Эльрик невольно подумал, что Кораблю по Суше и по Морю не страшны никакие опасности. Он шел по земле, как по морю; создавалось такое впечатление, что почва под его килем на какое-то мгновение превращается в воду, а затем становится такой же как прежде.

Волшебный корабль стоял у башни Д’Арпутна; рабы поднимались по трапам, сгибаясь под тяжестью продовольствия и оружия, необходимых для долгого путешествия. Эльрик горящим взглядом смотрел на подарок морского царя. Дайвим Твар обходил шеренги воинов. После того урока, который мельнибонийцы преподали южным варварам, было маловероятно, что они нападут на Остров Драконов, но Йиркан поклялся захватить Рубиновый Трон, и поэтому большую часть воинов пришлось оставить в городе под командованием Магама Колима. По непонятной причине Дайвим Твар, помимо обычных солдат и матросов, набрал второй отряд из ветеранов-добровольцев, каждый из которых страдал одним и тем же физическим недугом. По единодушному мнению окружающих, толку от них не было никакого, и поэтому никто не стал возражать против того, чтобы они отправились в экспедицию.

Ветераны поднялись на корабль первыми, Эльрик — последним. Стоя на палубе, он повернулся лицом к городу, отдал салют и приказал поднять трап.

Дайвим Твар ждал императора на капитанском мостике. Хранитель Драконьих Пещер снял одну из латных рукавиц и гладил странные деревянные поручни, восхищаясь их красотой.

— Этот корабль не предназначен для войны, Эльрик, — сказал он. — Обидно будет, если с ним что-нибудь произойдет.

— Что с ним может произойти? — рассеянно спросил альбинос, глядя на матросов, карабкающихся по вантам. — Неужели ты думаешь, Страаша или Гроом допустят, чтобы их детищу кто-нибудь причинил вред? Не беспокойся за Корабль по Суше и по Морю, Дайвим Твар. Давай лучше позаботимся о собственной безопасности и о том, чтобы экспедиция наша завершилась успешно. Страаша предупреждал, что по земле корабль идет хуже, чем по воде, и поэтому я предлагаю основной путь проделать морем, а в одном из портов на западном побережье Лормира разузнать о странах Ойн и Йу все, что возможно.

— Говорят, за Лормиром находится край Земли. — Дайвим Твар нахмурился. — Послушай, а может, Ариох хочет заманить нас в ловушку? Вдруг Йиркану удалось с ним договориться, и Повелитель Хаоса обманул тебя, послав в экспедицию, из которой мы никогда не вернемся?

— Я думал об этом, — признался Эльрик, — но у нас нет другого выхода. Мы должны верить Ариоху.

— Должны, так должны. — Дайвим Твар иронически усмехнулся. — И еще один вопрос, сир. Как управлять кораблем? На нем нет якорей, которые можно поднять, а на суше не бывает приливов и отливов. Посмотри, паруса наполнились ветром, мачты скрипят, а мы стоим на месте, как прикованные.

Эльрик пожал плечами.

— Быть может, он управляется голосом? Вперед, корабль! Мы готовы к отплытию!

Корабль по Суше и по Морю чуть задрожал, начал двигаться, словно отошел от причала. Альбинос улыбнулся, глядя на изумленное выражение лица Дайвима Твара, который невольно схватился за поручень и испуганно закричал:

— Сейчас мы врежемся в крепостную стену!

Эльрик быстро подошел к рулевому управлению в виде рычага, прикрепленного к валу с делениями, взялся за рычаг, как за весло, потянул его на себя. В ту же секунду корабль повернул к другой части крепостной стены! Эльрик отвел рычаг в противоположную сторону до упора. Корабль накренился, круто развернулся, помчался вперед по направлению к далекому лесу.

Альбинос счастливо рассмеялся.

— Вот видишь, Дайвим Твар, как все просто. А ты боялся!

— Я предпочел бы путешествовать на драконах, — слегка дрожащим голосом ответил Дайвим Твар. — По крайней мере их можно понять. А к магии я всегда относился с большим подозрением.

— Негоже держать такие речи благородному мельнибонийцу! — воскликнул Эльрик, перекрикивая вой ветра в вантах, скрип рангоутов, хлопанье белых парусов.

— Возможно, — согласился Хранитель Драконьих Пещер. — Но если б я не думал того, что сказал, навряд ли я сейчас стоял бы рядом с тобой, сир.

Эльрик удивленно посмотрел на своего друга, но ничего ему не ответил.

Корабль мчался по склонам гор и каменистым холмам, пробирался сквозь леса, огибая деревья, величаво плыл по травянистым равнинам. Казалось, он парил над землей подобно ястребу, выслеживающему добычу. Имриррские воины, забыв обо всем на свете, толпились на палубах, и только боцман вел себя так, словно никакого чуда не произошло. Он покрикивал на матросов, расставлял их по местам, одним словом, исправно исполнял свои обязанности.

Рулевой, которого Эльрик поставил к непривычному «штурвалу», сильно нервничал. По выражению его лица сразу было видно, что он боится разбить корабль о какой-нибудь камень или дерево. Несмотря на довольно холодную погоду, ему все время приходилось отирать лоб, чтобы пот не заливал глаза. Тем не менее он был хорошим моряком и постепенно освоился с управлением, хотя ему поминутно приходилось менять курс из-за того, что корабль мчался с сумасшедшей скоростью, — быстрее лошади на галопе, быстрее любимых сердцу Дайвима Твара драконов. Мельнибонийцы радовались как дети, глядя на проносящийся мимо бортов корабля пейзаж; Эльрик счастливо смеялся.

— Если Гроом мешает продвижению корабля по суше, — крикнул он Дайвиму Твару, — мне страшно даже подумать, с какой скоростью мы поплывем по воде!

Хранитель Драконьих Пещер, настроение которого явно улучшилось, улыбнулся своему другу, откинул назад разметавшиеся по лицу длинные волосы.

— Нас просто снесет с палубы, сир! — пошутил он.

А затем, словно услышав их разговор, Корабль по Суше и по Морю внезапно тряхнуло, стало кидать с борта на борт, как будто он попал в сильное встречное течение. Рулевой побледнел, как полотно, вцепился в рычаг, пытаясь выправить курс. Раздался страшный, леденящий душу крик: матрос упал с мачты, ударился о палубу с такой силой, что слышно было, как захрустели кости. Корабль швырнуло раз, другой, неожиданно он выровнялся и вновь плавно пошел вперед.

Эльрик уставился на труп матроса, до боли в пальцах сжал поручни. Его красные глаза мрачно сверкали, на губах змеилась ироническая усмешка.

— Глупец! — воскликнул он. — Какой же я глупец, что испытывал терпение богов!

Корабль по Суше и по Морю чуть уменьшил скорость — так бывает, когда в море к днищу корабля прилипают ракушки. У Эльрика возникло такое ощущение, что все вокруг него переменилось: по-другому шелестели деревья, неохотно расступались травы и кусты, круче стали склоны гор. И альбинос понял, что чувствует присутствие Гроома, Повелителя недр Земли, Властелина Подземного Царства, желавшего обладать кораблем, который когда-то символизировал единство Духов земли и воды и из-за которого впоследствии Страаша и Гроом поссорились.

Эльрику стало страшно.

Глава седьмая

Земля все еще цеплялась за киль, когда корабль достиг моря, скользнул в воду и помчался вперед, с каждой минутой увеличивая скорость. Вскоре Остров Драконов скрылся из виду, на горизонте показались облака пара, вечно висевшие над Кипящим Морем, которое Эльрик не решился пересечь даже на волшебном корабле. Альбинос приказал взять курс на западное побережье Лормира, наименее воинственное из всех Молодых Королевств. (Король Лормира, Фадан, человек крайне осторожный, наверняка не принимал участия в рейде на Город Мечты.) В скором времени Корабль по Суше и по Морю вошел в порт Рамазас, вызвав восхищение у столпившихся на причале обывателей, пораженных его красотой. Изумление их еще больше усилилось, когда они увидели мельнибонийцев, которых в Молодых Королевствах не любили, но боялись. Тем не менее к Эльрику и его товарищам отнеслись с должным уважением, а в гостинице им подали довольно сносные еду и вино.

Гостиница — самая большая в порту — носила пышное название: «Уходящие в Море вернутся Домой». Ее хозяин, преуспевший рыбак, прекрасно знал южное побережье, несколько раз бывал в Ойн и Йу и говорил об этих странах с явным презрением.

— Ты считаешь, они готовятся к войне, милорд? — Он поднял брови, отхлебнул вино из кувшина, вытер губы, покачал головой. — Должно быть, собираются сражаться с воробьями. В Ойне и Йу живут малограмотные суеверные крестьяне, которым едва удается сводить концы с концами. Среди них нет воинов. Единственный город, Доз-Кам, расположенный по обеим сторонам реки Ар, является столицей обоих государств.

— Ты ничего не слышал о мельнибонийце-ренегате, который завоевал Ойн и Йу, и сейчас муштрует этих самых нищих крестьян, сколачивая из них армию? — спросил Дайвим Твар, прихлебывая вино из бокала. — Его зовут принц Йиркан.

Хозяин гостиницы с любопытством посмотрел на Хранителя Драконьих Пещер.

— Вы ищете соотечественника, который вас предал? Неужели Повелители Драконов тоже воюют друг с другом?

— Это наше личное дело, — высокомерно ответил Эльрик.

— Конечно, милорд, конечно.

— Может, ты что-нибудь знаешь о зеркале, которое лишает людей памяти? — спросил Дайвим Твар.

Хозяин гостиницы откинул голову и расхохотался.

— Сомневаюсь, что в Ойне или Йу найдется хоть одно простое зеркало, не говоря уже о волшебном! Нет, милорды, вы ошибаетесь, если считаете, что в Ойне и Йу имеются свои армия и флот.

— Должно быть, ты прав, — спокойно сказал Эльрик, глядя в бокал с вином, из которого он не сделал ни глотка. — Тем не менее мы должны проверить, насколько твои слова соответствуют действительности. Это не только в наших, но и в ваших интересах.

— За нас не беспокойся. С дурачками из Ойна и Йу мы расправимся в два счета. А проверить мои слова несложно. Плыви вдоль побережья и через три дня окажешься в большой бухте, куда впадает река Ар, на противоположных берегах которой расположен Доз-Кам: город, больше похожий на деревню, хоть он и является столицей двух государств. Жители его продажны, нечистоплотны и больны все поголовно, но, к счастью, они еще и ленивы, так что опасаться их нечего, в особенности если у тебя есть оружие. Через час пребывания в Доз-Каме ты поймешь, что грозить тебе может только одно: подхватить неизвестную болезнь. — В восторге от собственной шутки, хозяин гостиницы громко расхохотался. — Что же касается их флота, — добавил он, вдосталь насмеявшись, — он состоит из нескольких утлых суденышек, на которых они не осмеливаются выходить в море, предпочитая ловить рыбу на отмелях у побережья.

Эльрик отодвинул бокал с вином.

— Благодарю тебя, — сказал он и положил на стол серебряную монету.

— Боюсь, у меня нет сдачи, — вкрадчиво произнес хозяин гостиницы.

— Оставь ее у себя.

— Спасибо вам, господа. Надеюсь, вы не откажетесь остановиться в моей гостинице? Я отведу вам лучшие комнаты во всем Рамазасе.

— Мы переночуем на нашем корабле, а завтра утром отправимся в путь.

Хозяин гостиницы подождал, пока мельнибонийцы выйдут на улицу, потом попробовал серебряную монету на зуб. Она показалась ему странной на вкус, и он быстро вынул ее изо рта, стал рассматривать. Мог ли простой смертный отравиться мельнибонийским серебром? Пожав плечами, он сунул монету в кошелек, но на всякий случай решил выбросить два бокала, из которых пили заморские гости.

Корабль по Суше и по Морю отплыл из порта Рамазас на заре, а ровно в полдень вошел в бухту, куда впадала река Ар, и лег в дрейф неподалеку от узкого перешейка, поросшего тропическими деревьями. Эльрик и Дайвим Твар прошли по мелководью, выбрались на берег. Им не хотелось обнаруживать своего присутствия до тех пор, пока они не убедятся в справедливости слов хозяина гостиницы о Доз-Каме. Расчистив мечами тропинку к двум самым высоким деревьям, они забрались на них, устроились поудобнее, стали смотреть на город: маленький, грязный, убогий. Видимо, Йиркан решил поселиться в странах Ойн и Йу потому, что, во-первых, их нетрудно было завоевать с помощью сотни имриррских воинов и волшебства, а во-вторых — из-за удаленности обоих государств от цивилизованных стран запада. Однако хозяин гостиницы жестоко ошибался, считая, что в Ойне и Йу нет своего флота. В небольшой гавани стояло около тридцати боевых кораблей. Но наибольший интерес у Эльрика и Дайвима Твара вызвало огромное зеркало, прикрепленное к двум столбам на крыше самого высокого здания города. Вставленное в изумительной красоты раму, которая не могла быть изготовлена руками простого смертного, оно сверкало и переливалось в солнечном свете. Не вызывало сомнений, что это — Зеркало Памяти.

— Нам не следует входить в гавань Доз-Кама, — заметил Дайвим Твар. — Мне кажется, зеркало не действует на нас только потому, что оно направлено прямо на стоящие на рейде корабли. Обрати внимание на механизм, с помощью которого его можно поворачивать в любую сторону, кроме одной: внутрь страны. Да и кто, кроме крестьян Ойна и Йу, может прийти в столицу по суше?

— Я понял твою мысль, Дайвим Твар. Ты предлагаешь воспользоваться особыми свойствами нашего корабля…

— Обойти Доз-Кам с тыла, — подхватил Хранитель Драконьих Пещер, — и бросить в бой наших ветеранов. Пока они будут сражаться с жителями города, мы постараемся захватить Йиркана и освободить Каймориль. Как ты думаешь, это реально?

— Реально или нет, но у нас слишком мало сил для лобовой атаки, и поэтому твой план — самый лучший. Надеюсь, внезапность нападения позволит нам взять над ренегатами верх. Только бы Гроом не обнаружил, что мы вновь путешествуем по его владениям. Боюсь, он попытается отнять у нас Корабль по Суше и по Морю…

Стоя на капитанском мостике, Эльрик отдал приказание рулевому, и корабль послушно повернул к земле, прошел по мелководью, выбрался на берег, углубился в лес, распугивая изумленных птиц и мелких животных. Вскоре путешественники оказались в Ойне — стране джунглей и бесплодных равнин, где крестьяне выращивали скудные урожаи. Впереди показалось большое озеро. Дайвим Твар, сверившись с грубой картой местности, приобретенной в Рамазасе, предложил поменять курс и приблизиться к Доз-Каму с юга. Эльрик согласно кивнул.

В этот момент земля начала дрожать; на травянистой равнине, словно на море, поднялись высокие волны; корабль положило на один борт, потом на другой.

Двое матросов упали с мачт на палубы, разбились насмерть. Боцман кричал во все горло (хотя вокруг царила мертвая тишина), приказывая свободным от вахты матросам спуститься в трюм. Эльрик обмотал один конец шарфа о поручень, а второй привязал к руке. Дайвим Твар сделал то же самое со своим поясом. Корабль швыряло, как щепку; казалось, он не выдержит этой бури, разразившейся на земле.

— Неужели Гроом так быстро нас обнаружил? — задыхаясь, спросил Дайвим Твар. — Или это дело рук Йиркана?

Эльрик пожал плечами.

— Йиркан здесь не при чем. Это, конечно, Гроом, и я не знаю, как умиротворить его. Властелин Подземного Царства самый упрямый и, возможно, самый могущественный из Повелителей четырех стихий.

— Но ведь он нарушает договор со своим братом, поступая подобным образом.

— Я в этом не уверен. Страаша предупреждал, что на земле у нас могут быть неприятности. Остается надеяться, что Гроом истощит свои силы, а корабль выстоит, как он выстоял бы в обычный шторм на море.

— То, что происходит сейчас, страшнее любого шторма на море!

Эльрик согласно кивнул, но не сумел ответить, так как корабль принял чуть ли не вертикальное положение, и альбиносу пришлось ухватиться за поручни двумя руками, чтобы не упасть. Зловещую тишину нарушил рев, в котором угадывался отдаленный смех.

— Повелитель Гроом! — вскричал Эльрик. — Повелитель Гроом! Не трогай нас! Мы не сделали тебе ничего плохого!

Смех усилился; корабль задрожал от киля до клотика. Земля поднималась и опадала огромными волнами; холмы, скалы, деревья надвигались на Корабль по Суше и по Морю с угрожающей быстротой, словно стремясь уничтожить его, и опять отступали — видимо, Гроом не хотел причинить вред своему детищу.

— Гроом! Ты никогда не обижал смертных! — вновь вскричал Эльрик. — Не трогай нас! Мы готовы заплатить выкуп, если ты этого желаешь!

Альбинос говорил все, что приходило ему в голову, не надеясь, что Властелин Подземного Царства его услышит, понимая, что, даже услышав его слова, Гроом не обратит на них внимания.

— ГРООМ! ГРООМ! ГРООМ! Это я, Эльрик, Император Мельнибонэ, взываю к тебе!

Смех гремел, не переставая; корабль кружился, как в водовороте.

— ПОВЕЛИТЕЛЬ ГРООМ! Неужели ты хочешь убить тех, кто никогда не причинял тебе вреда?!

Земля начала медленно оседать. Огромное коричневое существо, похожее на столетний дуб, появилось прямо по курсу корабля, застывшего на месте. Волосы и борода существа были зелеными, как листья, глаза сверкали подобно золотым вкраплениям в руде, зубы напоминали камни, ноги — корни деревьев; от него исходил душный приятный запах. Гроом, Повелитель недр земли, повел носом воздух, нахмурился, сказал мягким, но могучим голосом:

— Мне нужен мой корабль.

— Мы не можем отдать тебе то, что нам не принадлежит.

— Мне нужен мой корабль. — В тоне Гроома проскользнули капризные нотки. — Мне он нужен. Он — мой.

— Зачем он тебе, Повелитель Гроом?

— Зачем? Он — мой. Он — мой! — Гроом топнул ногой, и земля задрожала.

— Это — корабль твоего брата, Повелитель Гроом, — с отчаянием в голосе воскликнул Эльрик. — Он отдал тебе часть своих владений, а ты уступил ему Корабль по Суше и по Морю. Таковы были условия договора.

— Какого еще договора? Это мой корабль.

— Если ты отнимешь у нас корабль, Повелитель Страаша заберет земли, которые он тебе выделил.

— Мне нужен мой корабль. — Гроом переступил с ноги на ногу, комья глины посыпались с его тела, застучали по палубам Корабля по Суше и по Морю.

— Тебе придется убить нас, чтобы завладеть им, — сказал Эльрик.

— Убить? Гроом не убивает смертных. Он никого не убивает. Гроом созидает. Гроом дает жизнь.

— Ты уже убил трех наших товарищей. Три человека погибли из-за того, что ты поднял на земле бурю.

Гроом вновь нахмурился, поскреб в затылке. Волосы его зашелестели, как листья на ветру.

— Гроом никого не убивает, — повторил он.

— Гроом убил троих. Трое людей лишились жизни по его вине.

Властелин Подземного Царства неуверенно хмыкнул.

— Но мне нужен мой корабль!

— Его одолжил нам твой брат, и мы не вправе им распоряжаться. Кроме того, мы преследуем благородную цель…

— Меня не интересуют ни ваши цели, ни вы сами. Мне нужен мой корабль. Мой брат не должен был одалживать его вам. Я почти забыл о нем, а сейчас вспомнил. И он мне нужен.

— Быть может, ты согласишься принять какой-нибудь дар взамен корабля, Повелитель Гроом? — неожиданно спросил Дайвим Твар.

Гроом покачал огромной головой.

— Что может подарить мне смертный? Люди все время обирают меня. Они крадут мои кости, мою кровь, мою плоть. Разве ты способен отдать мне все то, что забрали у меня тебе подобные?

— Неужели тебе ничего не нужно? — спросил Эльрик.

Гроом закрыл глаза.

— Золото? Драгоценные камни? — предложил Дайвим Твар. — В Мельнибонэ много сокровищ.

— У меня их больше, — сказал Повелитель Подземного Царства.

Эльрик пожал плечами.

— Как можем мы договориться с богом, Дайвим Твар? — Он иронически улыбнулся. — Что ему нужно? Больше солнца? Больше дождей? Стихии нам неподвластны.

— Я довольно грубый бог, — признался Гроом, — если меня вообще можно считать богом. Но я не хотел убивать ваших товарищей. У меня появилась одна мысль. Отдайте мне тела погибших. Похороните их в моей земле.

Эльрик почувствовал, как сердце сильно забилось у него в груди.

— И это все, чего ты хочешь?

— По-моему, я прошу многого.

— А если мы выполним твою просьбу, ты позволишь нам плыть дальше?

— Да, — проворчал Гроом. — Но только по воде. Я не могу допустить, чтобы вы бороздили поверхность моей земли. В конце концов я не бесчувственный чурбан. Можете добраться вон до того озера, а затем корабль будет обладать только теми свойствами, которыми наделил его мой брат Страаша.

— Повелитель Гроом, нам очень нужен Корабль по Суше и по Морю. Мы срочно должны попасть в город…

— Можете добраться до озера. По суше корабль не пойдет. А сейчас отдайте мне то, что обещали.

Гроом протянул огромную руку, бережно взял тела трех матросов, которые боцман, по приказанию Эльрика, вынес на палубу.

— Благодарю вас, — буркнул он. — Прощайте. — И с этими словами Властелин Подземного Царства медленно стал оседать, пока полностью не слился с поглотившей его землей.

В ту же секунду никем не управляемый корабль заскользил по направлению к озеру, совершая свое последнее путешествие по суше.

— Все наши планы рухнули, — сказал Эльрик.

Дайвим Твар тоскливо посмотрел на сверкающее на солнце озеро.

— Мне тяжело говорить об этом, сир, но если ты не прибегнешь к помощи волшебных сил, нам не удастся спасти Каймориль.

Эльрик вздохнул.

— К сожалению, ты прав, Дайвим Твар.

Глава восьмая

Принц Йиркан был доволен. Все шло согласно его планам. Он прохаживался по плоской крыше самого высокого в Доз-Каме дома, изредка бросая взгляды на гавань, где стояли боевые корабли, захваченные им с помощью Зеркала Памяти. Тот, кто смотрел в него, забывал обо всем на свете. Демоны прикрепили зеркало к двум колоннам, установили на нем поворотный механизм, а Йиркан заплатил им душами тех жителей Йона и Йу, которые оказали ему сопротивление.

Он подошел к своей сестре, заговорил с ней. Каймориль лежала на деревянной скамье, уставившись в небо невидящим взором. Платье, в котором Йиркан похитил ее из Города Мечты, давно превратилось в грязные лохмотья.

— Взгляни на наш флот, Каймориль! Пока золотые галеры Мельнибонэ разбросаны по всему свету, мы войдем в гавань Имрирра и объявим город нашим! Эльрик не сможет оказать нам сопротивления. Как легко император попался в мою ловушку! Он дурак! И ты была дурой, согласившись принять его ухаживания!

Каймориль ничего не ответила. Все эти месяцы Йиркан подмешивал в ее еду и питье зелье, которое лишило принцессу сил, вызвало в ней такую же слабость, как у Эльрика, когда он не пил своих лекарственных трав. У Йиркана тоже был измученный вид. Непрерывные занятия черной магией сделали из него человека нервного, раздражительного. Глаза его мрачно сверкали, он практически перестал заботиться о своей внешности. Глядя на брата и сестру, можно было подумать, что жалкий город Доз-Кам оказал влияние на них обоих, заразил каждого какой-то болезнью.

— За себя, однако, можешь не беспокоиться, — продолжал Йиркан, злобно ухмыляясь. — Ты обязательно станешь императрицей. Но на Рубиновом Троне будет восседать император Йиркан, а Эльрик умрет тысячью смертей, прежде чем окончательно расстанется с жизнью. О, как сладко я отомщу ему.

Голос Каймориль звучал словно издалека. Отвечая своему брату, она даже не повернула головы.

— Ты безумен, Йиркан.

— Безумен? Что я слышу, сестра? Мы, истинные мельнибонийцы, никого не судим. Каждый из нас волен делать то, что хочет. Возможно, пребывание среди простых людей из Молодых Королевств повлияло на тебя нежелательным образом. Ничего, это поправимо. Скоро мы вернемся на Остров Драконов, и ты забудешь обо всем, как если б посмотрела в Зеркало Памяти. — Он вздрогнул, бросил испуганный взгляд на зеркало, словно ожидая, что сейчас оно повернется в его сторону.

Каймориль закрыла глаза. Она дышала медленно и тяжело. Принцесса терпеливо выносила испытания, выпавшие на ее долю, не сомневаясь, что рано или поздно Эльрик придет за ней. Надежда помогала ей жить. Она твердо решила, что покончит с собой, когда надеяться будет больше не на что.

— Я говорил тебе, что прошлой ночью мне сопутствовал успех? Я вызвал демонов, Каймориль. Могущественных демонов! Я получил от них бесценные сведения. И мне, наконец, удалось открыть Врата Тьмы. Скоро я войду в них, найду то, что искал, стану самым могущественным смертным на Земле! Я говорил тебе это, Каймориль?

Принцесса никак не отреагировала на откровения своего брата, которые он повторял в пятый или шестой раз за утро. Она чувствовала себя смертельно усталой. Ей хотелось спать. С трудом выговаривая каждое слово, она произнесла:

— Я ненавижу тебя, Йиркан.

— Ничего, Каймориль, скоро ты меня полюбишь. Очень скоро.

— Эльрик придет.

— Эльрик! Ха! Он бездельничает в своей башне, ожидая новостей, которые никто не сможет ему сообщить, кроме меня, когда я появлюсь в Имрирре!

— Эльрик придет.

Лицо Йиркана перекосилось. В это время служанка поднялась на крышу, поднесла принцу кубок с вином. Йиркан схватил кубок, начал жадно пить, потом плюнул в девушку, которая отскочила в сторону, дрожа от страха. Принц поднял кубок, опрокинул его.

— Так прольется жидкая кровь альбиноса-императора! — вскричал он, глядя, как вино плещет на покрытую белой пылью крышу.

Каймориль его не слушала. Она пыталась вспомнить своего любимого и те дни, когда они были счастливы вместе.

Йиркан швырнул пустой кубок служанке в голову, но девушка-ойнянка давно привыкла к подобному обращению и вовремя пригнулась, громко бормоча единственные слова, с которыми она обращалась к своему господину:

— Спасибо, Повелитель демонов. Спасибо, Повелитель демонов.

Йиркан расхохотался.

— Да! Повелитель демонов! Ты права, называя меня этим именем. С каждым днем я становлюсь все могущественнее!

Девушка удалилась, чтобы принести Йиркану еще один кубок с вином, а принц подошел к перилам ограждения на крыше и вновь с восхищением уставился на боевые корабли, стоявшие в гавани. Внезапно на улице, примыкавшей к другой стороне здания, послышался какой-то шум. Йиркан недовольно нахмурился. Неужели жители Ойна и Йу подрались между собой? Почему имриррские военачальники не уследили за порядком? Куда подевался капитан Вальгарик?

Йиркан бросился на противоположный конец крыши, пробежав мимо Каймориль, которая, казалось, спала, посмотрел вниз.

— Пожар? — неуверенно пробормотал он. — Пожар?

И действительно, город горел, но подожгли его не люди. Огромные огненные шары величаво плыли по воздуху, прикасаясь к стенам, дверям, крышам домов, которые в ту же секунду вспыхивали, как факелы.

Йиркан громко выругался. Сначала он подумал, что допустил ошибку при чтении какого-нибудь заклинания, в результате чего взбунтовался один из демонов, но потом принц увидел на реке корабль неописуемой красоты и понял, что город подвергся нападению. Но почему? В Доз-Каме нечем было поживиться, он не представлял никакого интереса для корсаров. А имриррцам никогда не пришло бы в голову искать его, Йиркана, в этом захолустье. И Эльрику тоже.

— Не может такого быть, чтобы Эльрик меня обнаружил! — взревел мятежный принц. — Не должно такого быть! Зеркало! Надо немедленно повернуть зеркало к захватчикам!

— И к своим собственным воинам, брат? — Каймориль с трудом приподнялась, оперлась о локоть. — Ты был слишком самоуверен, Йиркан. Эльрик пришел.

— Глупости! На нас напали варвары из какой-то близлежащей страны. Как только они окажутся в центре города, мы сможем использовать против них Зеркало Памяти. — Он подбежал к лестнице, ведущей в его апартаменты. — Вальгарик! Капитан Вальгарик, где ты?

Запыхавшийся Вальгарик поспешно поднимался на крышу. По лицу его градом катился пот.

— Немедленно займись зеркалом! Поверни его к захватчикам!

— Но, сир, тогда и наши…

— Поторопись! Выполняй приказ! Скоро эти варвары вольются в ряды нашей армии, а их корабль станет флагманом нашего флота!

— Варвары, сир? Разве могут варвары повелевать сверхъестественными существами? Эти шары — духи огня. Мы не можем с ними бороться.

— Огонь уничтожают водой. Водой, капитан Вальгарик. Неужели ты этого не знаешь?

— Мой император, мы пытались потушить огненные шары, но вода не стала выливаться из ведер. Какой-то могущественный волшебник командует захватчиками. Ему подвластны и духи огня, и духи воды.

— Ты сошел с ума, капитан Вальгарик, — твердо сказал Йиркан. — Сошел с ума. Немедленно перестань болтать глупости и займись зеркалом.

— Слушаюсь, сир. — Вальгарик облизнул пересохшие губы, низко поклонился и пошел выполнять распоряжение своего господина.

Йиркан вновь подошел к перилам ограждения. Сражение кипело на улицах, но из-за густого дыма принцу никак не удавалось рассмотреть атакующих.

— Наслаждайтесь мнимой победой! — Йиркан ухмыльнулся. — Скоро вы потеряете память и навсегда станете моими рабами!

— Это Эльрик. — Каймориль улыбнулась. — Он пришел, чтобы отомстить тебе, брат.

Йиркан чуть не поперхнулся собственной слюной.

— Ты так думаешь? Ты в этом убеждена? Даже если б ты оказалась права, он все равно никогда не захватил бы меня в плен, зато тебя нашел бы в таком состоянии, что не обрадовался бы. Но это не Эльрик. Какой-нибудь глупый шаман подговорил восточных варваров напасть на нас. Скоро он будет в моей власти.

Каймориль с трудом встала со скамьи, подошла к Йиркану, пристально посмотрела вниз.

— Эльрик, — сказала она. — Я вижу его шлем.

— Что?! — Йиркан оттолкнул сестру, перегнулся через перила ограждения.

На улицах города имриррцы сражались с имриррцами, — теперь это не вызывало сомнений. Во главе нападавших бился человек в черном шлеме в форме дракона, — такой шлем носил только один мельнибониец. Двуручный меч, когда-то принадлежавший графу Оубеку из Маладора, поднимался и опускался, а лезвие его, обагренное кровью, сверкало в лучах восходящего солнца.

Ha какое-то мгновение Йиркана охватило отчаяние. Он застонал.

— Эльрик. Эльрик. Эльрик. Почему мы всегда недооценивали друг друга? Что за проклятье лежит на нас?

Каймориль тряхнула волосами, в глазах ее зажглись огоньки.

— Я говорила, что он придет, брат!

Йиркан круто повернулся.

— Да, он пришел, и зеркало лишит его рассудка, превратит в моего раба, который поверит всему, что я ему скажу. Моя месть будет слаще, чем я предполагал! Ха! — Он поднял голову, быстро прикрыл глаза рукой, понимая, какую страшную ошибку чуть было не совершил. — Скорее! Спускаемся вниз! Зеркало поворачивается! — Послышались скрип и скрежет цепей. — Скоро Эльрик и его воины вольются в ряды нашей армии! Какая великолепная шутка! — Крепко схватив Каймориль за руку, Йиркан подбежал к лестнице, начал быстро спускаться в свои апартаменты. — Эльрик поможет мне завоевать Город Мечты! Он своими руками уничтожит все то, что ему дорого, сам себя скинет с Рубинового Трона!

— Неужели ты думаешь, Эльрик ничего не знает об опасности, которая грозит ему, если он посмотрится в Зеркало Памяти? — презрительно спросила Каймориль.

— Конечно, знает, да что толку? Чтобы сражаться, надо видеть, с кем ты сражаешься. Если Эльрик закроет глаза, его убьют. Если он их откроет, то не сможет не посмотреть в зеркало. — Йиркан огляделся по сторонам. — Куда подевался Вальгарик? Что он мешкает?

На лестнице послышался топот ног; капитан Вальгарик вбежал в комнату.

— Зеркало поворачивается, сир, но я боюсь, оно окажет воздействие на наших воинов.

— Что с того? Пускай себе лишаются памяти. Мы быстро объясним и нашим друзьям, и нашим врагам, как им надлежит действовать в дальнейшем. У тебя слишком слабые нервы, капитан Вальгарик.

— Но нашими врагами командует Эльрик!

— У Эльрика тоже есть глаза, хоть они и похожи на горящие угли. Он такой же, как все.

На улицах вокруг дома Йиркана кипела битва. Мельнибонийцы во главе с Эльриком и Дайвимом Тваром теснили своих противников все дальше и дальше. Атака развивалась крайне успешно; повсюду валились трупы солдат Ойна и Йу, имриррские ренегаты в страхе отступали. Духи огня, которых Эльрик вызвал с большим трудом, исчезали один за другим (им тяжело было долго оставаться в измерении Земли), но они выполнили свою миссию. Теперь уже не вызывало сомнений, кто победит в битве: большинство защитников города тушило пожары, не желая, чтобы Доз-Кам сгорел дотла. В гавани пылали боевые корабли.

Дайвим Твар первый заметил, что зеркало стало поворачиваться. В ту же секунду он протрубил в рожок, подзывая к себе отряд воинов, до сих пор не принимавших участия в сражении.

— Теперь ваша очередь! — вскричал он, опуская забрало шлема, в котором прорезь для глаз была закрыта железной полосой.

Эльрик тоже опустил забрало своего шлема, оказался в полной темноте. Однако битва продолжалась: вперед вышли ветераны Мельнибонэ. Лица их были открыты.

Йиркан отодвинул тяжелую штору, осторожно выглянул в окно, раздраженно спросил:

— Вальгарик? Они все еще сражаются. Почему? Ты уверен, что Зеркало Памяти повернуто в их сторону?

— Да, сир.

— Посмотри сам. Имриррцы продолжают наступать, а наши защитники постепенно попадают под влияние зеркала. В чем дело, Вальгарик? В чем дело?

Вальгарик выглянул в окно, со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

— Они слепые, — сказал он, и в голосе его проскользнули нотки восхищения. — Они слепые, мой император, и они ведут за собой Эльрика и его солдат, которые закрыли прорези для глаз в шлемах, чтобы ничего не видеть.

— Слепые? — растерянно спросил Йиркан, словно не веря собственным ушам. — Слепые?

— Да. Ветераны, ослепшие в предыдущих боях; прекрасные воины, привыкшие жить и действовать в темноте. Эльрик может не бояться нашего зеркала, сир.

— А-а-а-а! Нет! Нет! — Не помня себя от ярости, Йиркан изо всех сил ударил капитана по спине. — Эльрик неумен! Эльрик глуп! Какой-нибудь могущественный демон подсказал ему эту мысль!

Капитан Вальгарик вжал голову в плечи.

— Да, сир. Но разве есть на свете демоны более могущественные, чем те, которыми командуешь ты?

— Нет. Конечно, нет. О, если б только я мог сейчас вызвать одного из них! Но я истратил все свои силы, открывая Врата Тьмы. Я должен был предвидеть… но я не мог этого предвидеть! Ах, Эльрик! Я уничтожу тебя, как только завладею рунными мечами. — Йиркан нахмурился. — Но кто предупредил его? Какой демон? Неужто ему удалось заручиться помощью Ариоха? Нет, не мог он вызвать Ариоха. Даже я не смог его вызвать!

А затем, словно в ответ на его бессвязные слова, послышался боевой клич Эльрика, разнесшийся, казалось, по всему городу.

— Ариох! Ариох! Кровь и души для моего повелителя, Ариоха!

Йиркан заметался по комнате, бормоча себе под нос:

— Я должен завладеть двумя рунными мечами. Я должен пройти во Врата Тьмы. У меня есть могущественные союзники, сверхъестественные существа, которые с легкостью расправятся с Эльриком. Время… Мне нужно выиграть время…

Вальгарик продолжал наблюдать за битвой.

— Скоро они будут здесь, — пробормотал он.

Каймориль улыбнулась.

— Что скажешь, Йиркан? Кто из вас двоих глуп — Эльрик или ты?

— Замолчи! Не мешай мне думать!.. — Йиркан нервно потер лоб. Внезапно глаза его заблестели; он исподтишка посмотрел на Каймориль, затем резко повернулся к Вальгарику.

— Ты должен уничтожить Зеркало Памяти.

— Уничтожить? Ведь это — наше единственное оружие, сир!

— Вот именно. Но разве зеркало может помочь нам победить Эльрика?

— Нет.

— Уничтожь его, и оно сослужит нам службу. — Йиркан вытянул руку по направлению к лестнице. — Иди. Уничтожь зеркало.

— Но, принц Йир… мой император…

— Выполняй приказ!

— Слушаюсь, сир. Как мне уничтожить его?

— Заберись на колонну с обратной стороны зеркала. Ударь по нему своим мечом. Оно сразу разобьется.

— Что я еще должен сделать?

— Ничего. Считай, больше ты у меня не служишь. Можешь идти на все четыре стороны.

— Разве мы не отправимся на завоевание Мельнибонэ?

— Конечно, нет. Я разработал другой план захвата Острова Драконов.

Вальгарик пожал плечами. По выражению его лица было ясно видно, что он никогда не верил обещаниям Йиркана. Опустив голову, капитан начал медленно подниматься по лестнице.

— А сейчас, Каймориль… — Йиркан усмехнулся, по-волчьи обнажив зубы, грубо схватил свою сестру за плечи. — А сейчас я подготовлю тебя к встрече с твоим суженым.

Один из слепых воинов воскликнул:

— Нам больше не оказывают сопротивления, сир. Мы убиваем людей, как скотину на бойне. В чем дело?

— Зеркало лишило их памяти, — ответил Эльрик. — А сейчас нам необходимо укрыться в каком-нибудь доме, где мы сможем передохнуть перед решительным наступлением. Ведите нас, ветераны!

Через несколько минут альбинос поднял забрало шлема, огляделся по сторонам. Он стоял в пакгаузе, к счастью, достаточно просторном, чтобы в нем мог разместиться весь его отряд. Подождав, пока последний воин закроет за собой дверь, Эльрик начал обсуждать создавшееся положение с Дайвимом Тваром.

— Нам необходимо найти Йиркана, — сказал Хранитель Драконьих Пещер. — Давай допросим одного из пленных.

— Какой в этом смысл, друг мой? Все они потеряли память и не помнят даже, как их зовут, — напомнил Эльрик Дайвиму Твару. — Подойди к одному из окон, отодвинь занавеску и осторожно, чтобы не попасть под влияние зеркала, выгляни на улицу. Быть может, тебе удастся увидеть какое-нибудь здание, в котором, скорее всего, поселился мой брат.

Дайвим Твар молча повиновался.

— Я вижу самый большой в Доз-Каме дом, — сказал он, — а рядом с ним несколько имриррских воинов. Похоже, они не смогут оказать нам сопротивление.

Эльрик подошел к окну.

— Думаю, в этом доме мы найдем Йиркана. Захватить его будет несложно. Но нам надо спешить. Я боюсь, он убьет Каймориль. Выберем кратчайший маршрут, объясним нашим ветеранам…

— Что это за звук? — внезапно спросил один из слепых воинов, поднимая голову. — Словно где-то далеко гудит колокол.

— Странный звук, — сказал второй ветеран.

Теперь и Эльрик услышал зловещий гул, доносившийся, казалось, со всех сторон.

— Зеркало! — вскричал Дайвим Твар. — Быть может, оно обладает свойствами, о которых мы ничего не знаем?

— Возможно… — Эльрик попытался вспомнить свой разговор с Ариохом. — Ничего конкретного Повелитель Хаоса о зеркале не сказал. И уж по крайней мере он не говорил… Йиркан разбивает зеркало! — вскричал альбинос. — Но зачем? — Внезапно он почувствовал, что неприятный звук проникает прямо в мозг, будоражит мысли.

— А может, Йиркан погиб, и его колдовство погибло вместе с ним? — спросил Дайвим Твар. — Может… — Он застонал, схватился за голову.

Теперь Эльрик понял, что произошло. Руками в латных рукавицах он зажал уши. Зеркало разбилось, а воспоминания, которые оно хранило тысячи, десятки тысяч лет вырвались на волю. Это были воспоминания богов и смертных, зверей и разумных существ, населявших Землю задолго до того, как появилась империя Мельнибонэ. И воспоминания эти пытались проникнуть в мозг Эльрика, в мозг каждого имриррца, в мозг каждого человека в Доз-Каме. Ужасные, душераздирающие крики доносились со всех сторон. Только в мозг капитана Вальгарика воспоминания проникнуть не смогли, потому что изменник поскользнулся, слезая с колонны, упал и разбился о мостовую, усыпанную осколками стекла.

Эльрик не слышал предсмертного крика капитана Вальгарика, не слышал, как тело его ударилось сначала о крышу, а затем о мостовую. Эльрик катался по каменному полу складского помещения, как и все его товарищи, пытаясь выкинуть из головы миллионы воспоминаний, ему не принадлежавших: о любви и ненависти, странных и обычных приключениях, о родственниках, к которым он не имел ни малейшего отношения, о мужчинах, женщинах и детях, о животных, кораблях и городах, о сражениях, страхах и желаниях. Одни воспоминания старались вытеснить другие из мозга альбиноса, грозя уничтожить его память, а следовательно, и его самого. Эльрик катался по каменному полу пакгауза, повторяя одно и то же слово, чтобы не забыть, кто он такой: «Эльрик. Эльрик. Эльрик».

Только один раз в жизни, вызывая Ариоха на Землю, потерял альбинос столько физических и душевных сил, сколько сейчас. Но постепенно ему удалось вытеснить из своего мозга все воспоминания, кроме собственных. С огромным трудом поднялся он на ноги, огляделся по сторонам.

Почти все его люди, включая ветеранов, погибли. Трупы лежали в неестественных позах, некоторые воины перед смертью разбили свои головы о стены. Из правой глазницы боцмана текла кровь: видимо, он пытался выцарапать собственный глаз. Дайвим Твар, свернувшийся в клубок, что-то бессвязно бормотал себе под нос. Многие имриррцы сошли с ума, но безумие их было тихим: они смотрели в потолок невидящим взором, беззвучно шевеля губами. Только пятеро, включая Эльрика, не лишились памяти. Альбинос наклонился к Дайвиму Твару, положил руку ему на плечо.

— Дайвим Твар?

Хранитель Драконьих Пещер поднял голову, посмотрел Эльрику в глаза. Дайвим Твар словно постарел на тысячу лет, но на губах его блуждала ироническая улыбка.

— Я жив, Эльрик, — сказал он.

Через некоторое время они вышли из пакгауза, не опасаясь больше Зеркала Памяти. Повсюду лежали трупы жителей Доз-Кама, не выдержавших наплыва чужих воспоминаний. Окоченевшие тела протягивали к Эльрику руки. Мертвые губы молча молили о пощаде. Желание отомстить Йиркану вспыхнуло в альбиносе с новой силой.

Дверь в дом Йиркана была распахнута настежь. Осторожно переступая через мертвые тела, Эльрик, Дайвим Твар и четверо имриррцев поднялись по лестнице на четвертый этаж, вошли в просторную комнату. И увидели Каймориль.

Она лежала на кровати абсолютно голая; ее кожа была разрисована непристойными рунами. Глаза девушки закрывались сами собой; казалось, она не видит и не слышит ничего вокруг. Эльрик подбежал к ней, прижал к себе. Тело Каймориль было холодным как лед.

— Он… заставил меня… заснуть… волшебным сном, от которого… только он… может пробудить меня. — Она зевнула. — Я… не хочу спать… потому что мой Эльрик… скоро придет.

— Эльрик пришел, — мягко сказал альбинос. — Я здесь, Каймориль.

— Эльрик? — Девушка расслабилась, тело ее обмякло. — Ты… должен найти Йиркана… только он… может разбудить меня…

— Где он? — Лицо альбиноса посуровело, в красных глазах зажглись недобрые огоньки. — Где?

— Он ушел… чтобы добыть… два рунных меча… наших предков…

— «Властительницу Мрака» и «Повелителя Бурь», — хмуро сказал Эльрик. — Эти мечи прокляты. — Но куда он ушел, Каймориль? Как ему удалось скрыться?

— Он… он… он… воздвиг… Врата Тьмы… Ему удалось… заключить… страшный договор с демонами… В следующей… комнате… — Веки Каймориль закрылись, морщинки на лбу разгладились, на лице появилось умиротворенное выражение. Она уснула.

Дайвим Твар выхватил меч из ножен, распахнул дверь в другую комнату, погруженную во тьму. В дальнем углу комнаты тускло сверкал и переливался воздух. Из тьмы исходил зловонный запах.

— Без черной магии здесь не обошлось, — сказал Эльрик. — Йиркан оказался хитрее, чем я думал. Он проник в одно из бесчисленных измерений, и теперь я не смогу узнать, в какое именно. О, Ариох, дорого бы я дал, чтобы найти своего брата!

— В таком случае ты его найдешь, — с иронией произнес мелодичный голос.

Сначала альбинос подумал, что в мозгу его зазвучало эхо одного из воспоминаний Зеркала Памяти, но потом он понял, что к нему обратился Повелитель Хаоса.

— Удали из комнаты своих людей, чтобы я мог поговорить с тобой, — сказал Ариох.

Эльрик заколебался. Ему хотелось остаться наедине с Каймориль, а не с Ариохом. Он поглядел на девушку, и его красные глаза наполнились слезами.

— То, что я скажу, даст тебе возможность помочь Каймориль и отомстить Йиркану. Более того, ты станешь самым могущественным смертным из всех, кто когда-либо населял этот мир.

Эльрик посмотрел на Дайвима Твара.

— Мне бы хотелось немного побыть одному.

— Конечно, сир. — Дайвим Твар и четверо имриррских воинов вышли из комнаты, закрыли за собой дверь.

Ариох стоял, прислонившись к этой самой двери. Повелитель Хаоса улыбался открыто и дружелюбно. Он вновь был в образе прекрасного юноши, и только древние как мир глаза не гармонировали с его внешностью.

— Пришло время, когда ты должен отправиться на поиски рунных мечей, чтобы Йиркан не завладел ими первым, — сказал Ариох. — Хочу предупредить тебя: эти мечи сделают твоего брата таким могущественным, что он уничтожит половину планеты, и не заметит этого. Если Властительница Мрака и Повелитель Бурь окажутся в руках Йиркана, погибнешь ты, Каймориль, Молодые Королевства и, возможно, Мельнибонэ. Я помогу тебе проникнуть в измерение, где хранится это сверхъестественное оружие.

— Меня часто предупреждали, — неуверенно произнес Эльрик, — что искать рунные мечи — опасно, а владеть ими — еще опаснее. Мне кажется, надо придумать какой-нибудь другой способ обезвредить Йиркана.

— Другого способа не существует. Завладев мечами, твой брат станет неуязвимым, потому что они делают могущественным того, кто ими пользуется. — Ариох вздохнул. — Неизмеримо могущественным. Ты должен поступить так, как я сказал. Это в твоих интересах.

— И в твоих тоже, герцог Ариох?

— Да, и в моих тоже. Я не бескорыстен.

Эльрик покачал головой.

— Я не знаю, что мне делать. Слишком много сверхъестественных событий произошло за последнее время. Я подозреваю, что боги просто используют нас в своих целях.

— Боги служат тем, кто хочет служить им. Кроме того, боги — служители судьбы.

— Все это мне не нравится. Остановить Йиркана — это одно, а стремиться, как он, к власти и обладанию рунными мечами — совсем другое.

— Такова твоя судьба.

— Разве я не могу изменить свою судьбу?

Ариох покачал головой.

— Ни ты, ни я не властны изменить наши судьбы.

Эльрик погладил спящую Каймориль по волосам.

— Я люблю ее. Мое единственное желание — быть вместе с нею.

— Тебе никогда не удастся разбудить Каймориль, если Йиркан завладеет рунными мечами.

— Хорошо. Как мне найти их?

— Пройди Врата Тьмы. Йиркан уверен, что они закрылись за ним, но я держу их открытыми. Ты должен разыскать Тоннель под Трясиной, который ведет в Пульсирующую Пещеру. Рунные мечи хранятся там с тех самых пор, как ими отказались пользоваться твои предки.

— А почему они отказались ими пользоваться?

— У твоих предков не хватило смелости.

— Для чего?

— Для того, чтобы познать себя.

— Ты говоришь загадками, герцог Ариох.

— В этом я ничем не отличаюсь от остальных Повелителей Высших Измерений. Поторопись. Даже я не могу долго держать Врата Тьмы открытыми.

— Хорошо, — повторил Эльрик. — Я готов отправиться на поиски рунных мечей.

В ту же секунду Ариох исчез.

Хриплым, срывающимся голосом альбинос позвал Дайвима Твара. Хранитель Драконьих Пещер вбежал в комнату.

— Эльрик? Что случилось? Каймориль грозит опасность? Ты выглядишь, как…

— Я должен догнать Йиркана, Дайвим Твар. Сейчас я последую за ним, а ты возвращайся в Мельнибонэ вместе с Каймориль. Если ты не получишь обо мне никаких известий в течение года, объяви ее императрицей. Если она все еще будет спать, тебе придется управлять государством как регенту, до тех пор пока она не проснется.

Дайвим Твар внимательно посмотрел на альбиноса.

— Ты знаешь, что делаешь, друг мой? — мягко спросил он.

Эльрик покачал головой.

— Нет, Дайвим Твар, не знаю. — Он поднялся на ноги и, спотыкаясь на каждом шагу, вошел в комнату, где находились Врата Тьмы.

КНИГА ТРЕТЬЯ