ПОЮЩАЯ ЦИТАДЕЛЬ
Десять тысяч лет управляла Великая Империя Мельнибонэ миром; ее золотые галеры властвовали над морями, ее драконы покорили самые отдаленные уголки планеты. Колдуны-Императоры, которые, как и все мельнибонийцы, отличались от обычных людей высоким ростом и тонкими чертами лица, были горделивы, мстительны, чувственны, темпераментны и обладали огромными знаниями. Они могли путешествовать по другим измерениям, созерцать такие чудеса, о существовании которых даже не подозревали на Земле. И они с презрением относились к своим меньшим братьям из Молодых Королевств, полагая, что люди созданы либо для их забавы, либо для рабского труда во благо Мельнибонэ.
Но по прошествии десяти тысяч лет Великая Империя начала терять свое могущество, сломленная силами, ей неподвластными. Только Имрирр Прекрасный оставался неприступен, по и его дни были сочтены.
Наступила эпоха процветания Молодых Королевств, продолжавшаяся несколько столетий; с невиданной быстротой возникали и рушились Империи, такие, как: Шигот, Майдак, Саалим, Ильмиора и некоторые другие. А затем начались великие перемены; Судьба предрешила участь людей и богов, чудовищные битвы гремели повсюду, великие дела свершались ежечасно. Пришло время героев.
Самим, известным из них был Эльрик, последний Император Мельнибонэ, обладатель черного меча, испещренного рунами. Возможно, слово «герой» не совсем подходило Эльрику, предавшему своих соотечественников, а затем погубившему соратников по оружию, которые помогли ему до основания разрушить Город Мечты, но тогда он еще не знал, что все происшедшее с ним было частью великого плана, подготовленного высшей силой.
Последний Император Мельнибонэ, гордый Властелин Развалин, стал скитальцем, которого боялись и ненавидели люди из Молодых Королевств. Эльрик, альбинос с красными глазами, колдун и убийца, не мог представить себе, какую роль ему предназначено сыграть…
Глава первая
Вечерело. Бирюзовое море лениво катило волны, искрящиеся в солнечных лучах. На палубе галеры у перил борта стояли два человека. Один из них, одетый в черный плащ с капюшоном, откинутым на плечи, был высоким статным альбиносом; другой — невысок ростом, с копной огненно-рыжих волос, пряди которых падали на лоб.
— Она была хорошей женщиной и, главное, любила тебя, — сказал коротышка, нарушив затянувшееся молчание. — Зачем ты так резко ее бросил?
— Она была хорошей женщиной, — согласился его собеседник, — но за ее любовь пришлось бы слишком дорого платить. Пускай ищет свое счастье в стране, где никто не будет считать ее неполноценной. Однажды я убил женщину, дороже которой у меня не было никого на свете, и не хочу новых жертв.
Мунглам пожал плечами.
— Иногда мне кажется, Эльрик, что судьба, о которой ты все время говоришь, не более чем плод твоего больного воображения. Напрасно ты сам себя мучаешь.
— Возможно, — небрежно ответил альбинос. — Но мне не хочется проверять на практике правоту твоих слов. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.
Гребцы дружно налегали на весла, море пенилось за кормой судна, час за часом приближавшегося к порту Дакосу, столице Джаркора, одного из самых могущественных Молодых Королевств. Прошло около двух лет с тех пор, как король Джаркора Дармит погиб в рейде на Имрирр, и Эльрик слышал, что джаркорцы винят его в смерти молодого короля, хотя он и не был в ней виноват. Впрочем, альбиносу, по-прежнему презирающему почти всех людей, было безразлично, как они к нему относятся.
— Через час стемнеет, а вряд ли мы будем плыть ночью, — сказал Мунглам. — Пойду-ка я спать.
Эльрик посмотрел на него, и в это время дозорный, сидевший в «вороньем гнезде» на мачте, громко крикнул:
— Парус по левому борту! — Видимо, он уснул на вахте и только сейчас проснулся — корабль был виден прямо с палубы.
Эльрик уступил место выскочившему из своей каюты капитану, темнокожему таркешиту.
— Что это за судно, капитан? — спросил Мунглам.
— Боевая трирема с острова Пан Танг. Они собираются нас таранить.
Капитан побежал на корму, отдавая распоряжения громким голосом, а Эльрик и Мунглам подошли к противоположному борту, чтобы лучше разглядеть трирему. Ее корпус и два треугольных паруса с золотой окаемкой были выкрашены в черный цвет, за каждым веслом сидели трое матросов — на одного больше, чем на галере. Трирема выглядела мощной и одновременно элегантной, с высокой кормой и низко опущенным носом, к которому был прикреплен бронзовый таран, вздымающий на ходу высокие, волны.
Рабов на таркешитской галере охватила паника. Они вразнобой били веслами по воде, неловко пытаясь выполнить распоряжения капитана. Мунглам, улыбаясь, повернулся к Эльрику.
— Ничего у них не выйдет. Приготовься к битве, друг мой.
На острове Пан Танг жили волшебники — несколько человек, стремившихся подражать колдунам Мельнибонэ, Их мощные триремы не уступали лучшим кораблям Молодых Королевств, и они практически безнаказанно совершали рейды на прибрежные государства. Теократ Пан Танга, некто Джагрен Лерн, заключил, по слухам, договор с Повелителями Хаоса и собирался завоевать весь мир.
Эльрик считал этих доморощенных волшебников неумелыми выскочками, которым никогда не удастся достичь тех высот, где властвовали его великие предки, но и альбинос вынужден был признать, что трирема выглядела достаточно внушительно и с легкостью могла захватить в плен таркешитскую галеру.
Вскоре стало ясно, что столкновение неизбежно, а еще через несколько секунд бронзовый таран ударил в корму, пробил в корпусе дыру ниже ватерлинии.
Эльрик стоял неподвижно, глядя, как на галеру летят абордажные крючья. Понимая, что им не справиться с хорошо вооруженной командой триремы, таркешитские рабы и матросы тем не менее приготовились к бою.
— Эльрик! — голос Мунглама вывел альбиноса из оцепенения. — Мы должны помочь!
Эльрик неохотно кивнул. Ему неприятна была сама мысль о том, что снова придется вытаскивать рунный меч из ножен, «Повелитель Бурь» — сверхъестественное оружие, — казалось, обладал разумом; между ним и Эльриком существовала неразрывная связь. Альбинос не мог выжить без рунного меча, но и «Повелитель Бурь» не мог существовать без человека, убивающего им своих жертв. Черное лезвие питалось душами живых существ, отдавая часть полученной энергии своему хозяину.
Воины в алых доспехах ринулись на корму галеры, сломали строй матросов и рабов. Боевые топоры и секиры обагрились кровью.
Эльрик сжал рукоять своего меча, выхватил его из ножен. По черному лезвию заструилось черное сияние, оно застонало, словно в предвкушении добычи, задрожало в руке альбиноса, бросившегося на помощь защитникам галеры.
Более половины матросов были убиты буквально в течение нескольких секунд, оставшиеся в живых беспорядочно отступали. Эльрик выбежал вперед, Мунглам не отставал от него ни на шаг.
Свирепая радость, которой дышали лица воинов в алых доспехах, сменилась изумлением, когда испещренный рунами черный меч перерубил одного из нападавших от плеча до нижних ребер.
Эльрика узнали сразу — о нем и о «Повелителе Бурь» ходили легенды. И хотя Мунглам был прекрасным фехтовальщиком, пираты Пан Танга не обратили на него внимания, понимая, что ни один из них не останется в живых, если им не удастся убить альбиноса.
Горячая кровь предков вскипела в Эльрике, слепая жажда мести охватила его. Он и меч стали едины, но не Эльрик управлял «Повелителем Бурь», а «Повелитель Бурь» — Эльриком. Люди падали как колосья, скошенные серпом, крича скорее от ужаса, чем от боли: они чувствовали, чего именно их лишает дьявольское лезвие. На альбиноса напали сразу четверо воинов с боевыми топорами. Он отрубил одному голову, вспорол живот другому, отсек третьему руку и пронзил сердце четвертому. Таркешиты победно кричали, помогая Эльрику и Мунгламу очищать галеру от врагов.
Воя, как волк, Эльрик схватился за канат с абордажным крюком на конце и перепрыгнул на палубу триремы.
— За мной! — вскричал Мунглам, последовав примеру альбиноса. — Это наш единственный шанс спастись!
На высокой корме триремы стоял капитан в красивых красных с голубым доспехах. На лице его был написан ужас. Он не сомневался, что добыча будет легкой, а сейчас сам стал добычей!
«Повелитель Бурь» пел в экстазе, а Эльрик пробивался к корме, рубя направо и налево. Воины в страхе расступились, сосредоточив все усилия, чтобы сдержать натиск матросов и рабов во главе с Мунгламом.
Капитан — один из знатных священников — приготовился к сражению. Эльрик заметил, что от его доспехов исходило слабое свечение — они были заколдованы.
Коренастый, с густой черной бородой и орлиным носом капитан был типичным представителем теократии Пан Танга. Улыбаясь толстыми красными губами, сжимая в правой руке меч, а в левой — боевой топор, он ждал, когда альбинос приблизится к нему.
Эльрик вбежал на высокую корму, сделал выпад; капитан парировал, отступил в сторону, нанес удар боевым топором по незащищенной голове альбиноса. Эльрик резко пригнулся, не удержался на ногах, упал на палубу, быстро перекатился с боку на бок. В то место, где он только что лежал, вонзилось острие меча. «Повелитель Бурь» поднялся по своей воле, отразил еще один удар боевого топора, перерубил его рукоятку. Капитан выругался, схватился за меч обеими руками, занес его над головой. И вновь «Повелитель Бурь» оказался быстрее своего хозяина. Он метнулся к сердцу священника, задержался на секунду, наткнувшись на невидимую преграду, взвыл от ярости, задрожал, словно собираясь с силами, и расколол заколдованные доспехи, как скорлупу ореха. Капитан с обнаженной грудью стоял, не веря собственным глазам, позабыв обо всем на свете. Он не отрываясь смотрел на испещренное рунами черное лезвие, победно взвывшее и вонзившееся ему в сердце. Лицо его перекосилось, он выронил свой меч, схватился за «Повелителя Бурь», который высасывал его душу.
— Великий Чардрос!.. нет, нет, только не это… ахххх! — Он умер, зная, что душа его тоже погибла, поглощенная дьявольским оружием, которым убил его альбинос.
Эльрик вытащил рунный меч из трупа, в очередной раз чувствуя прилив сил.
Тем временем на палубе остались только рабы во главе с Мунгламом, но трирема, связанная с галерой абордажными крючьями и застрявшим в корме тараном, опасно накренилась.
— Рубите канаты! Задний ход! — вскричал Эльрик. — Быстрее! — Рабы кинулись исполнять его приказание. Весла затабанили, канаты были перерублены, и тонущая галера стала медленно погружаться в глубину вод.
Эльрик окинул взглядом свою команду. В живых осталось меньше половины матросов и рабов; капитан погиб при первой атаке.
— Если хотите получить свободу, — сказал альбинос, обращаясь к рабам, — гребите в Дакос как можно скорее. — Солнце садилось, но Эльрик решил плыть ночью, ориентируясь по звездам.
— Зачем ты предложил им свободу? — недоуменно вскричал Мунглам. — Мы могли бы продать их в Дакосе и хоть немного компенсировать себя за сегодняшние труды!
Эльрик пожал плечами.
— Мне так захотелось, Мунглам.
Коротышка вздохнул, отвернулся, глядя, как матросы выкидывают трупы воинов Пан Танга за борт, Он решил, что никогда не поймет альбиноса, но не стал особо расстраиваться по этому поводу.
Так и получилось, что Эльрик, намеревавшийся остаться неузнанным, вошел в порт Дакос с триумфом. Предоставив Мунгламу продать трирему и распределить половину вырученных денег между матросами, Эльрик пробрался сквозь толпу на причале и пошел в гостиницу у западных ворот города, в которой он не раз бывал.
Глава вторая
Мунглам давно отправился спать, а Эльрик продолжал сидеть в полутемной таверне и пить вино. Даже завсегдатаи покинули комнату, когда узнали того, кто в ней сидит, и альбинос остался в полном одиночестве.
Внезапно дверь отворилась, на пороге появился молодой человек в богатой одежде.
— Я ищу Белого Волка, — сказал он, вглядываясь в полумрак.
— Иногда меня называют этим именем, — спокойно ответил альбинос. — Тебе нужен Эльрик из Мельнибонэ?
— Да. У меня к нему поручение. — Незнакомец подошел к столику, не снимая плаща. В таверне было холодно. — Я — граф Йолан, капитан королевской стражи, — надменно сказал он, окидывая Эльрика бесцеремонным взглядом. — Наверное, ты ничего не боишься или думаешь, что у джаркорцев короткая память. Но мы не забыли, как всего два года назад ты заманил нашего короля в ловушку!
Прихлебывая вино, Эльрик посмотрел поверх бокала на молодого человека.
— Все это пустая болтовня, граф Йолан. Что тебя просили мне передать?
От уверенности Йолана не осталось и следа, он нерешительно переступил с ноги на ногу.
— Может, для тебя это и пустая болтовня, но я никогда не забуду короля Дармита, который был бы жив и здоров, если б ты не бросил его в сражении за Имрирр. Разве ты не предал своих товарищей по оружию и удрал, прибегнув к волшебной силе, вместо того, чтобы оказать им помощь?
Эльрик вздохнул.
— Насколько я понимаю, ты искал меня не для того, чтобы со мной поссориться. К тому же Дармит погиб прежде, чем мы вошли в морской лабиринт.
— Ты увиливаешь от моих вопросов и неуклюже лжешь, пытаясь оправдать собственную трусость, — с горечью сказал Йолан. — Будь на то моя воля, я убил бы тебя твоим собственным мечом, который, как я слышал, испил достаточно мельнибонийской крови.
Эльрик медленно поднялся на ноги.
— Твои мальчишеские выходки утомили меня. Когда успокоишься, передай то, что тебе велено, хозяину гостиницы. — Он вышел из-за столика, направился к лестнице, но остановился, почувствовав, что Йолан схватил его за рукав.
Красные глаза на мертвенно-бледном лице альбиноса зажглись недобрым огнем. Он посмотрел на Йолана в упор.
— Я не привык к подобной фамильярности, молодой человек.
Йолан отдернул руку.
— Прости меня. Я позволил своим чувствам возобладать над разумом. У меня к тебе важное и деликатное дело… королева Йишана нуждается в твоей помощи.
— Я так же не люблю оказывать помощь, как объяснять свои поступки, — нетерпеливо сказал Эльрик. — Те, кто просили меня оказать им услуги, не всегда оказывались в выигрыше, и пример тому — король Дармит, брат Йишаны.
— То же самое и я говорил королеве, — хмуро произнес Йолан. — Но она не захотела ко мне прислушаться и просила передать, что хочет увидеться с тобой наедине… сегодня ночью. — Лицо графа перекосилось, он отвернулся. — Мне остается упомянуть, что я могу тебя арестовать, если ты откажешься.
— Возможно. — Эльрик пожал плечами. — Передай Йишане, что эту ночь я проведу в вашем городе, а наутро отправлюсь в путь. Если дело ее такое срочное, я согласен принять ее здесь.
Альбинос не торопясь начал подниматься по лестнице, а граф Йолан смотрел ему вслед с широко открытым от изумления ртом.
Телеб К'аарна хмурился. Он был адептом черной магии, но новичком в любви, и Йишана, распростертая на меховом покрывале, прекрасно это знала. Ей доставляло удовольствие властвовать над человеком, который мог уничтожить ее одним движением пальца. Хотя Телеб К'аарна принадлежал к иерархии священников Пан Танга, Йишана не сомневалась, что колдун никогда не причинит ей вреда. Скорее наоборот, интуиция подсказывала королеве, что тому, кто любит подчинять себе других, в свою очередь необходимо кому-нибудь подчиниться. И Йишана бессовестно этим пользовалась.
Продолжая хмуриться, Телеб К’аарна искоса посмотрел на нее.
— Чем может помочь тебе этот выродок, если у меня ничего не получилось? — пробормотал он, усаживаясь на кровать и гладя Йишану по голой ноге, обутой в туфельку, усыпанную драгоценными камнями.
Йишана была и немолода, и некрасива, но что-то гипнотическое таилось в ее высокой пышной фигуре, черных, как вороново крыло, волосах, чувственном лице. И если она решала кого-нибудь соблазнить, мало кто мог устоять перед ее чарами.
Нельзя было также назвать королеву нежной, доброй, мудрой или справедливой. Вряд ли будущие историки поставили бы один из этих эпитетов перед ее именем. Тем не менее, она казалась настолько необычной, так сильно отличалась от других женщин, что ее любили все подданные, хотя и относились к ней, как к капризному ребенку, чьи прихоти надо удовлетворять.
Сейчас она тихо рассмеялась, явно поддразнивая своего любовника-колдуна.
— Возможно, ты прав, Телеб К'аарна, но об Эльрике ходят легенды. О нем очень много говорят, но ничего не знают. Быть может, мне удастся понять, что он из себя представляет?
Телеб К’аарна нетерпеливо махнул рукой, погладил свою большую черную бороду. Встав с кровати, он подошел к столику, налил два кубка вина, вернулся к Йишане.
— Если ты снова хотела вызвать во мне ревность, у тебя это получилось. Но я не верю, что ты добьешься успеха. Предки Эльрика были демонами, он не принадлежит к нашей расе, его нельзя мерить человеческими мерками. Знания Эльрика интуитивны; то, что дается нам, магам, годами упорного труда, для него естественно. Ты можешь умереть, прежде чем что-нибудь о нем узнаешь. Он убил Каймориль, свою сестру, а она была его невестой!
— Твоя забота меня трогает. — Лениво протянув руку, Йишана взяла один из кубков с вином. — И тем не менее, я не откажусь от своих намерений. В конце концов, ты не можешь похвастаться, что успешно разрешил загадку цитадели!
— Существуют тонкости, в которые я пока еще не вдавался!
— Что ж, в таком случае проверим, не поможет ли нам интуиция Эльрика! — Она улыбнулась, оперлась на локоть, посмотрела в окно. На чистом небе светила полная луна. — Странно, что Йолана до сих пор нет. Если все прошло гладко, он давно должен был привести Эльрика ко мне.
— Напрасно ты отправила за Эльриком близкого друга Дармита. Не удивлюсь, если он вызвал альбиноса на дуэль и убил его!
И вновь Йишана не смогла удержаться от смеха.
— О, ты пристрастен, и это мешает тебе трезво мыслить. Я специально послала Йолана, зная его пылкий нрав. Думаю, грубость графа возбудит любопытство Эльрика, после чего он обязательно к нам придет!
— Если не разгадает твоей маленькой хитрости.
— Я, конечно, не отличаюсь большим умом, любимый, но инстинкты редко меня подводят. Посмотрим, кто из нас окажется прав.
Через некоторое время в дверь деликатно постучали, и горничная доложила:
— Ваше Величество, граф Йолан вернулся.
— Один? — Телеб К’аарна не смог удержаться от улыбки.
Этой улыбке скоро суждено было исчезнуть. Тепло одевшись, Йишана вышла из своих покоев.
— Дура! — вскричал он, когда дверь за королевой захлопнулась, и в сердцах швырнул серебряный кубок на пол. — Если Эльрику удастся решить загадку цитадели…
Телеб К’аарна глубоко задумался.
Глава третья
Хотя Эльрик и утверждал, что ему все было безразлично, его измученные глаза говорили об обратном. Альбинос сидел у окна, пил крепкое вино бокал за бокалом. После падения Имрирра Прекрасного последний Император Мельнибонэ странствовал по свету, стараясь понять, зачем он живет, в чем смысл его существования.
Совсем недавно он пытался найти ответы на эти вопросы в Книге Мертвых Богов, хранившей, согласно легендам, разгадки всех тайн Вселенной, но страницы Книги за тридцать тысяч лет превратились в сухую пыль. Он хотел полюбить Шаарилью, бескрылую женщину из Миирна, но не смог позабыть Каймориль, каждую ночь снившуюся ему во сне. Покой, — думал он, — единственное, чего я хочу. А мне отказано даже в смерти.
С каждой минутой альбинос мрачнел все больше и больше. Неожиданно в дверь тихонько постучали.
В ту же секунду лицо его словно окаменело. Красные глаза настороженно блеснули. Он расправил плечи, поднялся на ноги: вся его поза выражала холодное высокомерие. Поставив бокал на стол, альбинос небрежно произнес:
— Войдите!
Дверь открылась и тут же закрылась за женщиной, закутанной в красный плащ. Она остановилась на пороге, помолчала, затем негромко произнесла:
— Ты сидишь в темноте, милорд Эльрик. Я думала, ты спишь…
— Спать, госпожа, слишком скучно. Но если тебе не нравится темнота, я зажгу свет. — Он подошел к столу, снял крышку с сосуда, где тлели угли, положил на них щепку. Когда та разгорелась, он поднес ее к факелу, висевшему на стене.
Факел вспыхнул, по небольшой комнате заплясали тени. Женщина откинула капюшон плаща, встряхнула черными, как вороново крыло, волосами, обрамлявшими чувственное лицо. Она резко отличалась от высокого худого альбиноса, который бесстрастно смотрел на нее.
Женщина явно не привыкла к подобным взглядам. Но новизна чувств, которую она сейчас испытала, ей понравилась.
— Ты послал за мной, милорд Эльрик, и, как видишь, я пришла. — Она сделала шутливый реверанс.
— Королева Йишана. — Эльрик ответил на реверанс легким поклоном.
Стоя перед альбиносом, Йишана почувствовала его притягательную силу, которая, видимо, была намного больше, чем у нее самой. И тем не менее, он ни словом, ни жестом не выдал, что его хоть как-то к ней тянет. Йишана невольно подумала, что вместо легкой победы, на которую она рассчитывала, ее может ждать горькое разочарование. Как ни странно, но и эта мысль позабавила королеву.
Эльрик, в свою очередь, заинтересовался стоявшей перед ним женщиной, сам того не желая. В нем начали пробуждаться чувства, о которых он старался не думать, Это взволновало его и одновременно привело в смятение.
Заставив себя расслабиться, он пожал плечами.
— Я слышал о тебе, королева Йишана. Присаживайся, если хочешь. — Он указал ей на деревянную скамью у стола, а сам сел на краешек кровати.
— Ты куда любезнее, чем мне показалось со слов графа Йолана. — Она улыбнулась, села, положила ногу на ногу, скрестила руки на груди. — Означает ли это, что ты готов выслушать мое предложение?
Он улыбнулся ей в ответ. Эльрик редко так улыбался — немного угрюмо, но без горечи.
— Да. Ты — необычная женщина, королева Йишана. Я бы заподозрил, что в тебе течет мельнибонийская кровь, если б не знал, что это невозможно.
— Не все «выскочки» из Молодых Королевств так глупы, как ты предполагаешь, милорд.
— Возможно.
— Теперь, когда мы встретились лицом к лицу, мне трудно поверить в те страшные легенды, которые о тебе сложены… хотя, с другой стороны… — Она наклонила голову на бок, окинула его откровенным взглядом. — …в них говорится о куда более грубом человеке, чем тот, которого я вижу перед собой.
— На то они и легенды.
— Ах, — прошептала она, — какой силой мы были бы вместе, ты и я…
— Рассуждения на эту тему мне неприятны, королева Йишана. Зачем ты пришла?
— Прости. Честно говоря, я не надеялась, что ты согласишься меня выслушать.
— Я тебя выслушаю, но на большее не рассчитывай.
— Тогда начнем. Думаю, мой рассказ заинтересует даже тебя.
Йишана не ошиблась.
— Несколько месяцев тому назад, — говорила Йишана Эльрику, — крестьяне гаравианской провинции Джаркора сообщили, что какие-то загадочные всадники крадут из деревень молодых мужчин и женщин.
Не сомневаясь, что речь идет о шайке преступников, Йишана послала в провинцию полк Белых Леопардов, лучших солдат Джаркора, приказав им уничтожить бандитов.
Ни один солдат не вернулся. Второй полк, посланный вслед за первым, не нашел и следа своих товарищей, но в долине близ города Такора Леопарды обнаружили странную цитадель, все время меняющую свои очертания. Командир второго полка, заподозрив неладное, оставил несколько солдат наблюдать за долиной, а сам поскакал с донесением в Дакос, В одном можно было не сомневаться: цитадель появилась в гаравианской провинции не более двух месяцев назад.
Йишана и Телеб К’аарна во главе большой армии отправились к Такору. Люди, оставленные командиром полка для наблюдений, исчезли, и как только Телеб К'аарна увидел цитадель, он тут же предупредил Йишану, что захватить ее невозможно.
— Это было удивительное зрелище, милорд Эльрик, — продолжала Йишана. — Цитадель сверкала, переливалась всеми цветами радуги. Она казалась нереальной, то резко выделяясь на фоне неба, то исчезая и расплываясь в тумане. Телеб К’аарна сказал, что это — волшебное сооружение, посланное из Измерений Хаоса. — Йишана поднялась со скамейки, распростерла руки. — Мы, джаркорцы, плохо разбираемся в колдовстве. Но и Телеб К’аарна, черный маг из города Кричащих Статуй на Пан Танге, признался, что никогда не встречал ничего подобного.
— Вы отступили? — нетерпеливо спросил Эльрик.
— Мы повернули назад, когда зазвучала музыка… Она была нежной, прекрасной, неземной, рвущей душу на части. Телеб К’аарна закричал, чтобы я скакала во весь опор. Я замешкалась, очарованная сладостными звуками, и тогда он хлестнул плеткой моего коня, и мы помчались, словно за нами гнались драконы. Те, кто были рядом с нами и впереди нас, спаслись, а остальные повернули коней и поскакали к цитадели. Более двухсот человек вошли в нее и исчезли.
— Что вы предприняли? — спросил Эльрик.
Йишана сделала несколько шагов и села рядом с ним на кровать. Он чуть подвинулся, освобождая ей место.
— Телеб К'аарна попытался исследовать цитадель, определить, кто ее хозяин и какие цели он преследует. Ему удалось выяснить совсем немногое: Хаос послал на Землю цитадель, которая медленно, но верно увеличивается в размерах. Слуги Хаоса похищают все больше и больше наших молодых людей.
— Кто эти слуги?
— Загадочные всадники. Крестьяне, которые пытались помешать им, погибли. — Йишана вновь придвинулась к Эльрику, и на этот раз альбинос остался сидеть на месте.
— Чего же ты от меня хочешь?
— Помощи. — Она наклонилась к нему, дотронулась до его лица. — Ты обладаешь знаниями о Законе и Хаосе, древними, инстинктивными знаниями, если верить Телебу К’аарне. Ведь Повелители Хаоса — твои боги.
— Ты абсолютно права, Йишана, и именно потому, что мои покровители — боги Хаоса, я не хочу сражаться с одним из них.
Он повернулся к ней, улыбаясь, посмотрел ей в глаза. Затем внезапно обнял и привлек к себе. — Возможно, ты окажешься достаточно сильной, — загадочно сказал он, прежде чем их губы слились. — А что касается твоего дела, мы поговорим о нем позже.
В зеленых глубинах темного зеркала Телеб К'аарна видел урывками то, что происходило в комнате Эльрика, и кусал себе губы в бессильной злобе. Туманные образы расплылись, исчезли, и черный маг изо всех сил дернул себя за бороду. На этот раз ему не помогли никакие заклинания: зеркало осталось темным. Откинувшись на спинку кресла из змеиных голов, Телеб К'аарна строил планы мести. Он решил, что идея его должна вызреть, а если Эльрик окажется полезен в деле с цитаделью, уничтожить его можно будет после…
Глава четвертая
На следующий день трое всадников отправились в путь по направлению к городу Такору. Эльрик и Йишана скакали рядом; Телеб К'аарна держался от них на некотором расстоянии, но в пределах слышимости. Если Эльрика и смущало поведение колдуна, чье место он занял в постели и сердце его любовницы, он ничем не проявлял этого.
Альбинос, поневоле увлекшийся Йишаной, согласился осмотреть цитадель и высказать о ней свое мнение. Перед отъездом он перекинулся несколькими словами с Мунгламом.
Они скакали по прекрасным долинам Джаркора, освещенным золотыми лучами солнца. До Такора было два дня пути, и Эльрик намеревался как следует отдохнуть.
Чувствуя себя не таким несчастным, как всегда, он скакал галопом рядом с Йишаной, смеясь, когда она радовалась цветочку или травинке, словно ребенок. Тем не менее, у альбиноса появилось какое-то мрачное предчувствие, усилившееся по мере их приближения к цитадели. К тому же он заметил, что на лице Телеба К'аарны изредка появляется довольное выражение, что в сложившейся ситуации было необъяснимо.
Иногда Эльрик кричал черному магу:
— Ого-го, заклинатель змей! Неужели тебе не хочется порезвиться на лоне природы? Вдохни чистый воздух полной грудью, Телеб К’аарна, и повеселись вместе с нами!
В эти минуты лицо волшебника с острова Пан Танг вытягивалось, он начинал что-то бормотать себе под нос, а Йишана смеялась и смотрела на Эльрика влюбленными глазами.
Когда они подъехали к Такору, на месте города была огромная дымящаяся яма, из которой несло, как из помойки.
— Это — дело рук Хаоса, — сказал Эльрик. — Тут ты оказался прав, Телеб К'аарна. Только сверхъестественный огонь мог до такой степени уничтожить большой город. И тот, кто его зажег, постепенно набирает силу. Как тебе известно, колдун, силы Закона и Хаоса, как правило, находятся в идеальном равновесии; ни один из богов не станет открыто переделывать нашу Землю. Видимо, оно было нарушено, как часто бывает, и чаша весов склонилась на сторону Повелителей Хаоса, позволив им захватить часть нашего измерения. Любой волшебник может прибегнуть к помощи богов и на короткое время вызвать их к себе, но крайне редко Закону или Хаосу удается утвердиться здесь так прочно, как удалось нашему приятелю из цитадели. Для Молодых Королевств это очень плохо, потому что, получив даже маленькую зацепку, Хаос постепенно завоюет всю Землю.
— О боги! — пробормотал Телеб К’аарна. Хоть он и прибегал иногда к помощи Хаоса, жить под его пятой не захотел бы ни один нормальный человек.
Эльрик тряхнул поводьями своего коня.
— Теперь поскачем в долину.
— Ты уверен, что это не опасно? — нервно спросил Телеб К’аарна.
Эльрик рассмеялся.
— Что я слышу? И это говорит колдун из Пан Танга, один из приближенных Первосвященника, утверждающего, что знает о волшебстве столько же, сколько мои великие предки, Императоры Мельнибонэ! Конечно же мы отправимся посмотреть на цитадель, тем более что сегодня мне не хочется осторожничать!
— И мне тоже! — вскричала Йишана, пришпоривая коня. — Вперед, господа, — в цитадель Хаоса!
Стоял полдень, когда они остановились на вершине одного из холмов, окружающих долину, в которой находилась загадочная цитадель. Йишана хорошо ее обрисовала, но многого не увидела. У Эльрика разболелись глаза при взгляде на сооружение, простирающееся за пределы Земли в одно, а может, в несколько других измерений.
Цитадель сверкала и переливалась всеми цветами радуги, известными и неизвестными на Земле, ее очертания постоянно менялись. Долина, в которой она стояла, была покрыта черным пеплом, изредка вздымавшимся вверх небольшими фонтанами.
— Ну? — Телеб К’аарна с трудом успокоил лошадь, захрипевшую и попятившуюся при виде цитадели. — Видел ли ты что-нибудь подобное в нашем мире?
Эльрик покачал головой.
— В нашем мире — нет, но эту цитадель я знаю. Во время моего посвящения отец показал мне Измерения Хаоса и представил меня моему покровителю, Ариоху, Повелителю Семи Кругов Тьмы…
Телеб К’аарна задрожал.
— Ты побывал в Измерениях Хаоса? Значит, перед нами цитадель Ариоха?
Эльрик презрительно усмехнулся.
— Этот сарай? Разве можно сравнить его с дворцами Повелителей Хаоса?
— В таком случае, кто хозяин цитадели? — нетерпеливо спросила Йишана.
— Когда в далекой юности я путешествовал по измерениям Хаоса, в ней жил, если не ошибаюсь, вовсе не бог, а слуга богов… впрочем, нет, не совсем слуга…
Эльрик нахмурился, роясь в своей памяти.
— Ха! Ты говоришь загадками. — Телеб К’аарна развернул коня, явно намереваясь отъехать от цитадели подальше. — Знаю я вас, мельнибонийцев! Помирая с голода, вы предпочтете сочинить хороший парадокс, чем съесть кусок хлеба! — Он поскакал вниз по склону холма.
Эльрик и Йишана медленно последовали за ним, затем альбинос остановился, обернулся через плечо.
— Вспомнил! Хозяин цитадели — большой любитель парадоксов, придворный шут. Повелители Хаоса уважают его, даже слегка побаиваются, хоть он и развлекает их, придумывая космические головоломки или слагая забавные стишки о Руке, которая держит Весы, управляющие Законом и Хаосом; он высмеивает то, что дорого сердцу богов, не воспринимает всерьез того, над чем они задумываются… — Эльрик умолк, пожал плечами. — По крайней мере так мне рассказывали.
— Почему он здесь обосновался?
— А почему он должен был обосноваться в другом месте? Никто, даже Повелители Высших Измерений, не может объяснить действий Бало, придворного шута. Говорят, он единственный, кто свободно перемещается по Королевствам Закона и Хаоса. Правда, я никогда не слышал, чтобы Бало разрушал города или захватывал кого-нибудь в плен, но ведь и на Земле он впервые. В общем, то, что происходит — загадка, как раз в стиле Бало.
— Существует только один способ выяснить, что ему здесь надо, — сказал Телеб К’аарна с легкой усмешкой. — Зайти в цитадель.
— А ты болтун, волшебник из Пан Танга. — Эльрик пожал плечами. — Я, конечно, не ценю свою жизнь, но есть вещи, которые мне дороги, — моя душа, например!
Не говоря ни слова, Телеб К’аарна поскакал вниз по холму. Эльрик и Йишана остались на месте. Казалось, альбинос о чем-то глубоко задумался.
— Мне кажется, ты напрасно так тревожишься, Эльрик, — сказала Йишана, пристально глядя на него.
— У меня есть все основания для тревоги. В глубине души я чувствую, что, исследуя цитадель, мы окажемся втянутыми в спор между Бало и Повелителями Хаоса, а может, и Закона. Если это произойдет, нас ждет верная гибель: ни один смертный не выстоит против тех сил, которые будут пущены в код.
— Нельзя же сидеть сложа руки и смотреть, как Бало уничтожает наши города и захватывает в плен наших юношей и девушек! Если его не остановить, он завоюет весь Джаркор!
Эльрик вздохнул, но ничего не ответил.
— Разве ты не можешь с помощью колдовства отправить Бало обратно в Измерение Хаоса?
— Даже мельнибонийцы не в состоянии соперничать с Повелителями Высших Измерений, а у моих отцов и дедов знаний было больше, чем у меня. Мои помощники не служат ни Закону, ни Хаосу, это — духи огня, земли, воды и воздуха, повелители некоторых животных и растений. Они могут помочь мне в обычной битве, но практически бессильны перед такими, как Бало. Я должен подумать… По крайней мере, выступив против шута, я вряд ли навлеку на себя гнев моих покровителей. С другой стороны…
Яркое солнце освещало холмы, поросшие густой зеленой травой. Какая-то хищная птица парила высоко в чистом небе. Телеб К'аарна, остановившийся у подножья холма, помахал рукой и что-то прокричал, но слов было не разобрать.
Йишана, казалось, совсем упала духом. Плечи ее поникли, она смотрела куда-то в сторону. Эльрик понимал, что его нерешительность произвела на нее неприятное впечатление, но не особо печалился по этому поводу. В конце концов, какое ему было дело…
Зазвучала музыка: нежная, мелодичная, навевающая приятные воспоминания, зовущая в неведомые дали. Эльрик подавил в себе невольное желание подчиниться этому зову, но Йишана не смогла устоять перед ним. Щеки ее пылали, губы дрожали, из глаз текли слезы.
Эльрик, путешествуя по многим измерениям, не раз слышал подобную музыку, характерную и для многих мельнибонийских симфоний. Она не оказала на него такого действия, как на Йишану. Понимая, что королеве грозит опасность, он схватил ее коня за уздечку.
Йишана мгновенно ударила его по руке хлыстом, пришпорила коня, в несколько секунд очутилась на вершине холма и скрылась из виду.
— Йишана! — в отчаянии закричал альбинос, но музыка заглушила звуки его голоса. Эльрик оглянулся, надеясь, что Телеб К’аарна придет ему на помощь, но колдун во весь опор скакал обратно по дороге, ведущей к сожженному городу.
Альбинос кинулся вдогонку за Йишаной. Неподалеку от цитадели копыта ее лошади начали ступать не по земле, а по волнам переливающегося света. Внезапно Эльрик увидел не одну, а десять Йишан, входящих в десять ворот цитадели. Иллюзия была настолько полной, что невозможно было отличить настоящую женщину от ее отражений.
Внезапно музыка стихла. Эльрику показалось, что кто-то негромко рассмеялся. Альбинос спешился, ноги его по щиколотки погрузились в розовый туман. Испуганная лошадь, хрипя и бешено вращая глазами, умчалась прочь.
Эльрик положил левую руку на рукоять «Повелителя Бурь», задумался. Если он обнажит рунный меч, тот потребует принести ему в жертву чью-нибудь душу, прежде чем позволит вложить себя в ножны. Эльрик вздохнул, сделал шаг вперед. «Повелитель Бурь» задрожал, ножны дернулись.
— Подожди, — сказал своему мечу альбинос. — Пока еще неизвестно, с кем нам предстоит сражаться.
Он продолжал идти, окутанный серебряными, голубыми, красными, зелеными, желтыми, золотыми волнами света. Он не понимал, куда идет, ничего не видел вокруг. Подобные ощущения он испытывал, когда путешествовал по измерениям Хаоса. Исчезло пространство, исчезло время, он словно плыл против течения, и мысли в его голове путались.
Понимая, что так продолжаться не может, он все-таки решил вынуть рунный меч из ножен. Пусть Хаос борется против Хаоса!
Альбинос вновь положил руку на рукоять «Повелителя Бурь», неожиданно почувствовал необычайный прилив сил. Меч буквально вылетел из ножен; по черному лезвию, испещренному рунами, заструилось черное сияние. Разноцветные волны расступились.
Из груди Эльрика вырвался боевой клич его предков. Теперь он ясно видел истинный вход в цитадель, а не его отражения. Рубя рунным мечом по танцующим туманным образам, он бросился к открытой двери, на мгновенье остановился на пороге, припоминая заклинание, которое могло ему пригодиться. Губы его беззвучно шевелились. Ариох, Повелитель Хаоса, покровитель Императоров Мельнибонэ, был капризным божеством. Вряд ли Эльрик мог рассчитывать сейчас на его помощь, разве что…
По длинному коридору величавыми прыжками к альбиносу приближался зверь с густой золотистой шерстью. Его красные глаза горели, как угли, но он смотрел в одну точку и, казалось, был слеп. В нескольких шагах от Эльрика зверь остановился, открыл пасть, обнажив изогнутые красные клыки, присел на задние лапы и взвился в воздух.
Эльрик попятился, взмахнул мечом…
Тяжелое тело навалилось на него, прижало к земле. Внезапно Эльрик почувствовал, что начинает цепенеть от холода.
Он попытался скинуть с себя ледяного зверя. «Повелитель Бурь» тихонько застонал, проколол чудовищу шкуру. Холодная энергия влилась в тело альбиноса. Зверь прижался к нему еще сильнее, из его пасти вырвался жалобный протяжный звук. Видимо, небольшая рана причинила ему боль.
Коченея от холода, Эльрик вновь нанес чудовищу удар рунным мечом. И вновь зверь жалобно завыл, а Эльрик почувствовал прилив могучей ледяной силы. Он напряг мышцы, с легкостью сбросил с себя обжигающее холодом существо, которое, скуля, как побитый пес, поползло по коридору. Альбинос вскочил на ноги, занес рунный меч над головой, с размаху опустил черное лезвие на покрытый золотистым мехом череп, расколовшийся, как глыба льда.
Альбинос побежал по коридору, слыша со всех сторон громкие крики, визг и стоны. Пол круто уходил наверх, напоминая склон холма. Эльрик остановился, посмотрел вниз, задрожал от ужаса, увидев бездонную пропасть, заполненную извивающимися полосками света, от которых почти невозможно было оторвать взгляд. Он почувствовал, как его тянет в эту пропасть, с трудом справился с желанием броситься в нее, вновь пошел вперед.
Наверху тоже извивались полоски света: зеленые, голубые, желтые, темно-красные, черные, оранжевые. Внезапно Эльрик очутился перед узким мостиком над пропастью, в конце которого сиял голубым светом проход под аркой. Двигаясь с крайней осторожностью, он прошел по мостику, миновал арку. Все вокруг, включая его самого, было голубым.
«Повелитель Бурь» тихонько застонал, и Эльрик тут же пригнулся, посмотрел по сторонам. Справа от него появился еще один проход под аркой, на этот раз темно-красный. Голубой и красный смешивались друг с другом, превращаясь в лиловый цвет, производящий такой же гипнотический эффект, как извивающиеся полоски в пропасти. И вновь Эльрик справился с собой, заставил себя пройти сквозь темно-красную арку. В ту же секунду слева от него появился зеленый проход через арку, справа — желтый, впереди — лиловато-розоватый. Разноцветные лучи били в Эльрика, как в мишень. Он ударил по ним рунным мечом, и черное сияние на мгновение затмило калейдоскоп красок. Стиснув зубы, Эльрик пошел дальше.
Перед ним появилась фигура, похожая на человеческую, но гигантских размеров. Однако подойдя ближе, Эльрик понял, что непонятное существо даже меньше ростом, чем он сам, хотя, глядя на него, создавалось впечатление чего-то необъятного, как будто оно действительно было огромным, а альбинос вдруг увеличился до его размеров.
Существо кинулось на Эльрика, прошло сквозь него. Оно казалось плотным, осязаемым, а альбинос, напротив, чувствовал себя бестелесным духом. Великан повернулся, лицо его исказилось злобой, он протянул к Эльрику огромную руку. Эльрик взмахнул «Повелителем Бурь», нанес удар и замер на месте, пораженный до глубины души. Черное лезвие отскочило от груди гиганта, как резиновый мячик от стенки.
Руки существа сомкнулись на Эльрике, прошли сквозь него. Альбинос попятился, облегченно вздохнул и тут же вздрогнул, увидев, что свет тоже свободно проходит сквозь его тело. Он действительно стал бестелесным духом!
Чувствуя, что может сойти с ума, Эльрик повернулся и побежал вперед.
Внезапно он очутился в зале, стены и потолок которого переливались такими же разноцветными полосками, что и весь дворец. В центре зала, держа на ладони крохотных, копошащихся человечков, сидел карлик. Подняв голову, он посмотрел на Эльрика и ухмыльнулся.
— Приветствую тебя, Император Мельнибонэ. Как поживаешь, последний повелитель любимой мною земной расы?
На карлике был разноцветный шутовской наряд. Голову его украшала высокая, похожая на колпак, корона — пародия на короны могущественных Повелителей Хаоса. Большой рот выглядел нелепым на его угловатом лице.
— Здравствуй, рыцарь Бало. — Эльрик отвесил ему шутливый поклон. — Какое странное гостеприимство оказываешь ты повелителю любимой тобою расы.
— Ха! Моя шутка пришлась тебе не по вкусу? Впрочем, людям куда труднее угодить, чем богам. Ты согласен со мной?
— У людей не так сильно развито чувство юмора. Где королева Йишана?
— Позволь и мне развлекаться так, как я хочу, смертный. Кажется, это она. — Бало указал на одну из крошечных фигурок, копошащихся у него на ладони. — С ними намного проще управляться, когда они маленькие, — доверительным тоном сообщил он.
— Несомненно. Однако я думаю, это не они меньше нас, а мы больше их.
— Ты проницателен, смертный. Но догадываешься ли ты, каким образом можно этого добиться?
— Твои бездонные пропасти… полоски света… проходы под арками… они преобразуют что-то… но что именно?
— Массу, Император Мельнибонэ, но тебе не понять этой концепции. Даже мельнибонийцы, полубоги и самые разумные из смертных, управляя духами огня, воды, земли и воздуха с помощью заклинаний, так и не поняли, какими силами они управляют. И в этом они отличаются от богов Высших Измерений, которые знают, что делают.
— Я прекрасно могу обходиться без заклинаний, потому что сумел подчинить разум своей воле!
— Это тебе, конечно, помогло, но ты забываешь о своем великом помощнике… я имею в виду этот раздражающий меня меч, который висит у тебя на поясе. Ты пользуешься им для решения своих жалких проблем, а это все равно, что бить из гарпунов кильку! Твой рунный меч обладает силой и могуществом в любом измерении, Император Эльрик!
— Может быть. Меня это не интересует. Зачем ты явился на Землю, рыцарь Бало?
Шут усмехнулся, потом музыкально расхохотался:
— Моим повелителям не понравилась моя шутка об их эгоизме, гордости и ничтожестве. Боги не любят, когда им говорят о том, что они тоже не вечны, и поэтому мой фарс не имел успеха. Тогда я сбежал на Землю, где по своей воле не могут появиться ни Повелители Закона, ни Повелители Хаоса. Тебе, как истинному мельнибонийцу, мой замысел должен понравиться, Эльрик: я намерен создать на Земле свое королевство — Королевство Парадоксов. Немного Закона, немного Хаоса, — а в результате получится веселая и забавная борьба противоположностей.
— Мне кажется, мы уже живем в том мире, который ты собираешься создать, рыцарь Бало! Не пропадут ли твои усилия даром?
— Для мельнибонийца ты шутишь слишком серьезно, Император Эльрик.
— Что делать, при некоторых обстоятельствах я становлюсь скучен. Ты освободишь нас с Йишаной?
— Но мы с тобой — великаны, я сделал тебя почти что богом! Почему бы нам не поразвлечься вместе?
— К сожалению, рыцарь Бало, я не обладаю таким чувством юмора, как ты, и не подхожу на роль бога. К тому же мне кажется, что Повелители Высших Измерений вряд ли посмотрят сквозь пальцы на твои выходки, которые могут помешать их планам.
Бало засмеялся, но ничего не ответил.
Эльрик тоже улыбнулся, делая вид, что абсолютно спокоен, но мысли его неслись вскачь.
— Что ты намерен предпринять, если я откажусь от твоего предложения? — спросил он.
— Но ведь ты не откажешься, Эльрик! Я мог бы сыграть с тобой много злых шуток…
— Правда? Несмотря на мой рунный меч?
— Ах, да…
— Бало, желая от души повеселиться, ты многого не учел. Тебе следовало приложить больше усилий, чтобы убить меня как только я здесь появился. — Красные глаза Эльрика засверкали, он поднял Повелителя Бурь над головой, громко вскричал: — Ариох! Господин мой! Я вызываю тебя, Повелитель Хаоса!
Бало вздрогнул.
— Прекрати, Император Эльрик!
— Ариох, здесь находится душа, которая принадлежит тебе по праву!
— Замолчи, говорю тебе!
— Ариох! Услышь меня!
Бало сбросил крошечных человечков на пол, быстро встал с кресла.
— Тебя никто не услышит! — Он засмеялся, потянулся за Эльриком. «Повелитель Бурь» застонал, черное сияние заструилось по его лезвию, и шут торопливо отдернул руку. На лице его появилось озабоченное выражение, он нахмурился.
— Ариох, Повелитель Семи Кругов Тьмы, твой слуга призывает тебя!
Стены из разноцветных полосок потускнели. Расширившимися от ужаса глазами Бало огляделся по сторонам.
— Ариох! Приди за своим заблудшим Бало!
— Ты не имеешь права! — взвизгнул карлик, кидаясь к стене, которая растаяла в воздухе, обнажив проход в черную пустоту.
— Как это ни прискорбно для тебя, малышка-шут, он имеет на это право, — сказал мелодичный прекрасный голос, и высокая фигура вышла из темноты на свет. Согласно обычаю, Повелитель Хаоса появился на Земле в человеческом облике, но необычайная красота незнакомца, выражение его лица, — надменное, гордое, жестокое и слегка печальное, — говорили о том, что он не мог быть человеком. На нем был переливающийся алый камзол, брюки, все время меняющие цвет; на его поясе висел золотой меч в золотых ножнах. У него были огромные, чуть раскосые глаза, длинные золотистые волосы, изящно очерченный рот, выдающийся вперед подбородок.
— Ариох! — воскликнул Бало, попятившись.
— Ты допустил ошибку, Бало, — сказал Эльрик из-за спины шута. — Разве ты не знал, что Императоры Мельнибонэ, и только они одни, имеют право вызывать Ариоха на Землю? Эта привилегия была дарована нам много веков назад.
— И ты неоднократно пользовался ею в своих корыстных целях, — произнес Ариох, слегка улыбнувшись. — Однако услуга, которую ты оказал мне сегодня, с лихвой окупает твои прошлые ошибки.
Эльрик чувствовал себя жалким муравьем по сравнению с могущественным Повелителем Хаоса, но одновременно он испытывал облегчение, так как вовсе не был уверен, что ему удастся вызвать Ариоха на Землю. Альбинос много раз обращался к нему за помощью, и не раз получал ее, но впервые бог сам явился по его зову.
Ариох двумя пальцами поднял шута за шиворот. Бало извивался в воздухе, лицо его перекосилось от ужаса. Повелитель Хаоса сдавил голову карлика, которая тут же стала уменьшаться в размерах, затем согнул ему ноги, начал мять своими нежными изящными руками, пока он не превратился в маленький шарик. Изумленный Эльрик смотрел, как бог Хаоса бросил шарик себе в рот и проглотил его.
— Не бойся, Эльрик, я не съел Бало, — пояснил Ариох, вновь слегка улыбнувшись. — Сейчас я перемещу его в другое измерение, где он будет наказан за свои грехи. То, что произошло, — он помахал рукой, — не согласуется с нашими планами в отношении Земли; планами, в которых ты, наш верный слуга, играешь важную роль. Тебя ждут почет и слава, Эльрик.
— Это большая честь для меня, мой повелитель, но я не ищу ничьих милостей.
Голос Ариоха потерял свою мелодичность, лицо его на мгновенье затуманилось.
— Ты обречен служить Хаосу, Эльрик, так же, как ему служили твои предки. И ты будешь служить Хаосу! Приближается время, когда Закон и Хаос сойдутся в решительной битве за Землю, и Хаос победит Закон! Земля станет частью нашего Королевства, а ты превратишься в одного из нас, бессмертных богов Хаоса!
— Бессмертие не прельщает меня, мой повелитель.
— Ах, Эльрик, неужто мельнибонийцы превратились в полуобезьян, которые сейчас расплодились в этом мире и создали свою жалкую «цивилизацию?» Подумай, что мы тебе предлагаем!
— Обязательно, мой повелитель, но не раньше чем придет время, о котором ты говоришь.
— Оно придет. — Ариох воздел вверх руки. — А теперь пора отправить дурачка Бало, куда полагается, и уничтожить следы его пребывания на Земле, пока наши противники не узнали, что здесь произошло. — Голос Повелителя Хаоса зазвучал, как миллионы маленьких колокольчиков, и Эльрик, вложивший меч в ножны, невольно зажал уши ладонями.
Внезапно он почувствовал, что тело его увеличивается в размерах, становится бесконечным, невесомым, превращается в дым, который постепенно начинает сгущаться, приобретать плотность. Вокруг него плыли разноцветные облака, сверкали молнии, раздавались непонятные звуки. Неожиданно наступила темнота, и он закрыл глаза…
…А когда открыл их, увидел под своими ногами зеленую траву долины. Поющая цитадель исчезла, неподалеку от него стояли Йишана и солдаты, недоуменно оглядывающиеся по сторонам. Йишана подбежала к нему.
— Эльрик… это ты меня спас?
— Не могу похвастаться, что действовал в одиночку.
— А куда подевались мои остальные солдаты? — спросила Йишана. — И где деревенские жители?
— Если у Бало такие же вкусы, как у его господ, боюсь, они стали частью полубога. Повелители Хаоса, естественно, не едят мяса, будучи обитателями Высших Измерений, но они находят в людях нечто притягательное…
Йишана обняла себя руками за плечи, задрожала, словно от холода.
— Он был великаном… я не понимала, как ему удалось поместиться в цитадели…
— Она простиралась на несколько измерений и к тому же постоянно меняла форму. Ариох забрал с собой и Бало, и цитадель.
— Ариох! Один из шести великих Повелителей Хаоса! Неужели он здесь был?
— Да. Еще мои далекие предки заключили с Ариохом договор, согласно которому он имел право появляться на короткое время на Земле, когда они вызывали его. Взамен Повелитель Хаоса обещал помогать им в трудные минуты.
— Пойдем, Эльрик. — Йишана взяла его за руку. — Мне не хочется оставаться в этой долине.
Они начали медленно подниматься на холм. Эльрика покачивало от усталости, Йишана поддерживала его за локоть, солдаты шли за ними гурьбой. Им хотелось поскорее попасть в ближайшую деревню, где можно было как следует отдохнуть перед возвращением в Дакос.
Глава пятая
Они проходили мимо уничтоженного огнем Такора, когда Йишана внезапно указала рукой на небо.
— Что это?
По направлению к ним летело какое-то существо, похожее на огромную бабочку, крылья которой затмевали солнце.
— Неужели одно из созданий Бало осталось на Земле? — с ужасом спросила Йишана.
— Вряд ли. Оно не похоже на зверя Хаоса. Скорее…
— Телеб К’аарна! — воскликнула Йишана. — Это его рук дело!
— Он превзошел самого себя, — сухо сказал Эльрик. — Никогда не думал, что этот болтун на что-нибудь способен.
— Он мстит нам, Эльрик!
— Вполне возможно. Но я слишком слаб, Йишана, а «Повелитель Бурь» нуждается в душах, чтобы передать мне частичку своей силы. — Он оглянулся, внимательно посмотрел на солдат, растерянно наблюдавших за приближающимся существом с человеческим туловищем, покрытым павлиньими перьями.
Пятидесятифутовые крылья, по сравнению с которыми семифутовое тело казалось крошечным, со свистом разрезали воздух. На голове у чудовища росли изогнутые рога, мощные лапы заканчивались длинными когтями.
— Мы погибли, Эльрик! — вскричала Йишана, глядя, как ее солдаты разбегаются в разные стороны. Альбинос стоял неподвижно. Он понимал, что в одиночку ему не справиться с гигантской бабочкой.
— Уходи, Йишана, — пробормотал он. — Зачем нам умирать вместе?
— Нет!
Чудовище приземлилось, заскользило по траве, и Эльрик, позабыв о Йишане, пошел к нему навстречу. Он вытащил из ножен непривычно тяжелый рунный меч, который даже не задрожал в его руке. Альбинос почувствовал небольшой прилив сил, но их было явно недостаточно. Он надеялся, что ему удастся хотя бы ранить чудовище, чтобы воспользоваться его энергией.
Лицо зверя исказилось от ненависти, он пронзительно закричал, и Эльрик понял, что видит перед собой не сверхъестественное существо, а заколдованного человека, которого заклинания Телеба К'аарны превратили в страшное орудие его мести. Если б альбинос не был так слаб, ему ничего не стоило бы убить обычного смертного, но сейчас…
Он взял рунный меч двумя руками, ударил по шее чудовища, которое быстро сложило крылья, обхватив ими черное лезвие. Длинный коготь впился в руку Эльрика, разодрал ее до кости. Закричав от боли, он с трудом вытащил «Повелителя Бурь» из массы разноцветных перьев, а существо тем временем поволокло его к себе, наклонив голову и выставив вперед острые рога. Эльрик сопротивлялся, стиснув зубы; мысль о неизбежной смерти придала ему сил.
Внезапно из-за его спины с громким криком выскочил человек, размахивающий двумя саблями. Не медля ни секунды, он атаковал гигантскую бабочку, ударил одной из сабель по мощной лапе. Дико взвизгнув, чудовище напало на спасителя Эльрика.
Это был Мунглам. Альбинос упал; хриплое дыхание со свистом вырывалось у него из груди. Помутневшими глазами он смотрел, как его друг сражается, не щадя себя.
Понимая, что Мунгламу долго не выстоять, Эльрик лихорадочно пытался вспомнить какое-нибудь заклинание, а вспомнив его, вдруг подумал, что у него не хватит сил вызвать того, кто должен прийти ему на помощь.
Неожиданно альбиноса осенило. Йишана! Она устала меньше, чем он. Только бы получилось!
Мунглам с трудом сдерживал натиск зверя: сабли мелькали в воздухе, почти не причиняя ему вреда. Эльрик повернул голову.
— Йишана! — позвал он.
Она подбежала к нему, опустилась перед ним на колени.
— Бежим, Эльрик! Быть может, нам удастся спастись…
— Нет. Я должен помочь Мунгламу. Послушай, ты понимаешь, что наше положение безнадежно? У нас есть всего один шанс, и я хочу его использовать. Я научу тебя заклинанию, и ты будешь читать, его вместе со мной. Скажи, в этих краях водятся ящерицы?
— Да… да, конечно.
— Тогда начнем, и помни, что слуга Телеба К’аарны уничтожит нас, если мы не добьемся успеха.
В измерении между пространствами, где обитают сверхсущества всех живых особей, за исключением человека, Тот, кого звали Хааашаастаак, зашевелился, услышав свое имя. У Хааашаастаака было холодное, покрытое твердой чешуей тело, он не умел мыслить, подобно людям и богам, но обладал чувствами, которые служили ему куда лучше, чем разум. Он являлся братом таких сверхсуществ, как Миирклар, Повелитель Кошек, Рууфдрак, Повелитель Собак, Нуруаш, Повелитель Коров, и многих других. Сам Хааашаастаак был Повелителем Ящериц. Он, конечно, не понимал слов, которые слышал, но ритм, в котором они произносились, многое для него значил, хоть он и не знал почему. Впрочем, ритмично повторяющиеся строки звучали почти неслышно. Хааашаастаак повернулся на другой бок, зевнул…
Хааашаастаак,
ты всесилен, это так
Повелитель всех рептилий,
Прародитель всех людей,
Помоги врага осилить
И потомка пожалей.
Хааашаастаак,
ты всесилен, это так.
Чешуя твоя — твердыня,
Кровь — холодная, как лед.
Мы умрем, навечно сгинем,
Если помощь не придет.
Хааашаастаак,
ты всесилен, это так.
Это была странная сцена: Йишана и Эльрик вновь и вновь повторяли заклинание, а Мунглам отчаянно сражался, с каждой минутой теряя силы.
Хааашаастаак заворочался, приподнял голову. Его разобрало любопытство. Он решил отправиться в тот мир, где жили его подопечные. Повелитель Ящериц знал, что, ответив на заклинание, он должен будет подчиниться тому, кто его произнес. Но он не догадывался, что все его действия были запрограммированны в те далекие времена, когда Земля еще не была сотворена, а Повелители Закона и Хаоса, которых никто так тогда не называл, жили в одном измерении, вместе созидали живую и неживую материю и старались соблюсти определенный порядок, строго следуя указаниям Космического Равновесия, которое с тех пор не произнесло ни единого слова.
Хааашаастаак встряхнулся и довольно неуклюже переместился на Землю.
Эльрик и Йишана читали заклинание хриплыми голосами, когда Повелитель Ящериц появился перед ними. Он был похож на огромную игуану с глазами из множества драгоценных камней, переливающихся всеми цветами радуги, и чешуей из золота, серебра и других драгоценных металлов. Хааашаастаака окружила туманная дымка, словно он переместился на Землю вместе с частью своего мира между измерениями.
Йишана вскрикнула от ужаса, но Эльрик облегченно вздохнул. Будучи ребенком, альбинос выучил языки всех Повелителей Зверей и сейчас, находясь перед лицом смертельной опасности, с легкостью вспомнил язык Повелителя Ящериц.
— Хааашаастаак! — вскричал он, указывая на человека-бабочку. — Мохим анхум!
Хааашаастаак медленно повернул голову. Разноцветные глаза сверкнули, длинный язык вылетел из пасти, как молния, обвился вокруг зверя, который дико закричал и захлопал крыльями. Не прошло и нескольких секунд, как Хааашаастаак сомкнул челюсти на создании Телеба К’аарны, проглотил его, неуверенно огляделся и исчез так же внезапно, как появился.
Только теперь Эльрик почувствовал, как сильно болит у него рука. Мунглам, ухмыляясь, подошел к нему, вложил сабли в ножны.
— Я ехал за вами на некотором расстоянии, как мы договорились, — сказал он. — Ты был прав, считая, что Телеб К’аарна предаст вас. Когда вы расстались, он скрылся в пещере неподалеку, — Мунглам указал рукой на холмы, — а затем оттуда вылетел этот жуткий зверь, и я решил проследить, куда он держит путь. — Он вновь ухмыльнулся. — Мне почему-то показалось, что он направляется в вашу сторону.
— Я рад, что интуиция тебя не подвела, — сказал Эльрик.
— Я-то здесь при чем? Если б ты не заподозрил Телеба К’аарну, меня бы не оказалось с вами в нужную минуту.
Внезапно у Мунглама подкосились ноги, он упал на землю и потерял сознание.
Эльрик тоже окончательно лишился сил.
— Я думаю, мы можем на время забыть о Телебе К’аарне, — устало произнес он. — Сейчас его можно не бояться. Давайте как следует отдохнем, а если эти трусливые солдаты вернутся, пошлем их в ближайшую деревню за лошадьми.
Йишана легла на траву рядом с Эльриком, и они заснули, обнявшись.
Проснувшись, Эльрик понял, что лежит в теплой мягкой постели. Он удивленно открыл глаза, увидел перед собой улыбающиеся лица Мунглама и Йишаны.
— Долго я спал?
— Около трех дней. Ты не проснулся, когда солдаты привели лошадей, и я велела соорудить носилки и отвезти тебя в Дакос. Сейчас ты находишься в моем дворце.
Эльрик осторожно пошевелил забинтованной рукой, поморщился от боли.
— А где мои вещи? В гостинице?
— Если их не украли. Зачем они тебе?
— Я вожу с собой травы, которые помогли бы мне хоть немного собраться с силами и заодно вылечили бы руку.
— Пойду проверю. — Мунглам вышел из комнаты.
Йишана потрепала Эльрика по волосам.
— Я многим обязана тебе, Белый Волк, — сказала она. — Ты спас мое государство, а может, и все Молодые Королевства от неминуемого уничтожения. В моих глазах ты искупил свою вину за смерть брата.
— Благодарю тебя, великодушная госпожа, — с издевкой в голосе произнес Эльрик.
Йишана весело рассмеялась.
— Ты истинный мельнибониец!
— Это верно.
— Как странно сочетаются в тебе чувственность и жестокость, цинизм и преданность своему другу-коротышке. Надеюсь, со временем я пойму тебя окончательно, сир.
— Боюсь, тебе не представится такой возможности.
Йишана нахмурилась.
— Почему?
— Ты неполно определила мой характер. Тебе следовало добавить: «ко всему безразличный и мстительный». Я должен отомстить твоему бывшему любимцу.
— Но ведь ты сам говорил, что сейчас он не опасен!
— Только что ты сказала, что я мельнибониец. Моя голубая кровь требует, чтобы я отомстил выскочке!
— Забудь Телеба К’аарну. Я прикажу Белым Леопардам выследить его и загнать, как дикого зверя. Никакие заклинания не спасут колдуна от моих свирепых воинов!
— Забыть Телеба К’аарну? О, нет!
— Эльрик, Эльрик. — я отдам тебе свое королевство, объявлю тебя повелителем Джаркора, только позволь мне быть твоей любовницей.
Альбинос нежно провел пальцами по ее руке.
— Ты строишь воздушные замки, королева. Если ты поступишь подобным образом, в стране начнется восстание. Для твоих подданных я все еще Имриррский Предатель.
— Сейчас ты герой Джаркора.
— С чего ты взяла? Они не знают о том, что им угрожало, и поэтому не могут чувствовать ко мне признательности. Чем скорее я рассчитаюсь с твоим колдуном и уберусь восвояси, тем будет лучше. Город наверняка уже полон слухами, что ты спишь с убийцей своего брата. Не думаю, что сейчас ты пользуешься особой популярностью у народа, госпожа королева.
— Мне это безразлично.
— Вряд ли ты останешься безразличной, когда твои дворяне взбунтуются и распнут тебя голой на главной площади города.
— Ты хорошо знаком с нашими обычаями.
— Мы, мельнибонийцы, народ ученый.
— И искусный.
— Во всем, моя королева. — Он почувствовал, как сильно забилось его сердце, когда она встала и заперла дверь на засов. В эту минуту ему не нужны были травы, за которыми Мунглам отправился в гостиницу.
Когда глубокой ночью Эльрик вышел на цыпочках из комнаты, Мунглам, терпеливо ожидавший его в прихожей, подмигнул ему и протянул мешочек с травами. Альбинос выглядел мрачным и угрюмым. Вынув из мешочка несколько пучков трав, он выбрал тот, который был ему нужен, и принялся сосредоточенно жевать. Мунглам поморщился.
Они незаметно покинули королевский дворец, оседлали своих коней. Мунглам скакал чуть впереди, указывая дорогу.
— Насколько я знаю колдунов из Пан Танга, — пробормотал Эльрик, — они быстро утомляются. Если мне повезет, я застану Телеба К'аарну спящим.
— В таком случае я подожду тебя у входа в пещеру, — сказал Мунглам, который не раз видел, как Эльрик мстит своим врагам и не хотел присутствовать при медленной смерти Телеба К’аарны.
Они скакали галопом, так что путешествие отняло у них совсем немного времени. Спешившись, Эльрик бросил поводья Мунгламу, положил руку на рукоять меча и, крадучись, вошел в пещеру. Мунглам нервно оглядывался по сторонам, ожидая с минуты на минуту услышать крики колдуна, но ночную тишину не нарушал ни один посторонний звук. Небо постепенно светлело, а Эльрика все не было. Наконец, он вышел из пещеры и, ни слова не говоря, вырвал у Мунглама поводья и вскочил в седло.
— Все в порядке? — нерешительно спросил Мунглам.
— Нет! Этот пес улизнул!
— Но…
— Он оказался хитрее, чем я думал. Я обыскал цепь пещер и в последней из них обнаружил следы волшебных рун на стенах и полу. Колдун переместился куда-то, но хотя я разгадал большинство рун, мне не удалось понять, куда именно. Быть может, в Пан Танг.
— Значит, на этот раз тебе не удалось отомстить. Что ж, вернемся в Дакос и насладимся гостеприимством королевы Йишаны.
— Нет, мы отправимся в Пан Танг.
— Послушай, Эльрик, там живут одни колдуны, друзья Телеба К’аарны, а Джагрин Лерн, Первосвященник, запретил посторонним посещать остров.
— Не имеет значения. Я должен закончить начатое дело.
— Ты сам только что сказал, что Телеб К’аарна находится неизвестно где.
— Не имеет значения!
Эльрик взмахнул хлыстом и помчался вперед, словно был одержим дьяволом. Мунглам задумчиво смотрел, как его друг скачет во весь опор, и невольно думал о том, что Йишана задела те струны в сердце альбиноса, о существовании которых тот стремился позабыть всеми силами своей души. Мунглам был уверен, что Эльрик отказался вернуться в Дакос вовсе не потому, что жаждал немедленно отомстить Телебу К’аарне.
Мунглам пожал плечами, пришпорил коня и поскакал вслед за последним Императором Мельнибонэ, не сомневаясь, что, удалившись от Дакоса на достаточное расстояние, альбинос откажется от мысли немедленно отправиться на Пан Танг.
Эльрик же вообще ни о чем не думал. На него нахлынули чувства, в которых он не хотел разбираться. Молочно-белые волосы струились за его спиной, мертвенно-бледное лицо было, как каменное, холеные руки крепко сжимали поводья. И только в странных красных глазах отражалось страдание и та битва, которую альбинос пытался выиграть у самого себя.
На следующее утро в Дакосе еще в одной паре глаз появилось страдальческое выражение, которое, однако, быстро прошло. Йишана была практичной королевой.