Он не шутил.
Я скинул с себя одежду и влез под одеяло. Охранники ушли, прихватив с собой мои вещи. Тут свет в зале погас.
На сцену вышли старый аккомпаниатор, похожий на Артура Рубинштейна, и певица, вылитая Анна Нетребко. Аккомпаниатор, распустив фалды фрака, сел на табурет. Его голая задница беспокойно заерзала. Певица оперлась правой рукой о рояль, левую прижала к напудренной, вывалившейся из платья груди, глубоко вздохнула и запела арию Царицы Ночи из «Волшебной флейты». Эту, гневную. В которой Царица Ночи убеждает Памину зарезать Зорастро.
Певица пела и смотрела вверх. Большие ее груди болтались вправо и влево. Аккомпаниатор ёрзал обнаженным задом по табурету.
…
Рядом со мной под одеялом лежала женщина. Лет сорока пяти. Похожая на ту, что споткнулась…
Она дрожала и прижималась ко мне.
Я обнял ее и осторожно приласкал.
Зал неожиданно зааплодировал. Я думал, публика аплодирует певице. Поднял голову, но ни рояля, ни аккомпаниатора, ни певицы на сцене не было.
Вокруг нашей кровати стояли те же юноши, которые преследовали и били старых мужчин во время Большого гона. Все они держали в руках палки.
Я почувствовал боль только от первых пяти или шести ударов…
Исповедь наёмного убийцы
Мне повезло, высоченная ель упала и своей хлипкой верхушкой врезалась в стену.
Я прошел по ее стволу к стене, расставив руки, как канатоходец.
А в конце подтянулся и вскарабкался на стену, оказавшуюся довольно широкой. По ней можно было ходить.
Раньше я предполагал, что стена поддерживает что-то вроде стеклянного или энергетического купола. Оказалось – там была установлена колючая проволока под током. Установлена так, чтобы никто извне не смог через нее перелезть. Кто-то охранял меня… от кого? От чего?
И проволока и крепления, на которых она была подвешена, поржавели от времени. Кое-где крепления сломались, а проволока висела на другой стороне стены как гирлянда.
Что дальше?
Протрусил по стене чуть ли ни милю… искал подходящее для спуска место.
Жадно смотрел на ту сторону. Там рос обычный смешанный лес. От него веяло свежестью, он хорошо пах. Кажется, я даже видел маленькое стадо пятиногих антилоп… не похожего на себя зайца… и треххвостых ласточек с белыми колечками на спинках.
Заяц нагло мне подмигнул. Не поверил своим глазам.
Наконец… дотянулся до ветки растущего недалеко от стены бука, повис на ней, рискуя сорваться, перебирая руками, добрался до ствола, обхватил его и потихоньку спустился.
Ура, я на свободе!
Ушел поскорее от стены.
О том, что я пережил там, в западне – старался не думать. Не пытался даже объяснить себе то, что со мной случилось. Кому это надо?
Хотел выйти на дорогу, поймать попутку, доехать до какого-нибудь города… а дальше? А дальше… постараться как-то добраться до моей конуры в предместье Далласа. Там в надежном тайнике есть деньги. Много денег. Если нашу трехэтажную коробку на 120 квартир конечно еще не снесли…
Сколько времени я торчал за этой стеной? Неделю? Пять лет? Или всю жизнь? Кто знает…
Шел, шел…
Но никаких дорог не встретил… даже проезжих.
Еще хуже – не видел линий электропередач… будок охотников… специальных мест для пикников… ничего… даже тропинок тут не было.
В небе не заметил конденсационных следов от самолетов.
Ничего не встретил, что свидетельствовало бы о существовании человека.
Зато видел незнакомых мне странных животных – рогатую собаку, преследующую кота с головой петуха, и двухголового зубра. Одна из его голов сосредоточенно щипала траву, другая мрачно смотрела на меня.
Долго не хотел признаваться себе, что на небе два солнца, одно знакомое, земное, а другое – маленькое и синее.
Куда меня опять занесло? На какую планету? В какой галактике? Сколько времени тут длится день?
Натолкнулся на ручей. Попробовал воду – чистая, свежая, вкусная… Только вот, вода ли это?
Напился и присел отдохнуть. Тут же заметил крупных рыжих муравьев, размером с жужелиц, бегущих по своим делам, кто с листиком, кто с личинкой в мандибулах, вежливо поприветствовал их и пошел искать другое место для отдыха.
Один из муравьев кивнул.
Заснул на теплой земле. На одуванчиковом поле.
Когда проснулся, наручные часы с фосфорными стрелками, как-то пережившие мои инфернальные приключения, показывали три часа четырнадцать минут.
То, что произошло со мной потом – трудно описать. Я ведь не писатель. Тут нужны какие-то особые слова или метафоры, а я их не знаю.
Непонятная сила подняла меня на воздух. Затем меня всосал в себя большой никелированный пылесос. Или металлический ящик сложной конструкции.
Я оказался в нигде, в недопространстве.
На меня прыгнул невидимый медведь. Обнял и стал, рыча и пуская ветры, ломать могучими лапами. Давить бедрами, брюхом, плечами и огромной косматой головой.
Кости мои захрустели, из-под ногтей брызнула кровь. Кровь пошла из носа, из ушей и изо рта. Я закричал, давясь и корчась, услышал, как трещит мой хребет.
Понял – конец.
И тут медведь исчез. Но боль осталась… и прошла только через час.
Весь этот час я стонал и выл.
А когда очнулся, то не сразу, но осознал, что сижу на деревянной скамье на втором этаже в бывшей церкви Святой Софии в Стамбуле и разглядываю старинные люстры, состоящие из небольших стеклянных светильников, нанизанных как бусы на кривые металлические ребра. А передо мной – простирается величественное внутреннее пространство – сплошная глубина – этого необыкновенного здания, сохранившего свою магическую силу, несмотря на почтенный возраст.
Вспомнил, что привело меня в Стамбул однако не желание посетить этот храм-музей, что мне предстоит разобраться тут с одним аборигеном, владельцем игорного салона, по национальности греком, долго жившим в Калифорнии и облапошившим там нескольких светских дам.
Грек промышлял в Америке брачным аферизмом. А у его жертв были влиятельные покровители и родственники. Обычное дело.
Рядом со мной сидел мужчина незаметной внешности. Без возраста, без национальности и без лица. Посредник. Показывал пальцем на одного разгуливающего по музею посетителя, плотного, с лысиной и огромным носом, ведущего за руку кроткую девочку в платочке. Лет двенадцати.
– Вот, возьмите бинокль. Посмотрите внимательно, запомните его лицо, не перепутайте с кем-нибудь. Рядом с ним – его единственная дочка. Кажется, она умственно отсталая. Раз в неделю они ходят вместе гулять, и он показывает ей какую-нибудь достопримечательность. Добренький папочка. Покупает дочке леденцы. Потом он отвозит ее на своем стареньком белом Ленгли домой в Ускюдар, где она живет в двухкомнатной квартире с матерью в деревянном доме, а сам возвращается к себе в Каракёй. Его роскошные апартаменты – на третьем этаже недавно отремонтированного дома недалеко от Башни. Советую прямо сейчас подняться на Башню и рассмотреть все сверху с картой в руках. Но не мне вас учить… Вот, возьмите, другую модель мы не нашли.
Мужчина подал мне конверт и пистолет с глушителем.
– В конверте карта, деньги и авиабилет на завтра. До Франкфурта. Пистолет местного производства, но тоже стреляет. После применения можете его выбросить. Фабричный номер сбит.
– Что еще мне надо знать?
– Имя и адрес цели у вас есть. Лучше вам больше ничего не знать. Завтра утром он будет дома один. Он всегда по понедельникам часов до двух торчит дома. Мы проверили. Дверь в подъезд будет открыта, наш человек сломает утром замок и проследит, чтобы его не починили. Позвоните около десяти, а когда он спросит, кто там, ответьте по-английски, что вы продаете специальные страховки для животных. Он вам откроет. Страховки для животных – его конек. Вы войдете и сразу же выстрелите в него. Если что-то пойдет не так, не ездите в аэропорт и не возвращайтесь в отель, а спуститесь с холма, перейдите через мост и пройдите несколько сот ярдов направо по набережной. Там вас будет ждать синяя лодка «Синдбад». Поднимитесь на борт, наш человек отвезет вас в убежище. Поживете там неделю, а потом мы отправим вас морем в Грецию.
– Вы уверены, что он будет дома один?
– Да. В понедельник утром в Стамбуле все или на работе или в постели. Поступайте по обстоятельствам. Если там будут люди, можете сразу же раскланяться. В этом случае – половину гонорара вам придется вернуть… Главное, ваше лицо тут не известно. И ваше имя тоже. Ваш имидж – турист. Идеальное прикрытие. Продавцом страховок вы будете только несколько секунд. Да, кстати. Прямо за вашим отелем, за глухой кирпичной стеной – пустырь. Там живут бездомные коты. Можете сегодня вечером там поохотиться. Чтобы познакомиться с оружием. В магазине 18 патронов, на всех хватит. Еще вопросы есть?
– Есть не вопрос, а предложение. Пошлите кого-нибудь понаблюдать завтра за его домом и его окнами. Скажем, часов с восьми утра. Если у него вдруг соберутся спонсоры его салона или он наймет трех проституток и будет заниматься с ними утренним сексом, ваш человек должен меня предупредить, я не пойду к нему утром, а навещу его днем или вечером.
– Предложение принято. Я попрошу того, кто займется замком, захватить бинокль и понаблюдать. Он встретит вас и предупредит. Если он не объявится, значит, вы можете спокойно делать вашу работу. Да, последнее, наденьте темные джинсы и пуловер с капюшоном, тут некоторые молодые люди так ходят, дурацкая мода… и еще черные очки и соответствующие ботинки… вы будете одним из многих… и несколько случайных видеокамер недалеко от его дома вас не засекут.
– Так и сделаю.
– Прощайте, надеюсь, мы с вами больше не увидимся.
Человек без лица встал, похлопал меня по плечу и исчез.
А я посидел еще несколько минут, а затем вышел из музея и пошел в сторону моста через Золотой Рог.
Все шло по плану.
Пуловер с капюшоном – неопределенного цвета – я купил в торговых рядах у Большого Базара. И черные очки. И небольшую набрюшную сумку для оружия.