— Я видел людей, которые должны быть в крепости, — сказал я. — Они никак не могли попасть сюда по своей воле. Можешь не спрашивать меня откуда я это знаю и все. И тем не менее они здесь.
— Да, такие есть, — ответил Колян. — И их много. Олег их крадет. Бездомных — отогревает, раненных — исцеляет, слабым дает уверенность в себе и в завтрашнем дне. У него целая шайка таких же одаренных, как он, только гораздо слабее его самого. Вместе они проворачивают свои грязные дела одно за другим. И в итоге под раздачу попадают невинные люди. После всех атак на крепость наши ряды сильно пополнились. Шайка приносила много раненных сюда, плюс убеждала тех, кто хотел убраться из города и где-нибудь скрыться, лишь бы еще раз не подвергаться этому ужасу. Но к слову сказать, надо отдать должное Олегу. Он всех вылечил и выходил. Многие благодарны ему за спасение. Хотя надо скорее благодарить талантливого лекаря Богдана. Вот уж чья сила-то действительно обширна.
— Это очень неправильно.
Воровать людей — это чересчур. Получается он и мать мою выкрал из крепости. Ну и выходил само собой. Спасибо ему, конечно. Но мы бы и сами как-нибудь бы выкрутились.
— Правильно-неправильно, — тихо возмутился Колян. — Власть князя тоже не совсем честна по отношению к низшим слоям. Однако все считают это нормальным. Здесь в деревне, есть хоть какая-то иллюзия равенства и заботы друг о друге. Именно поэтому всем проще поверить в Семигара, сбежав от собственных проблем. Начать новую жизнь.
— Ты очень хорошо осведомлен, — задумался я. — Откуда ты столько знаешь про него и эту деревню?
— Я знаю всё это, потому что мы основали ее вместе с Олегом, — невозмутимо ответил Колян.
— Да кто ты такой вообще?
Глава 14
— А я уже подумал, что ты не спросишь, — усмехнулся Колян. — Сложно наверно в это поверить будет. Но я — барон Николай Стрельников. Это для Толика, я — Колян. Он в деревне новенький и многого не знает. Да и в принципе большую часть времени в яме просидел, за то, что не хочет верить в Семигара и открыто об этом говорит.
— Да нахер он мне нужен! — фыркнул Толик из своей камеры. — Как будто нельзя в деревне пожить без этой ссаной веры.
— Вот о чем, я и говорю, — подтвердил барон Стрельников.
— А зачем тогда тут жить если не веришь? — с усмешкой спросил я.
— А кто сдохнуть хочет? — вопросом на вопрос ответил Толик. — Меня полудохлого сюда из посада принесли. Я в крепость ни за что больше не вернусь. Здесь спокойнее. Еще бы веру свою доказывать не надыть было и вообще красота. Да в яме тоже замечательно. Кормют, поют и делать ничего не надо. Сидишь в теньке постоянно. Если б комары не одолели, то просто рай.
Он наверно и не задумывается, что разрушить эту деревеньку гриммерам будет раз-плюнуть. Она им так-то особо и не нужна, но, если понадобится тут быстро никого не станет.
— Понятно все с тобой, — усмехнулся я. — А вы, барон Стрельников, расскажете, как тут оказались?
— Уверен, что тебе интересно? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Я был одним из тех, кто помог Олегу скрыться от инквизиции. Ко мне тогда приводили молодых одаренных, а у меня рука не поднималась их отправлять на хребет. Первый раз она дрогнула именно с Олегом. Он был настойчив, уверен в себе и чертовски убедителен. Четырнадцать ему тогда стукнуло, но уже тогда он рассуждал, как взрослый, сложившийся человек. Я помог Олегу спрятаться на правом берегу Волги. Вместе мы построили первую хижину, с которой и началась эту деревня. Он в ней, кстати, до сих пор живет. Только расширил и увеличил до двух этажей. Во-от. А следом за Олегом последовали другие одаренные. Один-другой-третий. Всего тринадцать человек я укрыл от инквизиции.
— Но она и тебя настигла, — догадался я.
— Именно, — подтвердил барон Стрельников. — Но я знал, что так и будет, поэтому вовремя успел скрыться. Жены и семьи у меня не было, так что я заранее продал свой дом и всё, что у меня было, и был таков. Да уж. То еще времечко было. Прошлого уже не вернешь. Сожалею ли я о том, что сделал тогда? Глядя на того, в кого превратился Олег — да, жалею. Поступил бы я также, зная, что в итоге произойдет — скорее да, чем нет.
— Тогда тебе не о чем жалеть, — цыкнул я.
— Возможно. Но я оставлю это при себе, хорошо?
— Как скажешь, — кивнул я. — Раз к тебе водили одаренных, значит, ты был верховным магистром или около того.
— Скорее около, — засмеялся барон Стрельников. — Мой дар не нужен на хребте. И с ним не становятся верховными магистрами. Я чувствую силу, вижу одаренных. И все, больше ни к чему не способен. Меня даже на хребет не взяли, потому что я даже жалкую искорку из себя выдавить не мог.
— Не думал, что кого-то из одаренных не берут не хребет, — задумчиво сказал я.
— Ну а как иначе? Лекари же тоже своего рода одаренные, но их на хребте достаточно и часть оставляют по городам, — сказал барон Стрельников. — Если меня там в первых же рядах убьют, то зачем туда ехать? Лучше уж других одаренных регулярно поставлять на хребет. Я был для этого более полезен.
— Самара — не самый крупный город, — заметил я.
— Ну я и не один такой, как мне говорили, — ответил барон Стрельников. — В более крупных городах есть другие, и не единичном экземпляре, насколько я знаю.
— Нелегкая у тебя судьбинушка, Колян, — протянул Толик. — Ох, не завидую тебе.
— Я этого и не хотел бы, — сказал барон Стрельников.
Воцарилась тишина. Я думал, переваривал информацию, которой было предостаточно, чтобы составить свое мнение об этой деревне. И в этой картинки не хватало только одного кусочка.
— Почему ты сидишь в яме, ваше благородие? — спросил я.
— Ваше благородие, — с усмешкой повторил барон Стрельников. — Давно ко мне так никто не обращался. Не думаю, что я могу считаться дворянином, потому что уже давно не служу при дворе. А что касается твоего вопроса, то все просто — бунт! Я пытался сместить Олега и взять власть в свои руки. Подговорил несколько ребята, имеющих силу сопоставимую с его. Ну не мог я больше смотреть, как он манипулирует людьми, прикрываясь придуманным богом. Причем им же придуманным. Он оскорблял, унижал, калечил судьбы, забирал детей у родителей. Чего только не делал. Последней каплей стало убийство. Олег убил знахаря, за то, что тот торговал дурман-травой у него за спиной. Знахарь тоже, конечно, хорош, но смерти он не заслужил.
— А как тут еще расслабляться? — вставил свои пять копеек Толик. — Бражку они не гонят, она под запретом. Водки тоже отродясь не было. Все только ходят и молятся. Вот и все развлечение. А людям-то можно и налить сто грамм, после тяжкого трудового дня. Не убудет от этого Шмыгара, обойдется один денёк в недельку без молитвы.
— Ну вот о чем я и говорю, — сказал барон Стрельников. — Олег сам довел людей до такого состояние, а виноватым сделал знахаря. Нехорошо это.
— Что ж, тебя можно понять, ваше благородие, — сказал я. — Мне только непонятно, зачем Олег полез на крепость. Тоже ведь бунт хотел устроить. Убил князя и его жену, чуть не добрался до княжича. Если бы я вовремя не вмешался, то крепость была бы обезглавлена. Род Засекиных уже бы не правил ею.
— Вот этого я не знаю, — задумчиво произнес барон Стрельников. — Обратно в Самару он никогда не стремился. Да и не сделал бы его никто там правителем. Ты уверен, что это он совершил?
— Больше некому, — отрезал я. — После твоего рассказа, я только еще раз в этом убедился. Там действовали одаренные, которых кроме здесь больше нигде нет.
— Хм-м, — задумался барон Стрельников. — Это странно. Не понимаю зачем ему это нужно.
— Я хоть тут и недавно, братцы, — подал голос неугомонный Толик. — Но точно знаю, что евойное просвищенство просто так ничего делать не будет. Выгода у него там точно какая-то имеется. А монеты — они, как грица, не пахнут.
— Может быть, может быть, — задумчиво произнес барон Стрельников. — Он был всегда алчным. Власть и деньги его интересовали больше всего. Если кто-то из крепости предложил круглую сумму за убийство он вполне мог на это пойти.
Или тут замешано что-то другое. Но мне особо некогда в этом разбираться. Если в деле присутствует заказ, мне достаточно имени заказчика, чтобы раз и навсегда поставить в нем точку. И я из него его выбью.
— Я так понимаю, жители деревни не посещают крепость? — спросил я.
— Нет, ты что, — тут же ответил барон Стрельников.
— Им нельзя, — снова встрял Толик. — А то убегут ж. Только проверенным охотникам можно за забор выходить.
— При этом сам преосвященство передвигается где хочет, — резюмировал я.
— Да, он и его шайка одаренных выходят, чтобы завербовать новых жителей, — подтвердил барон Стрельников. — Они же и раненных переносили из посада, и нагоняли жути на тех, кто в страхе. Деревня сильно расширилась, после прихода войны сюда.
Теперь многое становится на свои места. А глашатай Олег здесь неплохо устроился. Воспользовался случаем, чтобы расширить свое влияние. Для одних война — это беда, а для других — средство наживы.
Одного только он не учел. Меня. Придется потрепать эту деревеньку. Такого лидера они точно не заслуживают. После его ухода может и мозги на место встанут. В крепости всё безопаснее, чем здесь.
Многие скорее всего полагаются на магические силы своего пророка. Мол, он сможет их защитить. Такие точно не захотят уходить, пока находятся под влиянием своего лидера. Божество еще это.
Так ладно. Пускай сами думают, что они хотят сделать и как. Моё дело вытащить отсюда мать. Только бы она не была зомбирована, и сохранила здравый рассудок.
— Хорошо, ваше благородие, — после недолгих раздумий, сказал я. — Я вам верю.
— Прекрасно, — я слышал, как рот барона Стрельникова растянулся в улыбке. — Тогда вот как мы поступим…
— Подождите, не торопитесь, — перебил его я. — Мы же не знаем, кто нас может подслушивать сверху.
— И то верно, — вдруг осекся барон Стрельников. — Нам нужно как-то выбраться отсюда.