Шестое отделение третьего батальона корпуса погонщиков уже три часа летало над лесами Урала. Все известные пещеры по их маршруту они уже проверили и ничего в них не нашли. Приказ был — прочесывать чащу леса и найти беглецов, чтобы потом не делать этого пешком. Но попробуй тут найди кого в этой непроглядной зелени.
— Да какое там разнообразие, — вступил в диалог Давор. — Попахивает предательством. Ищем своего же, чтобы сдать инквизиции. Так погонщики не поступают.
— Он же еще не погонщик, — возразил ему Войко. — Присяги не было.
— Ты забыл, как плечом плечу с ним отбивал Самару? — зарычал на него Клим. — Броневой наш!
— Ратибор говорит, что он спас Соню от пыток, — неожиданно для остальных сказал Джарек. — Я бы на его месте поступил точно также.
Все погонщики удивленно посмотрели на него. Такого никто не ожидал.
— Джа, ты там замерз что ли? — усмехнулся Клим. — А как же кодекс?
— А причем здесь кодекс? — удивился Джарек. — Кодекс Броневой не нарушил. Как раз наоборот. «Погонщик положит свою жизнь, чтобы спасти своего товарища», — процитировал он. — Помните такое? Рушить изолятор я бы, конечно, не стал. Но и молчать, как Ратибор тоже.
— Точно замерз, — посетовал Клим. — В мозг через ухо холодным надуло. Завтра с температурой сляжет.
— А я ведь пугал ее пытками, — понуро произнес Джарек. — Думал, что хоть так она образумится. Я и предположить не мог, что это станет правдой. Об инквизиции ходят разные слухи, но чтобы вот так — без расследования, без суда и следствия. И кого⁈ Своих же. Нашу Соню, которая всегда верно служила Империи. Жаль, что удовольствие перемолоть кости этому одноухому, досталось только Броневому.
— Ты меня пугаешь, Джа, — искоса глядя на него, сказал Давор.
— Угу, — поддакнул Клим. — Еще секунда и он Броневому в любви признается.
Джарек на это ответить ничего не успел.
— Стойте, братцы! — воскликнул Богомил. — Смотрите! Что это?
Они улетели от цитадели далеко на восток, максимально приблизившись к фронту. Там вдалеке в воздухе висела черная туча. С такого расстояния казалось, что это были всего лишь птицы. Но если присмотреться, можно было разобрать, что там нечто более крупное.
— Это, братец, то, что ждет вскоре ждет нас всех, — хмуро ответил Джарек.
Глава 14
Где-то в Уральских горах
Прошло пять дней с того момента, как лазурный дракон сказал, что нужно делать с яйцами. Оказалось все прозаично. Авроре нужно было их высиживать, как наседке, согревая теплом своего тела. Изредка можно было опалять огнем.
Сетка трещин пошла от холода, который яйца не переносят. Но если не было открытых отверстий, то все еще можно было исправить.
Лазурный застал те времена, когда еще драконы не отдавали яйца людям, отсюда и была информация. Он поделился ей со мной на правах сильного, потому что, как он выразился, сразу зауважал, после такого агрессивного приручения. Столько лет ни у кого не получалось это сделать. Лазурный может этого даже и хотел, но гордость не позволяла. А потом было уже поздно давать заднюю. Остальные драконы ему завидовали, а он отчасти завидовал им, потому что они участвовали в сражениях, а он нет.
Аврора по началу противилась такому раскладу. Не хотела быть наседкой. Да и вообще, боевому дракону не пристало таким заниматься. Однако пойти против моей воли она не могла и после недолгих возражений разместила яйца у себя под брюхом.
Раны на Соне уже практически зажили. Остались только шрамы, которые со временем должно полностью исчезнуть. Хоть она и не переживала из-за того, что они останутся.
Ночью лазурный вылетал на охоту и приносил себе, Авроре и нам, еды. Дичь была разной и всегда крупной, так что голодными мы не были.
Я и сам мог подозвать к себе любое существо на обед, но лазурный сказал, что тогда совсем закостенеет. Его столетним костям нужна постоянная разминка, иначе совсем задеревенеют. Именно так он выразился.
Это было опасно. За нами велась охота. Я знал это от сообщений своих паучков в цитадели. Но также у меня была информация о том, что ночью поиски никто не ведет. Можно было и полетать спокойно, а моя интуиция не давала мне покоя. Вдруг какой-то особо рьяный погонщик решит искать нас и ночью. Опасность этого всегда существовала.
О многом, что происходило в цитадели я был осведомлен. Больше всего меня беспокоило грядущее наступление гриммеров. Было странно, что они его остановили. Складывалось ощущение, что они готовятся снести цитадель одним махом, накопив достаточно сил.
Поэтому я неустанно медитировал днем, а ночами летал вместе с лазурным, набирая в бестиарий новых существ. Это был еще одна причина, по которой я все же разрешил ему размять столетние кости.
От таких действий я значительно продвинулся в развитии своего дара. Теперь мужские особи без труда давались мне, не требуя к себе прикосновений. Дар был настолько силен, что повергал в ужас любого дракона.
На этом точно сказалось появление в моем бестиарии лазурного. Он стал в нем костяком. Сильнее особи у меня просто не было и остальные драконы как будто понимали, что они ничто передо мной. И раз уж такой дракон у меня есть, то им и подавно со мной не справиться.
За пять дней я успел расширить свою коллекцию до трехсот восьмидесяти четырех драконов. Еще два рывка и мне удастся заполучить их всех. Но я снова уперся в необходимых мне существ помельче. Каждый раз приходилось залетать все дальше и дальше.
Следующий вылет мог спокойно продлиться целый день, учитывая дорогу вперед и обратно. Поэтому сейчас я тщательно к нему готовился.
— А мне что делать все это время? — возмущалась Соня, пока я собирал необходимые вещи.
— Прости, но я не знаю, чем тебя занять, — ответил я.
— Тогда полетели вместе, — предложила девушка.
— Сутки на драконе? — пытался вразумить ее я. — Ты точно к такому готова?
— Нет. Но куда мне деваться, — развела руками Соня. — Уж лучше так, чем торчать здесь одной, не зная, чем себя занять.
Я вроде был и не особо против летать с ней. Но все еще беспокоился из-за ее травм. Прошло не так много времени, чтобы изнурять свой организм такими нагрузками. И кто знает, к каким последствиям они могли привести.
— Послушай, — сказал я, подойдя к ней и обняв за талию. — Я бы очень хотел, чтобы ты со мной полетела. Но подумай о себе. Тебе нужно беречь себя, после всего того, что с тобой сделали.
— Да там и нет открытых ран совсем. Все уже затянулось! — возмутилась Соня, пытаясь вырваться из моих объятий. Но я крепко ее держал.
— Ты еще слишком слаба, — спокойно сказал я.
— Я буду слаба, когда ты сюда прилетишь, потому что помру здесь от скуки, — закатила глаза Соня.
— Прости, но я не могу подвергать тебя такой опасности, — безапелляционно сказал я. — Уже не раз ты из-за меня попадала в разные передряги. Больше я такого не допущу. Ты остаешься!
Мой голос звучал твердо и не принимал возражений.
— Ты невыносим, Броневой, — Соню аж трясло от возмущения.
Она еще долго ходила из угла в угол и гневно сотрясала воздух, но я был непоколебим, потому что был уверен в собственной правоте.
Собрав немного еды и воды, я попытался поцеловать Соню на прощанье, но она картинно отвернулась от меня. Ничего страшного, отойдет. Зато будет в безопасности.
Сев на лазурного, я приказал ему взлетать.
Фронт
Левый берег реки Чусовой
Они начали свое наступление внезапно. Больше трех сотен лехтоидов одновременно двинулись со всех сторон, сжигая все на своем пути. Их целью была цитадель — оплот защиты людей и их последняя надежда в этом сражении.
Генерал Аскесс возглавлял южный фланг и все происходящее его сильно воодушевляло. Он прям чувствовал приближающуюся победу. Нужно только пройти ближайшие аванпосты и если у них это получится, то дальше их армию уже ничто не остановит.
Ближайшие аванпосты людей были хороши укреплены защитными барьерами и имели свою собственную артиллерию. И были расположены таким образом, что мимо них невозможно было пройти. Именно поэтому гриммеры и не смогли продвинуться дальше.
Оборона была выстроена очень хитро. Форты были расположены друг за другом со смещением, таким образом даже если удавалось пролететь, два ближайших тут же начинали свою контратаку.
Вот только теперь их ничто не может остановить. Они доставили столько артиллерии, что барьеры должны пасть практически мгновенно. А дальше вступала в дело авиация, которая уничтожала все живое, ловко лавируя между снарядами.
Когда не было лехтоидов им приходилось очень тяжко. Если с самими людьми проблем особо не было, хоть их ксалантиры и могли разрезать бойца пополам, а одаренные доставляли массу хлопот. То драконы были совершенно другим явлением.
От их огня невозможно было скрыться, а шкура была настолько толстой, что ни один пехотинец не мог с ней справится.
Из-за безвыходности пришла идея создания лехтоидов, в которую генерал Аскесс по началу и не верил совсем. Только увидев их в деле, он смог вдохновиться, чтобы продолжить эту войну.
Барьеры первых аванпостов легли практически сразу. В точности как генерал Аскесс на это и рассчитывал. Не дожидаясь контратаки, он пустил всех лехтоидов вперед, которые уже изнывали от желания человеческой крови.
Пока черные драконы поливали огнем аванпосты, генерал Аскесс все также завис на самом быстром лехтоиде над полем сражения и внимательно всматривался в происходящее. Что-то было не так. Все вроде бы шло по плану и в то же время было каким-то странным.
— Смект! — рявкнул он, когда мимо пролетал полвоник.
— Мой генерал, — тут же подлетел к нему тот.
— Что ты видишь? — спросил генерал Аскесс.
— Огонь, сэр. Лехтоидов. Мы побеждаем, — тут же ответил он.
— Мало. Что еще?
— Форт. Стены. Дозорные вышки, — не знал, что ответить полковник.
— Еще, — требовал генерал Аскесс.