Подступы к Цитадели
Генерал Аскесс еще не успел оправиться от прошлого потрясения, когда взрыв разбросало его наступающие войска, как случилась новая напасть. Люди поверили в то, что они смогут погеройствовать на этой войне.
Сначала большая часть их драконов исчезла из поля зрения. Как будто просто испарилась и все. А потом появилась снова. И если до этого они просто летали, отбиваясь заклинаниями от нападений лехтоидов, то теперь ввязывались в драку.
Генерал Аскесс знал, что не всякий дракон, ровня их обычному лехтоиду. Не говоря уж о трехголовых. В одиночной схватке победителем мог выйти только лазурный. А теперь даже дымчатый драконы набрасывались на их единичные силы.
И это вызывало недоумение с одной стороны, и радость с другой. Силы врага могут быть в скором времени разгромлены, после таких бездумных атак.
Вся его радость сошла на нет, когда после нападения бирюзового дракона лехтоид полетел вниз. А потом еще один и еще.
Да они трепали разноцветных драконов и из большинства схваток выходили победителями, но и несли потери. Причем ощутимые.
— Видишь что-нибудь? — спросил он у, подлетевшего к нему, полковника Смекта.
— Что я должен увидеть, мой генерал? — изумился тот.
— Что-то изменилось, — внимательно наблюдая за сражением, произнес генерал Аскесс. — Только я не могу понять что.
— Они нападают, сэр, — учтиво произнес полковник Смект. — Причем очень яростно. Как будто это их последняя битва.
— Это я вижу, — отмахнулся генерал Аскесс. — Что еще?
— Раньше они сидели по трое на одном драконе, — пожал плечом полковник Смект. — А теперь по одному, но на каждом.
Тут-то генерала Аскесса и осенило. Вот в чем была задумка людей. Но он до сих пор не мог понять одной вещи.
— И заклинаниями они больше не бьют, — задумчиво проговорил генерал Аскесс. — А ты видел погонщиков до этого? Мне отсюда было не видно.
— Погонщиков не было, сэр, — тут же ответил полковник Смект. — Большая часть драконов летала сама.
— И ты забыл мне об этом сказать? — гневно посмотрел на него генерал Аскесс.
Такого просто не могло быть. Драконы не могли летать сами по себе. Им нужно было управление со стороны. Они много возились с этой проблемой, чтобы избавить лехтоидов от управления одним человеком и перевести его на ментальное со стороны капитанов, а потом и вовсе перейти на самостоятельное принятие решений.
А тут было что-то невероятное. С одаренными еще понятно, возможно кто-то из них мог управлять кучкой драконов. Но как быть с остальными?
На поле боя выделялась громадная фигура лазурного дракона. Только он и его погонщик до сих участвовали в битве. Причем двигались они с огромнейшей скоростью, временами превосходя даже самих лехтоидов.
Тела их воинов падали один за другим, когда лазурный пролетал мимо. Этот человек был не так прост. И уж точно не походил на всех остальных, с кем им приходилось иметь дело. Что-то подсказывало генералу Аскессу, что именно в нем и была вся суть такого активного противостояния людей.
Только вот кто бы это мог быть? Неужели сам владыка Цитадели?
Генерал Аскесс подлетел ближе, чтобы разглядеть своего врага. Потом еще ближе. Спускаясь все ниже и ниже, он всматривался в летающую на лазурном драконе фигуру.
Цитадель
Погонщики приняли мои слова и действовали весьма успешно. Вверив в мои руки полное управление их драконами, сами сражались очень отважно.
Проливалась наша кровь и это факт. Но на тот момент мне казалось, что серебристой крови льется еще больше.
Черные драконы были опасными противниками. И мне приходилось действовать на пределе собственных возможностей. Благо молодое тело позволяло это сделать. Мне бы такую мощь в эти годы, в моей прошлой жизни. Я бы точно смог развиться до еще больших высот.
Однако судьба считала по-другому.
Мое внимание было сосредоточено на каждом драконе, но они и сами действовали очень хорошо, подчиняясь только моему единственному приказу — не умирать и сделать все, чтобы выжить.
Каналы, связывавшие меня с каждым драконом, работали без устали вот уже на протяжении нескольких часов и, не смотря на все напряжение, я все еще мог действовать дальше, хоть и был немного вымотан.
Возможно, будь я уединенном месте, погрузившись в медитацию все было бы куда проще, но я твердо решил для себя, что буду сражаться со всеми остальными, тем самым поднимая их боевой дух.
Пока отдыхали одаренные, я без устали махал ксалантиром, перемещаясь от одной жертвы к другой. Не знаю сколько прошло времени, прежде чем я заметил отдаленную фигуру в небе.
Гриммер, который сидел верхом на черном драконе. Это что-то новенькое.
Похоже именно он и командовал всем этим. Нужно бы проверить, что он из себя представляет.
Я рубанул по шее очередному трехголовому и направил лазурного наверх, к нависшей над нами фигуре.
Глава 29
Соня ходила из угла в угол, ломая руки. Она временами останавливалась, злилась еще больше, топала ногой и снова продолжала свои терзания.
Стоять было невозможно. Сидеть тоже. Только в движении ей удавалось немного успокоить свои нервы. Но и это была не панацея.
Ей не давала покоя мысль о том, что сейчас погибают её товарищи. Те, с кем она провела большую часть своей сознательной жизни. Они её защищали, заботились о ней, а она… Вынуждена прятаться в подвалах вместе с ранеными, лекарями и обслуживающим персоналом.
Как только брешь в барьере расширилась, владыка Цитадели приказал лазарет перевести вниз, на цокольный этаж. И теперь там было буквально негде яблоку упасть.
А раненные все прибывали и прибывали. По началу Соня пыталась помогать лекарям и сестрам милосердия, но очень скоро поняла, что на знакомые лица невозможно было смотреть.
Вот Савелий из тринадцатой. Ему оторвало ногу, и он истекал кровью. Потеря была такая, что он был на грани потери сознания. Савелий когда-то давно пытался ухаживать за ней, и она даже пару раз сходила с ним на свидание. А теперь он вот-вот готов лишится жизни.
Дальше она увидела Ярослава с пробитой головой, который как-то раз спас ей жизнь в одном из рейдов на оплот гриммеров. Лекари констатировали многочисленные ушибы всего тела от падения с большой высоты. Таких раненых было больше всего.
Их можно было вылечить в обычном режиме, если они не умирали сразу. Все-таки лекари могли многое. Но сейчас они просто не успевали. Приходилось выбирать тех, у кого шансы на выживание были больше и заниматься ими в первую очередь. Остальные просто получали обезбол, ожидая чуда, шансы на который прямо скажем были не велики.
Все было очень и очень плохо. Знакомые лица все прибывали. Больше всего Соня боялась увидеть своих ребят их шестого. Или вообще… Лариона.
От одного только осознания этой мысли становилось невыносимо. И, не выдержав напряжения, Соня сбежала в тамбур черного хода.
Именно там она и измеряла каменный пол шагами вдоль и поперек. Все чувства смешались воедино, а в голове стоял туман. Сначала она хотела психануть на все и броситься в бой с ксалантиром в руке, но тут же себя остановила, вспомнив про приказ Ратибора. Не соблюдать субординацию было не в ее правилах.
И в тот же момент полетели мысли о том, что эта ситуация экстраординарная и, возможно, именно ее сил и не хватит в этой схватке. А потом вспомнился Ларион, который тоже был против ее присоединения к обороне Цитадели.
Он беспокоился за ее жизнь. И это было очень приятно. Значит, он ее любит. Тепло разливалось во все стороны внутри ее груди впервые за долгое время.
И тут же перед глазами предстало лицо Савелия, который не мог даже вымолвить и слова, а только хрипел и смотрел на нее взглядом полным страха.
Картина неожиданно сменилась и вместо Савелия уже лежал Ларион и хрипел точно также, а потом закрыл глаза, обмякнув на ее руках.
Этого Соня выдержать уже не смогла. Она стиснула рукоять ксалантира и выскочила из тамбура на улицу.
Цитадель
— Получай, сука!
— Аа-а-а, порву!
— Нет! Нет! Не-е-ет!
Разного характера звука доносились со всех сторон. Ратибору приходилось прикладывать массу усилий, чтобы не обращать на раздирающие душу и вычленять только необходимые.
— Трехголовый на восемь часов! — орал Клим, проносясь мимо на сапфировом.
Ратибор едва успел уловить это движение, но его реакция была моментальной. Его рубиновый уже мчался вслед за Климом. Нужно было только вовремя подставить ксалантир под удар.
Вихрем они вдвоем с Климом пронеслись наперерез черному с двух сторон, уворачиваясь от залпов огня, и с силой рубанули ему по шее. Брызнула серебристая кровь. Обмякшие головы, повисли словно две макаронины, которые так любили давать на обед в общей столовой.
Ратибор поймал себя на мысли, что отсутствие управления над драконами было несомненным плюсом. Не нужно было все время держать себя в напряжении по этому поводу и думать куда лететь. Знай подставляй вовремя ксалантир, да сам уворачивайся от огненных потоков, если дракон пролетал слишком близко.
Хотя сначала ему пришлось нелегко. Казалось, что верхом на Гестии было куда удобнее. Тогда вся власть была в его руках, и он контролировал процесс. Но нужно было лишь приловчиться и тогда битва заиграла новыми красками.
Многие погонщики, которые не смогли справиться с этим процессом, погибли в первые минуты схватки. Остальные были ранены, но еще держались в седле и действовали весьма мужественно.
Он не хотел думать о тех потерях, которые они несли. Все прекрасно знали на что идут. К тому же тактика Броневого дала свои результаты. Ряды черных стали заметно редеть.
Вихрем проносясь возле черных, они будто танцевали между ними, нанося свои смертельные удары со всех сторон. Все-таки Броневой был прав, когда говорил, что ему удастся управлять драконами лучше, чем им самим. Как бы ни было больно это принимать опытному погонщику.