оба такие маленькие, что он вас наверняка не заметит.
Мухоножка содрогнулся.
— А если мы его увидим? — спросил он дрожащим голосом. — Если он и вправду засел там внизу? Кто его тогда отвлечет?
— Это не проблема, гумкокос! — сказала Лола. Глаза у нее так и сверкали. — Если мы его увидим, я сделаю в воздухе мертвую петлю. Это будет знак для Лунга лететь как можно скорее к пещере и скрыться там, пока мы его отвлечем.
— Отвлечем? — слабым голосом спросил Мухоножка. — Как же мы его отвлечем?
— Погоди, увидишь! — Лола так крепко хлопнула его по плечу, что он чуть не свалился со спины Лунга. — Твое дело — смотреть хорошенько. За полет отвечаю я.
— Это утешает! — пробормотал Мухоножка. — У меня только один вопрос: что такое мертвая петля?
— Вроде кувырка в воздухе, — ответила Лола. — Вызывает в животе приятную щекотку. Просто неописуемо.
— Правда? — Мухоножка нервно потер кончик носа.
— План неплохой, — пробурчал Бурр-бурр-чан. — Может выгореть.
— Не знаю! — рыкнула Серношерстка. — Что-то мне не нравится, что мы поручаем все этим двум крохам.
— Вот как? Может, ты слетаешь вниз, морда мохнатая? — спросила Лола. — Пошли, гомелькокос! — она взяла Мухоножку за руку. — Попробуем сделать кое-что полезное, — она снова повернулась к Лунгу:
— Все-таки удобно иметь в команде и существа помельче, а?
— Очень удобно, — согласился Лунг. — И знаешь что, крыса? Я думаю, когда-нибудь мир будет принадлежать маленьким существам.
— Я бы не против, — ответила Лола. Таща за собой Мухоножку, она перелезла через колени Бена и пробежала по спине Лунга туда, где был пришвартован ее самолет. Они отвязали тонкие цепочки, Лола распахнула дверцу кабины, и оба залезли внутрь.
Мухоножка бросил последний взгляд на Бена и робко улыбнулся. Бен помахал ему рукой. Лола Серохвост завела мотор. В ночи раздался шум, напоминающий стрекотание кузнечика, и маленький самолетик с двумя пассажирами на борту полетел к Глазу луны.
ГЛАЗ ЛУНЫ
— А оно большое, это озеро! — крикнула Лола сквозь шум мотора.
— Да, — прошептал Мухоножка, — большое, как море.
Он смотрел в окно, прислушиваясь к клацанью собственных зубов. В ушах у него тарахтел мотор, а коленки стучали друг о друга. Лететь в жестяной машине! Какой ужас! Между ним и пустотой — лишь немного металла и гремучий механизм. Ему хотелось назад, на мощную спину Лунга, на теплые колени Бена, куда угодно, лишь бы не оставаться в этой адской машине.
— Эй, скажи что-нибудь! Видишь ты что-нибудь подозрительное, гуманпокус? — спросила крыса. Мухоножка сглотнул. Но проглотить страх ему не удавалось.
— Нет, — ответил он дрожащим голосом. — Ничего. Только звезды.
Они отражались крошечными светлячками в темной воде.
— Лети ближе к берегу, — крикнул Мухоножка крысе. — Он обычно прячется там, в тине.
Лола тут же развернулась и, описав широкую дугу, полетела обратно к берегу. У Мухоножки перевернулся желудок.
Озеро лежало под ними, словно зеркало из черного стекла. Самолет с жужжанием скользил над водой. Все было темно. Только цветы на берегу мерцали таинственной голубизной.
Мухоножка взглянул через плечо туда, где приземлился Лунг. Но дракона не было видно. Он, видимо, спрятался в расселине скалы и ждал их знака. Мухоножка снова повернулся и посмотрел на воду. И вдруг, словно бы ни с того ни с сего, он ощутил в груди странное дрожание.
— Он здесь, — вырвалось у него.
— Где? — Лола вцепилась в руль, напряженно вглядываясь в темноту. Но ничего подозрительного она не видела.
— Не знаю где! — крикнул Мухоножка. — Но я его чувствую. Совершенно ясно.
— Наверное, не зря, — Лола прижала острый нос к оконцу кабины. — Там впереди по воде идут очень подозрительные круги! Как будто туда бросили большой камень, — она приглушила мотор. — Я выключу фары, и мы попробуем посмотреть вблизи.
У Мухоножки снова затряслись колени. От мысли, что он снова увидит своего бывшего хозяина, кровь стыла у него в жилах. Лола подлетела к подозрительному месту. Фары были ей не нужны. Как и Мухоножка, она хорошо видела в темноте, и ей было вполне достаточно света звезд.
Там, где по воде шли круги и волны беспокойно плескались о берег, цветы были примяты и поломаны, как будто кто-то прокладывал себе путь через их заросли. Кто-то маленький. Маленький, как гном.
— Вон! — Мухоножка соскочил с кресла, ударившись головой о потолок. — Вон там, впереди, бежит Галькобород.
Лола направила самолет к берегу. Гном испуганно высунул голову из мерцающих цветов и посмотрел на непонятный жужжащий предмет, летящий на него. Долго размышлять он не стал и бегом кинулся обратно к воде.
Лола Серохвост развернула самолет. У кромки воды она его догнала. Галькобород мчался со всех своих коротких ножек.
— Хватай его, гимплумклукс! — крикнула Лола. Она открыла дверцу и полетела так низко, что самолет задевал за чашечки цветов. Мухоножка собрался с духом, свесился как можно дальше и протянул уже руку, чтобы схватить Галькоборода за воротник. Но в это мгновение вода с шумом вспенилась и плеснула о берег. Над волнами показалась огромная пасть — и сцапала убегающего гнома. Хеш! — и он исчез.
Лола резко повернула самолет, и Мухоножка плюхнулся обратно на сиденье.
— Он его сожрал! — изумленно воскликнула крыса. — Просто сожрал!
— Летим отсюда! — простонал Мухоножка. — Быстрее!
— Легче сказать, чем сделать, — крикнула Лола, отчаянно борясь со штурвалом. Самолетик зафыркал и вошел в штопор. Он словно не мог оторваться от сверкающих зубов Крапивника, пытавшихся его ухватить. Чудовище выползало из воды все дальше, разъяренное этой кружащейся вокруг него мелочью.
Мухоножка затравленно взглянул в боковое окно. Что там Лунг? Полетел он уже к пещере?
— Ты не сделала мертвую петлю! — вскрикнул он. — Мы не подали знака!
— Что, они и так не видят чудовище? — заорала Лола. — Уж наверное, они заметили его и без этого чертова знака.
Самолет накренился. Мотор зафыркал. Мухоножка дрожал всем телом. Он снова посмотрел в боковое окно и заметил серебряное мерцание на черном склоне горы.
— Лети! — крикнул Мухоножка, как будто дракон мог его услышать. — Лети, пока он тебя не видит!
И Лунг полетел. Он расправил крылья — и рванулся к озеру.
— Нет! — в ужасе закричал Мухоножка. — Лола! Лола! Лунг летит к нам.
— Проклятье! — выругалась крыса, уворачиваясь от лапы Крапивника. — Он думает, что нам нужна помощь. Держись крепче, Мухоножка!
Лола вывернула самолет круто вверх и описала мертвую петлю вокруг разинутой пасти Крапивника. Потом она поднялась выше и описала еще одну и еще, так что у Мухоножки желудок колотился где-то в горле. Гомункулус посмотрел вниз, где бушевал в воде его прежний хозяин. Потом он перевел взгляд и увидел, как Лунг неподвижно застыл в воздухе.
— Лети же, ну пожалуйста, лети к пещере! — прошептал Мухоножка, хотя от страха перед Крапивником сердце у него колотилось как бешеное, а рев чудовища раздирал уши.
— Ну как? Он повернул? — крикнула Лола, бесстрашно выписывая спираль вокруг шеи Крапивника.
Лунг повернул. Он стрелой мчался прочь, а золотой дракон тем временем не замечал ничего, кроме самолетика, этой дурацкой маленькой твари, у которой хватало наглости над ним издеваться.
— Полетел! — крикнул Мухоножка. Голос у него прерывался от радости. — Полетел обратно, к горам.
— Замечательно! — сказала Лола, поддала газу и промчалась у Крапивника между ног. Тот ударил обеими лапами сразу, пытаясь сбить самолетик, но броня у него была слишком тяжелая, и он шлепнулся, тяжело дыша, обратно в воду.
Мухоножка видел, как Лунг подымался все выше, как он садился на покрытый снегом склон — и вдруг исчез. Исчез, словно его и не было.
— Крыса! — крикнул гомункулус. — Победа! Лунг исчез. Он в пещере, — тяжело дыша, он опустился в кресло. — Можешь поворачивать обратно!
— Поворачивать обратно? — крикнула Лола. — Когда тут так весело? Ну нет, сейчас-то все и начнется! — она описала широкую дугу и полетела прямо на рога Крапивника.
— Что ты делаешь? — Мухоножка помертвел.
Крапивник изумленно поднял голову, прищурился и уставился на маленькую летающую тварь, которая снова неслась на него, как разъяренный шершень.
— Еще кружочек! — крикнула Лола. — Полный впере-о-од! — она пролетела так близко от бронированного лба Крапивника, что Мухоножка скатился между кресел и закрыл лицо руками.
— У-у-ух! — кричала крыса, облетая рога Крапивника. — Это тебе не горы обмерять! У-у-ух!
Золотой дракон, сопя, закружился вокруг своей оси. Он поворачивался, разевал пасть, бросался снова и снова — и всякий раз хватал зубами лишь ночной воздух.
— О-го-го! — кричала Лола, носясь вокруг Крапивника, так что он крутился в воде, как дрессированный медведь. — О-го-го! Твой прежний хозяин, похоже, немного постарел, а, гумельпикус? Что-то он не больно проворен, — она помахала в окно кабины. — До свидания! Ложись обратно в тину, болван, и лежи, пока не заржавеешь! — и она послала самолет вертикально в небо, так что бедный Мухоножка перестал различать, где у него пятки, а где нос.
— Трам-пара-рам! — крыса одобрительно похлопала по доске с приборами. — Молодцом, старая жестянка. Я бы даже сказала, потрясающе!
Крапивник ревел им вслед так громко, что Мухоножка зажал уши. Но самолет был давно уже вне пределов его досягаемости.
— Ну что, гумпельпокус? — сказала Лола, весело барабаня по рулю. — Как ты считаешь, заслужили мы завтрак?
— Еще как! — с трудом выдавил Мухоножка. Он все смотрел назад, на своего прежнего хозяина, который преследовал их взглядом своих красных глаз, словно надеясь притянуть самолетик их злобной силой. Интересно, узнал ли его Крапивник, когда он высовывался, чтобы схватить гнома?
Гомункулус уткнулся лицом в колени.
— Я не хочу его больше видеть! Никогда! — шептал он, сжимая кулаки. — Я не хочу его видеть! — даже если бы он сто раз облетел вокруг пасти Крапивника, тысячу раз ускользнул от его зубов и в придачу триста раз плюнул на его бронированную голову — даже тогда он не перестал бы его бояться. Никогда.