дарить хочешь?
– Угу.
– На, – девчонка изловила другого котенка, потолще.
Обр присел, чтобы разглядеть его повнимательнее.
– Не годится, – решил он, – это ж кошак. Мне бы кисоньку. Бе-едненькую.
Девчонка уставилась на свое стадо, соображая, кто из них самый бедненький, и тут совсем рядом, у старостиного крыльца, заорали, заругались так громко и страшно, что кошка подскочила на месте и, подхватив за шкирку первого попавшегося котенка, ринулась по куче сена на самый верх.
«И верно, должно быть, началось что-то, – подумал Обр. – Видать, письмо не простое было».
– Где он?! – воззвал начальственный голос. – Быстро, пятерых к южному концу, пятерых к реке! Все прочесать, чтобы муха не пролетела. Где он, я тебя спрашиваю?!
– Да найдется, – смущенно пробубнил караульный. – Через полчаса сам придет. За ответом.
– А если не придет?! Ты понимаешь, дубина, кто это был?! Ты ж озолотиться мог, дуботолк! Шутка ли, последний Хорт! За него такая награда обещана!
Угу. Непростое письмо. Господин Стрепет?! Человек-одуванчик. Печальные голубые глаза, чернильные пятна на тонких, сроду не державших оружия пальцах… Нет! Наивный книгочей, которому Хорт два месяца с легкостью морочил голову в надежде добраться до князя, сто раз мог его выдать раньше. Но не выдал. Наоборот, даже Нюську приветил, заботился, вылечил. Не-не-не. Обр даже удивился своей глупости. Тут стражников полная деревня. Наверное, как всегда, не повезло: попался по пути кто-то, кто знал его еще с усольских времен. Опознали! Вечно хорошо продуманные планы срываются из-за случайных встреч и прочих нелепых случайностей. Бежать!
Но встал медленно, спокойно забрал в кулак повод нетерпеливо переступавшего Змея.
– Чего это они? – спросила девчонка, с опаской сгребая в кучу пищащих котят.
– Не знаю. А котенка я у тебя потом возьму. Пусть подрастет.
Вскочил в седло и не спеша поехал вперед по проулку, пригибаясь, прячась за высокими заборами.
По улице, оставшейся позади, дружно прогрохотали копыта. Он не обернулся, только слегка ткнул Змея каблуком в брюхо. Змей намек понял.
И когда за спиной заорали и стук копыт заметался между заборами, Обр тоже не обернулся. Лишь шепнул Змею: «Давай!» Змей послушно наддал. Заборы понеслись мимо, и поздно, слишком поздно Хорт понял, что впереди тупик. Проулок упирался в основательные ворота, хозяйственно утыканные поверху острыми колышками. Никаких боковых отвороток в проулке не было. Звук погони настигал, сзади орали радостно и хищно. Обр собрался, скорчился, стараясь меньше давить на лошадиную спину и, зажмурившись, послал Змея вперед. Во время их совместных скитаний по лесам Змей в охотку сигал через овражки и гривки, поросшие молодыми сосенками. Но тут-то не гибкие вершинки. Пропорет брюхо – и всем конец: и коню, и всаднику.
– Давай!
Змей сильно оттолкнулся, ринулся вверх, разрывая воздух, а Обр в последний миг подумал: «А что, если там, за воротами телега с оглоблями? Или борона зубьями вверх?»
Змей грянулся оземь всеми четырьмя копытами. Хорт едва не вылетел из седла, но удержался. Открыл глаза. Змей с разгону ломился через какие-то голые кусты, должно быть смородину. За смородиной оказался обширный огород с длинными, засыпанными снегом грядками. Справа, в окне добротного дома мелькнула чья-то перепуганная физиономия, а спереди, за огородом, еще одни ворота, раскрытые настежь, сани и два мужика, скидывавшие подвезенное по первопутку сено.
Змей пропахал огород не хуже снежного плуга, распугав мужиков, вырвался в ворота и сразу оказался за околицей. Недолго думая, Обр направил коня по санному следу, уходившему наверх к спасительному лесу.
В лес вломились минут через пять. Змей пытался идти как по ровному, рвался из жил, разбрызгивал липкий снег, точно воду. Хорт все оглядывался назад, но никого не увидел. Даже давешних мужиков куда-то унесло. Должно быть, погоня все еще стучала в те ворота или кинулась в объезд, а это дело долгое.
В лесу он держался санного следа, пока не доехал до вершины холма, до каменной гривки, с которой снег сдувало ветром, и только тогда направил коня вбок, по камням, и уж потом скатился вниз, в густую еловую чащу. След все равно останется, но хоть найдут не сразу. В конце концов они со Змеем забились в такие дебри меж тесно стоящих молодых елок, что даже заячьих следов вокруг не было. Лишь ровная белизна в черных черточках опавшей хвои. Тут Обр спешился, захватил полную горсть снега, обтер разгоряченное лицо, осмотрел тяжко дышащего коня.
Ну, подколодный! Даже не поцарапался!
– Да тебе цены нет! – нежно сказал он. – Какой же ты Змей? Ты у меня целый дракон!
Змей встряхнулся и фыркнул надменно. Ну ясное дело, дракон! Кто же еще?
– Поехали потихоньку, – сказал ему Обр, – по следам нас в два счета найдут.
Следы он постарался запутать, пробираясь сквозь самую непролазную чащу. Кое-где как смог закидал, наскоро замел еловой веткой. Змей нервничал, злился.
Лазить по колено в снегу по страшно трещавшему под ногами бурелому ему не нравилось.
Впрочем, довольно скоро они выбрались туда, куда хотел Хорт, на высокий откос. Здесь южный тракт, тянувшийся от замка, расходился надвое, в горы, к перевалу и через Сетунь-Скрепы, в Угорье.
– Ну и куда теперь? – подумал Обр, мрачно глядя с обрыва на три дороги. В Сетунь-Скрепах, понятно, делать нечего. В замок нельзя. Письмо-то он из замка принес, значит, там его и искать будут. Так что к перевалу, и только туда. Так ведь и Маркушка говорил. А Маркушка плохого не посоветует.
Спрыгнул в снег, сразу провалился по колено, ухватил Змея за повод, потянул за собой, заставил съехать по крутому скату чуть ли не на крупе. Змей послушался, хотя вид имел при этом до крайности озадаченный. Первым делом Хорт осмотрел дорогу и понял, что пока по ней никто не проезжал. Его утренние следы красовались на подтаявшем снегу в гордом одиночестве. Вот и славно. Значит, дорогу к перевалу еще не перекрыли. Все хорошо.
А как же Нюська? Ничего, господин Стрепет присмотрит.
Да, присмотрит он! Сошлет на кухню куда-нибудь. А ей вредно, ей отдыхать надо. А еще там Валерианы, Харальды, Корнелиусы всякие.
К замку-то тоже никто не проезжал. А это значит, можно, можно добраться до замка раньше погони, забрать Нюську…
Вот тут-то их и схватят. Тепленьких. Оберон решительно тряхнул головой. Да что это он! Он же не кто-нибудь. Внучатный племянник господина Стрепета, и оный господин Стрепет не раз обещал ему всяческую помощь и защиту. Спрячет их в замке или вовсе поручится, что обознался тот караульный или кто-то еще, кто опознал последнего Хорта. Не Хорт это вовсе, а некий Свен, воспитанник и родня. Главное, чтоб на дороге не схватили.
Обр прислушался. Звука погони не услышал и, вскочив в седло, погнал Змея к Твердыне Туманов.
Глава 7
Всадник понукал, просил, уговаривал, и Змей слушался, себя не жалел, делал все, что мог, и даже больше. Погони они за собой так и не услышали, но Обр чуял: она там, сзади. Тоже несутся, не щадя коней. У замка, близ деревни дорогу уже успели затоптать, так что следы они потеряют, но в замок все равно заявятся.
В замковом дворе он подлетел к самым конюшням. Покрытого пеной, тяжко дышащего Змея наскоро поцеловал в морду и сдал с рук на руки лично старшему конюху. Распорядился сурово:
– Поводи немного. Воды пока не давай.
– Да знаю я, не первый раз замужем, – отмахнулся конюх, принимая повод усталого коня. – Чего ты гнал-то как на пожар? Неужто война?
– Хуже, – отмахнулся Обр и опрометью кинулся к цитадели. Сейчас главное – Нюську найти, велеть собираться, а уж потом к господину Стрепету, растолковать ему, как и что.
Посреди двора, как всегда неожиданно, напоролся на Рада, который, видно, получал удовольствие, подстерегая нерадивого ученика.
– Откуда ты взялся?!
– Оттуда! – рявкнул Хорт. – Пустите!
– Неужто война?
– Нет. Хуже!
– Хуже? Угу, – здоровенный воин развернул Обра к себе, заглянул в лицо и выговорил тихо, едва шевеля губами: – Говорил я, беги! Может, еще не поздно.
Оберон вывернулся и вправду побежал дальше.
В свою комнату он влетел прямо в облепленных снегом сапогах, в распахнутом полушубке, с порога заорал:
– Нюська, собирайся!
– Я не Нюська. Туська я.
Стукнула крышка сундука. Девица, копавшаяся в Обровых вещах, разогнулась, посмотрела умильно, но с удивлением.
– Ты чего здесь делаешь?
– Прибираюсь. Господин Стрепет приказали вещи ваши собрать.
– Зачем?
– Так ведь уезжаете вы. Мы-то думали, вы уж в дороге.
Снаружи донеслись неясные крики. Хорт метнулся к окну. Орали у ворот, караульный на надвратной башне перегнулся вниз, размахивал руками. Похоже, погоня добралась до замка. Сразу их, конечно, не впустят, но в конце концов впустят обязательно.
– Так, – стиснул зубы Обр. – А Нюська где?
– А ей господин Стрепет замок показывает. Теперь, я видала, в подгорные покои повел.
– Где это?
– Так туда без господина Стрепета никому ходу нет. Дверь не откроется.
– Ничего. У меня все откроется. Показывай! Я срочные вести привез.
– Неужто война?
– Да что вы все заладили, война да война. Хуже! Показывай давай!
Пока Туська, суетливо оборачиваясь, вела его к неприметной двери в конце коридора, наискось от хозяйского кабинета, Хорт отошел от бешеной скачки и немного успокоился. Все, кто ему нужен, сейчас вместе. Значит, дело пойдет быстрее. Никому ничего по отдельности объяснять не придется.
Дверь была самой обыкновенной, резной, светлого дерева, только чуть меньше, чем прочие двери в верхних покоях. Обр с ходу толкнул ее, и она открылась под удивленное аханье запыхавшейся Туськи.
Хорт живо нырнул внутрь, ловко задвинул кстати оказавшийся внутри засов. Чем больше препятствий между ним и погоней, тем лучше. Проворно обернулся, ожидая увидеть темный спуск в подземелье или что-нибудь этакое, таинственное. В подгорных покоях наверняка хранятся родовые сокровища, всякие там Лебединые полотна и прочая муть.