Капитан не терял времени. Он быстро собрал в руках леденящее заклинание. Капли дождя, попадая на синий сгусток магии, разлетались в стороны тонкими льдинками. Густой пар вздымался от поверхности ледяного шара.
— И-и-и-иэх! — крикнул солдат и, словно толкатель ядра, швырнул магию в меня.
Я легко увернулся. Сделал шаг в сторону, магический снаряд промчался миом, рухнула на землю. Расплылась по лопнутому асфальту ледяным пятном.
— Ты шутишь? — хмыкнул я, — да ты развалишься, пока создашь следующее заклинание. Ты слаб, капитан.
— Не болтай, а дерись, — он сгорбился, собрал в руках ледяной шип. Потом разбежался двумя шагами, прыгнул, послал шип в меня вспышкой магической энергии.
Острый снаряд свистнул в пространстве. Я отклонился. Он промчался над плечом, ушел куда-то в темноту.
— Ты будешь драться? Или так и продолжишь свои танцы?! — взвыл капитан Палицкий.
Я понимал, что он не готов к дуэли. Он тоже понимал. Но торопился. Видимо, капитан, руководствуясь каким-то своим внутренним чувством чести, стремился покончить с дуэлью сейчас. Предвкушал, что скоро такой возможности у него не будет. И видимо, хотел разобраться хотя бы с этим делом.
— Извини, — я искривил губы, — но это даже не дуэль. Это какие-то черепашьи бега. Ты не можешь нормально сражаться.
— А! Проклятье! — он быстро сформировал большой ледяной шар. Сначала прозрачный, наполненный морозной магией, в следующее мгновение шар принял форму, напоминающую морского ежа, затвердел. Я приготовился уворачиваться. Капитан выбросил руки.
Но тут его больная нога подвернулась. Он рухнул на колени. Игольчатый шар пролетел пару метров и упал на землю. Осколки брызнули в стороны.
— Нет, — я выпрямился, — ты не сможешь сражаться. В такой победе нет чести.
— Да сука! — он принялся с трудом вставать. Унтера подбежали к нему с обеих сторон, стали помогать, — отвалите! — отпихнул он их. Поднялся без помощи, — бой продолжается!
— Не думаю.
— Дерись! Или ты испугался? — бешено вскрикнул он, блеснул оскаленными зубами.
— Нет. Не стану.
— А, зараза! — плюнул он себе под сапоги, стал бешено размахивать руками, — пропади все пропадом! К черту дворянскую честь и регалии!
Внезапно я услышал вдали, где-то со стороны центра, звук. Железный гул и стук донесся до наших ушей. Все напряглись. Обернулись.
— Мля. Это он?
— Сука! Он не ходит по ночам!
— Кажется, ходит…
Я всмотрелся сквозь дождь куда-то вдаль, но ничего не увидел, только грохот железнодорожного состава долетал до нас из середины Кубанского поля. Тогда я активировал ифритное зрение. Увидел, как далеко-далеко, в эфирной дымке, мелькают красные пятна огромного ифрита. С такого расстояния невозможно было понять, что это был за дух.
— Бронепоезд? — догадался я.
— Артиллерийский, — внимательно вслушиваясь, хрипло проговорил капитан. Вдали раздалась канонада.
— Стреляет! Палит куда-то!
На горизонте вспыхнуло зарево пушечных выстрелов. Потом в воздухе снова шарахнуло. Засвистело. Внезапно в полукилометре от нас упал снаряд. Он разорвался так, что я услышал полет осколков совсем рядом. Затем ржание коней и крик.
— А-а-а-а-а! — помогите!
— Коней понесло!
Я видел, как лошади, стоявшие метрах в трехсот от нас, разбежались. Но не все. Белая и моя, гнедая повалились на землю. Видимо, посекло осколками. Вместе с ними упал и унтер, что их сторожил. Выронил из рук магический огонь, которым светил себе.— Стреляет по нам, — нахмурился я, — на свет реагирует! Убрать огонь! Солдаты тут же затушили пламя в руках. Мир упал во мрак. Только желто-красное зарево выстрелов мерцало в небе.
Когда следующий снаряд пришелся еще ближе, почти туда, где кричал раненый, его крик прекратился. В следующее мгновение взрывы ковром стали накрывать всю местность. Тут и там, перед нами взмывали в воздух комья грязи, куски дороги.
— Нам не спастись! Зараза, не спастись! — Заорал младший унтер-офицер Зайцев.
— Кинетики есть? — крикнул я.
— Щит? — Капитан заорал в ответ, — против артиллерии?! Тут нужен взвод кинетиков! Всем назад!
— Стоять! — я напрягся, — хлопнул в ладоши перед собой, — побежите — умрете. Я всех вытащу.
— Что?!
— ТЫ СПЯТИЛ!
— МЫ ВСЕ ПОГИБНЕМ! ВСЕМ КОНЕЦ!
Двое принялись бежать. Со мной остался капитан и еще двое. Последние стояли в нерешительности, наблюдая, как приближаются артиллерийские разрывы.
Я закрыл глаза. Ифритная броня от такого не защитит. Она крепка, но град артиллерийский снарядов… слишком тяжелая ноша. Была одна надежда, на мощную генерационную магию. Проблема только в том, что вытяжатель был только в процессе трансформации в очаг. Аврора усердно трудилась над ним. Если я начну генерационную практику прямо сейчас, неизвестно к каким последствиям это приведет. Но выхода не было.
— Всем ни с места! — крикнул я и начал вытягивать магию из воздуха. Богатое силой пространство охотно передало мне свою энергию. Поток устремился в мое тело. Ударил в вытяжатель так, что кольнуло в груди.
Воздушная воронка, между пальцами выросла. Вокруг меня стало дрожать пространство. Когда я распахнул глаза, увидел капли дождя, которые застыли вокруг, прямо в полете. Новые, словно бы упирались в щит, останавливались налету. В следующее мгновение вытяжатель стал биться как второе крохотное сердце. Переполненный силой, он начал строить внутри себя магнит магии, для ее хранения в теле. Аврора тут же пришла ядру на помощь.
Я почувствовал, как переполняюсь магией, как она скапливается в межклеточном пространстве моего тела. Глаза стали сиять белым. Руки, словно бы покрылись светящимися прожилками. Из пальцев, в капли дождя и влагу на земле ударили краткие разряды молнии. Затрещало. Пахнуло озоном. Я разомкнул руки. Прогремел взрыв.
Глава 25. История капитана
Прогремел взрыв. Снаряд пришел буквально метрах в двадцати от нас. Взрывная волна принесла с собой осколки боевой части. Они ударили вокруг, сразили двух унтеров, которые бежали к Ограждению. Солдаты упали на дорогу. Застыли без движения.
Большинство осколков попало по нам. Я разомкнул руки в последний момент. Между ладоней возник крохотный круглый шар щита. Спустя долю секунды он вырос, поглотил всех людей вокруг. А еще спустя долю заколебался, под ударом волны взрыва и осколков.
Куски рубашки снаряда шрапнелью барабанили по синей поверхности магического купола. Она дрожала под натиском. Словно на воде, по щиту побежали круги, начинающиеся там, куда били кусочки металла.
Я сгорбился, развел руки в стороны. Магическая энергия била из ладоней, постоянно поддерживая купол защиты. В момент, когда я сотворил заклинание, мой вытяжатель превратился в очаг. Он забился, подобно второму, крохотному сердцу, перенаправляя магию из тела к рукам. Было сложно. Недостаточно тренированное для генирационной магии тело тяжело принимало магию внутрь себя, еще тяжелее с ней расставалось. От напряжения я сжал челюсти. Почувствовал, дрожь в ногах.
— А проклятье! — припав на больное колено, вскрикнул капитан, — что это за магия?! Я никогда не видел такого щита!
— Еще стре… — заорал было выживший младший унтер Зайцев, но новый прилет снаряда заглушил его голос.
Грохнуло снова, да так, что все аж присели. Я почувствовал, как натиск взрывных волн прижимает меня к земле. Подняв голову, бросив взгляд на купол, нахмурился. Он истончался. Становился слабее.
— Все ко мне! Немедленно! — рявкнул я, — ближе держаться!
— Хочешь обняться перед смертью? — дрожащим голосом прокричал капитан Палицкий.
— Я не обниматься тебя прошу, а приблизиться! Площадь щита большая, чтобы удержать, нужно ее сократить!
Он не ответил, только взглянул на меня, а потом стал подползать. Унтера тоже приблизились, сели на колени возле моих ног.
— Отлично, — я оскалился, почувствовал, как пот бежит по лбу, — внимание!
Я медленно приказал щиту изменить форму, и одновременно с этим добавил магии. Щит сжался и уплотнился. Стал крепче. Цвет покрова из бледно-голубого стал синим.
Внезапно канонада усилилась. Она стала громче и ближе.
— Наши поняли, что обстрел! — заорал унтер, — ответили этой одержимой хераборе огнем!
— Сейчас отгонят, — хрипловато прокричал капитан.
И действительно, краем глаза я увидел, что наверху Ограждения замерцали дульные вспышки артиллерийских орудий. Большие калибры ответили поезду. Вдали раздались взрывы.
— Рискованно, — нервно выдохнул Зайцев, — артиллерийские обстрелы обычно провоцируют одержимости. Могут устроить гон на Ограждение. Даже не смотри, что ночь.
— А если эта падла, — кивнул куда-то в сторону центра Капитан, — начнет обстреливать укрепы? Что тогда? Артиллеристы его и так каждые сутки стволами провожают, пока не уйдет за Кубань.
— Я думаю, — отозвался второй унтер, — недострелит. Поезд старый и пушки у него уже не в том состоянии.
— А снаряды есть!
— Да вот хрен поймешь… Он их че, рожает что ли?
Неожиданно ударило так, что боль через уши прострелила голову. Сидящие вокруг солдаты попадали мне под ноги. Я присел, чуть было не упал на колено, но удержал щит. Он, в свою очередь, заколебался еще сильнее. Потускнел, стал почти прозрачным.
Только когда боль ушла, я открыл зажмуренные глаза. В ушах появился звон. Я почувствовал, как кровь из уха протянулась по челюсти, скатилась под подбородок. Аврора тотчас же метнулась латать перепонки. Шум прошел.
— Ай, сука! — зажав уши, крикнул Зайцев, — что это было?!
— Снаряд прилетел прямо в щит, — с трудом проговорил я, встал на ноги.
Хотя выстрелы с той стороны прекратились, я не спешил убирать купол. Внимательно наблюдал, как пушки с вершины Ограждения провожают далекий одержимый бронепоезд.
Когда звуки выстрелов прекратились, перестало быть слышно и грохот железной дороги где-то вдали.
Я снял защиту, и купол лопнул. Тут же пришло облегчение, такое, будто остановился после долгого, изнурительного бега. Коротко отдышавшись, я выпрямился.