Ифритным зрением я украдкой окинул весь кабинет. Среди множества самых разных духов меня привлек один. Ифрит Тяги к Обману и Лжи. Слабенький только недавно зародившийся в мобильном телефоне, он указывал на недавние сильные эмоции, что испытывал его хозяин.
— О чем это вы, — глаза комиссара забегали, — что вы хотите этим сказать?
— Я думаю все в курсе, что мой род был почти полностью уничтожен налетчиками.
— В курсе, — кивнул он, — но сотрудники СМО “Зосимова” спасли вас. Да.
— Это ложь, — пожал я плечами, — я справлялся, своими силами.
Комиссар сжал губы, нахмурился.
— И не хмурьтесь так, — проговорил я, — СМО пиарится на смерти моих близких. Это факт. Но я скоро это закончу. Так вот, первая мысль такая: кто-то решил воспользоваться ситуацией и засунуть меня подальше, бросить в другую часть империи. Скажем, этот кто-то наивно решил, что сможет убить меня по пути в один из Сибирских гарнизонов.
— Да откуда у вас такие мысли, господин Селихов? — возмутился комиссар, — что за ерунда?
— Это не ерунда, — я прищурился, — слишком уж часто меня хотели убить, в последнее время. Я готов ждать чего угодно.
— Вы обвиняете меня в чем-то?
— Нет, — я мотнул головой, — только говорю, что закон на моей стороне. Я отдам короне свой дворянский долг, но на условиях, предусмотренных законом. То есть, на Кубанском поле. Даже и не пытайтесь сунуть мне какое-нибудь направление в имперскую глубинку.
— В конце концов, — комиссар несколько испуганно посмотрел на меня, — решать это не вам.
— Что ж, — я встал, — тогда я буду обжаловать такое решение в суде, — я внимательно посмотрел, но не на комиссара, а на ифрит, в его нелепом парике. Он был сильным эмоционально, но поддался мне легко. Я, как всегда, пустил его эмоцию в свой разум, заблокировал, отправил обратный импульс, но не короткий, а мощный эмоциональный поток. Остановился на самой грани, — и хочу напомнить, что суд поединком, как этап кассационной судебной инстанции, хорошо работает в империи.
— Это угроза?
— Предупреждение, — я сузил глаза.
— В таком случае, — мужчина громко засопел, — вот вам мое предупреждение. Не стройте из себя умника. Не машине мне законами перед лицом. Пойдете туда, куда пошлет вас империя. И вы не спрячетесь за юбкой вашей сестренки. В Красе достаточно приличный детских домов для дворян.
— Мне принять это за оскорбление, господин майор? — я посмотрел на него исподлобья.
— Нет, — проговорил он, помолчав, — я не хотел вас оскорбить ни в коем случае. Прошу прощения.
— Очень хорошо.
— Приходите на следующей неделе, Селихов, — комиссар сжал губы, — военкомат переполнен желающими отправится на Кубанское поле, в корпус чистильщиков. Мы проверяем их пригодность. Проверим и вашу. На следующей неделе пройдете медкомиссию.
— Хорошо, комиссар, — улыбнулся я, — я рад, что вы больше не допустите такой ошибки.
— Какой ошибки? — не понял он.
— Бывайте, майор, — я вышел из кабинета.
— Тоже мне, умник, — запыхтел Герман Иосифович, почесал парик, — все то он знает.
Владлену Иосифовичу стало страшно неудобно перед Ланским за свои обещания. Он так уверенно говорил боярину, во время недавней встречи в ресторане, что с Селиховым все будет однозначно, теперь ему было стыдно. Никогда в жизни он не думал, что парень окажется подкованным.
— Зараза, — он облокотился об стол, подпер пухлую щеку рукой, — с юристом, что ли, консультировался?
Самое ужасное, что Селихов был прав. Так просто его не отправить на другой конец империи. Комиссар же думал, что сможет запудрить мозг мальчишке, и подсунуть хитрое заявление на добровольный перевод в Сибирь. Подать его под соусом обязаловки, чтобы обойти таким образом закон. Или на крайний случай надавить на молодого отступника. А не вышло. Майор не решился.
Теперь Герман Иосифович натужно соображал, что же ему делать. Ланскому он звонить боялся, а в суде теперь ловить нечего. У Селихова было право суда поединком.
— Вот это я попал, — хмуро констатировал комиссар и снова почесал голову. Странно, но как только Селихов ушел, его парик стал дико чесаться. Прямо-таки невыносимо!
Нет, он чесался и раньше, но сейчас… Просто кошмар!
Герман Иосифович попытался снять парик, когда он не смог это сделать, его охватило беспокойство.
— Агх! Какого хера, — он схватился за парик обеими руками, потянул, безрезультатно… Когда парик схватился за руки Валадлена Иосифовича в ответ, тот вскрикнул, по телу побежали мурашки.
— Агх! Какого хера! — заорал он снова.
Ифрит Сильной Жажды Скрыть Неуверенность раскрыл четыре глаза с горизонтальными продолговатыми зрачками, потом широкую зубастую пасть. Выпустил состоящие из искусственных волос щупальца. Парик превратился в настоящего монстра. Он немедленно обвил шею комиссара, стал душить.
— Ааа! Галхххх… — захрипел комиссар и рухнул со стула. Он вцепился в волосяные щупальцы на своей шее, засучил ногами. Дух, в которого Ифритор влил столько сильных эмоций, связанных с уверенностью, перенасытился так, что превратился в одержимость. И тут же напал на того, кто прямо-таки фонил противоположной эмоцией.
Ифрит Жажды Скрыть Неуверенность, инстинктивно делал то, из чего был рожден, скрывал неуверенность, вот только очень экзотическим способом — убийством источника неуверенности.
Ифрит напряг щупальца, сильно сдавил. Когда шея майора хрустнула, мужчина затих, перестал сучить ногами. Ифрит же, проворным пауком соскочил с головы мертвого, и юркнул под стол.
Черный седан представительского класса заехал в широкие, распахнутые ворота большого белокаменного особняка. Захлопали автомобильные двери. Из машины вышли три человека. Филатова сопровождали его новые личные гвардейцы.
Анастас был доволен. Будучи из детей боярских, он никогда не рассчитывал подняться так высоко. А теперь, только посмотрите на него! Свой бизнес (пусть и не совсем законный), несколько жен, зачатки собственной гвардии, влиятельные друзья. Он вращается среди сливок Нового Краса. Да-а-а-а-а, Филатов был доволен.
Его беспокоило только два обстоятельства: Селихов, который никак не хотел дохнуть (а ведь это так нужно было покровителю Филатова Ланскому), и некий Ифритор, что занял место Лунара, и, говорят, делает неплохой бизнес на контрабанде автозапчастей для иномарок.
Подумать только, этот Ифритор всего ничего у власти в банде, а из проверенных источников всюду твердят об их сверхприбылях. Филатову было очень интересно, как так получилось.
В конце концов он решил не думать о проблемах. Сегодня, покровитель Анастаса, Пьер Ланской, ждал его к себе на чай. Хотел сообщить важную новость об их совместном большом деле. Анастас догадывался, какую.
Филатов оделся в дорогой и модный костюм. Хоть и сидел он на нем, как фрак на бандите, Анастас себе очень нравился. Он взбежал по белым ступеням особняка Ланского, пригладил аккуратно уложенные рыжие волосы и всклокоченную непослушную бороду.
Симпатичная девочка-серв открыла Филатову дверь. Он ей улыбнулся. Она испуганно опустила глаза. Филатову понравилась реакция. Девушка была красива и молода. Не больше пятнадцати лет. Анастас мысленно ее приметил и решил, что “позаботиться” о ней при случае. Обсудит это с Ланским. Уверен, босс не откажет.
— Приветствую, друг мой! — Пьер Ланской, высокий и худощавый мужчина интеллигентного вида, одетый в черный фраг встретил Филатова в огромном холле.
Холл особняка, просто-таки блистал белизной: мраморные полы, мраморные колонны, белый потолок, массивная каменная лестница на второй этаж, у огромного камина, на пьедестале стоял белый рояль. Все тут дышало роскошью.
— Приветствую, барин, — поклонился Филатов.
— Ты уже догадался, наверное, зачем я тебя позвал? — Ланской улыбнулся, кончики его аккуратных светлых усов весело приподнялись.
— С РусАрмой все срослось?
— Верно, друг мой! — Ланской воздел руки к потолку, — все срослось! Теперь оружие и боеприпасы, снаряды, будут течь к Урупскому Гарнизону через нас! Через нашу логистическую цепь! — Ланской внезапно изменился в лице, словно щелкнули выключателем, — ты, кстати, отжал второй склад у этой мелкой шпаны? Ну той, где завелся этот фирит или ифирит, как его там?
— Ифритор, — буркнул Филатов, — нет. Еще нет. Но я этим занимаюсь.
— Давай быстрее, — по-барски посмотрел на него Ланской, Филатов украдкой сжал зубы, — а то сухпайки для пехтуры негде хранить. И еще. Ты же знаешь, что означает договор с РусАрмой для нас?
— Много денег, — пожал плечами Филатов.
— Верно, — Ланской оскалил ровные, неестественно белые зубы, — а еще договор с РусАрмой, это покровительство самого императора Рюрика. И кстати, на предстоящем торжественном вечере фехтовального клуба, будет присутствовать имперский представитель от РусАрмы. Мы будем обхаживать его, как только можем. Он должен остаться доволен.
— Спасибо, барин, — Филатов вновь поклонился, — что разрешили мне явиться на вечер клуба.
— Это ж не просто так! — Хмыкнул Ланской, — Я не знаю ничего об этом имперском представителе, но хочу оставить о себе хорошее впечатление. Подбери ему девочек. Штук пять хватит. Разных возрастов. Перестрахуемся.
— Будет сделано, — улыбнулся Филатов.
— И еще, по Селихову, — Ланской нахмурился, — хватит церемониться с ним. Теперь мы под имперской эгидой. Можем быть немного понапористей. Пошли к Селихову своих ребят. Вон тех, из артиллерии. Я слышал, у одного из них личные счеты с мальчишкой.
— Вы о братьях Щукиных? — задумался Филатов, — ну да. Есть такое дело.
— Отлично. Пусть едут и разнесут там все в пух и прах. Последствия я беру на себя.
— Понял, Барин. Будет сделано.
— Барин?
— Да? — Ланской уже было отвернулся, хотел уйти, но остановился, посмотрел на него.
— Я спрашивал уже, а ты так и не сказал, почему так хочешь прикончить Селиховых?
— Потому что, — Ланской нахмурился, — не стоит задавать мне глупых вопросов.