Я сгорбился, с ухмылкой взглянул на него исподлобья. В боевой стойке поднял руки перед собой. В правой была зажата окровавленная ручка с Ифритом Тяги к Сокрытию Преступления.
— Сейчас увидишь, мразь, — холодно проговорил я.
Глава 22. Предатель
— Ты его… Этим? — выпучил глаза Шрамированный, — ручкой, что ли? Да кто, мать твою ты такой?..
Я не ответил, бросился к нему, ударил, обманным движением, ручкой в лицо. Он было закрылся, высоко и глухо, по боксерски. Я был слишком быстр для него. Левой, коротко, не размахиваясь, ткнул мужику в солнышко. Тот всхлипнул, опустил руки.
Я видел, как он раздул ноздри, в попытке вернуть воздух в грудь. Тогда я дал левой еще раз, уже в губы. Они лопнули, как спелая вишня. Он зажмурился. Тогда пришло время ифритной ручки. Я сгорбился, хотел ткнуть его в живот.
Услышал, сзади характерный звук магии, обернулся. Это было Разбитый нос. Он выглядел неважно. Куртку он снял (видимо, загорелась) обгоревшая рука висела плетью. На теле, в области груди и плеча, свитер оплавится, прикипел к коже. На торсе расползлись страшные бледно-красные ожоги.
В действующей руке он сжимал вакуумный шар. Разбитый Нос бросил его. Я тут же прикрылся ифритным плащом. Полы вытянулись, сформировали щит. Магия ударила в него. Следом, я почувствовал сильный, но тонкий поток ветра, бивший в ифрит. Маг стал использовать воздушное лезвие — особое умение воздуховиков, когда магия непрерывно вытягивается, проходит сквозь вытяжатель и высвобождается в виде непрерывного потока воздуха. Он бьет под таким давлением, что способен срезать плоть с костей, резать кевлар. Но не ифритную ткань.
Когда я отвлекся на Разбитоносого, Меня внезапно толкнуло в стену. Я грохнулся, проделал плечом большую дыру. Какая-то картина сорвалась с гвоздя, со звоном стекла упала на пол.
Это был шрам. Он толкнул меня телекинезом, и теперь быстро собирал в руке плотный шар энергии. Телекинетическую пулю. Попадет — я лишусь головы.
Это будет презабавно. Ведь ифрит смерти, в пуле, что я носил, во внутреннем кармане не даст мне умереть. А Аврора станет восстанавливать голову. Неизвестно, сколько на это уйдет времени, но местные точно посчитают меня нечистью, когда я восстану из мертвых. Я усмехнулся и решил этого не допускать.
Шрам размахнулся, бросил. Я выставил руку. Плащ метнулся к ней. Вытянулся черным щитом. Пуля хлопнула об него так, что в стороны разбежалась видимая глазу воздушная волна. Оставшиеся стекла второго этажа вынесло наружу.
Сила удара перетекла в плащ. По нему от места попадания пробежала красная волна. Щит, что защищал меня с тыла от Сломанного Носа, перетек в три острых щупальца Напитанные энергией пули, они резко вытянулись по очереди.
Первая целила в голову Сломанноносому. Я успел заметить его испуганные глаза. Он прикрылся предплечьем. Шип плаща вонзился ему в руку. Следующий в бок. Последний угодил в бедро. Мужик вскрикнул, застонал, припал на колено.
— Сукин сын! Заорал Шрам. Я видел, как в его глазах запылала злость. Он ударил, чисто на эмоциях, инстинктивно. Без магии в руке. Широким мужицким ударом.
Несмотря на то, что он был хоть и ниже, но гораздо массивней меня. Мне не составило труда блокировать. Я даже не стал напрягать ифрит. Просто выбросил руки в защитном блоке.
Его кулак угодил в предплечье. Я легко перехватил его, зафиксировал в ладонях. Потом пнул в колено, дернул на себя. Мужик полетел вперед. Я подался ему навстречу. Прописал головой прямо в лицо. Тот ухнул. Завалился вперед. Зацепившись за мою одежду, устоял на коленях.
Плащ тут же среагировал на чужое прикосновение. В месте, где схватился Шрам, его ладонь пронзили черные игры. Он заорал.
В тот же самый момент я оглянулся. Сломанный Нос пытался освободиться от шипов. Я приказал ифриту закончить. Он подчинился, увеличил напор. Щупальца выросли, толкнули Сломонный нос в стену, пришпилили его, как жука. Он всхлипнул и обмяк.
Я взглянул на Шрама. Тот медленно приходил в себя. Тогда я схватил его за волосы, дал коленом так, что он завалился. Ифрит освободил его руку. Мужик грохнулся на пол. Застонал.
— С-сукин сын, — проговорил он, когда я приказал ифриту в плаще принять нормальную форму. Тело Сломанного Носа соскользнуло с шипов. Он мешком повалился на пол. Половик под ним быстро пропитался кровью.
Я приблизился, опустился, схватил его за волосы. Быстрым движением приставил ручку с ифритом к горлу.
— Что ты за тварь, — простонал мужик, скривился, его зубы окрасились кровью, — ты не человек, — сплюнул он, — люди так не могу. Как ты контролируешь одержимые вещи?
— Все просто, — серьезно проговорил я, глядя ему в глаза, — я Ифритор из другого мира. Я контролирую такие силы, о которых вы и не подозреваете.
— С-с-сука, Ифритор. Я думал это просто какое-то идиотское прозвище, а не название пришельца из другого мира.
— Ты слышал это слово, когда умер Лунар?
— Да, ты, Ифритор, он же Роман Селихов, занял его место. Я это знаю.
Я задумался, внимательно посмотрел в его глаза.
— Мля… — выдохнул он, — Ифритор из другого мира. Звучит, как бред, но я тебе верю. Такой дряни, я никогда не видел. Хотя чего только не навидался в Полях. Каких только одержимостей там нет… Но чтобы человек умел так…
— Вы совершили ошибку, что пошли против меня.
— Мы всего лишь выполняли свою работу.
— А я всего лишь защищаю свою семью, — проговорил я.
— Это, — выдохнул Шрам, — справедливо. Ну, давай, — помолчав пару мгновений, проговорил он, — прикончи меня уже.
— Непременно, — я тронул его кожу ручной, он рефлекторно вскинул подбородок, — но у тебя есть два пути. Первый: я отправлю тебя в открытый космос, и ты сдохнешь там мучительной смертью, — начал блефовать я, — и второй: ты умрешь быстро, прямо сейчас. Да так, что и сам не поймешь, что произошло.
— А моего брата, — Шрам опустил глаза, неотрывно смотрел на мою руку. Будто бы пытался увидеть, как ручка касается его тела, — ты отправил в космос?
— Нет, — солгал я, — твой брат умер быстро.
На самом деле, я не знал, куда ифрит отправляет свои жертвы. Это могло быть любое место на планете, за ее пределами или даже в других Параллелях. Скорее всего, выбор места для сокрытия преступления, ифрит делал хаотично. Получалась чистая случайность. Но это лишняя информация для Шрамированного. Если есть шанс вытянуть из него сведения, я должен им воспользоваться. Он знает, что Роман Селихов это Ифритор. Вопрос, кому еще об этом известно? И откуда просочилась информация обо мне и о том, что я живу у Нины.
— Сука… — Шрам глубоко дышал. На морщинистом лбу выступила испарина, — Филатов и Ланской, кажется, сами не понимают, с кем связались…
— Так и есть. А теперь, если хочешь уйти легко и достойно, скажи, как ты узнал, что я — это Ифритор?
Он внимательно посмотрел на меня. Лицо стало мокрым от пота. Боковым зрением, я видел, как дрожат его руки, как он прижимает изувеченную ладонь к груди.
— Ладно, — начал я, — посмотришь на имперскую космическую станцию лично, — я стал надавливать ручкой на мякоть нижней челюсти, — правда, недолго. Солнце быстро выжжет тебе глаза.
— Стой, — просипел он сквозь зубы, — на хер все… — я скажу, только сделай это быстро.
— Говори. Я не буду повторять.
— Информатор из банды Лунара. Мелкий ездил к нему вчера ночью. В Северный промрайон.
— Мелкий? — я нахмурился, — выражайся так, чтобы я тебя понял совершенно точно. Я не люблю не понимать и очень нервничаю, — я стал вращать ручку, — когда это происходит.
— Мелкий. Назар. Мой брат.
— Хорошо, — кто это информатор?
— Я не знаю. Только Назар знал. Филатов нам мало что рассказывал.
Выходит, все было верно. Назар ездил в Северный, чтобы узнать обо мне. Но кто слил информацию? Саша? Только она могла сделать это. Зачем? Боится, что Семья проиграет и готовит себе запасной аэродром? Но он также расспрашивал водителя. Неужели и Добронравов знает обо мне? О том, что я сделал? Если да, почему не мстит?
— Назар работает на Добронравова?
— Добронравова? — сглотнул Шрам, — нет, не работает.
— Ты лжешь.
— Не лгу! Напрямую не работает! Но… Филатов просил его что-то узнать для этого боярина. Точно не знаю. Там то ли девушку похитили, то ли катер угнали. Назар что-то такое упоминал.
Хм. Интересно. Очень может быть, что Филатов не знает, что поручил Назару добыть информацию о связанных между собой делах. Понятно, что вся эта… тройка бояр с Филатовым на подсосе действуют вместе. Но если бы они точно знали, что я — Роман Селихов и Ифритор, и я же угнал катер и подставил Добронравова, то взялись за меня все втроем. Но Добронравов пока что не шевелится. Вероятно, не знает.
— Рома? — из кабинета выглянула Нина, ее глаза сразу расширились, когда она окинула взглядом разруху, когда увидела мертвое тело, закрыла руками губы.
— Назад, Нина, — я обернулся к ней. Девушка быстро захлопнула дверь, — Информатор сказал адрес этого дома?
— Должно быть он. Я точно не знаю. Все сведения были у Назара. Мы с боярами не общались. Только он!
— Почему вам дали такой абсурдный приказ? Использовать магическую артиллерию в городе? Для Филатова и Ланского, это выстрел себе же в ногу.
— Я не знаю, — Шрам часто заморгал, его зрачки скакнули вверх, он взглянул куда-то на потолок, — не знаю, сказали можно. Сказали, нас не найдут и прикроют. Сказали, крыша у Ланского появилась такая, что он скоро станет хозяином города. А мы, те кто на его стороне, займем свое законное место у его трона… Заняли, мля…
Покровитель? Это объясняет его наглость. Но что же это должен быть за покровитель, раз Ланской с Филатовым так распоясались? Сам император?
— А.. Мля! Хватит этих расспросов! Сделаю уже, что обещал! Живым ты меня не отпустишь, а скулить я не намерен!
— Как скажешь, — проговорил я, и тут же схватил его за голову, быстрым движением свернул шею. Шрам обмяк. Остекленевший взгляд уперся в потолок.