Из кафе вкусно пахло чем-то жареным, в животе у Маши заурчало, и даже ежик в кармане заволновался.
– Кармин, а Кармин, – жалобно позвала Маша. – Я есть хочу.
– Завтра, – буркнул он.
– Вы же вроде лечебная травка.
– Издеваешься?
– Ну зайдем хоть воды выпьем, – ныла Маша. Ежик крутился в кармане все сильнее. Странно, но его шипы не кололись, а только щекотались.
– Да что ты ерзаешь? – Кармин положил руку ей на лоб. – Океан Великий, да ты вся горишь! Словно не царапину получила, а на ежиках спала.
«Почти», – подумала Маша.
Он слегка поскреб ногтями ее виски, а потом дунул в глаза.
– Наверное, дело в особенностях твоего организма, яд действует сильнее. Хорошо, зайдем в кафе, тебе дадут птичьего бульону и воды с лимонным соком. Постарайся выпить как можно больше.
У Маши начала кружиться голова, ноги подкашивались от слабости, но Кармин провел ее мимо трех открытых кафе, ворча про себя, что в них слишком много народу, а сбежавшую «задумчивую» наверняка объявили в розыск. Наконец они остановились у дома, похожего на куст с колокольчиками, к которым вели ажурные лесенки. Сквозь сиреневые полупрозрачные лепестки светили огоньки и угадывались силуэты людей. Некоторые из лепестков были отогнуты, и Маша поняла, что это двери и окна.
Кармин помог Маше подняться в один из бутонов, бережно усадил ее в плетеное зеленое кресло, потом пошептался с хозяйкой, стройной красивой женщиной в брючном костюме малахитового цвета, обтягивающем ее, словно вторая кожа. Когда она склонилась над обессилевшей Машей, та сказала:
– Ой, хозяйка Медной горы…
– Хозяйка Сиреневого колокольчика, – улыбнувшись, поправила она Машу. – Скажи, тебе воду с лимоном подсластить или не стоит?
– Не стоит, – ответила Маша и закрыла глаза.
– Что с ней? – спросила хозяйка у охранника.
– Отравлена ежовым деревом. Я ввел ей седатив, чтобы она расслабилась, ей нужно сбить температуру, – объяснил Кармин 212. – Скажите, у вашего монитора есть выход на главный терминал?
– Конечно, – ответила женщина, – идите работайте. Я дам вам знать, когда бульон будет готов.
Монитор был в соседнем бутоне, туда следовало подниматься по другой лестнице. Кармин оглянулся на обмякшую в кресле девочку в старых оранжевых шортах и грязной футболке. Ему не хотелось оставлять ее одну, беспомощной. Но в соседнем бутоне не было удобных кресел, там играла музыка и танцевали люди.
– Я быстро, – сказал он ждущей его решения хозяйке, – позаботьтесь о ней. И обязательно дайте мне знать, если что случится.
Маша пребывала в заторможенном состоянии, она не могла широко открыть глаза, но сознавала, что вокруг нее происходит, и даже подсматривала из-под опущенных ресниц. Ежик в кармане вел себя беспокойно, может, он тоже был голоден. Девочка видела, как Кармин 212, помедлив на пороге, вышел из комнаты, и забеспокоилась, не бросит ли он ее, но подняться и побежать за ним сил не было. Хозяйка поставила перед ней кувшин сиреневого стекла с плавающими в воде разрезанными напополам лимонами, крохотными, не больше клубники. Налила немного в стакан, потом пощупала лоб у сидящей неподвижно девочки.
– Вы такая добрая, – прошептала Маша.
– Сиди, сиди, – хозяйка нахмурилась. Когда она отошла, Маша собрала все свои силы и налила немного воды из тяжелого, холодного кувшина. Вода была кисловатая, вкусная. От нее становилось легче, душная темнота отступала, сердце забилось быстрее.
– Я и не думала, что так хочу пить! – удивилась Маша и налила еще. Выпив четыре стакана подряд, она поняла, что ей необходимо в туалет, и оглянулась в поисках хозяйки. Та стояла у входа и оживленно переговаривалась с одним из Обсидианов. До Маши долетали лишь обрывки фраз:
– Больна, и это в моем заведении… Нет, он сказал, что не опасно. Положим, я сразу узнала… Такая нелепая одежда… И долго мне ждать?..
Будь Маша здорова, она бы, конечно, забеспокоилась. Но ее сейчас мучили другие проблемы. Поэтому она всего лишь позвала:
– Можно вас на секундочку?
Хозяйка вздрогнула и оглянулась в сторону девочки с перекошенным от ужаса лицом, но быстро взяла себя в руки и натянуто улыбнулась гостье:
– Я сейчас. Только не вставай.
Потом она ушла за стойку бара, нарезала лимоны и колола лед. Маша не решилась позвать ее вторично, а сама боялась подняться, ощущая, как кружится голова. Чтобы немного отвлечься, она вновь осторожно потрогала ежика и удивилась – он спрятал все свои колючки и теперь походил на шарик зефира, мягкий и липкий.
– Ой, тебе тоже плохо! – заволновалась девочка и вынула ежика из кармана. Не замечая, как вокруг стало тихо, она положила его на середину стола и полила сверху остатками воды из кувшина. Впитав жидкость, как губка, ежик зашевелился, высунул наружу свои круглые глазки и сказал басом:
– Мама.
– Мама! – вдруг послышалось со стороны стойки, а вслед за этим – звон разбитого стекла. Маша подняла глаза и увидела, что малахитовая хозяйка уронила кувшин со свежеприготовленным напитком. Взгляды всех присутствующих обратились к ней, но женщина не отрывала глаз от ежика.
– Враги, – сделал вывод ежик и начал надуваться, расправляя колючки, – пригнись, мама.
– Бегите, – беспомощно произнесла хозяйка. Посетители ломанулись к двери, сбивая с ног друг друга и группу охранников-Обсидианов. Один из них устоял и плюнул в сторону ежика маленьким огненным шариком.
– Не надо! – крикнула Маша, и в этот момент ее подхватили сильные руки – Кармин 212 ворвался в комнату и, мгновенно оценив ситуацию, выскочил вместе со своей подопечной в окно. На улице он посадил ее на плечи и побежал. Обернувшись, Маша увидела, как пляшет огонь в самой чашечке колокольчика, где она только что сидела.
– Нашествие ежиков! Район оцеплен! «Сиреневый колокольчик» заражен ежиками! – кричали со всех сторон.
Кармин с разбегу запрыгнул на появившийся из воздуха диск, и перед глазами Маши замелькали белые сполохи. Она зажмурилась и, когда Кармин поставил ее на землю, все еще растирала глаза кулаками.
– Прекрати чесаться, – прикрикнул на нее охранник, – дай на твое лицо посмотреть. Глаза покраснели, ты их растерла, наверное. А так все в порядке. Обычная реакция на отравление. Интересно, что за нашествие ежовых деревьев на Острове Светляков?
– Я такая дура, – со стыдом призналась Маша, – это я во всем виновата.
– Ты? Почему?
– Я вам все расскажу, только мне в туалет надо!
– Не можешь терпеть?
– Я давно уже терплю.
– Как все неудачно складывается. Сеть телепортеров заблокирована, мы на Острове Синих ручьев, здесь нет города, только несколько плантаций.
– Я за кустик…
– Нельзя за кустик, это плантация Лесного прохладника, он в пищу идет. Погоди, я сориентируюсь, где тут жилые помещения…
Маша вздохнула, посмотрев на кустики местной мяты, доходившие мужчине до ушей, и спросила у шапочки колокольцев, которая так и висела рядом с кристаллом на шнурке, куда идти. Синий лучик послушно лег перед ней, и Маша уверенно пошла вперед.
– Стой, ты куда? Заблудишься! – удивился Кармин, который, естественно, путеводного лучика не видел.
– Некогда объяснять, просто идите за мной! – ответила Маша довольно резко, но ее можно было понять и простить. К счастью, дома рабочих оказались совсем рядом.
– Кармин и ребенок? – изумилась довольно полная молодая женщина, нянчившая младенца у входа в свое жилище. Она впустила Машу в дом и засыпала Кармина вопросами, но тот отвечал лишь: – Такая работа, таковы обстоятельства, так сложилось.
Впрочем, вернувшаяся Маша оказалась более находчивой на оправдания, она рассказала про ежовое дерево и переполох на Острове Светляков.
– Жители больших городов такие изнеженные, – презрительно фыркнула хозяйка, которую звали Лаванда Лиловик, – за границами плантаций полно всяких чудищ, и ежики, и Плотоядные ходильники, муж даже находил Кривые кактусы. Мы привыкли, в этом ничего нет страшного. Знаете что, оставайтесь у нас. Все равно сеть телепортеров заблокирована, а вам следует отдохнуть, пока не выйдет весь яд. Завтра муж вернется, поужинаем все вместе…
– Как вы не боитесь одна в доме, без мужа, когда в лесу столько жутких растений, – восхищенно сказала Маша. Кармин в это время делал козу ребенку.
– А я ужасно боюсь, – призналась Лаванда, округлив глаза, – днем еще выхожу из дому, а ночью дверь запираю, и хоть пожар с потопом.
Маша подумала, что без солнца нет большой разницы, день или ночь, но ничего не сказала.
Хозяйка проводила гостей на кухню, довольно тесную, зато красивую, с разноцветными тарелками на полках, каменным очагом и длинным столом с лавками, на которые уставшие путешественники немедленно уселись. Ребенок разревелся, и Лаванда унесла его кормить. Кармин повернулся к девочке и напомнил:
– Так что произошло в «Сиреневом колокольчике»?
– Ежика принесла я, – призналась Маша, надеясь, что в доме Лаванды Кармин не будет особенно бушевать. – В кармане. Я его не заметила сначала, а потом мне его жалко стало. Он меня мамой назвал, потом пить попросил. А когда эти, черные, ворвались, он меня спасти решил, сказал, чтобы я пригнулась, и растопырил колючки.
– Маша, я в тебе разочарован! Как ты собираешься спасать мир, будучи такой легкомысленной! – Кармин 212 вскочил и нервно заходил по кухне. – Это очень опасное растение. Так еж был у тебя в кармане? А я-то голову ломаю, почему тебе становилось все хуже и хуже. Ты могла умереть из-за собственной глупости! Счастье твое, что Обсидиан сжег ежа. Причем вовремя, до обстрела ядовитыми шипами! Если он признал тебя за «маму», он бы следовал за тобой всюду, и в конце концов ты получила бы смертельную дозу.
Маша глотала слезы. Ей было жалко растительного ежика, но она понимала, что Кармин прав.
– А Обсидианы появились раньше, – вдруг сказала Маша. – Я сейчас вспомнила. Хозяйка разговаривала с охранниками. Она говорила, что узнала меня по нелепой одежде, и волновалась, не опасна ли я для ее посетителей.