– Я уже видел этот рисунок, – произнес Адский Крик, расправляя ткань и рассматривая изображение головы белого волка на синем фоне. – Это знак клана Северного Волка. Так где, говоришь, Блэкмур тебя нашел?
– Он всегда говорил, что неподалеку от Дарнхольда, – ответил Тралл.
– Значит, твоя семья была далеко от дома. Любопытно, почему.
Вдруг Тралла охватила надежда.
– Ты знал их? Можешь рассказать, кем были мои родители?
– Могу лишь сказать, что это эмблема клана Северного Волка, а они живут вдали отсюда, где-то в горах. Туда их изгнал Гул’дан, я так и не узнал, почему. Дуротан и его народ всегда казались мне преданными Орде. Ходили слухи, что они подружились с дикими белыми волками, но нельзя верить всему, что толкуют.
Тралла постигло разочарование. И тем не менее – прежде он не знал и этого. Он провел своей ручищей по ветхой ткани, поражаясь мысли, каким он когда-то был маленьким, что его удавалось в нее завернуть.
– Еще один вопрос, если позволишь, – сказал он Адскому Крику. – Когда я был молод и тренировался за крепостью, мимо проезжала повозка, в которой было несколько… – он на минуту умолк. Как было правильно их назвать? Заключенных? Рабов? – …несколько орков, которых везли в лагерь. Один из них вырвался на свободу и напал на меня. И он все время что-то кричал. Я так и не понял, что это были за слова, но я их запомнил. Может быть, ты сумеешь объяснить мне, что они означали.
– Говори, и я отвечу тебе.
– Кагх! Бин мог г’тазаг ча! – проговорил Тралл.
– Он на тебя не нападал, мой юный друг, – невесело усмехнулся Адский Крик. – Это значит: «Беги! Я защищу тебя!».
Тралл уставился на собеседника. Все это время он полагал, что на него пытались напасть, тогда как на самом деле…
– Другие бойцы, – проговорил он. – Мы тогда тренировались. Я был без доспехов, без щита, один в кольце людей… Тот орк погиб, Адский Крик. Его порубили на куски. Он думал, что люди забавляются со мной, что на меня нападают, двенадцать на одного. Он погиб, защищая меня.
Адский Крик ничего не ответил, а только продолжил есть, внимательно глядя на Тралла. Тралл же, хоть и по-прежнему был голоден, сидел и не обращал внимания на кровь, капавшую с оленьего бедра на каменный пол. Кто-то пожертвовал своей жизнью ради того, чтобы защитить незнакомого юного орка. Медленно, уже без прежнего удовольствия он вгрызся в мясо и принялся жевать. Рано или поздно он отыщет клан Северного Волка и узнает все о том, кто он таков.
11
Никогда еще в жизни Тралл не испытывал такого удовольствия. Следующие несколько дней он пировал с кланом Песни Войны, распевал их яростные боевые песни и слушал рассказы Адского Крика.
Тралл узнал, что орки были благородной расой, а далеко не теми бездумными машинами для убийств, какими их описывали в книгах. Они были искусными воинами, известными тем, что находили усладу в фонтанах крови и хрусте костей, но при этом имели богатую развитую культуру. Адский Крик рассказывал о времени, когда каждый клан жил сам по себе. У каждого были свои символы, обычаи и даже наречия. Среди них были духовные предводители, называемые шаманами, которые управлялись с магией естественной природы, а не со злой магией демонических сверхъестественных сил.
– Но ведь магия есть магия, разве не так? – спросил Тралл, которому еще почти не доводилось сталкиваться с ней ни в одной из ее форм.
– И да, и нет, – ответил Гром. – Порой ее действие одинаково. К примеру, если шаман вызовет молнию, чтобы та поразила его врагов, то они обратятся в пепел. И то же самое будет, если чернокнижник призовет против своих врагов адское пламя.
– Значит, магия есть магия, – повторил Тралл.
– Но молния – это естественное явление, – продолжил Гром. – Ее ты можешь просто вызвать. А вот чтобы заполучить адское пламя, ты должен заключить сделку, и платой в ней будет частичка тебя самого.
– Но ты сказал, что шаманов уже почти не осталось. Это значит, что путь чернокнижников вернее?
– Путь чернокнижников быстрее, – ответил Гром. – И он более действенный. По крайней мере, так думали. Правда, рано или поздно обязательно наступит время платить, и порой цена оказывается очень высока.
Тралл узнал, что он был не единственным, кого потрясло безразличие подавляющего большинства орков, томящихся в лагерях.
– Никто не находит этому объяснения, – сказал Адский Крик, – хотя это настигло почти всех нас, одного за другим. Поначалу мы думали, это какая-то болезнь, только она не убивает, а в какой-то момент словно перестает развиваться.
– Один из орков в лагере думал, это связано с… – Тралл осекся, не желая оскорбить Адского Крика.
– Говори! – потребовал Гром раздраженно. – С чем это связано?
– С краснотой глаз, – сказал Тралл.
– А-а, – протянул Гром, как показалось Траллу, с оттенком печали. – Наверное, и правда связано. Мы кое с чем боремся, чего ты, голубоглазый юнец, не можешь понять. И надеюсь, никогда не поймешь. – В этот момент Адский Крик во второй раз с тех пор, как Тралл его встретил, показался ему слабым и хрупким. Только сейчас Тралл понял, что на самом деле вождь был очень худ и казался грозным и мощным лишь благодаря своему свирепому боевому кличу. Некогда статный предводитель клана Песни Войны попросту увядал. И хотя он был едва знаком с Адским Криком, осознание этого тронуло Тралла. Казалось, что жизнь орочьего вождя зиждилась только на его воле и силе духа.
Тралл не стал говорить об этом вслух – Гром Адский Крик и так все понимал. Они встретились взглядами. Адский Крик кивнул, и они перевели разговор на другую тему.
– Им не на что надеяться, не за что сражаться, – проговорил Адский Крик. – Ты говорил, что тот орк сумел затеять драку с подругой, чтобы помочь тебе сбежать. Это вселяет надежду. Если они верят, что существует некий путь, что они могут взять судьбу в свои руки… я полагаю, они восстанут. Но никто из нас никогда не бывал в этих треклятых лагерях. Расскажи нам все, что знаешь, Тралл.
Тралл охотно выполнил его просьбу, довольный тем, что сумел оказаться полезным. Он описал лагерь, орков, стражников и, насколько мог обстоятельно, меры предосторожности, что там предпринимались. Адский Крик слушал внимательно, время от времени перебивая, чтобы что-то уточнить или потребовать подробностей. Когда Тралл закончил, Адский Крик какое-то время помолчал.
– Хорошо, – проговорил он, наконец. – Из-за нашего позорного бесчестья люди ощущают себя в безопасности и утратили бдительность. Это может сыграть нам на руку. Я давно уже мечтаю, Тралл, взять штурмом эти мерзкие лагеря и освободить орков, которых там держат. И все же я опасаюсь, что даже если мы выбьем ворота, они останутся тем же скотом и не захотят выходить на волю.
– Увы, такое вполне может статься, – заметил Тралл.
Гром смачно выругался.
– Значит, мы должны вывести их из этого странного сна отчаяния и поражения. И я думаю, Тралл, что ты неслучайно явился сюда именно в эту пору. Гул’дана больше нет, и его чернокнижники разбежались. Настал нам час возродиться. – Его багровые глаза блеснули. – И ты станешь частью этого.
Дела Блэкмура принимали все более скверный оборот.
Он понимал, что шансы найти Тралла тают с каждым вяло протекавшим днем. Похоже, он разминулся с ним в лагере всего на несколько мгновений, и от этого только оставался еще более горький осадок.
И Блэкмур пытался смыть его пивом, медом и вином.
Правда, помогало это слабо. Тралл, как бы это ни было трудно для такого громадного и уродливого орка, просто исчез. Порой, когда пустые бутылки подле него собирались в кучу, Блэкмур приходил к убеждению, что все вокруг сговорились против него, чтобы спрятать Тралла. Эту теорию подкрепляло то, что по крайней мере один близкий ему человек вне всякого сомнения предал его. Он проводил с Таретой ночи, чтобы она не догадалась, что он обо всем прознал; он наслаждался ею физически, может быть, грубее обычного; говорил с ней ласково. И все же временами, когда она спала, боль и гнев накатывали с такой силой, что Блэкмур выбирался из их постели и напивался до беспамятства.
И разумеется, без Тралла все надежды выставить против Альянса армию орков испарились, как утренняя роса под резким солнцем. Что теперь ждало Эделаса Блэкмура? Ему и так пришлось долго избавляться от ярлыка своего отца и проявлять себя в десять раз лучше, чем людям низшего ранга, которых принимали такими, какими они были. Конечно, ему говорили, что его нынешняя должность весьма почетна, и он ее по праву заслужил. Но он находился далеко от средоточия власти, а если его не было рядом, значит, там о нем и вспоминали редко. Кому из власть имущих пришла бы в голову мысль о Блэкмуре? Никому, ни единой душе, и от осознания этого у Блэкмура сводило все внутри.
Он сделал очередной большой глоток. В дверь осторожно постучали.
– Иди прочь! – проворчал он.
– Мой господин, – раздался робкий голос отца этой вероломной потаскухи. – Есть вести, мой господин. Пришел лорд Лангстон, он что-то хочет вам сообщить.
Блэкмура охватила надежда, и он кое-как поднялся с кровати. День уже близился к вечеру, и Тареты не было – она занималась чем-то, чем занималась, когда не прислуживала ему. Генерал-лейтенант спустил обутые ноги на пол и посидел немного, ощущая, как весь мир кружится.
– Впусти его, Таммис, – приказал он.
Дверь открылась, и вошел Лангстон.
– Чудесные новости, мой господин! – воскликнул он. – Тралла видели!
Блэкмур фыркнул. Новости о том, что где-то «видели» Тралла, появлялись часто, учитывая, какая существенная награда была обещана за помощь в его поимке. Но Лангстон не стал бы так вламываться с неподтвержденными слухами.
– Кто видел? Где?
– В нескольких лигах от лагеря, он направлялся на запад, – ответил Лангстон. – Несколько крестьян проснулись от того, что орк пытался забраться в их дома. Похоже, был голоден. Когда его окружили, он заговорил с ними, а когда крестьяне напали – стал отбиваться, и ему это удалось.