И все равно он чувствовал, что земля дрожит у него под ногами. Незнакомец будто удивился этому, а затем на его лице отобразилось странное удовольствие. И прежде, чем Тралл успел собраться, его закованный в доспехи противник решительно бросился в атаку.
Тралл поднял копье, пытаясь защититься, но хоть это и было грозное оружие, заблокировать им удар огромного молота было решительно невозможно. Могучее копье раскололось надвое, будто тонкая веточка. Тралл осмотрелся вокруг, но никакого оружия поблизости не заметил. Он приготовился к следующему удару противника, решив применить хорошо знакомую по прошлым боям стратегию боя безоружного против вооруженного.
Чужак снова взмахнул молотом. Тралл увернулся, ловко крутанувшись, чтобы выхватить у противника оружие. Но, к его изумлению, как только его руки сомкнулись на древке, незнакомец резко дернул молот, и Тралл завалился вперед, а противник навис над его телом.
Тралл извивался рыбой, и ему удалось откатиться на сторону, в то же время крепко ухватив чужака лодыжками за ногу. Затем рванул на себя, и противник потерял равновесие. Теперь оба лежали на земле. Тралл ударил кулаком по запястью сжимавшей молот руки. Незнакомец, хрюкнув, непроизвольно ослабил хватку. Воспользовавшись моментом, Тралл схватил молот и, вскочив на ноги, взмахнул им над головой.
Остановился он как раз вовремя – за считаные мгновения перед тем, как обрушить массивное каменное оружие на череп противника. Но это был просто орк, его собрат, а не человек, попавшийся ему на поле боя. Это был гость их лагеря, воин, который с гордостью служил бы с ним бок о бок, когда они с Адским Криком добьются своего, захватив лагеря и освободив заключенных в них сородичей.
Из-за своего сомнения и недюжинного веса оружия Тралл споткнулся. Только этого краткого промедления незнакомцу и не хватало. Рыча, он исполнил тот же прием, который Тралл применил против него. Удар по ногам, и Тралл потерял равновесие и упал, все еще сжимая молот. Не успел он понять, что происходит, как уже чужак оказался на нем, сжимая руки на его горле.
Мир вокруг Тралла залился красным светом. Он начал инстинктивно извиваться. Орк почти не уступал ему в размерах, да еще и был в доспехах, но яростное желание Тралла победить и преимущество в массе придало ему сил, чтобы крутнуться всем телом и самому оседлать противника.
В этот момент на нем сомкнулись руки и оттащили его прочь. Тралл взревел – горячая жажда крови требовала удовлетворения, – и попытался сопротивляться. Понадобилось восемь Северных Волков, чтобы удержать его, пока красный туман в его глазах не рассеялся и дыхание не пришло в норму. Придя в себя, он кивнул, и его отпустили, позволив самостоятельно сесть.
Чужак стоял перед ним. Он шагнул вперед, и его лицо оказалось на расстоянии вытянутой руки от Тралла. Молодой орк задышал учащенно, но твердо встретил его взгляд.
Чужак выпрямился во весь рост и вдруг разразился хохотом.
– Давненько мне не бросали вызов! – довольно прогремел он, словно ничуть не расстроенный тем, что Тралл только что чуть не размазал его внутренности по земле. – А еще больше времени прошло с тех пор, как кому-либо удавалось меня одолеть, пусть даже в дружеской схватке. Такое удавалось только твоему отцу, юный Тралл, да пребудет в мире его странствующий дух. Выходит, Адский Крик не лгал. Похоже, я нашел того, кто станет вторым после меня.
Он протянул Траллу руку. Тот сначала уставился на нее, а затем взорвался гневом:
– Вторым?! Чужак, я побил тебя твоим же оружием. И не слышал ни об одном правиле состязания, в котором победитель становится вторым!
– Тралл! – Голос Дрек’Тара прозвучал, будто удар молнии.
– Он пока не понимает, – хихикнул незнакомец. – Тралл, сын Дуротана, я проделал долгий путь, чтобы найти тебя и убедиться, что слухи правдивы – слухи о том, что появился достойный второй, кто встанет на мою сторону и кому я смогу довериться, когда буду освобождать лагеря. – Он на минуту умолк, а потом его глаза сузились от широкой улыбки. – Меня, сын Дуротана, зовут Оргрим Молот Рока.
15
Известие так огорошило Тралла, что у него отвисла челюсть. Неужели он поднял руку на Оргрима Молота Рока, вождя Орды? Лучшего друга своего отца? Орка, который вдохновлял его столько лет? Он должен был сразу все понять, едва завидев его броню и оружие. Каким же дураком он себя выказал!
Молодой орк пал на колени.
– О, благороднейший Молот Рока, я прошу твоего прощения! Я не знал… – он покосился на Дрек’Тара. – А учитель мог бы и предупредить меня…
– И тогда он бы все испортил, – отозвался Молот Рока, до сих пор посмеиваясь. – Я желал затеять бой, посмотреть, в самом ли деле в тебе есть та страсть и гордость, которые так расписывал мне Громмаш Адский Крик. И получил больше, чем ожидал. Я был побит! – Он вновь рассмеялся, громко, словно эта встреча была самой смешной, что случалась у него за многие годы. Напряжение Тралла понемногу спало. Молот Рока утихомирился и нежно положил руку молодому орку на плечо.
– Подойди, присядь со мной, Тралл, сын Дуротана, – сказал он. – Сейчас мы закончим трапезу, и ты поведаешь мне свою историю, а я расскажу тебе такие байки о твоем отце, каких ты никогда не слыхивал.
Тралла охватила радость. Он непроизвольно поднял руку и сжал ею ту, что лежала у него на плече. Молот Рока, вдруг посерьезнев, встретил глазами взгляд Тралла и кивнул.
Теперь, когда все поняли, кем был таинственный незнакомец – Дрек’Тар признался, что знал все с самого начала и, более того, как раз с этим намерением отправил Мудрое Ухо найти Молот Рока, – Северные Волки смогли оказать почетному гостю должное уважение. Они вынесли несколько зайцев, которых собирались засушить на потом, приправили драгоценными маслами и травами и принялись жарить на огне. В пламя добавили еще трав, и теперь вместе с дымом поднимался их резкий, сладкий, почти пьянящий аромат. Орки вынесли и дудки с барабанами, так что вскоре в дым костра вплелись звуки музыки и пения – они сообщали духам о своем почтении и радости.
Тралл поначалу держался скованно, но Молот Рока, внимательно слушая и задавая наводящие вопросы, вытянул из него всю его историю. А когда Тралл закончил, вождь немного помолчал.
– Этот Блэкмур, – заметил он потом, – судя по всему, похож на Гул’дана. На того, кто в душе не заботится о своем народе, а желает лишь собственной выгоды и удовольствия.
Тралл кивнул.
– Не только я пострадал от его жестокости и непредсказуемости. Я убежден, что он ненавидит орков, но и люди не пользуются большой его любовью.
– А эта Тарета и Сержант… Я и не знал, что людям бывают близки такие понятия, как доброта и честь.
– Я и не узнал бы о милосердии, не научи меня ему Сержант, – отозвался Тралл и вдруг повеселел. – И не знал бы того первого приема, что применил против тебя. Он принес мне много побед.
Молот Рока усмехнулся вместе с ним, а затем вновь посерьезнел.
– По своему же опыту я знаю, что люди-мужчины ненавидят нас, а женщины и дети – боятся. И все же та девочка сама решила с тобой подружиться.
– У нее доброе сердце, – ответил Тралл. – Не могу отозваться о ней лучше, чем сказав, что я с гордостью принял бы ее в свой клан. В ней живет дух орка, только он смягчен состраданием.
Молот Рока вновь на какое-то время замолчал. Затем, наконец, произнес:
– Я долгие годы был один, с тех пор, как мы потерпели окончательное бесславное поражение. Я знаю, что обо мне говорят: отшельник, трус, который боится показать свое лицо. Знаешь, почему я избегал общества других до этой самой ночи, Тралл?
Молодой орк молча покачал головой.
– Потому что мне требовалось побыть наедине с собой, оценить то, что случилось. Поразмышлять. Напомнить себе, кем я был, кем были мы все. Время от времени мне хотелось сделать так, как я сделал этой ночью. Хотелось выйти к костру, воспользоваться чьим-нибудь гостеприимством, выслушать, что-то узнать. – Он помолчал. – Я знаю жизнь в людских тюрьмах изнутри и знаю не хуже, чем ты сам. Меня пленили и некоторое время держали как диковину у короля Теренаса Лордеронского. Я бежал из его дворца, как и ты бежал из Дарнхольда. Был я даже в лагере для пленных. Я знаю, каково быть совершенно разбитым, знаю это отчаяние. Я едва не стал одним из них.
Говоря это, Оргрим не отводил глаз от огня. А затем повернулся к Траллу. Хотя его серые глаза были ясны и лишены того зловещего пламени, что горело во взгляде Адского Крика, при играющем в них свете костра, сейчас они тоже словно бы горели красным.
– Но все-таки не стал. Я сбежал, как и ты. И мне это далось легко, как и тебе. Но тем, кто остается в лагерной грязи, это по-прежнему кажется трудным. Сделать что-то можно только извне. Если свинье по нраву ее хлев, то открытая дверь ей не поможет. Так же и с теми, кто в лагерях. Нужно, чтобы они сами вышли через дверь, когда мы ее им откроем.
Тралл начинал понимать, что пытался сказать Молот Рока.
– Если обрушить стены, это еще не принесет им свободу, – догадался он.
Молот Рока кивнул.
– Нам необходимо напомнить им о пути шамана. Они же должны избавить свои отравленные души от яда нашептанных демонами слов и вернуть былую воинственную натуру. Ты, Тралл, заслужил восхищение клана Песни Войны и их свирепого предводителя. А теперь с тобой и Северные Волки, самый независимый и гордый из всех кланов, что я знавал, и они готовы идти за тобой в бой. И если существует на свете орк, который способен напомнить нашим разрозненным собратьям, кто мы, то это ты.
Тралл вспомнил о лагерях, об их мертвенном унынии. Вспомнил, с каким трудом сбежал от людей Блэкмура.
– Пусть я и презираю это место, я с готовностью туда вернусь, если есть надежда вновь пробудить мой народ, – заявил он. – Но тебе следует знать, что Блэкмур жаждет поймать меня – отчаянно, всей душой. Мне дважды едва удалось ускользнуть от него. Я надеялся когда-нибудь выступить против него, но…
– Но без войска ничего не выйдет, – подхватил Молот Рока. – Мне все это известно, Тралл. Я хоть и постранствовал в одиночестве, но то, что происходило вокруг, не скрылось от моего внимания. Не беспокойся. Мы оставим ложные следы, и Блэкмур со своими людьми уйдет по ним.