— В битве — да. В битве я убил бы своего врага, чтобы он больше не пришел убить меня. Но захотите вы принять меня к себе или нет, вы — мой народ. Нас слишком мало, чтобы убивать друг друга.
Искар как-то странно посмотрел на него, как будто ожидал, что он скажет что-то еще, потом продолжил:
— Твои причины ясны. Ты с честью победил троих наших лучших воинов. Ты прошел первое испытание.
«Первое?» — подумал Трэль, зажимая рукой все еще кровоточащий бок. У него зародилось подозрение, что, сколько бы «испытаний» он ни выдержал, ему не позволят увидеть Адского Вопля. Возможно, Адского Вопля вообще не существует.
Но в душе Трэль знал, что, даже если это так, он лучше погибнет здесь, чем вернется к жизни под каблуком Блэкмура.
— Каково следующее испытание? — тихо спросил он, отметив, что на них произвело впечатление его спокойствие.
— Испытание воли, — ответил Искар.
На его клыкастом лице мелькнула ухмылка. По его знаку из соседней пещеры вышел орк, на спине он нес нечто, что на первый взгляд казалось просто тяжелым мешком. Но когда он без всякой осторожности швырнул «мешок» на каменный пол, Трэль понял, что это был человеческий ребенок, мальчик, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту. Темные волосы мальчишки спутались сплошным колтуном. Там, где его бледную кожу не покрывала грязь, Трэль разглядел лиловые и голубоватые синяки. Его глаза, насыщенно-голубые, как у Трэля, были широко раскрыты от ужаса.
— Ты видишь, что это? — спросил Искар.
— Дитя. Человеческое дитя, — недоуменно ответил Трэль. Не станут же они требовать, чтобы он дрался с мальчиком!
— Это мальчик, мальчики вырастают в мужчин, убийц орков. Это наши естественные враги. Если ты действительно натерпелся достаточно издевательств и желаешь отомстить тем, кто сделал тебя рабом и даже имя тебе дал соответствующее, начни мстить прямо сейчас. Убей этого ребенка, пока он не вырос достаточно, чтобы убить тебя.
Глаза мальчика расширились еще больше, потому что Искар говорил на человеческом языке. Он отчаянно рванулся, из-под кляпа донеслись сдавленные звуки. Стоявший поблизости орк равнодушно пнул ребенка в живот. Мальчик согнулся пополам, тихо пискнув сквозь кляп.
Трэль в ужасе смотрел на все это. Конечно, все это несерьезно. Он повернулся к Искару, который смотрел на него, не мигая.
— Это не воин,- сказал Трэль.- И это нечестный поединок. Я думал, орки ценят свою честь.
— Мы ценим нашу честь, — подтвердил Искар. — Но ты видишь перед собой будущую угрозу. Защити свой народ.
— Он еще только ребенок! — вскричал Трэль. — Сейчас он никакой угрозы не представляет, и кто знает, кем он станет в будущем? Я вижу по его одежде, из какой он деревни. Там живут простые крестьяне. Они питаются тем, что выращивают сами, а их оружие предназначено для охоты на оленей и кроликов, а не на орков.
— Но велика вероятность того, что, если снова случится война, этот мальчик будет в первых рядах искать нашей крови и пронзит одного из нас копьем,- парировал Искар. — Ты хочешь видеть Адского Вопля или нет? Можешь быть уверен, что не уйдешь из пещеры живым, если не убьешь этого ребенка.
Мальчик беззвучно плакал. Трэль тут же вспомнил свое прощание с Таретой и то, что она рассказывала о слезах. Ее образ на мгновение заполнил его мысли. Потом он вспомнил о Сержанте. Вспомнил о том, как он опечалился, когда та девочка в деревне испугалась его.
А потом Трэль вспомнил красивое и высокомерное лицо Блэкмура и всех тех людей, которые презирали его и называли «чудовищем», «зеленошку-рым», а то и похуже.
Но ни одно из этих воспоминаний не могло оправдать хладнокровного убийства. Трэль принял решение. Он бросил топор на пол.
— Если в будущем этот мальчик поднимет на меня оружие, — заговорил он медленно, тщательно подбирая слова, — тогда я убью его на поле битвы. И это деяние принесет мне радость, потому что я буду знать, что сражаюсь за свободу моего народа. Но я не убью связанного ребенка, беспомощно лежащего передо мной, пусть даже он человек. И если это означает, что я никогда не увижу Адского Вопля, так тому и быть. Если это означает, что мне придется сразиться со всеми вами и пасть, ибо я один, а вас много, я скажу снова: так тому и быть. Я лучше умру, чем совершу столь жестокое и позорное деяние.
Трэль застыл в боевой стойке, ожидая нападения. Искар вздохнул.
— Жаль, — сказал он, — но ты сам выбрал свою судьбу.
Он поднял руку.
И тут холодный неподвижный воздух прорезал страшный крик. Он эхом отразился от каменных стен и еще долго гулял под гулкими сводами пещеры, пронизывая до самых костей и больно раня слух. Трэль отпрянул и втянул голову в плечи, спасаясь от ужасного звука. Звериная шкура, скрывавшая вход в одну из пещер, отлетела в сторону, и на свет вышел высокий орк с красными глазами. Трэль уже привык к внешности своего народа, но этот орк был совсем не похож на тех, кто встречался ему до сих пор.
Длинные темные волосы спутанным клубком закрывали его спину. В больших ушах было проколото несколько отверстий, что странным образом напомнило Трэлю о Сержанте, и при свете факелов блеснуло около дюжины серег. Красно-черная одежда резко контрастировала с зеленью собственной кожи орка, к тому же он носил цепи, позвякивавшие в такт его движениям. Его пасть казалась одним большим черным пятном, так неимоверно широко она была раскрыта. Она и исторгла тот ужасающий крик, и Трэль понял, что Гром Адский Вопль вполне заслуженно получил свое прозвище.
Утихли последние отзвуки крика, и Гром заговорил:
— Никогда не думал, что доведется увидеть такое! — Он решительным шагом подошел к Трэлю и внимательно посмотрел на него. Его глаза были цвета пламени, и казалось, будто что-то темное и пугающее пляшет в них на месте зрачков. Трэль счел слова Грома унизительными и не собирался оставлять их без ответа. Он вытянулся во весь свой немалый рост, намереваясь встретить смерть с гордо поднятой головой, и открыл было рот, чтобы заговорить, но вождь орков продолжил:
— Как ты узнал о том, что такое пощада, Трэль из Дэрнхолда? Как ты узнал, когда и почему ее нужно дарить?
Орки растерянно зашептались. Искар поклонился.
— Благородный Адский Вопль, — начал он, — мы думали, что, взяв этого мальчика в плен, доставим тебе удовольствие. Мы ожидали…
— Я бы на вашем месте ожидал, что родители примутся искать его и найдут наше укрытие, дурни! — рассердился Гром. — Мы — воины, свирепые и гордые. По крайней мере, были такими.
Он вздрогнул, будто от озноба, и на какое-то мгновение показался Трэлю бледным и усталым. Но тень усталости исчезла так же быстро, как появилась.
— Мы не мясники и не режем детей. Я надеюсь, тот, кто поймал щенка, догадался хотя бы завязать ему глаза по пути сюда?
— Разумеется, повелитель, — ответил Рекшак с некоторым раздражением.
— Тогда точно так же отнесите его назад, туда, где вы его взяли.
Адский Вопль подошел к ребенку и вынул кляп. Мальчик так испугался, что даже не закричал.
— Слушай меня, человечек. Скажи своему народу, что орки поймали тебя, но решили не убивать. Скажи им,- он посмотрел на Трэля,- что они проявили милосердие и пощадили тебя. А еще скажи, что, если они попытаются нас найти, у них ничего не выйдет. Мы скоро уйдем. Ты понял?
Мальчик кивнул:
— Хорошо.
Повернувшись к Рекшаку, Гром сказал:
— Отнеси его назад. Немедленно. И когда в следующий раз наткнешься на человечьего щенка, проходи мимо.
Рекшак кивнул. Нарочито грубо он схватил мальчика за руку и поставил на ноги.
— Рекшак! — Голос вождя налился угрозой. — Если ты ослушаешься меня и с мальчиком случится что-нибудь плохое, я узнаю об этом. И не прощу.
Рекшак слегка нахмурился.
— Как будет угодно моему повелителю, — кивнул он и, таща мальчика за собой, пошел к одному из многочисленных извилистых проходов в скале.
На лице Искара отразилось недоумение.
— Повелитель, — начал он, — это же выкормыш Блэкмура! От него так и воняет людьми, он бахвалится тем, что боится убивать…
— Я не боюсь убивать тех, кто заслуживает смерти, — прорычал Трэль. — Но я не убиваю тех, кто ее не заслуживает.
Адский Вопль положил одну руку на плечо Искару, другую — на плечо Трэлю.
— Искар, мой старый друг, — заговорил он, его суровый голос смягчился, — ты видел, каким я бываю, когда меня одолевает жажда крови. Мне приходилось убивать человеческих детей. Но, сражаясь таким образом, мы потеряли все, что у нас было, и где мы теперь? Наши родичи влачат жалкое существование в лагерях и не могут добыть свободу даже самим себе, не говоря уже о том, чтобы сражаться за других. Мы дошли до этого именно потому, что воевали так. Давно уже я жду, что предки укажут мне новый путь, который поможет нам вернуть былую славу. Только дураки повторяют одно и то же, ожидая нового результата, а я не дурак, кем бы я ни был. Трэль оказался достаточно силен, чтобы одолеть лучших. Он ходил тропами людей и повернулся к ним спиной, чтобы стать свободным. Он бежал из лагеря и наперекор всем препятствиям сумел найти меня. Я согласен с ним. Убивать надо только врагов. Придет день, друг мой, и ты тоже увидишь в этом мудрость.
Он дружески сжал плечо Искара.
— А теперь оставьте нас. Все.
Медленно и неохотно, бросая хмурые взгляды в сторону Трэля, орки разошлись. Трэль ждал.
— Теперь мы одни, — сказал Адский Вопль. — Ты голоден, Трэль из Дэрнхолда?
— Умираю от голода, — признался Трэль. — Но я просил бы не называть меня Трэлем из Дэрнхолда. Я бежал из Дэрнхолда, и мне неприятно вспоминать это место.
Неуклюже переваливаясь, Гром подошел к одной из небольших пещер, отдернул занавес и взял оттуда большой кусок сырого мяса. Трэль, благодарно кивнув, принял угощение и жадно впился в него зубами. Его первая честно заработанная пища на свободе. Никогда еще оленина не казалась такой вкусной.
— Быть может, нам стоит изменить и другую часть твоего имени? Так называют рабов, — предложил Адский Вопль, садясь на корточки и не отрывая пристального взгляда от Трэля. — Такое имя — знак позора.