Если ему удастся заблокировать все малозначимые отсеки, тогда он изолирует войска Алкеникса и таким образом не позволит им перебросить друг другу подкрепления или перегруппироваться. После это уже будет лишь вопрос времени и истощения, который можно будет уладить на досуге, как только старший апотекарий вернется с планеты.
— «Везалий» недоволен, — повторил Вольвер, следуя за ним.
Арриан повернулся, собираясь ответить, как вдруг услышал щелчок болт-пистолета. Гомункул вскрикнул, завертелся волчком и упал. Из его треснувшего черепа потекла мозговая жидкость. Трудно было сказать, жив он или мертв. Арриан обернулся и увидел Алкеникса, поднимающегося по ступенькам с дымящимся болт-пистолетом в руке.
— Я знал, что кто-нибудь из вас попытается захватить рубку, — сказал префект. — Отчасти я надеялся, что тебе хватит ума держаться в стороне, Пес Войны, но, очевидно, не стоило на это рассчитывать.
Ниже на мостике разразилась перестрелка. Дети Императора стремительно перемещались среди множества кресел управления, выслеживая мутантов. Арриан гортанно зарычал. Руки его опустились на фальксы, и Алкеникс замер.
— Не вздумай, — предупредил он, когда к нему подбежали его воины и наставили болтеры на Пожирателя Миров.
Арриан размял руки, чувствуя покусывание гвоздей. Именно для таких моментов они и создавались, и потому ему было крайне трудно противиться им.
«Зачем же противиться, псобрат? Разве тебе когда-нибудь была от этого польза?»
— Притихни, — шикнул он призраку. — Чего ты хочешь? — спросил он, обращаясь к Флавию.
— Мне нужно знать, где спрятаны клоны Байла, — сказал Алкеникс. — Мне известно, что на борту этого судна их больше одного. И есть еще сотни других. Они мне нужны.
— Они нужны Эйдолону, — поправил Арриан.
Алкеникс пожал плечами.
— Один или два. Фабий ведь необузданный зверь, которого нужно посадить на цепь. Он всегда был таким. И я посажу его на такую цепь, но прежде я должен убедиться, что он не сбежит. Я уничтожу его тела, одно за другим, пока у него не останется одна оболочка из плоти, как у всех нас. И тогда я покончу с его безумием раз и навсегда. — Префект засмеялся. — Пока я буду искать и громить его тайники, лорд Эйдолон найдет ему полезное применение. А теперь скажи мне, где они.
— Нет.
Алкеникс кивнул.
— Что ж, тогда я заберу твою голову, вскрою ее и возьму то, что мне нужно.
— Я не единственный враг, которого ты должен остерегаться. У тебя не выйдет сторговаться с Рамосом и его соратниками, — поведал Арриан. — И, если ты их разозлишь, они пронесутся по этому кораблю с похоронной песней.
— Тогда хорошо, что я решил до поры до времени оставить в покое их и то существо, которому они поклоняются. Им нет разницы, кто командует этим судном. И как только они будут изолированы, с ними можно будет справиться достаточно легко. — Алкеникс опустил пистолет. — Нам необязательно быть врагами. Новый Третий будет возведен на пепелище старых устоев подобно тому, как Абаддон строит свой Черный Легион. Зачем носить синебелое, если фиолетовый тебе идет больше?
Арриан резко засмеялся.
— И как долго я продержусь в твоем новом легионе? Скольких твоих братьев мне пришлось бы убить, чтобы заслужить себе место? — Он распростер руки. — Как вы не видите, что это плохо кончится для вас же?
— У меня есть преимущество, — бросил Алкеникс и спрятал оружие. Его воины двинулись вперед, словно намереваясь взять Арриана под стражу.
— Каждый человек так думает. Пока не осознает, что никакого преимущества нет. — Гвозди вонзились в него, заставив поморщиться. Подступила красная пелена, и Арриан испытал прилив гнева, что она принесла с собой.
«Да-а-а, теперь ты нас слышишь, псобрат. Мы пытались сообщить тебе, что нужно сделать, но ты отказывался слушать, — голос Бриая впивался в его разум на манер гвоздей. — Прирежь этого павлина, выщипли ему перья, переломай ему кости и выпей сладкую кровь. По-другому его род не понимает».
Арриан нахмурился.
— Отступи, префект. Этот корабль ни за что не будет твоим, пока я жив.
Алкеникс засмеялся.
— Значит, он очень скоро станет моим.
Арриан огляделся. Враги со всех сторон. Превосходно. Это все упрощало. Он провел пальцами по черепам, когда они шепотом стали рьяно подбадривать его. Затем его руки опустились на эфесы клинков.
— Тогда тебе потребуется больше воинов, высокородный, — сказал он, изгоняя последние остатки успокоительных препаратов из своего организма.
Гвозди вонзились в него, и Арриан улыбнулся.
В тени ярусов Савона с руганью выпустила целую обойму в серебристый череп с пустыми глазницами, неожиданно оказавшийся перед ней. Автоматона отбросило назад, но времени на перезарядку не было. Она зачехлила пистолет и, взявшись обеими руками за рукоять булавы, широко взмахнула ей, сбивая с ног еще одного робота. Когда он попытался встать, она наступила ему на голову и почувствовала, как его череп крошится под ее копытом.
— Не останавливаемся, болваны, возвращаемся в зону посадки. Если только вы не хотите провести остаток своей короткой жизни здесь, в этих проклятых чертогах с привидениями.
— Замечательный план, — зарычал Скалагрим, рубанув упавшего механоида. — Вот только за нашими спинами армия, которая вовсе не собирается нас отпускать.
Бывший сын Хоруса нес на плече одну из байловских Гончих, пребывающую без сознания, — одну из тех двоих, что сопровождали их в экспедиции. Вторая была мертва. Эту же вырубил Палос, и она еще не пришла в себя.
— Зачем ты спасаешь эту тварь? — спросила Савона, поглядывая на его ношу. — Она только замедляет тебя.
— Я в состоянии поспевать за тобой, женщина, не волнуйся. Кроме того, старый изверг будет обязан мне спасением его драгоценного зверька. — Скалагрим рассмеялся и погладил Гончую по голове. — Да и сама королева этих животных тоже. Может, за это они однажды передумают перерезать мне глотку. — Хтониец подавился смехом, когда поврежденная ксеноконструкция вскочила и схватила его за ноги. Чертыхнувшись, он пинком вновь сбил ее на землю. — Видала? И как нам, спрашивается, добираться до катеров, если они поднимаются снова и снова?
Мгновение спустя на раненого противника запрыгнул Пац’уц и примял его своим весом. Следом прошествовал Хораг, изрыгая коррозийные газы через жерла своего доспеха.
— Хороший мальчик, — буркнул Могильный Сторож своему питомцу. — А что касается твоего вопроса, брат, — мы просто будем валить их с ног до тех пор, пока они не сдадутся.
Он встал рядом и выпустил очередь из штурмового болтера. Тем временем поблизости Саккара резким голосом выкрикнул команду, и бесформенные демоны внезапно пронеслись мимо них. То были низшие создания, лишенные данного богом облика, но достаточно сильные, чтобы сметать металлические тела в стороны или отвлекать чужеродных призраков, которые преследовали отступающих космических десантников с момента исчезновения Фабия.
Детей Императора насчитывалось лишь несколько. Жалкая горстка, оставшаяся от тех, кто приземлился, но этого было вполне достаточно, чтобы отплатить Мериксу и Алкениксу за их предательство, если появится такая возможность. И если, конечно, им удастся спастись от безмолвных орд, стремящихся уничтожить их. Дуги зеленой энергии прожгли воздух над головой и затем стихли. Савона остановилась, когда увидела наконец проездной мост и платформу, где дожидались самолеты.
Два из них сгорели и раскололись в зеленом пламени. Третий выглядел целым и невредимым. Повсюду валялись тела караульных с различными увечьями, разбитые тяжелые пулеметы молчали.
Беллефа нигде не было видно, и Савону внезапно пронзила мысль, что она потеряла его. Он был по-своему верен и следовал за ней от одного хозяина к другому. Она привыкла к нему. И если он умер, это означало, что у нее теперь на одного сторонника меньше. Савона двинулась вперед.
— Подожди. — Саккара схватил ее за руку. — Смотри.
С раздраженным возгласом она развернулась, готовая сбить Несущего Слово с ног за его неосторожность, но так и не ударила, настолько ее потрясло увиденное. Те, кто шел позади нее, остановились у галерей, обозначавших внешний край яруса. Долгие мгновения инопланетные воины-скелеты стояли молча и неподвижно, а затем синхронно развернулись и маршем направились обратно в лабиринт выставочных залов. Даже сломанные конструкции отползали прочь, восстанавливая себя на ходу.
— Они отступают, — сказал Саккара, опуская пистолет. — Но почему?
— Как я и говорил: нужно было просто валить их на землю, пока им не надоест, — загоготал Хораг.
— Или, быть может, они получили то, за чем пришли, — предположила Савона. — В любом случае я не собираюсь сидеть и ждать, чтобы это выяснить. Идем дальше.
Она направилась к оставшемуся боевому катеру и, когда начала пересекать мост, увидела знакомую фигуру, выходящую из пассажирского отсека с тяжелым пулеметом, закинутым на широкое плечо, и патронными лентами, перекинутыми через грудь. Беллеф.
Его броня почернела и несла отметины оружия ксеносов; тем не менее сам он не пострадал. Затрещал вокс, и она услышала его голос:
— Это вы, леди Савона? — Он помахал ей с десантной рампы.
— Это я, Беллеф. Ты в порядке?
— Несколько приятных ранений, но ничего серьезного. Мы с «Сорокопутом» хорошенько вломили тем роботам, что пытались навязать нам свою волю. — Он постучал по корпусу космолета, и тот в ответ яростно заревел двигателями. Его штурмовые пушки отслеживали приближение уцелевших членов экспедиции, и она надеялась, что корабль насытил свою жажду убийств на автоматонах.
— Все мои сервы погибли, — продолжил Беллеф, — так что вы должны мне новых.
— Я прослежу, чтобы ты получил еще больше прежнего, Беллеф, как только мы вернемся на корабль.
— А что насчет старшего апотекария? — спросил Хораг, нечаянно подслушав ее. — Оставим его здесь?
Савона показала на Саккару:
— Он по-прежнему жив. Следовательно, Живодер тоже. Но, где бы он ни был, он и сам прекрасно сможет выбраться. Нам пора уходить, да поскорее, пока эти штуковины не вернулись. У кого-нибудь есть возражения? — Она огляделась по сторонам.