— Считай, что я и есть человек с Луны. Вот и объясни мне, что за хрень у вас тут происходит.
— Может, сначала расскажешь мне, кто ты такой?
— Могу рассказать. Только ты все равно мне не поверишь.
— Когда я в первый раз увидел тебя, то подумал, что ты крейон. Беглый, с юга. Но ты не ответил на условленный пароль, и я сразу понял, что с тобой что-то не так. Я даже подумал, что ты можешь быть шпионом Ордена. Но ты сумел найти купину ши, а ни одному орденцу волшебное растение в руки не дастся. Так кто же ты такой, парень?
— Беглый крейон — что это значит?
— А то и значит. На землях Вальгарда всем крейонам предназначен один удел — быть рабами, собственностью высоких лордов из домов потомков Драганхейма. Случается, что подлые люди бегут от своих хозяев. Некоторые стремятся на юг, в земли народа дингов, но большинство все-таки бежит на север, в Саратхан, в земли, подвластные Сестрам, считая, что там они укроются от своих хозяев и от Ордена.
— Ты помогаешь беглецам?
— Я шериф Ордена, а это значит, что в мои обязанности входит поимка беглых рабов и передача их властям. — Тимман протянул кусок мяса своему псу, и Грен тут же схватил его. — Много лет я занимался этим делом, и с моей помощью судьи отправили на виселицу и под топор кучу народу. Честно говоря, меня нисколько не мучила совесть. Я чистокровный вальгардец, потомок тех, кто тысячу лет назад пришел с запада и покорил эти земли — какое мне дело до жалких крейонов? Но однажды я встретил одного парня, который был чем-то похож на тебя. Его звали де Клерк.
— Менестрель де Клерк? — Я вздрогнул. — Ты знаешь его?
— Знал. Он пришел в Томбурк неизвестно откуда, и я заинтересовался им. Подсел к нему в нашей таверне, где он коротал время за кружкой пива, и заговорил с ним.
— И что же?
— Это был удивительный разговор, парень, — Тимман протянул мне чашку с самогоном. — Давай выпьем за де Клерка, храни его Вечные!
Мы выпили. Самогон был ядреный, вонючий и сильно обжег мне горло. Тимман тут же налил себе вторую, я отказался.
— Ты говорил о де Клерке, — напомнил я.
— Я сразу понял, что он какой-то особенный. Поначалу мы болтали о разных пустяках, но потом…
— Что потом?
— Видишь ли, парень, я много лет прожил в одиночестве. Моя жена была хорошей женщиной, но она умерла двенадцать лет назад, рожая нашего третьего ребенка. Младенец пережил мать всего на два дня. Моя старшая дочь умерла от чумы в Барсавии, а мой сын, мой наследник, пошел добровольцем в армию его величества и геройски погиб во время подавления крейонского мятежа в Айладре. Это было как раз в тот год, когда я получил назначение на пост шерифа в Томбурке. Я ничего не говорил де Клерку, но он будто прочел мои мысли. Это он сказал мне о том, что я не защищаю закон и порядок в этой стране, а просто мщу крейонам за смерть сына, не понимая того, что мой мальчик сам сделал свой выбор, отправившись на войну. Он говорил простые вещи, но будто выворачивал меня наизнанку. — Тимман покачал головой. — Де Клерк говорил со мной, и каждое его слово оставалось в моем сердце. Я пришел в таверну, чтобы арестовать его и передать Ордену, а вышел из нее другим человеком. Я будто умер и возродился заново. Де Клерк был первым, кому я помог пробраться на север в обход цитаделей Ордена. Потом я начал помогать беглым крейонам. Де Клерк сказал мне о человеке по имени Рейн Бол, который возглавляет тайное общество помощи беглым рабам в Набискуме. Я встретился с Болом и предложил свои услуги. Бол поверил мне, познакомил с кузнецом Миро. Мы стали вместе помогать беглецам — Миро прятал их у себя в сарае, а я выводил из коронных земель. Вот так я предал нашего короля и получил взамен душевный покой. Много лет я, вместо того, чтобы выдавать беглецов властям, помогал им бежать.
— Выходит, этот де Клерк пророк?
— Я не знаю, кто он. Может быть, он великий маг, может, святой, а может, один из Вечных, хотя выдает он себя за простого менестреля. Но у него есть дар заставить человека почувствовать то, что чувствует он сам. Я как будто заглянул в сердце де Клерка и увидел в нем сострадание к беглым рабам, ненависть к рабству и жестокости. А мое собственное сердце было черно от ненависти и боли. Де Клерк избавил меня от этой боли, и я буду вспоминать его добрым словом до конца моих дней. Я его должник.
— Спасая меня, ты платишь свой долг?
— Я делаю то, что должен делать. Мои жена и дети ждут меня в лучшем мире, и я хочу прийти к ним очищенным от крови бедняг, которых я много лет предавал в руки палачей.
— Ты добрый человек, Тимман.
— Добрый? — Старик покачал головой. — Радуйся, что ты не повстречался мне лет эдак десять назад.
— Как же тебе удавалось все эти годы обманывать Орден?
— Благодаря ему, — старик показал на Грена, старательно грызшего большую мозговую кость. — На Вокланских пустошах каждый день кто-то гибнет. Грен находил эти останки, и я выдавал их за тела беглых рабов. Впрочем, однажды я передал Ордену живого и здорового беглеца, о чем совсем не жалею.
— Почему?
— Это был Тиан Болран, один из вожаков мятежа в Айладре. Он был одним из тех крикунов, кто больше всех подначивал крейонов на восстание. По его приказу восставшие рабы резали в Айладре детей и женщин вальгардцев. И он же вел тайные переговоры с маршалами, осадившими город, и открыл ворота Айладра королевским войскам. Он пробирался в Саратхан и искал проводника. Помню, как он высыпал кучу золотых на стол перед моим носом. Беглый раб с мешком золота — каково? За поимку Болрана мне даже награду вручили, сто риэлей, — Тимман усмехнулся. — Де Клерк не осудил бы меня за то, что я наказал предателя.
— Тимман, я могу кое-что у тебя спросить?
— Конечно.
— Я действительно ничего не помню после того, как переболел Пурпурной чумой, — несмотря на откровения Тиммана, я все еще не доверял старику и решил придерживаться своей легенды. — Мой учитель, умирая, отправил меня из Блиболаха в Набискум, но сказал только, что теперь я должен сам строить свою жизнь. Каждый день я узнаю что-то новое о мире вокруг меня, но пока не могу разобраться, что к чему. Я как слепой щенок. Можешь мне помочь?
— Я уже помогаю тебе.
— Скажи мне, Тимман — кто такие Сестры? И почему Орден так свирепо преследует ведьм?
— О Сестрах мало что известно. Мой отец рассказывал мне о них, когда я был еще ребенком. Он говорил, что Сестры — последние великие волшебницы таинственного народа ши, некогда жившего в этих местах вместе с людьми — племенами крейонов и ротвингов. Люди поклонялись ши, считали их своими покровителями. Отец говорил, что в те далекие времена животные умели говорить, не было снежных зим, а поля давали три урожая в год. Только все это внешнее благополучие было мнимым — ши при помощи своей магии поработили людей, использовали их как своих рабов, хотя люди ни о чем не подозревали. Поскольку люди мало трудились, среди них распространилась жажда удовольствий и роскоши. Ши потакали самым темным человеческим инстинктам, поощряли вседозволенность и погоню за наслаждениями. В каждом городе от Воклана до Бероны в те времена были храмы, посвященные темным демонам, которым приносили в жертву людей. А потом пришли завоеватели с севера — суровые, одетые в шкуры белых медведей и лисиц жители холодного Драганхейма, края Снежных драконов, вооруженные длинными мечами и тяжелыми топорами. Мои предки, парень. Развращенные и изнеженные крейоны и ротвинги не смогли противостоять пришельцам и попали в рабство. Северяне создали на покоренных землях великое королевство Вальгард, подчинили себе Брутхайму, часть Лоннорна, Брегенд и Джардаллу, поголовно уничтожили всех ротвингов, поскольку те осмелились оказать им сопротивление, и ввели новую религию — культ Двенадцати Вечных, сыновей Великого Снежного дракона Айтунга. По преданию, сам великий Хлогьярд, основатель династии, поднялся тогда на гору Даннамут и произнес Символ веры: «Сердце мое холодно, как снега прародины Айтунга, душа моя чиста и девственно-белоснежна, как снега прародины Айтунга, двенадцать добродетелей живут в моей душе во имя сыновей Айтунга, ибо я праведен!» — Тимман сделал выразительную паузу. — Служители нового культа начали бороться с темными культами, установленными ши, уничтожать древние храмы, священные рощи, посвященные демонам-хранителям и обращать крейонов в новую веру. После этого, как говорят, ши навсегда покинули свои исконные земли. Считается, что они ушли на северо-запад, в Саратхан и Колдоманию, потому что там, среди дремучих лесов, могли чувствовать себя в безопасности. Короли Вальгарда много раз совершали походы в Саратхан, но ничего не добились — ши могли постоять за себя, их оружием была древняя темная магия и созданные при помощи волшебства могучие существа.
— Вроде гаттьен и вильфингов?
— Верно.
— И что дальше?
— Дальше был создан Звездный Орден, который поставил себе великую цель — раз и навсегда покончить с Сестрами и их прислужниками. Всякий житель Вальгарда, кого подозревают в использовании древней запретной магии, подлежит преследованию и просекуции. За несколько столетий Звездоносцы и охотники Ордена хорошенько вычистили наши земли от нечисти. Теперь Вальгард стал куда безопаснее.
— Но разве Орден не использует сам оборотней для борьбы с Сестрами?
— Ого, а ты много чего знаешь! — Тимман шутливо погрозил мне пальцем. — Орден старается бить наших врагов их же оружием. Только вот гаттьен маги Ордена никак не могут приручить.
— Еще бы, кто может приручить кошку! — воскликнул я. — Интересно, очень интересно. Я всего этого не знал.
— Может, знал, а потом забыл, — с иронией сказал старик. — Ладно, давай спать. На рассвете пойдем через болота. Надо набраться сил, переход будет трудным.
— А сколько нам идти до Набискума?
— Дня четыре, если ничего не случится.
— А что может случиться?
— Надо поспать, — Тимман ушел от ответа. — А вопросы будешь задавать потом. Я и так сегодня слишком многое тебе рассказал. Разоткровенничался.