Зазвонил телефон. Внутренний номер. Полиция. Вспомнив с десяток ругательств, Диана ответила на вызов.
– Комиссар Кройц.
– Комиссар! – раздался в трубке встревоженный голос патрульного. – Здесь убийство, требуется ваше присутствие!
Обычно патрульные ведут себя менее эмоционально, видимо, произошло что-то очень неординарное.
– Что случилось? – спросила Диана, заводя двигатель.
– Здесь девушка, комиссар… без головы.
Когда Диана приехала на место преступления – небольшой парк к северо-востоку от Александерплатца, – Марк уже был там. Приподняв воротник куртки, он задумчиво разглядывал жертву. Диана подошла и молча встала рядом с Марком, сжимая в руке раскрытый зонт. Представшее ее глазам зрелище не предвещало ничего хорошего.
Тело находилось в неловкой полусидячей позе, слегка накренившись влево, словно кто-то второпях бросил его на скамью. Головы действительно не было. Она лежала рядом, и в ее темных волнистых волосах запутались желтые кленовые листья. Неподалеку в мокрой листве копошились криминалисты, подсвечивая себе фонариками. Их шансы найти какие-либо улики таяли с каждой каплей дождя, касавшейся земли.
Закончив прислушиваться к разговорам коллег, Марк хмыкнул и посмотрел на Диану. Оценил ее макияж, наспех собранные в хвост волосы и обтягивающие джинсы, но вслух произнес другое:
– Почти все, что нам нужно, у нас уже есть.
– Говори, – коротко бросила Диана, перекладывая зонт в другую руку.
– Ее работа связана с людьми. Надо выглядеть презентабельно и строго, поэтому деловые брюки и брендовый плащ. Но не новый – подкладка немного протерлась, значит, она носила его постоянно. В карманах только ключи от квартиры и чек из кофейни в другом районе. На правом плече след от сумки, и судя по тому, как смята ткань, сумка была достаточно объемной.
– И где она?
– Полагаю, дома.
Диана посмотрела на Марка.
– М?
– Я думаю, она вышла из дома ненадолго. Вернулась с работы, бросила сумку…
– Переобулась в кроссовки, – договорила за него Диана. – Зачем?
– Собака, – ответил Марк. – Небольшая, судя по следам грязи на левом боку. Несла через дорогу, а значит, живет не в этих домах, – Марк показал в сторону плотного ряда домов на другой стороне тихой улочки, – а через Данцигерштрассе, – парень указал вперед, где за редеющей листвой слышался шум проезжающих автомобилей. – Несколько полос движения, трамвайная линия, и, кажется, там нет светофора.
– Причина смерти… очевидна?
– На первый взгляд да, но пока непонятно, зачем убивать ее где-то в другом месте, а потом усаживать на скамейку…
– Ее убили в другом месте? – перебила Диана.
– Здесь крови нет, – ответил Марк. – Но думаю, это случилось в пределах парка, даже примерно в радиусе десяти метров от этой скамейки, потому что человек, который тащит на себе тело, слишком уж бросается в глаза. К тому же голова-то была здесь, за лавочкой.
– Что ж, посмотрим, что скажет доктор Фольк, – сказала Диана, постукивая каблуком по асфальту.
– И наш свидетель, – добавил Марк.
– У нас есть свидетель?
– Да, сидит вон, в патрульной машине, – мотнул Марк головой.
Диана обернулась. И правда, на переднем сиденье сидел смертельно напуганный мужчина средних лет и с опаской выглядывал в окно.
– Пойдем послушаем, что он скажет, – предложила Диана, поворачиваясь, чтобы уйти, но Марк остановил ее.
– Подожди, – произнес он, – ты еще не видела самого главного.
Включив фонарик, он посветил в лицо жертве.
– О боже, – только и нашла что сказать Диана, увидев застывшее выражение счастья.
Позднее тем же вечером Марк, Диана и свидетель собрались в комнате для допросов. Мужчина, представившийся Даниэлем Клемсом, уже не казался таким испуганным, но продолжал кутаться в шерстяное одеяло, выданное ему патрульными. Под одеялом виднелся новенький спортивный костюм.
– Расскажите нам по порядку все, что случилось сегодня вечером в парке, – попросила Диана, положив руки на стол и приготовившись слушать.
Марк сидел, откинувшись на спинку стула, и внимательно рассматривал свидетеля.
– Я вышел на пробежку, – уверенно начал говорить Клемс, но тут же замолчал.
– Странное время для пробежки, – заметила Диана. – Вы всегда бегаете в это время?
– Понимаете, я сегодня в первый раз. В первый раз вышел на пробежку, а там он…
– Он? – уточнила Диана.
– Он… ну он, это… – запнулся мужчина и беспомощно посмотрел на Диану.
– Что он делал? – разделяя слова, спросила Диана.
– Ну он наклонился к ней, не знаю зачем, а тут я такой – ой! Он меня увидел и побежал. А я не это, я, в общем, сначала в кусты сиганул – думал, вдруг он за мной пойдет. Не пошел. Ну я к ней подошел, может, помочь… а у нее… головы нет… Я чуть в штаны не наделал. Хотел тоже сбежать, а потом решил, что нехорошо это. Ну я в полицию позвонил… и все.
– Он был молодой, старый? Высокий или низкий? Во что он был одет? – задала Диана несколько наводящих вопросов.
– Он, ну, не старый, такой… ну… молодой… Ну не знаю, я лица не видел, он в капюшоне был, в кожаной куртке, черной такой, и джинсах. Синих.
«Ну как половина Берлина», – подумал Марк. Он и сам носил синие джинсы и черную кожаную куртку.
– Какого он роста? Телосложения? – продолжала спрашивать Диана.
– Ну обычного такого, среднего. Наверное. Не толстый, нет. Нормальный такой.
– Вы сможете что-то рассказать нашим экспертам, чтобы они составили фоторобот?
– Не, – покачал головой мужчина после недолгой паузы.
– А что-нибудь особенное вы заметили? Какую-нибудь особую примету? – теряя терпение, спросила Диана.
– Ага, – закивал Даниэль. – У него на плече был такой длинный меч, как самурайский.
– Орудие убийства? – вопрос Дианы прозвучал скорее риторически. – Что-нибудь еще?
Мужчина задумался, потом почесал затылок и честно посмотрел на комиссаров.
– Толку от меня никакого, – пожал плечами он.
– У меня еще один вопрос, – произнесла Диана. – Почему вы решили сегодня выйти на пробежку? Что заставило вас пойти в парк в одиннадцать вечера в такую погоду?
– Понимаете, Кларисса, моя девушка, сказала мне сегодня, что я тряпка и ничего не могу в жизни добиться. И ушла. Понимаете? Прямо сегодня утром. А я… я не тряпка. Я могу. Могу! – вздохнул мужчина и посмотрел на край стола.
– У меня больше нет вопросов.
Диана хлопнула ладонью по столу и посмотрела на Марка. Тот отрицательно помотал головой. Она придвинула Клемсу стопку бумаги и ручку.
– Запишите ваши показания и можете быть свободны. Если еще что-то вспомните, позвоните мне.
Она протянула свою визитку и поднялась со стула, показывая, что разговор окончен.
– Что скажешь? – спросила Диана, когда они с Марком оказались в своем кабинете.
– Нас ждет куча работы, – буднично произнес парень и подошел к доске.
Какое-то время он задумчиво смотрел на белое пустое пространство, а потом зеленым маркером нарисовал в середине квадратик и знак вопроса под ним. Скоро там появится фотография жертвы и, если повезет, даже ее имя. Пока у Марка не было никаких предположений, зачем какому-то парню с самурайским мечом понадобилось отрубать голову этой несчастной девушке.
– Иди домой, – сказал он Диане, – сегодня здесь все равно больше делать нечего.
Комиссар посмотрела на часы. Половина третьего ночи. Слишком поздно, чтобы идти туда, куда она так хотела попасть, когда ей позвонил патрульный. Действительно, оставалось только пойти домой.
– Ты останешься здесь? – спросила она.
– Мне надо подумать, – ответил Марк, продолжая созерцать пустую доску. – Проверить нашего свидетеля. И еще раз просмотреть дело Лизы Майер… Но сначала схожу к нашему судмедэксперту – вдруг у него есть для меня что-нибудь интересное.
Глава 15
«История Штефана Фейербаха началась осенью 1988 года, примерно за год до падения Берлинской стены. Тогда он работал в небольшом конструкторском бюро, проектируя вовсе не роботов, а системы вентиляции для офисных зданий.
То, чем он занимался, было очень далеко от того, чего он на самом деле хотел. Выбирать, однако, не приходилось. Строительство прототипов стоило немалых денег и требовало закупки материалов, достать которые на тогдашнем рынке было просто невозможно. Штефан нуждался в том, кто сможет заинтересоваться им, захочет вложить средства в его проекты, и однажды такой человек появился.
Фейербах часто задерживался на работе до поздней ночи, и в тот вечер он, как и всегда, остался один, когда в их маленький кабинет, заваленный чертежами и заставленный столами и досками для черчения, вошел мужчина. Штефан сразу понял, что он иностранец. От него так и веяло успехом и дорогим одеколоном. В руке он держал журнал, который сразу же сунул Фейербаху под нос и, не поздоровавшись и не представившись, спросил:
– Это ваша статья?
Статья была его. Тогда Штефан пытался всеми силами обратить на себя внимание и писал о своих научных разработках во все журналы, какие только существовали в ГДР и Советском Союзе.
– Мне нравятся ваши идеи, – произнес незнакомец.
Он говорил достаточно хорошо по-немецки, с каким-то южным, тирольским или даже австрийским акцентом, и, хотя выглядел как болгарин или румын, держался как американец. Это проявлялось во всем – в манерах, в выражении лица, в движении губ.
– Но эти идеи слишком опережают время, – продолжал говорить мужчина, – и никогда не смогут быть реализованы здесь.
Он огляделся вокруг, а потом посмотрел на Штефана, впервые в жизни заставив его стыдиться того, кто он и что. Стыдиться перетянутого свитера с хлебными крошками, толстых очков в пластмассовой оправе, пыльного и мрачного кабинета.
– Кто вы такой? – наконец решился спросить он.
– Меня зовут Ангел Краилов, мы производим в США микроэлектронику для разных отраслей промышленности, в том числе оборонной. Меня заинтересовали ваши идеи. С ними мы приблизим наступление нового тысячелетия.