– Видите ли, – замешкался он, – дело в том, что нет, мы не общаемся… Вернее, она не хочет больше со мной общаться.
– Ну так вы же с ней развелись, – отметила Диана.
– Развелся, – с сожалением вздохнул мужчина и посмотрел на свои руки, лежащие перед ним на столе. – Но все равно люблю эту стервозину…
– Где вы были вчера около одиннадцати часов вечера?
– А почему?.. Что с Ребеккой? – заволновался Хеллер.
– Отвечайте на мой вопрос. Где вы были вчера около одиннадцати часов вечера?
– В аэропорту Кливленда, если вам будет угодно, – ответил мужчина и забарабанил пальцами по столу. – Ждал свой самолет.
– Значит, сегодня утром, едва прилетев в Берлин, вы сразу отправились к госпоже Хеллер. Зачем?
– Я же сказал – хотел узнать, как у нее дела.
– И напали на комиссара Шнайдера, – покачала головой Диана. – Говорите правду, господин Хеллер.
Мужчина посмотрел на Марка, который стоял у окна и молча наблюдал за допросом, потом на Диану, сидевшую напротив.
– Ну хорошо, – произнес Хеллер и спрятал руки под стол. – Бекка сказала, что встретила кого-то и не хочет больше со мной общаться. Но я считаю, что она наврала мне, чтобы я от нее отстал, потому что ни с кем она не встречается.
– Откуда вам это известно?
– Я за ней… следил немного, – нехотя признался мужчина и тут же спешно добавил: – Иногда.
– И как часто вы за ней следили?
– Не сказать чтобы часто, раза три-четыре в неделю. По вечерам в основном, смотрел, как она гуляет с Ричи.
– С Ричи?
– С нашей собакой, – кивнул Хеллер, – подарил его ей на прошлый день рождения. Единственный подарок, которым она осталась довольна, – немного грустно добавил он.
– Вы не замечали ничего подозрительного во время этих прогулок?
Мужчина почесал лоб и задумался.
– Нет, – через какое-то время ответил он.
– Может быть, поведение вашей бывшей супруги как-то изменилось в последнее время?
– Да нет, ничего не изменилось. Правда, с тех пор, как Бекка уволилась из Feuerbach Robotics, она старается держать себя в руках, но в остальном это все та же старая добрая Бекка, – на слове «добрая» мужчина показал пальцами кавычки.
– Вам известно, почему она уволилась из Feuerbach Robotics?
– Нет, – покачал головой Хеллер. – Она не хочет об этом говорить… Вы наконец скажете, что с ней случилось?
– Вчера вечером Ребекку Хеллер нашли в парке недалеко от ее дома.
Диана достала из папки фотографию и передала ее мужчине. Несколько мгновений Роберт Хеллер в недоумении изучал лицо своей бывшей супруги.
– Никогда не видел ее такой счастливой, – прошептал он, постепенно меняясь в лице. – Как это произошло?
– Ей отрубили голову, – произнесла Диана, бросив взгляд на Марка, – катаной.
– Катаной? – переспросил Хеллер.
– Вам это о чем-нибудь говорит? – задала вопрос Диана, внимательно следя за его реакцией. – Может, кто-то из ваших знакомых…
– Нет! Господи, нет!
Мужчина отбросил фотографию и закрыл лицо руками.
– Похоже, в этот раз она кого-то конкретно достала, – пробормотал он и беспомощно посмотрел на Диану.
– Что ж, если вы еще что-то… – начала комиссар, собираясь закончить допрос.
Но Хеллер перебил ее:
– Подождите, – сказал он, почесав бровь, – я, кажется, кое-что вспомнил. И это было странно.
Диана приготовилась слушать. Даже Марк немного подался вперед.
– Недели три назад я видел, как она болтала в парке с каким-то парнем.
– Расскажите о нем подробнее, – попросила Диана, придвинув к себе блокнот и ручку.
– Европеец, я бы сказал, лет двадцати, не больше. У него была большая сумка через плечо с эмблемой какого-то университета или колледжа. Я в них не очень разбираюсь, но там был медведь нарисован и какие-то слова сверху и снизу, я толком не разглядел.
– Что еще? – спросила Диана, записывая детали.
– Темные волосы, слегка кучерявые.
– Рост?
– Повыше Бекки сантиметров на двадцать, метр восемьдесят, наверное.
– Вы сможете описать его внешность нашим специалистам для составления фоторобота? – воодушевилась Диана.
– Думаю, да, – не очень уверенно ответил мужчина.
– Отлично, тогда…
Тут вмешался Марк:
– А что странного в том, что ваша бывшая жена разговаривала со студентом Свободного университета Берлина?
– Господин комиссар, она… смеялась…
Последний солнечный луч погас в витражном окне церкви Святого Креста в Вильмерсдорфе [6], но Эмма этого не заметила. Она сидела на последней скамье, уткнувшись в насквозь промокший бумажный платочек, и время от времени всхлипывала. Слезы почти кончились, но щемящее чувство обиды осталось. Ей хотелось где-нибудь спрятаться, сжаться в комочек, убежать. Но бежать было некуда, и от ощущения тоски и безысходности Эмме становилось еще печальнее.
До вечерней мессы оставалось около двадцати минут, и в церкви не было никого, кроме Эммы и пожилой дамы в соседнем ряду. По крайней мере, Эмме так казалось, пока кто-то не шепнул ей почти в самое ухо:
– Привет.
Эмма вздрогнула и повернулась. Молодой человек сидел рядом с ней и приветливо улыбался. Девушка с тревогой огляделась по сторонам. Как он сумел так бесшумно к ней подобраться? Ведь еще минуту назад – она это точно знает – рядом с ней никто не сидел.
– Почему ты плачешь? – шепотом спросил он.
Эмма взглянула на незнакомца. На вид он был чуть старше ее, с узким подбородком и темными вьющимися волосами. Выглядел парень дружелюбно. Даже более того – от него словно исходила волна тепла и света. Девушка поймала себя на мысли, что больше всего на свете ей хотелось бы сейчас, чтобы он ее обнял. Просто обнял. Немного человеческого тепла ей точно не помешало бы в этот холодный берлинский вечер.
– Эй, не плачь, – улыбнулся парень. – Тебя кто-то обидел?
Эмма кивнула, шмыгнув носом.
– Бойфренд?
«Если бы он у меня был», – с горечью подумала Эмма и мотнула головой.
– Родители?
Эмма снова отрицательно покачала головой.
Новая волна тоски и грусти накатила на нее. Ей вспомнился пронизанный солнечными лучами коттедж под Брауншвейгом, где совсем недавно Эмма была так счастлива. Дома с ней никто так не обращался. Дома никто и никогда не повышал на нее голос. Тем более так, как это делала Маргарет.
Ох уж эта Маргарет! Лучше бы она совсем потерялась!
– На учебе проблемы? – продолжал допытываться молодой человек.
– Нет, – ответила Эмма.
Пожилая дама обернулась и с укором посмотрела на них.
– Слушай, у меня есть идея, – сказал вдруг парень. – Нет ничего лучше для поднятия настроения, чем чашка вкусного горячего шоколада. Я знаю одно местечко тут рядом. Пойдем.
Он слегка тронул Эмму, поднялся со скамьи и перекинул через плечо большую кожаную сумку.
– Пойдем, – повторил он и протянул девушке руку.
Эмма вытерла последние слезы и встала.
– Кстати, меня зовут Берни, – представился парень, сжимая ее ладонь.
Глава 20
Голубоватый свет, исходивший от монитора, был единственным источником света в кабинете, но Марку это не мешало. Наоборот, в темноте, когда ничто не отвлекало, ему думалось лучше.
Впрочем, не в этот раз. Запахи прокисшего молока и горько-сладких духов Дианы, витавшие в воздухе, никак не давали сосредоточиться. Мысли скакали, сбивались в кучу и никак не хотели оформляться во что-то официально-сухое. Отчет о проделанной работе так и не продвинулся дальше проставленной в верхнем углу даты.
Единственный вывод, к которому в итоге пришел Марк, состоял в том, что все весьма неплохо. В этом деле, где количество людей, так или иначе недолюбливавших Ребекку Хеллер, стремится к бесконечности, рано или поздно должен отыскаться хотя бы один любитель сводить счеты столь экстравагантным способом. Если только госпожа Хеллер не стала случайной жертвой… Впрочем, в случайности Марк никогда не верил.
Он потер глаза и потянулся. Оставаться на работе не было смысла, но и домой идти тоже не хотелось. Сердобольный Аксель никак не мог смириться с тем, что Марк проводит субботние вечера в одиночестве, поэтому неизменно составлял ему компанию, совершенно не интересуясь тем, насколько эта самая компания желанна.
Поразмыслив пару минут, Марк поднял трубку и набрал внутренний номер. Через несколько гудков на другом конце ответил уставший голос:
– Доктор Фольк слушает.
– Фольк! – с деланой радостью воскликнул Марк. – Что скажешь насчет пары кружек пива?
– Марк! – голос Фолька прозвучал бодрее. – Хорошая идея, – ответил он после небольшой паузы. – Встретимся у центрального входа минут через десять.
– Договорились, – произнес Марк и положил трубку.
Если бы кто-нибудь спросил его, почему он решил пригласить патологоанатома в бар, он вряд ли смог бы ответить. Не то чтобы ему нравился доктор Фольк или они так хорошо подружились за вчерашний вечер, когда пытались воссоздать сцену убийства Ребекки Хеллер. Марк в принципе не водил дружбу с коллегами по работе. Даже с Аталиком и Дианой. Хотя всегда знал, что происходит в их жизни. Ну или почти всегда.
Теплый полумрак маленькой кофейни окутывал Эмму. Ароматы свежей выпечки и свежесваренного кофе, кирпичные стены, украшенные фотографиями Берлина конца девятнадцатого века, и ненавязчивая тихая музыка действовали успокаивающе. Уходила обида на Маргарет, а с ней и ощущение несправедливости мира.
Удобно устроившись на мягком вельветовом диванчике и накручивая прядь волос на палец, Эмма делала вид, что смотрит в окно. На самом деле она наблюдала за отражением своего нового знакомого, который заказывал кофе и шоколад у стойки. Он не только был хорош собой, но и чрезвычайно внимателен и галантен – открыл перед Эммой дверь, помог снять плащ, придвинул кресло. Разве такие парни еще остались?
– Шоколад для леди, – произнес Берни, поставив перед Эммой большую чашку с горкой взбитых сливок, присыпанных какао.