Дверь из кухни вела в коридор. Здесь Диане пригодился прихваченный из машины фонарик, высветивший паутину на стенах и множество следов на полу. Жалко, что ей не довелось побывать здесь до полиции. Ребята затоптали все, что только можно было затоптать.
Из коридора Диана заглянула в спальню, а потом в детскую. Окинула взглядом ее скромное убранство – кровать, застеленную стеганым покрывалом, гардероб с полированными дверцами, письменный стол, обклеенный наклейками с машинками, и стеллаж, на котором когда-то, видимо, стояли книги и детские игрушки. Сейчас же там валялся только одинокий жираф с оторванным глазом.
В дальней части дома находилась гостиная. Ее окна выходили на внутренний двор и были скрыты от посторонних глаз. Видимо, это и сыграло решающую роль в том, что это помещение, в отличие от остальных, использовали, и достаточно часто. Мебель, накрытая белыми простынями, была растащена по углам, на всех выступающих поверхностях стояли свечи. Совсем старые, пожелтевшие от времени и покрытые пылью, просто старые, и новые, которые зажигали недавно.
Посреди комнаты стояла кушетка. Простая, но изящная, словно изогнутая линия на небольших хромированных ножках. На бежевой коже темнело пятно. Диана подошла ближе и пригляделась. Засохшая кровь.
Пятна крови были и на полу, который предварительно очень тщательно вымыли – на темном паркете виднелись даже самые незначительные царапины. Большинство из них образовались еще тогда, когда в доме жили, но две царапины были глубже и заметнее остальных. Еще одна такая же царапина оказалась на потолке и еще одна – на косяке входной двери.
Тут Диане открылось то, чего она не заметила с самого начала. Слева от двери простыни были сдвинуты, а свечи валялись на полу.
Странно, что следы борьбы ограничивались только этой комнатой. Диана подошла к окну и проверила раму.
– Достаточно увидели?
Женщина вздрогнула и обернулась. В дверях стоял комиссар Дамен, держа под мышкой кожаный портфель. Диана убрала фонарик во внутренний карман куртки и положила руку на пистолет, спрятанный в кобуре. Дамен поднял руки, придерживая локтем портфель, и показал ей открытые ладони.
– Полноте вам. Я полагаю, вы не успокоитесь, пока не получите ответы на свои вопросы. Задавайте, я расскажу вам то, что в моей компетенции.
– Аттракцион невиданной щедрости, комиссар Дамен, – усмехнулась Диана, но руку с пистолета не убрала. – Вы знаете, что здесь произошло?
Мужчина отошел от двери и встал, сложив руки в замок.
– Как минимум одно убийство, комиссар Кройц.
– Кого же убили?
– Личность убитого мы сейчас пытаемся выяснить. Если вам интересно, то он остался без головы. Знакомая ситуация, не правда ли?
Диана повела плечом и ничего не ответила.
– В этих пятнах крови обнаружены ДНК трех разных человек, – продолжил Дамен, – один из которых считается давно умершим.
– Дайте-ка угадаю. Берни Ульман?
– Да, верно, – склонил голову Дамен, выразив удивление. – Совпадает с ДНК на платье, которое мы нашли в квартире Шнайдера. Девушка, которая его носила, приходила сюда, и это была…
– Эмма Бишоф? – едва сдержала зевок Диана.
– Вы хорошо осведомлены, комиссар Кройц, – улыбнулся мужчина.
– Я пока не могу понять одного – как со всем этим связан Марк.
– Очень тесно, должен вам сказать, – хрустнул Дамен костяшками пальцев. – В его квартире мы нашли не только платье, но и полный комплект вещей Эммы Бишоф, включая сумку, а также личные вещи Лизы Майер и Маргарет Нельсон.
Диана подняла левую бровь.
– Вы серьезно думаете, что Марк фетишист или настолько глуп, чтобы хранить у себя все эти вещи?
– Если вы считаете, что его подставили, то что вы скажете на это?
Дамен щелкнул застежкой и достал из портфеля фотографию.
– Это фото было сделано камерой на выезде на Кольцевую дорогу. Посмотрите на время. И здесь даже видны лица водителя и пассажира.
Диана вгляделась в черно-белое изображение и даже посветила фонариком.
– Фотография – дерьмо, комиссар Дамен, – вынесла она свой вердикт. – Извините за прямоту. Да, я согласна, что человек за рулем похож на Марка, но с таким же успехом он может быть похож и на вас.
– А что вы скажете о пассажире?
– Вероятнее всего, это Эмма Бишоф, – признала она.
– И о чем это говорит?
– Он спас девушку.
– Он убил человека.
– Он спас девушку, – настаивала Диана. – Докажите, что это не была необходимая оборона.
Дамен усмехнулся и вытащил еще несколько фотографий.
– Посмотрите на положение тела. Не кажется ли вам, что из такого положения сложновато нападать?
Диана потерла висок. С аргументом Дамена действительно было сложно поспорить. Обезглавленное тело лежало на полу, и, судя по всему, в последний момент своей жизни его обладатель стоял на коленях перед кушеткой. И большое пятно крови на обшивке, а потом и на платье Эммы Бишоф, по всей вероятности, тоже относилось к нему.
– И все же он спас девушку, – повторила еще раз Диана.
– От кого? От вампира? – издал смешок Дамен.
От последнего слова женщина вздрогнула и внимательно посмотрела на комиссара. Вопрос, заданный скорее в шутку, вдруг показался ей совсем не смешным.
– Я надеюсь, вы найдете ответ на этот вопрос, – произнесла она. – Вы позволите? – указала она на дверь.
– Конечно, – посторонился Дамен.
Диана кивнула ему, вышла из комнаты и протяжно вздохнула. Похоже, домой она сегодня уже не попадет.
Глава 42
Холодный, но солнечный день сменил невиданной красоты кровавый закат, который Марк и Эмма встретили на берегу Шпрее. Поужинали они в китайской кафешке. На этот раз в другой, но, похоже, тоже неплохо знакомой Марку. Потом зашли в лютеранскую церковь, где Марк долго и пристально разглядывал фрески с изображением апостолов, скорбящих над телом Христа, а Эмма взяла с полки у входа песенник и села с ним на последнюю скамью.
Она не понимала, что они делают и зачем. Ей казалось, что они просто убивают время. За весь день, который они просто бродили по городу без какой-либо видимой цели, они толком даже не разговаривали, лишь обменивались общими словами и стандартными фразами.
Эмма открыла песенник и стала читать, не вдумываясь особенно в слова. Марк оторвался от фрески и пристроился рядом с ней, заставив немного сдвинуться в сторону.
В эпицентре шторма царило затишье.
Диана вошла в кабинет Лиона и остолбенела. Несколько секунд у нее ушло на то, чтобы осознать, что человек, которого она видит перед собой – это Берни Ульман.
– Ну что же, мне пора!
Ульман похлопал Лиона по плечу. Голос его отдавал какой-то неестественной хрипотцой.
– Не так быстро.
Диана достала пистолет и щелкнула затвором. Мужчины посмотрели на нее. Лион отошел в сторону, а Берни остался стоять на месте. Выглядел он именно так, как его описывали – совсем юный, даже, казалось, моложе Лиона, хотя по расчетам ему было никак не меньше сорока пяти. Ростом он был выше Лиона, с короткими темными вьющимися волосами и узким подбородком, в спортивной куртке и джинсах, а через плечо висела коричневая кожаная сумка. Шея и почему-то левая ладонь были туго перебинтованы эластичным бинтом. Берни улыбнулся ей открытой и светлой улыбкой. Не верилось, что такой человек может причинить кому-то вред. И все же Диана спросила:
– Это вы убили Лизу Майер, Ребекку Хеллер и Маргарет Нельсон?
Ульман не изменился в лице. Продолжая улыбаться, он не то сказал, не то кашлянул:
– Да.
Диана бросила взгляд на Лиона, но он опустил глаза и едва слышно вздохнул. Да он все знал!
– Зачем?
Берни глянул на наручные часы, потом на Диану, словно раздумывая, рассказать ей длинную версию или ограничиться короткой.
– Я дал обет моему наставнику и не могу его нарушить. Раз в пять лет я выбираю трех женщин и, – вдруг закашлялся он, – делаю их счастливыми… Извините, я сегодня не в форме, – приложил он незабинтованную ладонь к горлу.
– Отправляя в иной мир?
– Это издержки, – с ноткой сожаления произнес Берни.
– Издержки? – переспросила Диана. – Три человеческие жизни – это издержки? Да что вы за человек такой?
– Я не человек, комиссар Кройц, я вампир.
Диана хмыкнула и посмотрела на Лиона, потом на Берни и снова на Лиона.
– А как же все эти заявления о том, что вампиров не бывает, а? – обратилась она к последнему.
– Конечно, не бывает, – ответил вместо Лиона Ульман. – Для этого нам и нужны такие, как доктор Фольк.
– И комиссар Дамен?
– Не знаю такого, – покачал головой Берни.
– Значит, вы пьете кровь, а Фольк потом выставляет дело как несчастный случай. Одного понять не могу – зачем вы отрубили голову Ребекке Хеллер? Ведь эта схема работала прекрасно… И, в конце концов, почему вы так легко рассказываете мне об этом?
Берни откашлялся.
– Во-первых, я не вижу смысла не говорить вам правду, а во-вторых, я не имею отношения к голове Ребекки Хеллер, – произнес он и улыбнулся. – Когда я оставил ее в том сквере, она была мертва, но голова ее была на месте. Кто бы это ни сделал, он обладает отменным чувством юмора. Вам повезло, что вы не знали эту женщину при жизни.
– Какой бы она ни была при жизни, не вам решать, жить ей или нет.
– Не мне, – согласился Ульман. – Так хотела Лиза.
– Лиза Майер?
– Да… Я познакомился с ней у Фейербаха. Она была приятной, тихой девушкой. К тому же умной и привлекательной. Но слишком закомплексованной. Она боялась мужчин как огня. Да и не только мужчин – всего. Малейших перемен. Я думаю, что по-настоящему хорошо ей было только в компании цифр. Ребекка постоянно издевалась над ней.
Последние слова вырвались у него со свистом, и он зашелся в приступе кашля. Диана поморщилась. Его голос и так было сложно выносить, а эти постоянные покашливания едва ли не выводили ее из себя.
– Почему же никто из сотрудников не рассказал нам об этом?