сказал:
– Константин Макарович сообщает, что Ваня успешно внедрён, Рюгге почти освобождён, но твоё перемещение, Катя, очень желательно. Обстоятельства вынуждают профессора продлить время операции до семи суток. Поэтому он спрашивает тебя, Катя, готова ли ты целую неделю играть роль царевны.
– Целую неделю?! – Катя чуть не подпрыгнула от радости. – Конечно, готова!
– Не спеши, Катя, подумай, – сказал Котовский. – Времени для принятия решения у тебя достаточно. Константин Макарович хочет познакомить тебя с Хатшепсут, и для этого он придумал для тебя необычную легенду. Для царевны ты будешь её Ка – дух-двойник, одна из семи её душ. К такой роли тебя не готовили, и ты вправе отказаться. Знаю по личному опыту, отказаться лучше сразу. Если ты передумаешь там, в Прошлом, свернуть операцию и возвратить тебя в Наше Время будет очень сложно. Подумай.
Катя выслушала завлаба и поневоле задумалась.
Что значит сыграть Ка – астрального двойника? Как себя вести? Что говорить? Что делать? Ничего этого Катя не знала, и научить её этому было некому. Попасть в Прошлое и сыграть роль, не выучив текста, было рискованно, но очень заманчиво. Оставалось полагаться на интуицию.
– Если я займу место царевны, – принялась рассуждать вслух Катя, – куда же в таком случае денется сама Хатшепсут?
– Вместе с Ваней и доктором Рюгге она отправится в Гизу, к пирамидам, – ответил Котовский.
– Зачем? – удивилась Катя.
– Искать клад.
– Искать клад?! – воскликнула Катя. – А я?
«Ну вот! – с досадой подумала она. – Все приключения достались Ваньке! Он уже и доктора Рюгге освободил, и какой-то клад искать собирается, а я должна сидеть во дворце и ждать у моря погоды. Несправедливо!»
– А можно мне тоже отправиться на поиски клада? – жалобно попросила она.
– Катя, – улыбнулся завлаб. – Я прекрасно тебя понимаю, но пойми и ты меня. Ты нужна Константину Макаровичу во дворце. И твоя роль в операции намного сложнее и рискованней, чем у обычного футурагента.
Катя долго молчала. По её лицу было видно, как трудно даётся ей правильное решение. Наконец она вздохнула и сказала:
– Ну, если рискованней, тогда я согласна.
– Хорошо. В таком случае вот тебе ключ от Виртуального Кабинета, – Котовский протянул Кате перстень с розовым турмалином, точно такой же, какой она видела у профессора Жукова.
– Что я должна сделать? – спросила Катя.
– Открыть этим ключом дверь и войти в Коридор Времени, – улыбнулся Котовский. – Всё очень просто. Желаю удачи!
– Спасибо.
Котовский объяснил Кате, куда идти и что делать с перстнем, чтобы он открыл Коридор Времени. Катя собралась с духом, подошла к стене, на которой была нарисована дверь, и провела по ней перстнем. В ту же секунду перед Катей возник чёрный провал Коридора. Напоследок она оглянулась на Котовского. Завлаб ободряюще ей кивнул и улыбнулся на прощание. Катя сделала шаг вперёд и мгновенно очутилась в полной темноте и тишине. Ни кванта света, ни звука, ничего вокруг.
Коридор Времени был бесконечен, и всё же люди, которые хоть однажды про шли сквозь него, утверждали, что от одной двери до другой ровно пять шагов. Причём неважно, в какую сторону идти, всё равно попадёшь в Виртуальный Кабинет, словно лифт между этажами, зависший посреди Времени.
Катя шла на ощупь, вытянув перед собой руки, как будто боялась на что-то наткнуться. Она отсчитала пять шагов и вдруг оступилась – нога точно соскользнула с невидимой ступеньки. Катя буквально выпала из Коридора Времени, и хорошо, что профессор Жуков поддержал её, не дав ей упасть.
– Молодец! – улыбнулся он. – Коридор прошла на «отлично»!
– Я сейчас где? – спросила Катя.
– В Виртуальном Кабинете, где же ещё?!
– Я уже в Прошлом?
– Почти. До Прошлого рукой подать… Но ты не торопись. Для того чтобы удачно сыграть Ка Хатшепсут, тебе нужно понаблюдать за царевной. Садись, смотри на экран и входи в образ. До полуночи времени больше чем достаточно.
– А что будет в полночь? – спросила Катя.
– Рокировка. В полночь ты станешь царевной.
Рокировка – шахматный термин. Это когда король и ладья одновременно меняются местами. В шахматы Катя играть не любила, но Константина Макаровича – заядлого игрока – поняла сразу.
Рокировка так рокировка!
Катя присела на стул, а профессор Жуков повернулся к висящим в воздухе экранам. На одном из них Катя сразу заметила Ивана и доктора Рюгге, а с другого на неё смотрела сама Хатшепсут, дочь Живого Бога Тутмоса Первого.
«До полуночи всего ничего – семь часов, – глядя на часы на виртуальном экране, думала Катя. – Знакомство и разговор с Хатшепсут времени займут не много, ведь в полночь она уезжает. Потом я усну, а утром проснусь настоящей царевной! Как себя вести, примерно знаю. Буду играть Несмеяну. Распорядок дня прост – только и делай, что ничего не делай. Но придётся с кем-то общаться. С отцом-фараоном, с матерью Яхмес, с братьями Аменемесом и Тотимесом. Целая неделя в Прошлом – это вам не шутка. Лишь бы не совершить какой-нибудь глупости, не наговорить лишнего: такого История не прощает».
Катя внимательно смотрела на Хатшепсут и мысленно ставила себя на её место, пробовала копировать её мимику, жесты, интонации.
«Сходство внешности, голоса – конечно, неплохо, но этого мало, – поняла Катя. – Внутренний мир человека, его характер, душа – вот по каким критериям я должна быть похожа на Хатшепсут. А это – высший пилотаж».
– Сначала, Катя, мы покажем царевне твоё трёхмерное изображение, – сказал профессор Жуков. – Я подготовил «мушек» с ГВФ-проекторами на спинках. Пока они будут занимать царевну фильмом, я незаметно проведу тебя в спальню и спрячу за портьерой. А там уж гляди в оба: я объявлю твой выход.
– А в каком платье мне идти? – задала Катя вопрос, который волновал её в первую очередь.
– Молодец, что напомнила. На тебе будет такое же платье, какое сейчас на Хатшепсут. Я сделал на копировщике точную копию этого платья. В нём и пойдёшь. Оно за ширмой, можешь примерить.
14. Анхен
Обед Хатшепсут приказала подавать в саду, в беседке в тени тамариска. За столом ей обычно прислуживали десять невольниц. Ещё три рабыни танцевали, аккомпанируя себе на систрах и тамбуринах*.
Сегодня Хатшепсут приказала всем удалиться и обедала в обществе пажа. Иван стоял за её спиной, читал стихи и глотал слюнки. Он проголодался, а стол ломился от яств. Стол ломился от яств, но лакомиться ими могла только царевна. Никто и не подумал предложить бедному скрибу подкрепиться. Хатшепсут лениво ела, а Иван так тяжко вздыхал и сопел у неё за спиной, что она поневоле оглянулась на него и рассмеялась.
– Джет, ты, верно, голоден. Я про тебя совсем забыла. Позови Мерит, она проводит тебя на кухню.
– Мерит? – переспросил Иван. – А кто это?
– Мери-ит! – вместо ответа крикнула Хатшепсут, позвонив в маленький золотой колокольчик. В тот же миг в саду появилась красивая черноволосая девочка в белом калазирисе, ровесница царевны. – Мерит, это мой паж, Джет, – сказала царевна. – Проводи его в Дом Пищи и накорми как следует.
– Счастье служить тебе, Лучезарная, – поклонилась Мерит. – Следуйте за мной, господин.
Иван облегчённо вздохнул и, мечтая о чечевичной похлёбке, пошёл на обед.
– Сегодня у нас рыбный суп, пироги и чай каркаде. Надеюсь, господину понравится, – сказала Мерит, не поднимая глаз на пажа.
– Ну какой же я господин, – усмехнулся Иван. Он подумал, что для дела было бы полезно подружиться с любимой служанкой царевны. – Я такой же слуга, как и ты.
– Нет, – возразила Мерит. – Вы – мужчина, значит, господин.
– Пережитки феодализма! – пробормотал Иван, но служанка его не услышала.
Кухня занимала просторное помещение, и в ней находилось много слуг и рабов. Одни чистили овощи, другие резали рыбу и мясо, третьи разливали по кувшинам вино и воду. Повара уже приступили к приготовлению ужина. В огромных жаровнях жарились большие куски мяса, в печах пеклись пироги и лепёшки, а в котлах кипела вода для компота. В воздухе витали ароматы приправ и специй. Было жарко и душно – настолько, что у Ивана закружилась голова.
– Ух ты! Настоящий пищевой комбинат! – восхитился он.
– Это и есть Дом Пищи, – объяснила Мерит. – Здесь ежедневно готовится пища на двести персон. Вам, господин, лучше пообедать в саду: там не так жарко. Найдите место, где прохладнее. А я тем временем принесу вам еду.
Ждать Ивану пришлось недолго. Уже через минуту Мерит принесла ему суп, пирог и кувшин с холодным чаем.
– Вот, господин, кушайте на здоровье, – кланяясь, сказала она.
– Мерит, а можно тебя спросить? – сказал Иван, испугавшись, что служанка сейчас уйдёт.
– Спрашивайте, господин.
– Ты давно служишь во дворце?
– Уже два года. А что?
– Ты, наверно, всех здесь знаешь?
– Что вы, господин! Во дворце много господ, на которых я и взглянуть-то не смею. А их имена запретны для моего слуха. Более-менее знаю только тех, кто верой и правдой служит царевне, да живёт она, здравствует и преисполняется силы.
– Кого, например?
– Например, Неб-хепер-ра-сенеба, вашего благодетеля…
В это время в кухню вошла властная пожилая женщина. Лицо у неё было некрасивое и злое. А судя по одежде, должность женщина занимала не маленькую. Белое, расшитое бирюзой платье могла носить какая-нибудь дворцовая распорядительница.
Едва появившись на кухне, женщина принялась отчитывать одного из поваров.
– Кто это? – спросил Иван, глазами показывая на вошедшую.
– Анхен, – ответила Мерит и вдруг спохватилась: – Так для краткости называет её Лучезарная… А для нас, служанок, это – правительница Дома Пищи госпожа Анхесенамуи. Она служит во дворце без малого тридцать лет и поэтому превосходно знает своё дело. А ещё она доводится родственницей Сетнанх-сенебу и давно стала его глазами и ушами. Лучезарная знает, что Анхен шпионит за ней, но прогнать начальницу Дома Пищи со службы не в её власти: Анхен заручилась поддержкой самого фараона.