Спустя пять минут на доске формируется фигура из тончайших росчерков: я выписываю сотни рун, соединяя их друг с другом, и каждая ложится на то место, где она и должна лежать. Постепенно линии начинают светиться синим, хотя я не вкладывал в них ни грамма маны: печать сбора энергии сама напитывается энергией, даже будучи незавершенной.
Светящиеся линии замечает абсолютно вся группа: поднимается громкий шепот, который не смолкает до самого конца. Рано или поздно пришлось бы показать свои знания, либо скрывать их все время обучения. Но для чего прятать? Скрывая свои реальные способности, точно не смогу взять максимум из своего обучения.
Когда закончил, фигура светилась так ярко, что смотреть на линии было больно. Я вывел пару рун: «укрепление» и «врастание», обеспечив их энергией от печати: теперь проще заменить доску на новую, чем стереть карандашные линии. Впрочем, думаю, Академия найдет, куда приспособить печать.
— Печать сбора энергии, — кратко презентовал я похожую на жука рунную фигуру метрового размера. — Используется везде, где можно. Можно закрепить на защитную печать, можно запитать иллюзию, а можно соединить с парой накопительных печатей и поставить условие высвобождения накопленной энергии, получив мощную магическую бомбу.
Отворачиваюсь от доски и осматриваю одногруппников. В эмоциях тот еще компот: от веселья и восторга до самой черной зависти от Липова и еще парочки человек. Люди открыто достают мобильники, снимают меня на фоне доски. Думаю, на перемене еще подойдут, сфотографируют вблизи. Возможно, кто-то попытается стереть печать.
Необразованных людей в группе нет, мою печать оценили и осознали, что я показал работу на уровне маститого ритуалиста. Вот только мои одногруппники не могли оценить всю красоту проведенного ритуала, а вот преподаватель, которая к подобным рунам шла не меньше лет пяти, годами училась контролировать энергию на столь ювелирном уровне, оценила, и теперь смотрела на меня, как волк на жирного зайца. Пальцы мелко дрожали, будто ей не терпелось вцепиться в ворот моей рубашки и вытрясти из меня признание — как я смог чертить такие печати.
— Кто вас учил? — громко спросила она.
— Да так, сам рисовал потихоньку. Там кружок накорябаю, там палочку нарисую. Вот как-то и до печатей дошел.
— Хорошо, — через силу кивнула женщина. — Присаживайтесь и продолжим лекцию. Всех остальных прошу убрать телефоны.
Думаю, покажи я ей такой фокус вне академии, она попыталась бы выбить из меня информацию, а на глазах всей группы она такого себе позволить не могла.
После звонка к моей парте подошла преподаватель, пока одногруппники ломанулись рассматривать сияющие линии.
— Как вы создали мини-печать? — Строго спросила Александра.
Я удивленно посмотрел на женщину.
— Конечно же, как и все остальные ритуалисты, способные на такое: с помощью тысячи часов, уделенных ритуалистике. Без долгой практики я бы эту печать не начертил.
— Кто вас учил?
— Прошу прощения, этого я вам сказать не могу.
— Вижу, что руны вы знаете на «отлично», раз сумели начертить их в составе печати. Если ваши знания защитных ритуалов хотя бы вполовину так хороши, как знания рун, мне вас нечему учить.
Это печально. Я думал, что мне удастся почерпнуть что-нибудь из головы женщины. Впрочем, есть и другой способ получить помощь Александры.
— Я не против, если вы поможете мне добраться до раритетных книг по печатям: например, до «Влияния» Стослава Зотова, или других, столь же. Люблю читать полезные вещи в оригинале.
— В вашей библиотеке есть столь раритетные книги? Боюсь, что я слишком мало здесь проработала, чтобы давать вам рекомендацию на допуск к ним.
— Если вы сделаете это, сможем поработать вместе на парах, или после них, — попытался я разжечь интерес Александры. — Если у вас есть какие-то исследования, теории, которые можно проверить, или сложные печати, для начертания которых нужны лишние руки, я мог бы с этим помочь.
После показанной печати моя речь не прозвучала оскорбительно.
— Если у вас есть желание, можно поработать и без доступа к раритетным книгам.
— Боюсь, желания работать без доступа к раритетам у меня нет.
— Тогда я подумаю, — спокойно кивнула мне женщина и направилась на выход из аудитории. А вот ее эмоциональный фон говорил, что она в лепешку вывернется, но даст мне доступ к тем книгам, которые дают в руки самых ярых отличников. А собрание там за сотню с лишним лет наверняка накопилось большое: что-то отдавали в дар, что-то выносили из осколков.
После ухода преподавателя меня окружили одногруппники, засыпая вопросами:
— И давно такое умеешь?
— Правда, что такая печать — это уровень мастера-рунолога?
— Как ты это сделал?
— Ничего сложного, — повторил я им. — Занимаешься кучу лет, а потом выходишь к доске и чертишь.
— Наверняка есть какой-то фокус, — влез Слава. — Ты в аудитории раньше всех появился — наверное, подготовил как-то доску, или с новой училкой договорился. Сам ты провернуть такое не мог — ты же андердог, ничем не выделяющийся аутсайдер.
— Да ничего сложного в этом и правда нет, — жму плечами. — Пять-семь лет ежедневной практики, и каждый сможет повторить… Хотя нет, не каждый, — оборвал я себя. — Кто-то способен развиваться и повышать свои навыки, а кто-то может лишь самоутверждаться.
Слава заиграл желваками, а после пары смешков развернулся и вышел из аудитории.
— А как ты на самом деле начертил печать? — спросил уже Стахамов.
Я раздраженно вздохнул, почесал переносицу.
— Вы ждете, что я вам сейчас кратко перескажу годовой курс по рунам? Ребят, нет секретов: нужно учиться. Все, расходимся, я хочу почитать учебник перед парой.
— Это было грубо, — пробормотала Елисеева. Зато сработало, и я смог раскрыть учебник и сделать вид, что читаю, хотя сам в это время погрузился в вондер.
Увы, поработать нормально у меня не получилось. Спустя минуту после того, как толпа разошлась, ко мне подсела Лиза Богач: положила на парту учебник с тетрадью и поставила сумку рядом с партой. Я мельком отметил, что теперь девушка носит на шее красивый кулон с лабрадором: средненький артефакт против иллюзий.
— Не против?
— Садись, — жму плечами. — Если не будешь отвлекать, конечно.
— Этого обещать не могу, — открыто улыбнулась девушка.
Раздражения я не почувствовал: появление дружелюбной и красивой собеседницы чуть подняло и так хорошее настроение. Глядишь, постепенно исправлю репутацию замкнутого нелюдимого паренька.
Неофициальный форум Новосибирской Академии
Тюленчик создал(а) тему «Такого вы не видели».
Тюленчик выложил(а) 8 фотографий.
Рыскарь:
— И что это за светящаяся хрень?
Тюленчик:
— Сегодня на паре «Защитных ритуалов» второкурсник Айдар Алмазов легко и непринужденно создал идеальную печать сбора энергии. На создание ученику потребовалось чуть меньше семи минут, причем для начертания он использовал не специальное стило, а обычный карандаш (кто понимает, насколько это сложнее, тот понимает). Причем во время работы над печатью Айдар ни разу не отрывал карандаш от доски.
Рыскарь:
— И что?
Тактичный Фредди Крюгер:
— Уже поздно, Рыскарь, иди в кроватку. Тебе нужно выспаться, ведь завтра в школу, к другим шестиклассникам.
Яблоко Исаака Ньютона:
— Если не ошибаюсь, это заявка на мастерский уровень? И это создал учащийся Академии?
Cokol-d:
— Ага. Вот рвешь жилы в учебе, стараешься, а лавры получают другие. Почему он начертил эту печать, а не я? Кому-то даже клятая ритуалистика дается легко!
Тактичный Фредди Крюгер:
— Ну так позанимайся лет семь с репетиторами, сможешь так же. В чем проблема?
Рыскарь:
— А как он это сделал-то? Раньше о нем ничего хорошего не слышал, а тут сразу — печать на уровне отличного ритуалиста, как вы говорите.
Тролливали:
— Обычное дело, брат: молочный мозг отпал и на его месте вырос зрелый коренной. С тобой тоже когда-нибудь произойдет.
Cokol-d:
— А что с доской сделают?
Тюленчик:
— Пока не решили. Наверное, вырежут кусок доски и станут подключать в качестве батареек к ритуальным кругам. Или в холле повесят, рядом с кубками и наградами учеников. Я просто не представляю, чтобы эту печать попросту стерли. Во-первых, это весьма значимое достижение, а во-вторых, она, блин, нестираемая! Он шутки ради создал то, что маститые профессора исправить не могут!
Глава 11
Прошла неделя с моего занятия алхимией, и я снова решил подстегнуть характеристики зельями.
После того, как я разукрасил Арсена Арамазова, идти в Центр ремесел казалось не слишком хорошей идеей, однако я не знаю других настолько же удобных и не слишком дорогих мест. К тому же я считаю глупым бросать посещать Центр по столь малому поводу, как выигранный поединок.
Поэтому после очередных занятий я направился в Центр — если уж у меня появились деньги, самое время вложить их в себя. Если я достигну хотя бы пятого уровня тела, смогу создавать гораздо более качественные иллюзии. К тому же, с каждым днем у моих одногруппников появлялись амулеты защиты от иллюзий, на преодоление которых будет уходить больше и больше сил. Маги иллюзий — относительно редкие птицы для Новосибирска, для Империи и для всего мира, а уж УМЕЛЫЕ иллюзионисты встречаются и того реже. Именно потому у того недомага в ресторане был вполне вероятный шанс обчистить чьи-нибудь карманы под невидимостью и уйти, если бы не я. Прежде никто из моих знакомых даже простейшие артефакты против иллюзий не покупал, предпочитая приобретать защитные кольца и кулоны. Но скоро начнут.
Мне нужно иметь в рукаве новые трюки — качественно лучшие иллюзии. Мне не требуются десятилетия для освоения навыков, я уже умею создавать миражи, проблема лишь в теле: в маленьком магическом источнике, в недостаточно развитых энергокана