— Я примерялся, — сказал Джек. — Я как раз выжидал момент.
— Надо было заколоть, — выпалил Ральф. — Я точно знаю, их закалывают.
— Нет, им надо горло перерезать и выпустить кровь, — сказал Джек. — А то мясо есть нельзя.
— Так чего же ты…
Они прекрасно знали, чего же. Из-за того, что даже представить себе нельзя, как нож врезается в живое тело, из-за того, что вид пролитой крови непереносим.
— Я хотел, — сказал Джек. Он шел впереди, и они не видели его лица. — Я примерялся. Ну, уж в следующий раз…
Он выхватил нож и всадил его в дерево. Уж в следующий раз пощады не будет. Он оглянулся вызывающе — не угодно ли, мол, поспорить. Но тут они вышли на солнце и занялись добыванием и поглощением пищи, пока спускались просекой, к площадке, опять созывать собрание.
Глава вторая.Огонь на горе
Когда Ральф перестал дуть в рог, все уже толпились на площадке. Это собрание было не похоже на утреннее. Заходящее солнце косо падало теперь с другой стороны, и мальчики, слишком поздно ощутив боль от ожогов, натянули одежду. Хористы, в явственном меньшинстве, поснимали плащи.
Ральф сидел на поваленном стволе, солнце приходилось ему слева. Справа от него размещался почти весь хор; слева — те из старших, кто не знал друг друга до эвакуации; перед ним, на корточках, сидели в траве детишки.
Все примолкли. Ральф положил к себе на колени розово-кремовую раковину. По площадке, закидав ее зайчиками, пробежал ветерок. Ральф колебался — встать ли ему или говорить сидя. Он искоса глянул влево, в сторону бухты. Хрюша сидел рядышком, но на выручку не пришел.
Ральф откашлялся:
— Ну вот…
И вдруг, сразу, он понял, что сейчас он прекрасно им все расскажет и объяснит. Он провел рукой по светлым волосам и начал:
— Мы на острове. Мы поднимались на гору и видели — повсюду, кругом вода. Мы не обнаружили ни домов, ни дыма, ни следов, ни людей, ни лодок. Мы на необитаемом острове, и больше здесь никого нет.
Джек перебил:
— Но все равно армия нам потребуется. Для охоты. Охотиться на свиней…
— Да, на острове водятся свиньи.
Всем троим захотелось, чтоб все себе представили, как розовое, живое билось тогда в лианах.
— Смотрим, стоит…
— Визжит…
— Она от нас как бросится…
— Я не успел ударить… Но уж в следующий раз!..
Джек вонзил нож в дерево и с вызовом огляделся.
Все снова затихли.
— Ну вот, — сказал Ральф, — охотники нам потребуются, чтобы добывать мясо. И еще одно.
Он поднял раковину и обвел взглядом обожженные лица.
— Взрослых здесь нет… Мы все должны решать сами.
По собранию прошелся и замер гул.
— И еще. Нельзя всем говорить сразу. Надо сначала поднять руку, как в школе.
Держа раковину у рта, он водил глазами поверх раструба.
— И тому, кто поднимет руку, я даю рог.
— Рог?
— Ну, да, так эта раковина называется. Я даю рог тому, кто хочет говорить. И пока говоришь — надо держать его в руках.
— Но ведь же…
— А как же…
— И перебивать нельзя. Никому. Кроме меня.
Джек вскочил.
— У нас будут правила, — крикнул он вдохновенно. — Много всяких правил. А кто их будет нарушать…
— Ур-ра!
— Точно!
— Грандиозно!
— Классно!
Тут кто-то отобрал рог у Ральфа. Хрюша. Он покачал на руках большую розовую раковину, и крики улеглись. Джек, не садясь, вопросительно глянул на Ральфа, но тот только улыбался и постукивал ладошкой по дереву. Джек сел. Хрюша снял очки и мигал, вытирая их о рубашку.
— Вы Ральфу говорить не даете. Не даете самое важное сказать.
Он помолчал со значением.
— Ну — вот кто знает, что мы тут? А?
— На аэродроме знают.
— Тот, с мегафоном…
— Мой папа.
Хрюша надел очки.
— Никто не знает, что мы тут, — сказал Хрюша. Он побледнел и задыхался. — Может, они и знали, куда нас везут, а может, даже и нет. Но никто не знает, что мы тут, потому что сюда нас не везли. — Он глотнул воздух, качнулся и сел. Ральф отобрал у него рог.
— Вот это я и хотел сказать, — заключил он, — а вы, вы… — Он обвел глазами напряженные лица. — Самолет сбили, он сгорел. Никто не знает, где мы. Может, мы тут еще долго пробудем.
Тишина была полная, только слышно, как сопит и задыхается Хрюша. Косое солнце залило золотом половину площадки. Ветер, резво носившийся по лагуне, как котенок в погоне за собственным хвостиком, теперь пробирался через площадку, к лесу. Ральф откинул со лба светлую путаницу волос.
— Может, мы тут еще долго пробудем.
Все молчали. Вдруг он просиял улыбкой:
— Но великолепный же остров. Мы — Джек, Саймон и я, — мы забирались на гору. Колоссально! Тут и еда есть, и вода, и…
— и скалы…
— и синие цветы…
Хрюша, несколько оправившийся, показал на рог в руках у Ральфа, и Джек с Саймоном осеклись. Ральф продолжал:
— Пока нас спасут, мы тут отлично проведем время.
Он широко раскинул руки.
— Как в книжке!
Тут все закричали наперебой:
— «Остров сокровищ!»
— «Ласточки и амазонки»!
— «Коралловый остров»!
Ральф помахал рогом:
— Остров — наш! Потрясающий остров. Пока взрослые не приедут за нами, нам будет весело!
Джек потянулся за рогом.
— Тут водятся свиньи, — сказал он. — Еда обеспечена. Купаться можно в той бухте. И вообще. Кто еще что-нибудь обнаружил?
Он вернул Ральфу рог и сел. Очевидно, больше никто не обнаружил ничего.
Старшие заметили мальчугана, уже когда он стал отбиваться. Малыши выталкивали его на середину, и он упирался. Он был щупленький, лет шести, и багровое родимое пятно скрывало у него пол-лица. Вот он встал, сжавшись под пересечением взглядов, ввинчивая в жесткую траву носок ботинка. Он что-то мямлил и чуть не плакал.
Другие малыши, важно перешептываясь, подталкивали его к Ральфу.
— Ну ладно, — сказал Ральф. — Говори же.
Малыш затравленно озирался.
— Говори!
Малыш потянулся за рогом, и все покатились со смеху. Тогда он отдернул руку и зарыдал.
— Дайте ему рог! — крикнул Хрюша. — Пусть возьмет!
Ральф наконец вручил малышу рог, но порывом общего веселья у того уже унесло последние остатки решимости, и он лишился голоса. Хрюша стал рядом на колени, держа перед ним огромную раковину, и начал переводить собранию его речь.
— Он хочет знать, чего вы со змеем делать будете.
Ральф засмеялся, и его смех подхватили все. Малыш еще больше сжался.
— Ну, расскажи нам про змея.
— А теперь он уже говорит, это зверь.
— Зверь?
— Змей. Большущий. Он сам видел.
— Где?
— В лесу.
Неприкаянным ли ветром, оттого ли, что низилось солнце, под деревья занесло холодок. Мальчики беспокойно поежились.
— На таких маленьких островах не бывает зверей и змеев, — терпеливо растолковывал Ральф. — Они водятся только в больших странах, в Африке, например, или в Индии.
Гул голосов, и важное киванье головами.
— Он говорит, зверь выходит, когда темно.
— А как же он тогда его разглядел?
Смех, хлопки.
— Слыхали? Он, оказывается, в темноте видит!
— Нет, он говорит, он правда видел зверя. Он пришел, исчез и еще вернулся, и он хотел его съесть…
— Это ему приснилось.
Ральф засмеялся и взглядом поискал сочувствия на лицах вокруг. Старшие явственно с ним соглашались, но среди малышей замечалось сомненье, не побежденное разумной твердостью Ральфа.
— Возможно, у него был кошмар. После того как он об лианы спотыкался.
Снова они с готовностью закивали. Про кошмары им было известно.
— Он говорит, видел зверя, змея, и спрашивает, он вернется или нет.
— Да нет никакого зверя!
— Он говорит, утром змей превратился в канат, как которые тут висят по деревьям. Он спрашивает, зверь вернется или нет?
— Да нет же никакого зверя!
На сей раз уже не смеялся никто, все строго глядели на Ральфа. Ральф запустил обе пятерни себе в волосы и рассматривал малыша с интересом, с отчаянием.
Джек выхватил у него рог.
— Ральф совершенно прав. Никакого змея нет. Ну, а если и есть тут змея, мы ее изловим и уничтожим. Мы будем охотиться на свиней и для всех добывать мясо. А заодно уж и насчет змеи проверим.
— Но нет же тут змей!
— Вот пойдем охотиться и точно проверим!
Ральф почувствовал досаду и на минуту — беспомощность. Тут было что-то, с чем он не мог совладать. Обращенные к нему взгляды были совершенно серьезны.
— Но нет же тут никакого зверя!
И зачем-то, он сам не понял зачем, он еще раз выкрикнул громко, с вызовом:
— Сказано вам, никакого зверя тут нет!
Все молчали.
Ральф поднял рог. Ему сразу стало веселей от одной мысли о том, что он сейчас собирался сказать.
— А теперь — самое главное. Я все думал. Думал, пока мы на гору лезли. — Он послал заговорщическую улыбку Джеку и Саймону. — И когда спустились. Вот что я думал. Мы хотим как следует поиграть. И мы хотим, чтоб нас спасли.
Буря одобрения накрыла его волной и сбила с мысли. Он снова подумал.
— Мы хотим, чтоб нас спасли. И нас, конечно, спасут.
Поднялся веселый говор. Мало же им оказалось надо для радости — голое, не подкрепленное ничем утвержденье, — такой теперь был у Ральфа авторитет. Снова ему пришлось помахать рогом, чтобы призвать их к порядку.
— Мой отец служит во флоте. Он говорит, не открытых островов совсем не осталось. Он говорит, у королевы есть большая такая комната, и в ней множество карт, и на них острова всего мира. Значит, есть у королевы и наш остров на карте.
Снова гул веселых, довольных голосов.
— И рано или поздно сюда пошлют корабль. Может, даже пошлют моего папу. Так что рано или поздно нас спасут.
Он сказал, что хотел и умолк. Он их успокоил. Он им сразу понравился, и вот теперь они поверили в него. Кто-то захлопал, и сразу вся площадка огласилась аплодисментами. Ральф вспыхнул, искоса заметил открытое обожание в глазах у Хрюши, потом глянул вправо, туда, где ухмылялся и тоже хлопал подчеркнуто Джек.