Повелитель ночи с помощником высадились из гондолы, сопровождавший их ночной страж нес в руках мощный фонарь.
— Ты свободен, — сказал магистрат гондольеру. — По дороге домой заезжай ко мне, скажи Розальбе, что я буду ужинать с друзьями пусть приготовит хорошее вино.
Помощник задал пару вопросов в маленьких боттегах — лавках и мастерских, и вскоре они уже были на месте.
— Смотрите, ваше превосходительство, — посветил фонарем помощник. Неприметный подвал, скорее всего здесь и спрятался убийца, поджидая жертву. Место удобное, ночью тут мало кто ходит, а свет из окон не попадает на мост.
— Судя по всему это не убийство с целью ограбления. Все воры знают, что с барнаботти взять нечего, а глаз у них наметан. Он хотел убить именно Альвизе Дзонина. Жертве на шею накинули веревку и потащили. Смотри, вот здесь. Но он сражался за свою жизнь, следы крови не только на кинжале, но и на камнях, посвети вот сюда… Убийца должен быть ранен. А теперь пойдем, Даниэле, осмотрим тело.
Нужный дом находился неподалеку, на фондамѐнта Редзȯнико, напротив Кампо Сан Бàрнаба. На первом этаже — магазин подержанной одежды и четыре двери, ведущие наверх; дом был спроектирован так, чтобы каждая маленькая квартира на первом этаже имела отдельный вход: это было все, что Светлейшая Республика могла сделать для удобства разорившихся дворян.
Одна из дверей полуоткрыта, сверху доносился женский плач.
По тускло освещенной лестнице мужчины поднялись наверх, стараясь глубоко не дышать, воздух был наполнен запахами плесени и подгоревшей еды. Наконец они попали в комнату с облезлыми стенами, по крайней мере здесь был камин, правда не разожженный. Из мебели лишь шаткий стол, накренившийся вправо и пара стульев.
Женский плач оборвался, морщинистая старуха в грязном фартуке уставилась на вошедших и тут же снова зарыдала: — Куда я теперь пойду? какое несчастье! Синьоры- друзья моего синьора? Они могу сделать что-то для бедной нищей кухарки?
— Заткнись и сядь, перед тобой Повелитель ночи, — рявкнул Даниэле.
— Какая честь! — Ничуть не смущаясь голосила старуха. — Мой синьор был беден, но благороден, раз такие люди навестили наше скромное жилище!
Магистрат закатил глаза.
— Где тело?
Старуха наконец заткнулась и молча указала на дверь в смежную комнату.
Ставни были закрыты. Альвизе Дзонин лежал на кровати, накрытый ветхим одеялом, руки связаны на груди. Молодой, не больше тридцати, очень худой, в лице что-то отталкивающее может быть, из-за сильной бледности. На шее фиолетовая борозда от веревки.
— Где веревка?
Старуха непонимающе смотрела на визитеров.
— Веревка, которая была у него на шее, — пояснил Даниэле.
— Должна быть где-то здесь… — Старуха переворошила одежду, в беспорядке набросанную на единственный стул. — Вот она!
— Какая грязная веревка… весьма странно. Возможно, она даст нам хотя бы крупинку информации. — Магистрат положил ее в карман.
Они вышли из дома, ночной страж, ожидавший у дверей, двинулся вперед.
На кампо собралась толпа, привлеченная заунывным мужским голосом.
— Венеция! Скоро она утратит свою мощь и свою силу! Она больше не властительница морей, скоро, скоро она будет продавать свою былую красоту всем, кто захочет, как проститутка, готова пойти с каждым! Она будет запудривать свои морщины и соблазнять своими увядшими прелестями, забыв, кем была когда-то!
— Что это такое? — Удивился магистрат.
— Местный прорицатель. Говорят, пользуется успехом. — Пояснил страж.
— Гоните в шею. Кто разрешил собираться на площади и оскорблять Светлейшую Республику? Куда смотрят магистраты по делам богохульства?
— Прочь, прочь! — Страж широкими шагами вышел на площадь. Скоро третий удар колокола! После никому не разрешено выходить на улицы!
Увидев блюстителя закона толпа рассеялась, вместе с ней исчез и прорицатель, его высокая фигура словно растворилась в ночи.
— Продавать свою красоту, как шлюха? — Хмыкнул магистрат, а помощник лукаво глянул на патрона:
— Интересно, прав прорицатель? Вам, ваше превосходительство, это должно быть известно.
— На что ты намекаешь?
— Джованна Семолина… вам знакомо это имя? Стрега, которая попала под суд инквизиции. Говорят… говорят, что она открыла вам некий секрет… о тайных дверях, о которых давно шепчутся в городе, поэтому ее и не сожгли.
— Не слушай сплетен, Даниэле. Кого сжигали в Венеции? Светлейшая всегда была независимой и не слушала, что говорит церковь…
— И то правда, ваше превосходительство. И к сожалению, наш мир не лучший из всех возможных миров… Мы слишком привязаны к прошлому, к традициям, к страстям. Мы слишком увлекаемся чувствами. Видите ли, я верю, что мы, люди, обладаем великой силой, силой разума, которая одна может указать нам новые пути, но никто об этом не вспоминает…
— Да ты философ, Даниэле!
— Кто из нас не философ, ваше превосходительство! Даже вы назвали своего кота Платонеом. И… что бы вы не говорили, я знаю правду. Там, куда мы за вами приезжаем, есть проход…
— А ты сказочник, Даниэле…
Глава 7. Венеция, наши дни
Выйдя из университета, Саша отправилась в район Бьеннале. Закат был здесь не менее прекрасен, чем на Рива дельи Скьявони, набережная носила здесь имена семи мучеников. Казалось, что та же, да не та, хотя она тянулась единой лентой, это был совсем другой остров, а значит и совсем другая набережная.
Солнце окрасило небо в приглушенный оранжевый цвет и остров Сан Джорджо Маджоре превратился в акварельный набросок: три четких силуэта- купол, колокольня и другая колокольня поменьше на заднем фоне, остальное размыто и неопределенно, даже заходящее солнце нанесено на эту картину небрежным размытым мазком.
У Саши на глазах небо стало темно красным, потом потемнело и вот уже фон сменился глубоким синим цветом. Теперь остров и монастырь проявились очень четко, даже тонкие линии мачт расчертили пространство. Тройные резные фонари на набережное загорелись золотыми огнями.
— Зря я так долго любовалась закатом, — подумала девушка, — некомфортно идти к дому с привидениями в темноте. С другой стороны это просто дом, такой же, как и все остальные. А его хозяин просто эксцентричный человек.
Но открыть калитку девушка так и не решилась. Вздохнув, она медленно пошла вдоль забора. Внезапно послышался шорох, невысокая, легкая темная тень приникла к забору со стороны дома.
— Тея? Это Алессандра. Я хотела с тобой поговорить.
Свет уличного фонаря осветил бледное лиц, Саша взвизгнула, а девушка с другой стороны забора довольно хихикнула.
— Привет! — Сказала Саша.
— Я помню тебя.
— Твой дядя дома?
— Ты сказала, что пришла ко мне, — в голосе послышалось разочарование. Ты назвала мое имя.
— А дядя будет не против?
— Я взрослая. Как он может мне запретить? Мне не нужно разрешение, чтобы разговаривать с людьми.
— Мы будем говорить через забор?
— Заходи, — девушка кивнула на калитку.
Казалось, в доме стало еще холоднее. И понятно почему. Когда Саша вошла в комнату с толстыми коврами, камин не горел. Но и Тея исчезла. В какие игры они здесь играют?
Толстые ковры приглушали звуки, и когда девушка повернулась и чуть не столкнулась со светлой фигурой, она взвизгнула. Когда эта девица успевает переодеться?
— Ты вернулась, — прошептала девушка.
— Да. Ты сказала, что твой дядя в опасности. Я пришла спросить, что тебе известно.
— Я знаю, что он в опасности.
— Это я уже слышала, но что именно ты знаешь?
— Они думали, что Тея влюблена в Джованни. А он просто помогал ей выбраться из дома, гулять по городу, жить, как все другие люди.
— Теперь он мертв.
— Возможно, это к лучшему.
— Почему? Ты говоришь загадками. Кто угрожает твоему дяде?
— Моему брату. — Девушка протянула руку и коснулась руки Саши, вложив в нее клочок бумаги.
Дверь распахнулась.
— Что вы здесь делаете? Кто вас впустил?
— Я думаю, вы в опасности.
— Что за глупости! Я не собираюсь снова с вами разговаривать! как вы сюда попали?
— Меня впустила ваша… племянница. Оставила дверь открытой, я вошла за ней и потеряла ее.
— Почему вы зациклились на опасности? Кто может угрожать мне? Никто не проходит за эти стены.
— Но я же прошла.
— Мне придется поговорить с племянницей.
— А может, это вы избавились от Джованни? Испугались, что ваша племянница убежит с ним и убили его? Он не подходящая партия для Теи, намного старше, у него нет денег. Может, он решил, что очаровав ее и женившись получит все ваше имущество?
— Уходите, пока я вас не выгнал.
— Я только что говорила с Авророй.
— Чтоооо????
— Вы слышали, что я сказала. Я не знаю, что здесь происходит, но вашей племяннице нужен врач.
Саша развернулась и вышла. Ноги дрожали, она боялась, что сейчас ее затянут в одну из комнат и она никогда уже не выберется из этого особняка.
На улице она почувствовала, что держит что-то в руке. Тот клочок бумаги, что всунула ей в руку Тея. Или Аврора… Да с ними сама с ума сойдешь!
Под фонарем она развернула скомканный листок.
«Хотите избавиться от меня- сделайте нормальное предложение».
Больше на обрывке не было ничего, но не трудно догадаться, кто это написал. Интересные отношения между хозяином и работником, если Джованни пришлось писать записку.
Жаль, что бесполезно отдавать записку карабинерам, вернее, отдать-то можно, но вот доказательством она не будет, ведь ее не изъяли при обыске в присутствии понятых.
Возле дома Саша помедлила и огляделась. Кота нигде не было видно. Не померещился же он вчера? Да уж, темная сторона Венеции, похоже, открывается ей во всей красе…
Быстренько перекусив — Джойя снова оставила на плите суп а на столе пирог — Саша засела за чтение. Неужели их разделяет несколько столетий? Девушка казалась давней подругой, с которой они чувствовали совершенно одинаково. Эти слова в дневнике могла бы написать и она сама! Но как странно, это совсем не похоже на дневник, может быть, все придумано и это отрывок из романа? Тогда понятно, откуда взялась прямая речь.