Маг сказал это с таким пафосом, что будь я послушником, непременно бы в ответ на выраженную благодарность выпятил грудь и заорал: Служу Братству! Но я был княжичем и как полагалось правильно ответить, не представлял. Стандартное «На моём месте так поступил бы каждый» здесь явно не подходило.
— Для меня честь — помочь вам, — сказал я после очень быстрого раздумья. — К тому же этот зверь угрожал и мне тоже.
— Он угрожал всем, кто мог проехать по дороге, — вздохнув, произнёс Долгой. — И неизвестно, сколько их ещё в лесах прячется. Много времени пройдёт, пока опять всех выловим.
— Но почему камнерог не испугался огня? — не удержался я от мучившего меня вопроса. — Почему не убежал от огненного посоха?
— А почему он должен был его испугаться? — удивился маг. — Это же не дикий огонь.
Сказав это, проводник отправился к повозке, а я остался переваривать информацию. Спешить было некуда — пока Влока уложат, пока Долгой ему зелье даст. Минут пять как минимум до отправления ещё оставалось. Можно было за это время вытереть меч и как следует рассмотреть ящера вблизи. Жаль, нельзя Мишке похвастаться. То-то бы он удивился, узнав, что папка трицератопса пришиб.
Дорогие читатели!
Вы уже заметили, что на многих словах, особенно связанных только с описываемым миром, я проставляю ударение, чтобы было понятно, как эти слова произносятся. Если я где-то забыл проставить ударение, и какое-то слово кажется непонятным, прошу понять и простить. И написать об этом в комментариях.
Проставлять ударения не очень трудно, но темп печатания это сильно ломает. Поэтому на многих названиях или именах после 10–20 упоминаний, когда все запомнят, я буду прекращать это делать. Надеюсь на понимание.
Глава 6
До путевого стана добрались быстро — примерно за час. Хотя не имея наручных часов или телефона, утверждать точно, что именно за это время доехали, я бы не стал. Время обычно имеет свойство растягиваться или сжиматься в зависимости от того, опаздываем мы или ждём. Когда куда-то спешишь, и минуты летят, а когда томишься ожиданием, они тянутся. Здесь мы спешили, с тяжело раненным Влоком нельзя было не спешить.
На самом стане задержались дольше обычного — Долгой в нормальных условиях осмотрел дружинника, обработал ему и Любору раны. Ещё какое-то зелье дал. В общем, провозился с ними прилично. Но в любом случае проводник при всех его умениях и магических навыках лекарем не был, поэтому нам нужно было быстрее доставить Влока к тем, кто сможет оказать ему уже полноценную помощь.
Впрочем, как выяснилось, дружинник отделался довольно легко, я думал, там намного хуже ситуация. Но он даже смог сам дойти до повозки перед отправкой в Крепинск.
По словам возничего, ехать нам предстояло около трёх часов, но уже примерно через час мы наткнулись на отряд дружинников, высланный князем Любомиром нам на помощь. Первый послушник довольно быстро добрался на гусаке до Крепинска и передал информацию о нашей встрече с камнерогом. В сопровождении этого отряда мы и двигались до самого конца пути.
Когда повозка въехала во внутренний двор княжеского замка, я даже сразу и не поверил, что моё долгое и, скажем так, весёлое, путешествие подошло к концу. Я, конечно, ехал однажды поездом из Санкт-Петербурга в Иркутск трое с половиной суток, но там трясло меньше, было чем себя занять, и даже дембеля в соседнем вагоне сильно уступали в плане опасности камнерогу.
Встречающие нас во дворе слуги предложили нам с Долгоем сразу же пройти к князю, который, несмотря на позднее время — а по моим подсчётам прибыли мы уже за полночь — не ложился спать и ждал нас. Влок и Любор остались в повозке.
Крепинский князь ждал нас в большом, красивом зале в окружении небольшой свиты. Когда мы подошли к нему, проводник преклонил голову и произнёс:
— Тепло и свет тебе и дому твоему, Любомир Чеславович!
— Тепло и свет тебе, брат Истинного огня! — ответил князь.
— Мир твоему дому, Любомир Чеславович! — сказал я и тоже на всякий случай преклонил голову, всё же по статусу князь стоит выше княжича.
И ещё я подумал, что надо как можно быстрее озадачиться и выучить все местные правила приличия и традиции.
— Здрав будь, Владимир! — ответил мне тем временем князь. — Доложили мне, что путь ваш не лёгким вышел.
— Наткнулись на камнерога, — сказал Долгой. — Но смогли его одолеть. Княжич пришиб одним ударом.
— Одним ударом? — удивился Любомир. — Камнерога?
— Сам бы не поверил, если бы не видел и мне кто рассказал, — ответил огневик. — Но одним ударом.
— Силён, Владимир, силён! — похвалил меня князь. — Борислав Владимирович может тобой гордиться.
— Просто удачно получилось ударить в слабое место, — сказал я.
— Ещё и скромен! — решил совсем уж захвалить меня Любомир. — Благодарность тебе и от меня тоже. В последнее время прямо спасу нету от зверья всякого. Чаровал восстановили, но набежало их к нам — тьма-тьмущая. В леса заходить страшно. Крестьяне в полях работать боятся.
— Сейчас во всех восточных княжествах так, — вздохнув, произнёс маг. — Но ничего, потихоньку пришибём всех.
— Одна надежда на Братство, — сказал князь.
— Обязательно пришибём, — пообещал Долгой и перевёл разговор на более важную в данный момент тему: — У нас в повозке дружинник лежит. Борислав Владимирович его отправил княжича охранять. Камнерог этого дружинника сильно помял. Я отправил послушника за лекарем в Крепинский Дом Братства, но у нас каждый час на счету.
— Сейчас велю его перенести в покои и дам своего лекаря, — сказал князь и, повернувшись к своему тиу́ну, спросил: — Слышал?
— Слышал, господин! — ответил тот. — Перенести дружинника в покои и позвать твоего лекаря.
После этих слов тиу́н буквально сорвался с места и умчался исполнять приказ князя. А Любомир перекинулся ещё несколькими фразами с Долгоем, после чего маг сказал, что ему надо бы поскорее попасть в Дом Братства. Распрощавшись с князем, огневик обратился ко мне:
— Прощай, княжич! Тепло и свет тебе! И прими ещё раз мою благодарность за помощь!
После этих слов проводник, как и при нашей первой встрече, протянул в мою сторону раскрытую огонь с пламенем в ней и лёгким дуновением, отправил это пламя в мою сторону. Как и в прошлый раз, оно почти сразу же развеялось, а до меня дошёл лишь тёплый ветерок.
— И тебе тепло и свет, брат Долгой! — сказал я. — Мне было приятно с тобой путешествовать. Ты вернёшься в Велиград?
— Мне нужно будет поехать в Огненный Посад, рассказать Старшим братьям про ситуацию на дорогах. Камнероги на них не выходили даже после землетряса. Надо разбираться. Велиград по пути, и я сделаю там остановку. Но это будет нескоро.
— Надо как-то отцу сообщить, что Влок здесь задержится.
— За это не переживай, я сегодня же отправлю в Велиград лазу́рника с письмом. Уже завтра верхо́вник сообщат Бориславу Владимировичу, что ты доехал до Крепинска и что Влок здесь задержится, пока не поправится.
После этих слов маг ушёл, и Крепинский князь тут же обратился ко мне с вопросом:
— Голоден?
— Нет, — ответил я.
— Тогда ступай отдыхать, утром я тебя со своей семьёй познакомлю, она теперь на ближайшие годы будет и твоей тоже, — сказал князь и, заметив, что я не сильно этому рад, добавил: — И не печалься, тебе у нас будет хорошо. Сын Борислава Владимировича для меня не просто гость. Мне ты тоже как сын будешь. Отец тебе рассказывал, что его бабка моему деду сестрой приходилась?
— Он говорил про общих предков, но без деталей.
— Ну вот теперь знай и детали, — князь улыбнулся. — Ладно, ступай! Смык тебя проводит.
Невысокий, юркий, довольно возрастной слуга тут же подбежал ко мне и с крайне подобострастным выражением лица произнёс:
— Изволь пройти со мной, господин!
Я изволил и в сопровождении слуги проследовал в подготовленные для меня покои, где сразу же упал на кровать. Вроде ещё держался, но как увидел мягкую перину, так тут же навалилась вся собранная за день усталость.
Проснулся я от настойчивого стука в дверь.
— Да входите вы уже! — крикнул я. — Хватит стучать!
Дверь приотворилась, и в проёме показалась улыбающаяся физиономия Смыка.
— Доброго утра, господин! — проворковал слуга. — Разреши внести сундуки с твоими вещами?
— Ну вноси, раз уже разбудил, — ответил я.
Тут же дверь отворилась настежь, и в комнату внесли сундуки. Оказалось, слуги с ними уже стояли возле моих покоев. И я, лёжа в постели, смотрел, как это всё вносят и расставляют.
— Через час князь ждёт тебя в трапезной, господин! — объявил мне, когда всё было расставлено, Смык. — Пригнать Млашку, чтобы одежду подготовила?
— Пригони, — ответил я.
Смык тут же убежал, а с ним и остальные слуги, и я решил, пока не пришла некая Млашка, немного привести себя в порядок, благо приспособление для умывания находилось прямо в покоях — в дальнем углу за неким подобием ширмы стояла лохань, над которой на верёвках был подвешен умывальник. Я подошёл туда, сбросил рубаху и хорошенько умылся.
Очень не хватало зубной щётки и пасты, но я уже научился пользоваться местными их заменителями. Народ здесь чистил зубы или смесью сухих размолотых трав, смешанных с какой-то добавкой, придающей этой смеси густоту, или толчёным древесным углём. Второй вариант требовал более тщательного ополаскивания рта, поэтому использовался в основном на ночь.
Слуги предусмотрительно оставили возле умывальника коробочку со средством из трав и несколько небольших тряпочек, которыми нужно было его втирать в зубы. И я принялся за чистку. За этим занятием меня и застала Млашка. Как она вошла в покои, я даже и не заметил — увлёкся. Зато когда у меня чуть ли не над ухом прозвучало: «Доброго утра, господин!», я чуть зубную тряпочку не проглотил.
— Млава я, — представилась служанка. — Меня Смык прислал. Полить тебе на шею, господин?
— Нет, спасибо, — ответил я. — Посмотри лучше в сундуках мои вещи, выбери что-нибудь, в чём можно к князю идти, да подготовь.