— С погаными могут возникнуть проблемы, — произнёс Верховный, и все сразу замолчали.
Верховный брат Истинного огня обычно говорил тихо, но при этом его голос давил на всех вокруг так, что хотелось пригнуться даже сильным чаровникам. Простые послушники или обычные люди, услышав голос Верховного, испытывали желание пасть ниц и повиноваться.
— Однако полностью отбрасывать этот вариант не стоит, — продолжил глава братства. — Я не исключаю, что в итоге он может оказаться наиболее подходящим для нас. Брат Ск’Арет подготовь мне ОТЧЁТ по ситуации с этими племенами.
— Слушаюсь! — ответил Ск’Арет Пламененосец.
— Но племена за рекой — это дело завтрашнего дня, а то и послезавтрашнего дня, — произнёс Верховный. — А способные нам нужные сегодня. Мы должны лучше искать их в Девятикняжье. Они есть, я это чувствую. Их ещё много, просто большинство из них скрываются. Брат Мг’Улай, надо усилить работу по поиску новых способных.
— Слушаюсь, Верховный брат! — ответил Мг’Улай Огнеликий, отвечающий в братстве за безопасность и сбор информации и курирующий все силовые структуры организации: от обычной дружины до небольших отрядов, специализирующихся на выполнении особых поручений. — Но надо что-то делать с Северянином. Его чёрные псы тоже охотятся за способными. На нашей территории.
— Придёт время, и мы уничтожим Северянина, — мрачно произнёс Верховный. — А пока вы должны усилить дозоры на границе с Севером, чтобы ни один чёрный пёс не пробрался в Девятикняжье. И ищите способных. Ищите в каждом городе, в каждой деревне.
— Слушаюсь, — покорно повторил Мг’Улай.
Верховный хотел сказать что-то ещё, но в этот момент в Зал Совета вбежал молодой послушник с широкими от испуга глазами.
— Верховный брат! — тут же выпалил послушник. — Дыхание Истинного огня… Оно… стало меньше.
— Как в прошлый раз? — спокойно поинтересовался глава братства.
— Нет, — ответил послушник. — Не так сильно.
Верховный брат встал со своего золотого кресла и произнёс:
— Беги и скажи, что мы с братом Мг’Улаем сейчас подойдём.
Я выбежал из дома с мальчишкой на плече. Толпа в ужасе шарахнулась от нас, словно увидела каких-то монстров: кто-то закричал, кто-то молча отшатнулся, закрыв лицо руками. Лишь женщина — мать мальчика попыталась броситься к нам, но снова была остановлена мужем.
— Добран! Сынок! — кричала она, пытаясь вырваться из цепких объятий.
— Нельзя, Велимира! — успокаивал её муж. — На нём скверна дикого огня! Нельзя!
Глядя на эту семейную драму, я снял пацана с плеча, поставил его на ноги. На всякий случай крепко взял за руку. И призадумался. И куда мне его теперь девать, если даже его родители теперь не могут к нему подойти?
Впрочем, долго думать не пришлось: народ резко начал расходиться, и я заметил, как к горящему дому с двух сторон улицы, окружая его, подходят братья Истинного огня. Какие-то необычные: Они не были похожи ни на проводников, ни на тех, кто снимал скверну, ни на любых других встреченных мной ранее чаровников.
Все как на подбор высокие, широкоплечие, в тёмно-бордовых, практически чёрных, одеяниях, причём плащи у этих ребят были с капюшонами, закрывавшими лица почти полностью. В руке у каждого из них был длинный магический жезл с алым светящимся шаром в навершии. Таких огневиков я ещё не видел — прямо какие-то штурмовики.
Часть чаровников не спеша, но при этом очень уверенно сомкнула кольцо вокруг меня и мальчика. Остальные принялись разгонять толпу. Не церемонились даже с посадником и его женой. Мальчик, до этого сторонившийся меня, прижался к моей ноге. Похоже, жуткие огневики пугали его сильнее, чем я.
Один из чаровников, даже не подняв капюшона и не показав лица, направил жезл в мою сторону и с какой-то неуместной торжественностью объявил:
— На вас лежит скверна дикого огня! Вы обязаны пройти с нами на очищение!
Я стиснул зубы. В груди уже разгорался протест, кулаки сами собой сжались. Но я довольно быстро понял, что против этих ребят мне не выстоять. Я бы в принципе не справился с шестерыми здоровяками, а они ещё и были вооружены какими-то жезлами. Тут вообще без вариантов.
— Хорошо, — процедил я сквозь зубы. — Пойдём.
Верховный брат Истинного огня в сопровождении Старшего брата Мг’Улая Огнеликого вошёл в зал Дыхания. Быстрым шагом проследовал к подиуму, в котором находилась чаша с Дыханием, и оценил обстановку.
Из девяти братьев, оберегающих огненный шар, на ногах держались семь. Они делали свою работу — поддерживали Дыхание. Сам шар заметно уменьшился — примерно вполовину от его обычного размера, но так как все чаровники были спокойны, процесс уже явно был под контролем.
Два брата, не рассчитавшие силы и отдавшие Дыханию слишком много, сидели в стороне на полу, опершись спиной о стену. Приходили в себя. Верховный и брат Мг’Улай заняли их места у подиума.
— До какого размера оно уменьшилось? — спросил Верховный.
— Было чуть меньше, чем сейчас, — ответил стоявший возле него брат. — Но мы быстро смогли остановить процесс. Вот только восстанавливается тяжело.
— Ничего, главное, что восстанавливается, — сказал Верховный и, прикрыв глаза, принялся начитывать заклинание на древнем языке.
В конце он протянул руки к Дыханию, от его ладоней пошёл свет, который сконцентрировался в центре шара и превратился в золотистую точку. Как и в прошлый раз точка превратилась в золотое пятно, а оно — в силуэт мужчины, потемнев в процессе трансформации.
— Снова он, — с досадой произнёс Мг’Улай.
— Он, — вздохнув, подтвердил Верховный. — И он только что стал сильнее.
— Мы должны его найти.
— Должны. И как можно быстрее. Ты лично этим займёшься, брат Мг’Улай!
— Слушаюсь, Верховный брат!
Глава 19
— Следуйте за мной! — всё с той же нелепой торжественностью объявил огневик, но сам при этом никуда не пошёл, а лишь жезлом указал направление, в котором следовало идти, а его товарищи расступились, образовав подобие коридора.
Я сжал покрепче ладонь мальчишки, чтобы не вздумал никуда убежать — не хватало ещё, чтобы его пришибли, как здесь выражаются, при попытке к бегству. А в том, что эти типы в бордовых плащах на такое способны, я не сомневался. Пошёл в указанном направлении. Точнее, хотел пойти, но не получилось — пацан упёрся. Он смотрел на меня озлобленным волчонком и отказывался идти. При этом не издавал ни звука.
— Добран, не бойся! Или с ними! — крикнул посадник.
— Иди, сынок! — добавила мать мальчишки. — С вас снимут скверну, и всё будет хорошо!
Пацан после этого почему-то посмотрел на меня — прям в глаза, словно ждал подтверждение словам родителей.
— Надо идти, — сказал я. — У нас нет выбора.
И тут мальчишка заплакал. Вот этого только не хватало. Видимо, в доме он находился в состоянии стресса, поэтому держался, а теперь, когда спасся и увидел рядом маму и решил, что все опасности позади, ему вдруг заявили, что надо куда-то идти с мрачными дядьками в плащах. Немудрено было разрыдаться.
— Всё будет хорошо, не бойся, — сказал я и, покрепче сжав ладонь мальчишки, повёл его по улице.
Часть чаровников пошла с нами, но большинство остались. Они окружили дом, отгоняя от него зевак. Тушить его они не собирались — просто следили, чтобы догорел. Всё это сильно смахивало на шоу, и если бы мне кто-то сказал, что сами огневики этот дом и подпалили, я бы не сильно удивился. Правда, было непонятно, кому и зачем понадобилось сжигать живьём мальчишку. Но кто бы это ни был, план ему я сорвал.
Вели нас строго, почти церемониально: два огневика впереди, двое сзади, по одному с каждого бока. И завершал процессию тот, что командовал.
Народ, стоявший вдоль маршрута нашего следования, смотрел на нас как на прокажённых. В их взглядах я видел брезгливость, страх и даже ужас. А в спину нам доносились голоса особо эмоциональных горожан:
— Смотрите-ка, еле идут.
— Потому что скверна давит.
— Им не место в нашем городе!
— Сжечь их в Истинном огне!
Мы, конечно, выглядели не особо презентабельно: оба в саже, у меня рукава обгорели до самых плеч, пацан размазывал слёзы по грязному лицу — то ещё зрелище. К тому же надышавшийся дыма мальчишка постоянно кашлял. Но всё же так на нас реагировать — перебор. Сильно запудрили местным жителям огневики мозги.
Когда мы дошли до угла и собирались повернуть, я заметил Ясну. Она стояла среди зевак и смотрела на меня глазами, полными отчаяния. Не ушла, значит — решила подождать здесь. Но так оно даже лучше.
— Эй, начальник, а давай пойдём на постоялый двор? — громко крикнул я, когда мы проходили мимо Крепинской княгини. — Там можно отдохнуть, подождать, пока всё разрешится.
Огневик мне ожидаемо ничего не ответил, но я обращался не к нему и был уверен: Ясна мои слова услышала и поняла их как надо.
Путь наш оказался недолгим — всего пять кварталов, и закончился он у мрачного двухэтажного здания, не особо большого, но монументального и крайне неприветливого. На здании вообще не было никаких украшений: ни башен, ни декоративной отделки, ни знамён. Только чёрный камень: гладкий и блестящий, с небольшим красноватым оттенком.
Фасад был почти лишён окон — лишь одно круглое виднелось под самой крышей. Оно светилось изнутри, и свет его был пугающим, багровым, словно это окно служило каким-то маяком непонятно для кого. Вход был сделан в виде арки, вырезанной прямо в теле здания. Над ней прямо на камне были начертана какие-то непонятные символы. Еле заметные. Похоже, это был Гардовский Дом Братства Истинного огня.
Один из двух чаровников, что шли первыми, отворил массивную, обитую железом входную дверь, и эта пара сразу же вошла внутрь. Я остановился у порога и вопросительно посмотрел на главу отряда. Тот кивком велел мне следовать за его товарищами, и я вошёл, утянув за собой мальчишку.
За дверью нас встретили два стражника, они были одеты уже не так эффектно, как группа, прибывшая на пожар. Они были больше похожи на обычных дружинников, лишь алые вставки на кафтанах выдавали их принадлежность к огневикам. И кроме этой пары стражников в огромном холле никого больше не было.